– Она встала и вскинула вверх руки. Маленькие сухие кулачки утонули в светлом луче.
– Окаянный!!! – завизжала помешанная. – Сдохнешь, как собака, и никто о тебе доброго слова не скажет!
Я тихонько отползла к стене. Сумасшедшая заметалась по яме, изредка поднимая к потолку искаженное яростью лицо и взвизгивая:
– Все тебя бросят, все оставят! Задохнешься собственной кровью! И Ореев меч тебе не поможет! Тело у него человечье, а душа – каленая, холодная… – Она внезапно остановилась, по-птичьи склонила голову к плечу и хихикнула: – Хотя тебе-то, дураку, неведомо про Ореев клинок… Ты и не знаешь, какую силу в руках держишь. Приказываешь ему, а он лишь самому прародителю Орею был по руке! Даже Сварогов кузнец его не удержал, куда уж тебе, глупый князь!
Она расхохоталась и смолкла. Забившись в угол, я настороженно следила за ее движениями. Однако сумасшедшая не нападала. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и плавно опустилась на пол. Ее голова склонилась на грудь, и нечесаные космы скрыли лицо. Я прислушалась. Дыхание безумицы было ровным. Заснула…
– – Не сплю… – не поднимая головы, тихо сказала она. – А тебе отсюда не выбраться. И мне тоже. Меня золото в землю тянет. Заговоренное оно. Я его в лесу закопала, Земляную Кошку приставила стеречь, а та не устерегла, вот и нашел его Окаянный князь, вот и сковал мне кандалы… Ой-ой-ой… Тянет меня золото в землю… Тянет….
– Ладно тебе… – примирительно пробормотала я. – Всех земля возьмет, и с золотом, и без.
Она подняла голову. Из-под спутанных прядей блеснули глаза.
– Ничего ты не понимаешь. Девчонка! Теперь она не казалась мне безумной.
– Да, я не сумасшедшая, – согласилась она. – И не ведьма, а просто Болотная Сновидица. Мысли слышу, зверей слышу, траву, деревья… С ветром могу говорить, с кромешниками… Что тут худого?
Мысли? А ведь она угадывала мои! Может, и впрямь Сновидица? Только откуда ей взяться? Старик рассказывал, будто они жили где-то в странном месте под названием Приболотье и это было очень-очень давно…
– Да, – подтвердила она. – Наш род кончился. Теперь все больше колдунов да ведьм. И Святополк меня обозвал ведьмой, а я вовсе не ведьма. Они худое творят, порчу наводят, детей крадут. Я их не люблю. Доброе в них лениво – просыпается лишь за щедрую плату. Я так Окаянному и сказала, а он только засмеялся. Какое, говорит, мне дело, кто ты. Главное, с Земляными Кошками умеешь разговаривать.. Будешь мне клады искать. Глупец! Разве Сновидицы для того на свете живут, чтоб клады искать? Я не стала свой род позорить…
Для сумасшедшей она говорила слишком связно. Слова текли одно за другим, словно нанизываясь на невидимую ниточку. А если поверить, что она и есть та самая Сновидица из болот? Хоть на мгновение? Может, тогда мне удастся не думать о боли в голове и о своей печальной участи?
– Тебя как звать?
– Дарина. – Она выпростала из-под складок рубахи тощие руки, повернула одну ладонью вверх и провела по ней указательным пальцем другой: – Видишь, какая тонкая линия рождения? Это оттого, что меня родителям боги послали. В утешение на старости лет. Потому и Дарина – дар, подарок.
Она откинула волосы с лица, снова улыбнулась неприятной волчьей ухмылкой и коснулась пальцем разбитой губы:
– На это не гляди. Я красивая была, только вся моя краса осталась в Святополковой пыточной…
Ее плечи передернулись и согнулись. Захотелось помочь ей, утешить, но как? Вдруг она все-таки сумасшедшая? В это поверить легче, чем в загадочную Сновидицу…
– Глупая, – беззлобно сказала она и покачала головой. – Ни во что не веришь. А жизнь неверящих бьет и учит. Недаром твой путь Ореев меч перечертил, судьбу перевернул…
Дарина замолчала. Я подняла голову. Луч сверху стал гуще и желтее. Должно быть, на воле сейчас светло, день… И почему со смерти Старика все пошло кувырком? Чем я прогневала Бога? А может, и впрямь неведомый мне клинок перечеркнул всю мою прежнюю, счастливую, хоть и голодную, жизнь?
– Дарина! – окликнула я.
Сновидица повернулась. Свет упал на ее худое лицо, очертил ввалившиеся щеки и заостренный нос. Какая она все-таки страшная…
– Дарина, о каком клинке ты говоришь? Как он перевернул мне судьбу?
Я кривила душой. Об Ореевом мече я слышала. Старик часто пел про Отца Орея. В старинном сказании он был величайшим воином и много сражался. От него пошли все наши славянские роды. А его дети поставили на реке Непре городище – нынешний Киев.
