Легким шагом шел он туда, где оставил свою лошадь. Вскочив в седло, он положил в седельную сумку свои покупки. Бумагу и чернила, которые никогда не будут использованы. Букварь, который никогда не будет прочитан.
Йэн испытывал угрызения совести за то, что бросает Фэнси Марш в трудный час. Но эти муки были ничто по сравнению с тем чувством вины, которое терзало бы его, если бы он не использовал свой шанс вернуться на родину и найти Кэти. Или если бы нашел ее слишком поздно.
Пришпорив коня, Йэн пустил его в галоп. Миссис Марш ждала его в лавке.
А за океаном его ждала Кэти.
* * *
Фэнси упорно отказывалась признать свое поражение.
Она знала, что продавец следит за ней. Он несколько раз спросил, что может предложить ей и требуется ли его помощь. Но как она могла объяснить ему, что по глупости доверилась каторжнику?
Сдерживаемые слезы жгли глаза. Ее не просто предали, весь мир вокруг нее рушился. Она знала, что не справится с фермой в одиночку, без Йэна Сазерленда.
Ей придется продать одну или двух лошадей, хотя это разобьет ее сердце. Слишком рано было продавать их. Они бы выросли в цене после победы на скачках. Тем не менее на деньги, вырученные за Призрака и Грея, они смогут пережить грядущую зиму.
Но что ждет их в следующем году? Нельзя же продавать лошадей, пока ни одной не останется. Продажа лошадей поставит под угрозу их будущее.
Встревоженный взгляд Фэнси в сотый раз скользил по улице. Сазерленд опаздывал уже на час, а может, и больше. Она разрешила ему выпить эля. Может, он напился. Может быть, встретил земляка, и они заливают горе поражения Шотландии от «проклятых англичан». А может… может быть, случилось все, что угодно.
Вдруг Фэнси увидела его. Йэн был еще далеко, но она узнала бы его и на большем расстоянии по его манере ездить верхом: посадка была естественной и изящной и выдавала в нем человека благородного происхождения. По мере его приближения Фэнси разочарованно заметила, что выражение его лица осталось таким же холодным и замкнутым, ничуть не изменившись с тех пор, как они расстались. Она надеялась, что Йэн получит удовольствие от прогулки по городу в одиночестве.
Йэн остановился у лавки, и Фэнси вышла ему навстречу. Когда их взгляды встретились, выражение его глаз осталось прежним, однако Фэнси внезапно почувствовала себя жалкой рядом с ним. Йэн Сазерленд был образованным человеком, привыкшим к богатству и власти. Его глаза, казалось, вопрошали: «Как ты осмелилась думать, что владеешь мной? Какое ты имеешь право?»
«Никакого», — мысленно ответила она на его молчаливый вопрос. Ее оправданием была лишь острая необходимость в его помощи. Но она отчаялась удержать его даже на месяц, не говоря уже о годе.
Спешившись и подойдя к Фэнси, Йэн протянул ей руку, предлагая помочь сесть на лошадь. Он не стал объяснять причину своего опоздания.
— Вы купили букварь? — спросила она.
— Да, я купил два, — ровно ответил он. — И еще чернила, ручки, карандаши и немного бумаги.
Вся радость от мысли, что она научится грамоте, померкла под его отчужденно-враждебным взглядом. «Все безнадежно», — решила она. Он ненавидит ее, ненавидит это место, ненавидит свою жизнь здесь, и никакие ее слова и поступки этого не изменят.
Фэнси осторожно приблизилась к Йэну, словно к норовистой лошади, и, положив одну руку на седло, другую неохотно подала ему. Казалось, напряжение, искрящееся в воздухе между ними, сосредоточилось там, где соприкоснулись их ладони, обжигая кожу. Фэнси внезапно почувствовала слабость. Ей захотелось убежать прочь, но его пальцы крепко обвили ее руку, и ей ничего не оставалось, как остаться на месте, едва осознавая, что происходит.
Через несколько секунд Фэнси пришла в себя. Она не смела поднять на него глаза. Наконец, пытаясь унять сильно бьющееся сердце, она взобралась в седло.
Не говоря ни слова, шотландец повернулся, сел на своего коня и пришпорил его.
Не отрывая взгляда от его спины, Фэнси поскакала следом.
* * *
Они вернулись на ферму поздно вечером. Давно стемнело. К тому моменту, когда они подъехали к крыльцу дома, Йэн почти обезумел от желания сбежать от своей попутчицы. Никто из них не проронил ни слова за всю дорогу, но никогда еще он так явственно не ощущал присутствие рядом другого человека.
