Наконец, законный сын своего неведомого отца или ублюдок? Подобно червям преисподней, бесчисленные вопросы точили мою душу.
— Славный воин, — сказал я ему, — приношу извинения за то, что обошелся с вами столь низко и неучтиво. Простите меня. Со страху принял вас за джинна.
— Мессир! — воскликнул воин, и по его движению в сумраке угадывалось, что он припал на одно колено. — Вы очень великодушны! Об извинениях с вашей стороны, мессир, не может быть и речи. Прекрасно понимаю, какие чувства вы можете теперь испытывать.
«Он понимает! Значит, ему известно все! »
Вместо благодарности я ощутил, к своему стыду, неудержимый приступ злости и недовольства.
— Помоги нам Бог! — сказал великан и чудесным образом начал воспарять над землей.
И вдруг меня осенило! Моя мысль внезапно стала ясной и чистой, как бьющий из-под камней родник!
Колодец! Конечно, же это был колодец! Я пропустил это слово, самое ценное из всех произнесенных моим спасителем.
От столь великого открытия у меня даже прибавилось сил. Я поднялся на ноги и, подергав за веревку, прикрепленную к кожаному поясу, догадался, что второй ее конец обвязывает самого воина, который теперь посредством двух очень прочных кинжалов поднимается наверх, используя щели в стенках колодца. Оставалось от души помолиться за успех его предприятия. Между тем, мои босые ступни тоже сделали открытие: пол был покрыт, по-видимому, правильным узором из множества отверстий, в которые мог бы просунуться детский кулачок.
Когда воин Ордена уже почти достиг спасительного светила, мне показалось, что где-то шумит подземная река, и тут же у меня пересохло во рту, а язык прилип к небу. Я вознес еще одну молитву, страстно возжелав всего одну горсточку чистой влаги.
Тем временем, достигнув вожделенного светила и уцепившись за его край, воин выбрался на свет Божий.
— Мессир! — донесся его радостный голос, теперь уже не искаженный подземной глубиной.
Я задрал голову, стараясь разглядеть его лицо, но он склонился так, что лицо оказалось в тени.
— Встаньте вплотную к стене! — крикнул он. — Я привяжу противовес и начну спускать его вниз!
С этими словами он исчез, а мне пришлось повиноваться и отступить на пол шага, рассчитывая, что, если тяжесть сорвется мне на голову, то я все же успею отскочить. За этими мыслями, я поначалу не заметил, что шум выдуманной мною реки заметно усилился, а пол стал мелко дрожать. Только я облизал губы и вновь подумал: «Хоть бы пару капель…» — как вскрикнул от ужаса. Холодные и стремительные змеи с шипением и свистом обвили мои ноги. Я подпрыгнул так, что едва не достал рукой спасительной луны. Снизу, через отверстия в полу, струи подземной воды ударили с такой силой, что я едва не повис на них, как побежденный воин на копьях своих врагов. Освеженный подземным фонтаном, я взошел на следующую ступень мудрости, сообразив, какая участь ждет меня в ближайшее время, если моего спасителя постигнет неудача. Действительно, беда подкралась не только снизу, но и сверху. Сквозь шум и свист воды послышались крики и лязг железа наверху. Моей ущербной памяти вполне хватало, чтобы догадаться, что там началась схватка не на жизнь, а на смерть. Спустя еще несколько мгновений все затихло, и я затаил дыхание, ожидая последнего приговора: суждено ли мне безрадостное утопление под землей или, напротив, — спасительное повешение. Воин Ордена появился на освещенной стороне, но я вновь не смог запечатлеть в своей новой памяти его настоящее лицо, так густо было оно залито кровью. Я содрогнулся — теперь уже вовсе не от холода.
— Мессир! — явно превозмогая мучительную боль, крикнул воин Ордена. — Слушайте меня! — Он вытянул руку над колодцем, и я заметил в ней какой-то предмет. — Во славу Божью, мессир! Я передаю вам то, что принадлежит вам по праву.
Он перевел дыхание, и в тот же миг тяжелая капля упала мне на лоб. Я невольно вытер ее тыльной стороной кисти и увидел на руке темную полоску: с неба шел кровавый дождь.
— Мессир! — донеслось до меня сверху. — Примите Удар Истины! У вас на левом запястье петля! Только вы сможете достичь Великого Мстителя и передать Удар Истины в его руки! Таково ваше предназначение, мессир! Во имя Ордена и Храма! Ловите!
Продолговатый предмет полетел вниз, и, успев разглядеть, а, вернее, догадаться, что это вложенный в ножны короткий кинжал, я вытянул руки, но, охваченный уже по колени бурлящей водной стихией, покачнулся. Кинжал ударился об воду рядом со мной, и на миг я замер от изумления: брошенный мне предмет плавал, как щепка! Он был необъяснимо легок.