– Помнишь песню о том, как в одной из битв он потерял свой меч-победитель? – вслух подхватила мои размышления Дарина.
Я помнила. Эта песня мне нравилась. И Старик пел ее как-то особенно, словно не пересказывая давнюю легенду, а говоря о настоящем, том, что случилось на самом деле.
– И молил Орей, где звенела сталь,
Где звенела сталь да где главы с плеч:
«Отворите, други, свои уста,
подскажите мне, где мой верный меч!»
Но молчат друзья в вековечном сне,
Заметает пылью их путь земной,
И не виден след на сырой траве,
На сырой траве, под речной волной, –
пропела я и добавила: – Он так и не нашел свой меч.
– Не узнал Орей, что его клинок
Уж давным-давно Шрамоносец ждал,
Что в небесной кузне седой Сварог
Из своих же жил сеть мечу сковал, –
неожиданно подхватила Дарина.
– Что грохочет в небе не грозный гром,
Да не грозный гром и не Кулла-смерч,
А родит одна из десятка жен
Из Сварожьей жилы пропавший меч…
Тот мальчонка рос, словно нелюдь-тать;
Словно нелюдь-тать да с волками в ночь,
Роду-племени не хотел признать,
Людям-родичам не умел помочь, –
пела Сновидица.
Слова старинной песни завораживали. Так и виделся тот дикий мальчик с чужим взглядом и равнодушным лицом. Сказ Старика всегда оканчивался на том, как Орей ищет свой клинок и не находит, а оказывается, было еще и продолжение! Только какое-то непонятное… Кто такой Шрамоносец? И как женщина может родить меч?
– А взял отрок сталь, словно сросся с ней;
Словно сросся с ней, не рубил – играл,
Не рубил – играл, убивал, как пел,
Не любви искал – во крови горел.
В человечьем теле клинковый дух
На Сварожьей жиле, как пес цепной,
Все метался, выл да рвался из рук,
Все рвался из рук да стремился в бой…
Дарина замолчала.
– А дальше? – спросила я.
– Дальше? – Она вздохнула. – Тот сын Орея был убит в бою, но у него тоже остался сын. Сварог перенес в мальчика бессмертную душу меча и повелел, чтобы с той поры каждый первенец в этом роду со смертью отца получал его дух. За много веков Ореев меч сменил множество тел, но он все еще ходит по земле. Он жесток, холоден и бесстрашен, однако человеческая плоть и вековая мудрость смирили его нрав. Он научился притворяться, и теперь почти никто не может распознать его среди тысяч простых воинов…
– Красивая легенда, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Окаянный!!! – завизжала помешанная. – Сдохнешь, как собака, и никто о тебе доброго слова не скажет!
Я тихонько отползла к стене. Сумасшедшая заметалась по яме, изредка поднимая к потолку искаженное яростью лицо и взвизгивая:
– Все тебя бросят, все оставят! Задохнешься собственной кровью! И Ореев меч тебе не поможет! Тело у него человечье, а душа – каленая, холодная… – Она внезапно остановилась, по-птичьи склонила голову к плечу и хихикнула: – Хотя тебе-то, дураку, неведомо про Ореев клинок… Ты и не знаешь, какую силу в руках держишь. Приказываешь ему, а он лишь самому прародителю Орею был по руке! Даже Сварогов кузнец его не удержал, куда уж тебе, глупый князь!
Она расхохоталась и смолкла. Забившись в угол, я настороженно следила за ее движениями. Однако сумасшедшая не нападала. Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и плавно опустилась на пол. Ее голова склонилась на грудь, и нечесаные космы скрыли лицо. Я прислушалась. Дыхание безумицы было ровным. Заснула…
– – Не сплю… – не поднимая головы, тихо сказала она. – А тебе отсюда не выбраться. И мне тоже. Меня золото в землю тянет. Заговоренное оно. Я его в лесу закопала, Земляную Кошку приставила стеречь, а та не устерегла, вот и нашел его Окаянный князь, вот и сковал мне кандалы… Ой-ой-ой… Тянет меня золото в землю… Тянет….
– Ладно тебе… – примирительно пробормотала я. – Всех земля возьмет, и с золотом, и без.
Она подняла голову. Из-под спутанных прядей блеснули глаза.
– Ничего ты не понимаешь. Девчонка! Теперь она не казалась мне безумной.
– Да, я не сумасшедшая, – согласилась она. – И не ведьма, а просто Болотная Сновидица. Мысли слышу, зверей слышу, траву, деревья… С ветром могу говорить, с кромешниками… Что тут худого?
