Днем ее освещало солнце с южной стороны, но по вечерам окна превращались в темно-серые грязные пятна между книжными полками. Единственная лампа горела только в дальнем конце, остальная часть комнаты тонула во мраке.
Джина, неслышно ступая по толстому ковру, направилась к горевшей лампе. Все участники были на месте, и актер Реджинальд что-то говорил. Кэм вежливо слушал, но она смогла различить насмешку в его темных глазах. Себастьян хмурился, глядя на свою книгу, в свете лампы волосы у него блестели, как недавно отчеканенная золотая монета. Эсма сидела на низкой скамеечке рядом с Кэмом — идеальное положение для того, чтобы любой желающий мог заглянуть в вырез ее вечернего платья.
Когда Джина вошла в освещенный круг, мужчины, разумеется, встали, а Эсма улыбнулась.
— Представь, дорогая, мистер Джерард выбрал меня на роль несчастной девицы, которая падает в обморок и почти умирает, когда ее обвиняют в легкомысленном поведении. Джина не сдержала улыбки. Что бы ни говорили про Эсму, никто не мог сказать, что она заблуждалась.
— Наверное, мы должны устранить это несоответствие и поменяться ролями. У тебя намного более высокие требования к незапятнанности героини, чем у меня.
Вместо Джины ответил Себастьян.
— Я не возражаю против такого предложения, — сказал он. — Хотя Беатриче кажется довольно остроумной, но все же она дурно воспитанная молодая женщина. Совсем не такая, как ее светлость.
— Настоящая леди? — тихо спросил Кэм, обращаясь к супруге.
Часть ее плана состояла в том, чтобы, используя мужа, доказать Себастьяну, что она недостойна возведения на пьедестал. Чем больше она думала о том, как муж целовал ее, тем яснее сознавала, что такое поведение для него в порядке вещей. Возможно, мужчина хочет каждую женщину, оказавшуюся рядом с ним. Джина грациозно села, с удовлетворением отметив, что юбка не прикрывает ее щиколотку.
Кэм посмотрел на стройную ногу жены, быстро перевел взгляд на ее лицо и, подняв брови, медленно оглядел с головы до атласных туфель.
— Как я понимаю, этот показ устроен не только для меня? — прошептал он.
— Замолчи, негодяй! — шепотом ответила Джина и покраснела.
Он видел ее насквозь, даже когда они были детьми. Но это и делало его идеальной кандидатурой, чтобы вызвать у Себастьяна ревность. Кэм никогда не воспримет ее флирт всерьез, никогда.
Тем временем Себастьян, поздоровавшись с нею, опять сел и продолжил листать книгу.
— Да, — веско сказал он, — по-моему, роль Беатриче вполне подходит ее светлости. «Для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворон, чем как мужчина клянется; мне в любви». Действительно подходит.
— Что? Я это говорю? — Джина раскрыла свою книгу. — Где?
— Значит, ты не согласна с подобным утверждением? — спросил Кэм.
— Разумеется, согласна. Я лишь пытаюсь найти текст.
— Позволь тебе помочь. — Наклонившись, он взял у нее книгу. — Боннингтон читал из первого акта.
От Кэма пахло чем-то не поддающимся определению. Свежим и осенним, словно листва деревьев. В отличие от; большинства мужчин он не пользовался духами. Когда он нашел страницу и отодвинулся, щеки у Джины пылали.
Она подозрительно смотрела на текст. Похоже, что ее героиня Беатриче довольно сварливая женщина. Кэм снова наклонился.
— Мы с тобой вздорная пара. Смотри. — Он указал строку. — Ты грозишь оцарапать мне физиономию.
— А ты выглядишь хвастуном. — И она язвительно процитировала: — «В меня влюблены все дамы, за исключением вас одной». Какое самодовольство! Все дамы; надо же!
Лицо Кэма было совсем рядом, она чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Может, у тебя есть преимущество, — шепнул он. — Давай почитаем дальше, чтобы узнать, поставила ты меня на колени или нет.
От его взгляда Джина задохнулась, на миг забыв, где находится.
Однако беспокойное покашливание тут же привело ее в чувство. Она подавила торжествующую улыбку и повернулась к жениху. Он заметил.
— Как тебе роль, Себастьян? — Она игнорировала официальное обращение, ведь они были среди друзей.
Маркиз поджал губы, давая понять, что обратил внимание на ее неповиновение.
— Моя роль кажется мне превосходной. Очевидно, я полагаю, что вижу свою невесту у окна спальни в объятиях другого мужчины и, естественно, я от нее отрекаюсь. Это четвертый акт:
«…Кто бы не поклялся
Из всех вас здесь, что девушка она,
Судя по виду? Но она не дева.
Она познала ложа страстный жар».
Конечно, при данных обстоятельствах я не женюсь на ней, — с некоторым удовлетворением сказал он.
