– Чего стоишь как столб?! Там такое творится! Журку ловят!
Анастас не знал никакого Журки, но страх отпустил. Охотились не за ним… Пока не за ним…
– А что он сделал? – глупо спросил игумен.
Парень хмыкнул:
– Ну даешь! Ухапил чего-нибудь. Как обычно…
Поймали вора – это Анастас понял, но остальное?! «Украл как обычно»? Выходит, весь Вышегород знал, что этот Журка – вор, и спокойно позволял ему разгуливать по базару?
– Не пойму я… – начал он, но парень нетерпеливо дернул рукой и вытянул шею. Анастас тоже повернулся. На них, гомоня и размахивая руками, надвигались люди. Много людей.
– Все, – сказал парень. – Поймали… Теперь Журке крышка. А ты посторонись, не то сомнут.
Он отступил в сторону, а Анастас не успел. Людская волна накатилась на него, стиснула и понесла вперед.
– Осторожно, дитя не затопчите! – завизжала какая-то баба, однако толпа напирала.
– Прочь с дороги!
Игумен почувствовал удар в грудь. Перед ним очутился рослый дружинник. На груди воина красовалась круглая бляха – знак старшинства.
– Дай проход! – рыкнул ему в лицо дружинник.
Настоятель попятился и воин прошагал мимо. Следом двое мужиков проволокли тощего парня с белыми, как лен, волосами. Рубаха бедняги пестрела кровавыми пятнами, голова бессильно моталась из стороны в сторону, а ноги волочились по земле.
– Ох, беда! Зачем уж так-то… Что заслужил… Хватит, допрыгался! Убогий же, могли и пожалеть…
Противоречивые возгласы доносились со всех сторон, и Анастас начал понимать, в чем дело. Беловолосого парня звали Журкой. Должно быть, он уродился калекой или блаженным, потому ему прощали воровство, но людское терпение не беспредельно…
Настоятель проводил парня долгим взглядом и, помогая себе локтями, выбрался из толпы. Пожалуй, теперь он был готов помолиться. В тишине и уединении. Он устал….
Лаврентия не пришлось уговаривать. Киевский гость пожелал остаться на ночь перед иконой Богородицы? Разве можно перечить такому богоугодному делу?!
Прежде чем покинуть церковь, Лаврентий долго глядел на одинокую, согнутую в поклоне фигуру на полу. Анастас казался ему сошедшим с небес ангелом. По Божией воле он отправился в путь без еды и одежды, все ночи проводил в мольбах к Господу и изнурял себя ради несчастных, которые еще не ведали о странном и несомненно страшном предсказании! Даже у него, Лаврентия, не хватало сил, чтоб так веровать! Нет, настоятель Десятинной воистину был святым…
27
Лаврентий вошел в полутемный коридор и замер. У дверей в его скромную келью стоял крепкий молодой воин с перевязанной белой тряпицей головой. Вышегородец почуял опасность раньше, чем незнакомец заговорил.
– Где Анастас? – негромко сказал чужак. Лаврентию стало холодно и, сам не ведая почему, он соврал:
– Анастас ушел из города.
Незнакомец покачал головой:
– Лжешь.
– Я никогда не лгу. – Лаврентий и впрямь не умел лгать.
Гость подошел ближе и вгляделся в лицо монаха. В серых глазах промелькнуло сомнение.
– Кажется, ты не врешь, – неуверенно сказал он.
Лаврентий выдохнул. От пришельца исходила угроза. Может быть, это о нем предупреждало странное видение киевского настоятеля? И путь к Вышегороду был указан для того, чтоб он, Лаврентий, спас святому жизнь?
«Ложь во благо, – подумал он. – Я солгал во благо… Это небольшой грех». Его мысли вновь закрутились вокруг видения. Если незнакомец – зло, то кто же та девушка с лицом ангела и темной сердцевиной из видения Анастаса? Сама смерть?
– Куда он ушел? – спросил воин.
Лаврентий пожал плечами:
– Он идет по Господнему велению… Человеку не суждено познать замыслы Господа…
– Господь? – Незнакомец усмехнулся и с издевкой сказал: – Да Анастас верит в Господа не больше моего!
Этого Лаврентий вынести не мог. Хула на святого!
– Нет! – напирая грудью на клеветника, крикнул он.
Тот не сдвинулся с места, только рассмеялся и прикоснулся рукой к голове:
– Не знаю, что набрехал тебе игумен, но эта рана – дело его рук. Или ты полагаешь, что он ударил меня по воле Господа?
– Врешь, – устало прошептал Лаврентий. Что-то в голосе воина испытывало крепость его веры. Но он не осмеливался даже заподозрить Анастаса! – Ты врешь, – повторил он.
Незнакомец, устало покачал головой:
– Знаешь, почему игумен ушел из Киева? Он сбежал. Подумал, что убил меня, и сбежал, опасаясь возмездия. А возмездие пришло за ним.
– Нет, – упрямо повторил Лаврентий. Теперь он убедился – этот человек был послан сатаной. Дьявол решил погубить святого.
– Не веришь? Все еще не веришь? Тогда гляди. – Пришелец вытащил из-за пазухи грамоту.
Дрожащими руками Лаврентий принял послание сатаны. Буквы прыгали перед его глазами, нечистая береста обжигала пальцы.
«Кровь, на грамоте кровь», – всматриваясь в черточки и кружочки, думал он. Однако внизу стояла не кровавая подпись князя тьмы, а вполне узнаваемая печать киевского князя Святополка. Вышегородец пригляделся. «Попытался убить… слугу моего… Призвать к ответу…» – гласило послание.
Лаврентий отбросил грамоту.
– Это неправда! – закричал он – Неправда!
Незнакомец довольно засмеялся:
– Ты усомнился, святой отец. Может, теперь скажешь, куда ушел херсонесец?
Лаврентий закрыл лицо руками. Да, он слаб. Он усомнился. Но печать оказалась так похожа на княжью…
– Ну? – поторопил воин. Лаврентий вздохнул.
– Анастас ушел по южной дороге… В Любичи, – едва слышно соврал он.
– Любичи? – Незнакомец нахмурился. – Что ему там делать?
– Я не знаю…
Лаврентий больше не мог говорить. Его душа стонала от непосильной лжи. Рука незнакомца схватила его за ворот, и чужое лицо оказалось так близко, что Лаврентий почувствовал его дыхание.
– Слушай, монах, – жестко сказал воин. – Я пойду в Любичи. Не верю твоим словам, но пойду. Эти два дня я дам тебе на раздумья, а потом вернусь, и если ты не скажешь правды…
– Я не боюсь тебя, – прошептал Лаврентий. Хватка незнакомца ослабла.
– Знаю. Поэтому не стану угрожать. Но клянусь своим прародителем Ореем, что все сказанное мной – правда. Подумай над этим, монах. Ты слеп и глух ко всему, кроме молитв. Очнись же наконец!
Лаврентий отвернулся. Он не будет слушать! Не будет верить! Не будет…
Он не заметил, как чужая рука отпустила его одежду, и не услышал легких шагов, а когда повернул голову, незнакомца уже не было. Лаврентий перекрестился. Это был посланник дьявола! Искуситель! Нужно бежать к Анастасу и просить его о прощении. Нужно спасать свою душу и очищать ее святой молитвой…
Лаврентий сделал всего два шага к выходу, когда увидел закрывшую проем высокую фигуру. «Вернулся!» – мелькнуло в его голове, однако фигура произнесла голосом кузнеца Фрола:
– Помоги, святой отец. Брат мой Журка попал в беду…
28
К Анастасу они пришли вдвоем – Лаврентий и Фрол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80