Мысли? А ведь она угадывала мои! Может, и впрямь Сновидица? Только откуда ей взяться? Старик рассказывал, будто они жили где-то в странном месте под названием Приболотье и это было очень-очень давно…
– Да, – подтвердила она. – Наш род кончился. Теперь все больше колдунов да ведьм. И Святополк меня обозвал ведьмой, а я вовсе не ведьма. Они худое творят, порчу наводят, детей крадут. Я их не люблю. Доброе в них лениво – просыпается лишь за щедрую плату. Я так Окаянному и сказала, а он только засмеялся. Какое, говорит, мне дело, кто ты. Главное, с Земляными Кошками умеешь разговаривать.. Будешь мне клады искать. Глупец! Разве Сновидицы для того на свете живут, чтоб клады искать? Я не стала свой род позорить…
Для сумасшедшей она говорила слишком связно. Слова текли одно за другим, словно нанизываясь на невидимую ниточку. А если поверить, что она и есть та самая Сновидица из болот? Хоть на мгновение? Может, тогда мне удастся не думать о боли в голове и о своей печальной участи?
– Тебя как звать?
– Дарина. – Она выпростала из-под складок рубахи тощие руки, повернула одну ладонью вверх и провела по ней указательным пальцем другой: – Видишь, какая тонкая линия рождения? Это оттого, что меня родителям боги послали. В утешение на старости лет. Потому и Дарина – дар, подарок.
Она откинула волосы с лица, снова улыбнулась неприятной волчьей ухмылкой и коснулась пальцем разбитой губы:
– На это не гляди. Я красивая была, только вся моя краса осталась в Святополковой пыточной…
Ее плечи передернулись и согнулись. Захотелось помочь ей, утешить, но как? Вдруг она все-таки сумасшедшая? В это поверить легче, чем в загадочную Сновидицу…
– Глупая, – беззлобно сказала она и покачала головой. – Ни во что не веришь. А жизнь неверящих бьет и учит. Недаром твой путь Ореев меч перечертил, судьбу перевернул…
Дарина замолчала. Я подняла голову. Луч сверху стал гуще и желтее. Должно быть, на воле сейчас светло, день… И почему со смерти Старика все пошло кувырком? Чем я прогневала Бога? А может, и впрямь неведомый мне клинок перечеркнул всю мою прежнюю, счастливую, хоть и голодную, жизнь?
– Дарина! – окликнула я.
Сновидица повернулась. Свет упал на ее худое лицо, очертил ввалившиеся щеки и заостренный нос. Какая она все-таки страшная…
– Дарина, о каком клинке ты говоришь? Как он перевернул мне судьбу?
Я кривила душой. Об Ореевом мече я слышала. Старик часто пел про Отца Орея. В старинном сказании он был величайшим воином и много сражался. От него пошли все наши славянские роды. А его дети поставили на реке Непре городище – нынешний Киев.
– Помнишь песню о том, как в одной из битв он потерял свой меч-победитель? – вслух подхватила мои размышления Дарина.
Я помнила. Эта песня мне нравилась. И Старик пел ее как-то особенно, словно не пересказывая давнюю легенду, а говоря о настоящем, том, что случилось на самом деле.
– И молил Орей, где звенела сталь,
Где звенела сталь да где главы с плеч:
«Отворите, други, свои уста,
подскажите мне, где мой верный меч!»
Но молчат друзья в вековечном сне,
Заметает пылью их путь земной,
И не виден след на сырой траве,
На сырой траве, под речной волной, –
пропела я и добавила: – Он так и не нашел свой меч.
– Не узнал Орей, что его клинок
Уж давным-давно Шрамоносец ждал,
Что в небесной кузне седой Сварог
Из своих же жил сеть мечу сковал, –
неожиданно подхватила Дарина.
– Что грохочет в небе не грозный гром,
Да не грозный гром и не Кулла-смерч,
А родит одна из десятка жен
Из Сварожьей жилы пропавший меч…
Тот мальчонка рос, словно нелюдь-тать;
Словно нелюдь-тать да с волками в ночь,
Роду-племени не хотел признать,
Людям-родичам не умел помочь, –
пела Сновидица.
Слова старинной песни завораживали. Так и виделся тот дикий мальчик с чужим взглядом и равнодушным лицом. Сказ Старика всегда оканчивался на том, как Орей ищет свой клинок и не находит, а оказывается, было еще и продолжение! Только какое-то непонятное… Кто такой Шрамоносец? И как женщина может родить меч?
– А взял отрок сталь, словно сросся с ней;
Словно сросся с ней, не рубил – играл,
Не рубил – играл, убивал, как пел,
Не любви искал – во крови горел.
В человечьем теле клинковый дух
На Сварожьей жиле, как пес цепной,
Все метался, выл да рвался из рук,
Все рвался из рук да стремился в бой…
Дарина замолчала.
– А дальше? – спросила я.
– Дальше? – Она вздохнула. – Тот сын Орея был убит в бою, но у него тоже остался сын. Сварог перенес в мальчика бессмертную душу меча и повелел, чтобы с той поры каждый первенец в этом роду со смертью отца получал его дух. За много веков Ореев меч сменил множество тел, но он все еще ходит по земле. Он жесток, холоден и бесстрашен, однако человеческая плоть и вековая мудрость смирили его нрав. Он научился притворяться, и теперь почти никто не может распознать его среди тысяч простых воинов…
– Красивая легенда, – сказала я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80