— Мессир, вы приготовились?.. Петля на запястье!
Я поднял голову и ужаснулся вновь: тяжело раненый, теряющий последние силы, воин Ордена уже навалился на перекладину, упираясь ногами в край колодца и явно намереваясь использовать в качестве противовеса самого себя.
— Прошу вас, не надо! — невольно крикнул я.
— Мессир, вы обязаны подчиниться! — хрипло ответил он. — Вы готовы?
С ножен свисал короткий ремешок. Всего один миг я не мог понять, как соединить его с петлей на запястье. Вдруг мои пальцы сами исполнили некое весьма сложное движение, нашли какой-то замочек, щелкнули каким-то крохотным железным язычком — и кинжал повис на моей руке.
«Это движение оттуда — из темных глубин памяти, скрытой от меня кем-то…» — подумал я.
В тот же миг меня рвануло вверх из воды, уже достигшей пояса. Воин Ордена стремительно падал мне навстречу, закрывая своим телом свет. Не менее, чем вдвое, был он тяжелей меня, судя по быстроте, с какой мы менялись местами. Меня безжалостно крутило на веревке, но, когда мы на миг поравнялись, мне удалось схватить воина за руку и край одежды. Нас качнуло, ударив об стену.
— Мессир, что вы делаете?! — натужно хрипя, воскликнул мой спаситель.
— Не могу принять твою жертву, славный воин! — уже привыкнув вести разговор с помощью крика, ответил я ему.
— Вы не понимаете… — простонал он.
— Твое имя, воин! — повелительно крикнул я.
— Мессир! Вы же знаете, что запрещено… — явно оробев, пробормотал он.
— Тогда назовите мое имя! — потребовал я. Он дернулся в моих руках, и, даже не видя его глаз, я почувствовал, что воина объял неподдельный ужас.
— Имя!
Внезапно он изо всех оставшихся у него сил развернулся и ударил меня кулаком в челюсть…
В чувство меня привели нестерпимо яркий свет и живительное тепло. Сильная резь в глазах долго не позволяла мне оглядеться по сторонам. Наконец я определил, что повис над темной дырой колодца, из которого доносился гул и рычание водяных змей, и при том — всего в одном локте от перекладины в виде гладкого бревна, об которое вполне мог расшибить себе голову.
— Мессир! — донеслось теперь уже снизу. — Выбирайтесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171
— Славный воин, — сказал я ему, — приношу извинения за то, что обошелся с вами столь низко и неучтиво. Простите меня. Со страху принял вас за джинна.
— Мессир! — воскликнул воин, и по его движению в сумраке угадывалось, что он припал на одно колено. — Вы очень великодушны! Об извинениях с вашей стороны, мессир, не может быть и речи. Прекрасно понимаю, какие чувства вы можете теперь испытывать.
«Он понимает! Значит, ему известно все! »
Вместо благодарности я ощутил, к своему стыду, неудержимый приступ злости и недовольства.
— Помоги нам Бог! — сказал великан и чудесным образом начал воспарять над землей.
И вдруг меня осенило! Моя мысль внезапно стала ясной и чистой, как бьющий из-под камней родник!
Колодец! Конечно, же это был колодец! Я пропустил это слово, самое ценное из всех произнесенных моим спасителем.
От столь великого открытия у меня даже прибавилось сил. Я поднялся на ноги и, подергав за веревку, прикрепленную к кожаному поясу, догадался, что второй ее конец обвязывает самого воина, который теперь посредством двух очень прочных кинжалов поднимается наверх, используя щели в стенках колодца. Оставалось от души помолиться за успех его предприятия. Между тем, мои босые ступни тоже сделали открытие: пол был покрыт, по-видимому, правильным узором из множества отверстий, в которые мог бы просунуться детский кулачок.
Когда воин Ордена уже почти достиг спасительного светила, мне показалось, что где-то шумит подземная река, и тут же у меня пересохло во рту, а язык прилип к небу. Я вознес еще одну молитву, страстно возжелав всего одну горсточку чистой влаги.
Тем временем, достигнув вожделенного светила и уцепившись за его край, воин выбрался на свет Божий.
— Мессир! — донесся его радостный голос, теперь уже не искаженный подземной глубиной.
Я задрал голову, стараясь разглядеть его лицо, но он склонился так, что лицо оказалось в тени.
— Встаньте вплотную к стене! — крикнул он. — Я привяжу противовес и начну спускать его вниз!