Черт возьми, Фэнси Марш и не нужно было говорить. Ей достаточно было просто находиться рядом с ним, чтобы он почувствовал, как решимость покидает его. Что же было в ней, что так действовало на него? Ее внешность? Ему доводилось встречать и более красивых женщин. Возможно, дело в ееудивительной доброте . А может, так действовал легкий цветочный аромат, исходивший от нее и пронзавший все его чувства? Не зная, где источник ее власти над ним, он не мог отрицать ее существование. Хотя он уезжал из Честертона с твердым намерением покинуть ферму менее чем через неделю, сейчас его сердце терзали сомнения.
Помогая Фэнси спешиться, Йэн не удивился, что там, где их руки соприкоснулись, вновь пробежала обжигающая искра. Он знал, что и она почувствовала это, потому что быстро отдернула руку. Фэнси выглядела такой же расстроенной этим необъяснимым притяжением, как и он. Разница была лишь в том, что ей, казалось, была неведома причина, тогда как он точно знал, что происходит.
— Спокойной ночи, миссис Марш, — сухо произнес он, взяв поводья обеих лошадей.
— Спокойной ночи… Йэн.
Он замер, пораженный. Его впервые назвали по имени с тех пор, как Дерек попрощался с ним, восходя по ступенькам эшафота. Теперь, столько времени спустя, звук собственного имени парализовал его.
Звук собственного имени, слетевший с ее губ, ласкал слух, словно напоминание о дружбе и близости.
Он посмотрел на нее. Она была необыкновенно хороша в лунном свете. Фэнси сняла шляпку, и ее каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, светились тусклым золотом на фоне траурного платья.
Тишину нарушила Непоседа, с громким карканьем опустившаяся на плечо хозяйки.
— Она идет к людям, которых знает, — сказала Фэнси, легонько потрепав пальцем грудь вороны. — Я посылала ее за Джоном на поле. Она летела прямо к нему, и это был сигнал, что ужин готов и пора возвращаться…
Она запнулась и прикусила нижнюю губу. Он уже заметил эту ее привычку.
— Я бы хотела…
— Чего вы бы хотели? — переспросил Йэн, зная, что не должен этого делать.
— Я бы хотела дать Джону больше, — прошептала она дрожащими губами.
В этот момент он впервые понял, что ее снедало чувство вины перед мужем. Ему было знакомо это чувство. Его самого ни на один день не покидала мысль, что Дерек спасся бы, не останься он с ним на поле боя. Йэн испытывал душевную муку, думая о том, что в живых остался он, а не его юный брат. Чувство вины могло причинить невыносимые страдания, и Йэн не хотел, чтобы Фэнси мучилась так же, как он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Йэн испытывал угрызения совести за то, что бросает Фэнси Марш в трудный час. Но эти муки были ничто по сравнению с тем чувством вины, которое терзало бы его, если бы он не использовал свой шанс вернуться на родину и найти Кэти. Или если бы нашел ее слишком поздно.
Пришпорив коня, Йэн пустил его в галоп. Миссис Марш ждала его в лавке.
А за океаном его ждала Кэти.
* * *
Фэнси упорно отказывалась признать свое поражение.
Она знала, что продавец следит за ней. Он несколько раз спросил, что может предложить ей и требуется ли его помощь. Но как она могла объяснить ему, что по глупости доверилась каторжнику?
Сдерживаемые слезы жгли глаза. Ее не просто предали, весь мир вокруг нее рушился. Она знала, что не справится с фермой в одиночку, без Йэна Сазерленда.
Ей придется продать одну или двух лошадей, хотя это разобьет ее сердце. Слишком рано было продавать их. Они бы выросли в цене после победы на скачках. Тем не менее на деньги, вырученные за Призрака и Грея, они смогут пережить грядущую зиму.
Но что ждет их в следующем году? Нельзя же продавать лошадей, пока ни одной не останется. Продажа лошадей поставит под угрозу их будущее.
Встревоженный взгляд Фэнси в сотый раз скользил по улице. Сазерленд опаздывал уже на час, а может, и больше. Она разрешила ему выпить эля. Может, он напился. Может быть, встретил земляка, и они заливают горе поражения Шотландии от «проклятых англичан». А может… может быть, случилось все, что угодно.
Вдруг Фэнси увидела его. Йэн был еще далеко, но она узнала бы его и на большем расстоянии по его манере ездить верхом: посадка была естественной и изящной и выдавала в нем человека благородного происхождения. По мере его приближения Фэнси разочарованно заметила, что выражение его лица осталось таким же холодным и замкнутым, ничуть не изменившись с тех пор, как они расстались. Она надеялась, что Йэн получит удовольствие от прогулки по городу в одиночестве.
Йэн остановился у лавки, и Фэнси вышла ему навстречу. Когда их взгляды встретились, выражение его глаз осталось прежним, однако Фэнси внезапно почувствовала себя жалкой рядом с ним. Йэн Сазерленд был образованным человеком, привыкшим к богатству и власти. Его глаза, казалось, вопрошали: «Как ты осмелилась думать, что владеешь мной? Какое ты имеешь право?»