Джина смутилась.
— Никогда не читала эту вещь. Эсма играет женщину, на которой ты отказываешься жениться?
— Да.
— Значит, я выгляжу девственницей, каковой по сути не являюсь, и познала… как вы это назвали? — спросила Эсма.
— Ложа страстный жар, — с ударением повторил Себастьян.
— Только мужчина способен прийти к столь абсурдному выводу, — заметила Эсма.
— Почему абсурдному? — Боннингтон пожал плечами. — Дыма без огня не бывает, вы согласны, леди Роулингс?
Джина с недоумением переводила взгляд с подруги на маркиза. По неизвестным причинам обычная напряженность между Себастьяном и Эсмой сегодня явно усилилась.
— Но ваша невеста вам не изменяла?
— Конечно, нет, — вмешался Реджинальд Джерард. — Злодей подговорил другую женщину сыграть роль, стоя возле окна ее спальни.
— У меня тут есть отличные реплики. — Себастьян заглянул в книгу:
«Ее не соблазнял я даже словом.
Но ей выказывал, как брат сестре,
Любви безгрешной искренность и робость».
— О чем ты говоришь? — поинтересовалась Джина.
— О своем отношении к моей будущей невесте, которую играет леди Роулингс. Естественно, я никогда не выходил за рамки целомудренного поведения и относился к ней как брат к сестре.
Это был намек? Джина, прищурившись, взглянула на жениха, который выглядел очень довольным собой. Как он смеет поучать ее? Она раздраженно захлопнула книгу.
— Я охотно воспользуюсь удобным случаем, чтобы назвать свою жену попугаем, — сказал Кэм. — Почему бы нам с Джиной не сыграть этот кусок из первого акта?
— Хорошо! — согласился Реджинальд, видимо, ощутив некие подводные течения в отношениях артистов. — А также сцену, которая вас так восхищает, лорд Боннингтон? Затем, возможно, еще одну…
— Я предлагаю сделать весь четвертый акт, — прервал его Кэм.
— Разумеется, — кивнул Реджинальд. «Странно, — подумала Джина, — кажется, мой муж тоже в высшей степени доволен собой».
— В чем дело? — спросила она. — Это хороший кусок, Джина, — с удовольствием заявил Кэм. — Тебе понравится.
— Сомневаюсь, — небрежно сказала она, покачивая ногой.
Эффект был головокружительным, и она хихикнула. Возможно, это не соблазняло ее жениха, зато явно произвели впечатление на мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Джина, неслышно ступая по толстому ковру, направилась к горевшей лампе. Все участники были на месте, и актер Реджинальд что-то говорил. Кэм вежливо слушал, но она смогла различить насмешку в его темных глазах. Себастьян хмурился, глядя на свою книгу, в свете лампы волосы у него блестели, как недавно отчеканенная золотая монета. Эсма сидела на низкой скамеечке рядом с Кэмом — идеальное положение для того, чтобы любой желающий мог заглянуть в вырез ее вечернего платья.
Когда Джина вошла в освещенный круг, мужчины, разумеется, встали, а Эсма улыбнулась.
— Представь, дорогая, мистер Джерард выбрал меня на роль несчастной девицы, которая падает в обморок и почти умирает, когда ее обвиняют в легкомысленном поведении. Джина не сдержала улыбки. Что бы ни говорили про Эсму, никто не мог сказать, что она заблуждалась.
— Наверное, мы должны устранить это несоответствие и поменяться ролями. У тебя намного более высокие требования к незапятнанности героини, чем у меня.
Вместо Джины ответил Себастьян.
— Я не возражаю против такого предложения, — сказал он. — Хотя Беатриче кажется довольно остроумной, но все же она дурно воспитанная молодая женщина. Совсем не такая, как ее светлость.
— Настоящая леди? — тихо спросил Кэм, обращаясь к супруге.
Часть ее плана состояла в том, чтобы, используя мужа, доказать Себастьяну, что она недостойна возведения на пьедестал. Чем больше она думала о том, как муж целовал ее, тем яснее сознавала, что такое поведение для него в порядке вещей. Возможно, мужчина хочет каждую женщину, оказавшуюся рядом с ним. Джина грациозно села, с удовлетворением отметив, что юбка не прикрывает ее щиколотку.
Кэм посмотрел на стройную ногу жены, быстро перевел взгляд на ее лицо и, подняв брови, медленно оглядел с головы до атласных туфель.
— Как я понимаю, этот показ устроен не только для меня? — прошептал он.
— Замолчи, негодяй! — шепотом ответила Джина и покраснела.
Он видел ее насквозь, даже когда они были детьми. Но это и делало его идеальной кандидатурой, чтобы вызвать у Себастьяна ревность. Кэм никогда не воспримет ее флирт всерьез, никогда.