С этими словами он исчез, а мне пришлось повиноваться и отступить на пол шага, рассчитывая, что, если тяжесть сорвется мне на голову, то я все же успею отскочить. За этими мыслями, я поначалу не заметил, что шум выдуманной мною реки заметно усилился, а пол стал мелко дрожать. Только я облизал губы и вновь подумал: «Хоть бы пару капель…» — как вскрикнул от ужаса. Холодные и стремительные змеи с шипением и свистом обвили мои ноги. Я подпрыгнул так, что едва не достал рукой спасительной луны. Снизу, через отверстия в полу, струи подземной воды ударили с такой силой, что я едва не повис на них, как побежденный воин на копьях своих врагов. Освеженный подземным фонтаном, я взошел на следующую ступень мудрости, сообразив, какая участь ждет меня в ближайшее время, если моего спасителя постигнет неудача. Действительно, беда подкралась не только снизу, но и сверху. Сквозь шум и свист воды послышались крики и лязг железа наверху. Моей ущербной памяти вполне хватало, чтобы догадаться, что там началась схватка не на жизнь, а на смерть. Спустя еще несколько мгновений все затихло, и я затаил дыхание, ожидая последнего приговора: суждено ли мне безрадостное утопление под землей или, напротив, — спасительное повешение. Воин Ордена появился на освещенной стороне, но я вновь не смог запечатлеть в своей новой памяти его настоящее лицо, так густо было оно залито кровью. Я содрогнулся — теперь уже вовсе не от холода.
— Мессир! — явно превозмогая мучительную боль, крикнул воин Ордена. — Слушайте меня! — Он вытянул руку над колодцем, и я заметил в ней какой-то предмет. — Во славу Божью, мессир! Я передаю вам то, что принадлежит вам по праву.
Он перевел дыхание, и в тот же миг тяжелая капля упала мне на лоб. Я невольно вытер ее тыльной стороной кисти и увидел на руке темную полоску: с неба шел кровавый дождь.
— Мессир! — донеслось до меня сверху. — Примите Удар Истины! У вас на левом запястье петля! Только вы сможете достичь Великого Мстителя и передать Удар Истины в его руки! Таково ваше предназначение, мессир! Во имя Ордена и Храма! Ловите!
Продолговатый предмет полетел вниз, и, успев разглядеть, а, вернее, догадаться, что это вложенный в ножны короткий кинжал, я вытянул руки, но, охваченный уже по колени бурлящей водной стихией, покачнулся. Кинжал ударился об воду рядом со мной, и на миг я замер от изумления: брошенный мне предмет плавал, как щепка! Он был необъяснимо легок.
— Мессир, вы приготовились?.. Петля на запястье!
Я поднял голову и ужаснулся вновь: тяжело раненый, теряющий последние силы, воин Ордена уже навалился на перекладину, упираясь ногами в край колодца и явно намереваясь использовать в качестве противовеса самого себя.
— Прошу вас, не надо! — невольно крикнул я.
— Мессир, вы обязаны подчиниться! — хрипло ответил он. — Вы готовы?
С ножен свисал короткий ремешок. Всего один миг я не мог понять, как соединить его с петлей на запястье. Вдруг мои пальцы сами исполнили некое весьма сложное движение, нашли какой-то замочек, щелкнули каким-то крохотным железным язычком — и кинжал повис на моей руке.
«Это движение оттуда — из темных глубин памяти, скрытой от меня кем-то…» — подумал я.
В тот же миг меня рвануло вверх из воды, уже достигшей пояса. Воин Ордена стремительно падал мне навстречу, закрывая своим телом свет. Не менее, чем вдвое, был он тяжелей меня, судя по быстроте, с какой мы менялись местами. Меня безжалостно крутило на веревке, но, когда мы на миг поравнялись, мне удалось схватить воина за руку и край одежды. Нас качнуло, ударив об стену.
— Мессир, что вы делаете?! — натужно хрипя, воскликнул мой спаситель.
— Не могу принять твою жертву, славный воин! — уже привыкнув вести разговор с помощью крика, ответил я ему.
— Вы не понимаете… — простонал он.
— Твое имя, воин! — повелительно крикнул я.
— Мессир! Вы же знаете, что запрещено… — явно оробев, пробормотал он.
— Тогда назовите мое имя! — потребовал я. Он дернулся в моих руках, и, даже не видя его глаз, я почувствовал, что воина объял неподдельный ужас.
— Имя!
Внезапно он изо всех оставшихся у него сил развернулся и ударил меня кулаком в челюсть…
В чувство меня привели нестерпимо яркий свет и живительное тепло. Сильная резь в глазах долго не позволяла мне оглядеться по сторонам. Наконец я определил, что повис над темной дырой колодца, из которого доносился гул и рычание водяных змей, и при том — всего в одном локте от перекладины в виде гладкого бревна, об которое вполне мог расшибить себе голову.
— Мессир! — донеслось теперь уже снизу. — Выбирайтесь!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171