«Никакого», — мысленно ответила она на его молчаливый вопрос. Ее оправданием была лишь острая необходимость в его помощи. Но она отчаялась удержать его даже на месяц, не говоря уже о годе.
Спешившись и подойдя к Фэнси, Йэн протянул ей руку, предлагая помочь сесть на лошадь. Он не стал объяснять причину своего опоздания.
— Вы купили букварь? — спросила она.
— Да, я купил два, — ровно ответил он. — И еще чернила, ручки, карандаши и немного бумаги.
Вся радость от мысли, что она научится грамоте, померкла под его отчужденно-враждебным взглядом. «Все безнадежно», — решила она. Он ненавидит ее, ненавидит это место, ненавидит свою жизнь здесь, и никакие ее слова и поступки этого не изменят.
Фэнси осторожно приблизилась к Йэну, словно к норовистой лошади, и, положив одну руку на седло, другую неохотно подала ему. Казалось, напряжение, искрящееся в воздухе между ними, сосредоточилось там, где соприкоснулись их ладони, обжигая кожу. Фэнси внезапно почувствовала слабость. Ей захотелось убежать прочь, но его пальцы крепко обвили ее руку, и ей ничего не оставалось, как остаться на месте, едва осознавая, что происходит.
Через несколько секунд Фэнси пришла в себя. Она не смела поднять на него глаза. Наконец, пытаясь унять сильно бьющееся сердце, она взобралась в седло.
Не говоря ни слова, шотландец повернулся, сел на своего коня и пришпорил его.
Не отрывая взгляда от его спины, Фэнси поскакала следом.
* * *
Они вернулись на ферму поздно вечером. Давно стемнело. К тому моменту, когда они подъехали к крыльцу дома, Йэн почти обезумел от желания сбежать от своей попутчицы. Никто из них не проронил ни слова за всю дорогу, но никогда еще он так явственно не ощущал присутствие рядом другого человека.
Черт возьми, Фэнси Марш и не нужно было говорить. Ей достаточно было просто находиться рядом с ним, чтобы он почувствовал, как решимость покидает его. Что же было в ней, что так действовало на него? Ее внешность? Ему доводилось встречать и более красивых женщин. Возможно, дело в ееудивительной доброте . А может, так действовал легкий цветочный аромат, исходивший от нее и пронзавший все его чувства? Не зная, где источник ее власти над ним, он не мог отрицать ее существование. Хотя он уезжал из Честертона с твердым намерением покинуть ферму менее чем через неделю, сейчас его сердце терзали сомнения.
Помогая Фэнси спешиться, Йэн не удивился, что там, где их руки соприкоснулись, вновь пробежала обжигающая искра. Он знал, что и она почувствовала это, потому что быстро отдернула руку. Фэнси выглядела такой же расстроенной этим необъяснимым притяжением, как и он. Разница была лишь в том, что ей, казалось, была неведома причина, тогда как он точно знал, что происходит.
— Спокойной ночи, миссис Марш, — сухо произнес он, взяв поводья обеих лошадей.
— Спокойной ночи… Йэн.
Он замер, пораженный. Его впервые назвали по имени с тех пор, как Дерек попрощался с ним, восходя по ступенькам эшафота. Теперь, столько времени спустя, звук собственного имени парализовал его.
Звук собственного имени, слетевший с ее губ, ласкал слух, словно напоминание о дружбе и близости.
Он посмотрел на нее. Она была необыкновенно хороша в лунном свете. Фэнси сняла шляпку, и ее каштановые волосы, рассыпавшиеся по плечам, светились тусклым золотом на фоне траурного платья.
Тишину нарушила Непоседа, с громким карканьем опустившаяся на плечо хозяйки.
— Она идет к людям, которых знает, — сказала Фэнси, легонько потрепав пальцем грудь вороны. — Я посылала ее за Джоном на поле. Она летела прямо к нему, и это был сигнал, что ужин готов и пора возвращаться…
Она запнулась и прикусила нижнюю губу. Он уже заметил эту ее привычку.
— Я бы хотела…
— Чего вы бы хотели? — переспросил Йэн, зная, что не должен этого делать.
— Я бы хотела дать Джону больше, — прошептала она дрожащими губами.
В этот момент он впервые понял, что ее снедало чувство вины перед мужем. Ему было знакомо это чувство. Его самого ни на один день не покидала мысль, что Дерек спасся бы, не останься он с ним на поле боя. Йэн испытывал душевную муку, думая о том, что в живых остался он, а не его юный брат. Чувство вины могло причинить невыносимые страдания, и Йэн не хотел, чтобы Фэнси мучилась так же, как он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92