Тем временем Себастьян, поздоровавшись с нею, опять сел и продолжил листать книгу.
— Да, — веско сказал он, — по-моему, роль Беатриче вполне подходит ее светлости. «Для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворон, чем как мужчина клянется; мне в любви». Действительно подходит.
— Что? Я это говорю? — Джина раскрыла свою книгу. — Где?
— Значит, ты не согласна с подобным утверждением? — спросил Кэм.
— Разумеется, согласна. Я лишь пытаюсь найти текст.
— Позволь тебе помочь. — Наклонившись, он взял у нее книгу. — Боннингтон читал из первого акта.
От Кэма пахло чем-то не поддающимся определению. Свежим и осенним, словно листва деревьев. В отличие от; большинства мужчин он не пользовался духами. Когда он нашел страницу и отодвинулся, щеки у Джины пылали.
Она подозрительно смотрела на текст. Похоже, что ее героиня Беатриче довольно сварливая женщина. Кэм снова наклонился.
— Мы с тобой вздорная пара. Смотри. — Он указал строку. — Ты грозишь оцарапать мне физиономию.
— А ты выглядишь хвастуном. — И она язвительно процитировала: — «В меня влюблены все дамы, за исключением вас одной». Какое самодовольство! Все дамы; надо же!
Лицо Кэма было совсем рядом, она чувствовала его дыхание на своей щеке.
— Может, у тебя есть преимущество, — шепнул он. — Давай почитаем дальше, чтобы узнать, поставила ты меня на колени или нет.
От его взгляда Джина задохнулась, на миг забыв, где находится.
Однако беспокойное покашливание тут же привело ее в чувство. Она подавила торжествующую улыбку и повернулась к жениху. Он заметил.
— Как тебе роль, Себастьян? — Она игнорировала официальное обращение, ведь они были среди друзей.
Маркиз поджал губы, давая понять, что обратил внимание на ее неповиновение.
— Моя роль кажется мне превосходной. Очевидно, я полагаю, что вижу свою невесту у окна спальни в объятиях другого мужчины и, естественно, я от нее отрекаюсь. Это четвертый акт:
«…Кто бы не поклялся
Из всех вас здесь, что девушка она,
Судя по виду? Но она не дева.
Она познала ложа страстный жар».
Конечно, при данных обстоятельствах я не женюсь на ней, — с некоторым удовлетворением сказал он.
Джина смутилась.
— Никогда не читала эту вещь. Эсма играет женщину, на которой ты отказываешься жениться?
— Да.
— Значит, я выгляжу девственницей, каковой по сути не являюсь, и познала… как вы это назвали? — спросила Эсма.
— Ложа страстный жар, — с ударением повторил Себастьян.
— Только мужчина способен прийти к столь абсурдному выводу, — заметила Эсма.
— Почему абсурдному? — Боннингтон пожал плечами. — Дыма без огня не бывает, вы согласны, леди Роулингс?
Джина с недоумением переводила взгляд с подруги на маркиза. По неизвестным причинам обычная напряженность между Себастьяном и Эсмой сегодня явно усилилась.
— Но ваша невеста вам не изменяла?
— Конечно, нет, — вмешался Реджинальд Джерард. — Злодей подговорил другую женщину сыграть роль, стоя возле окна ее спальни.
— У меня тут есть отличные реплики. — Себастьян заглянул в книгу:
«Ее не соблазнял я даже словом.
Но ей выказывал, как брат сестре,
Любви безгрешной искренность и робость».
— О чем ты говоришь? — поинтересовалась Джина.
— О своем отношении к моей будущей невесте, которую играет леди Роулингс. Естественно, я никогда не выходил за рамки целомудренного поведения и относился к ней как брат к сестре.
Это был намек? Джина, прищурившись, взглянула на жениха, который выглядел очень довольным собой. Как он смеет поучать ее? Она раздраженно захлопнула книгу.
— Я охотно воспользуюсь удобным случаем, чтобы назвать свою жену попугаем, — сказал Кэм. — Почему бы нам с Джиной не сыграть этот кусок из первого акта?
— Хорошо! — согласился Реджинальд, видимо, ощутив некие подводные течения в отношениях артистов. — А также сцену, которая вас так восхищает, лорд Боннингтон? Затем, возможно, еще одну…
— Я предлагаю сделать весь четвертый акт, — прервал его Кэм.
— Разумеется, — кивнул Реджинальд. «Странно, — подумала Джина, — кажется, мой муж тоже в высшей степени доволен собой».
— В чем дело? — спросила она. — Это хороший кусок, Джина, — с удовольствием заявил Кэм. — Тебе понравится.
— Сомневаюсь, — небрежно сказала она, покачивая ногой.
Эффект был головокружительным, и она хихикнула. Возможно, это не соблазняло ее жениха, зато явно произвели впечатление на мужа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79