) Молодой Фрэнк готов был вступить в борьбу без долгих размышлений; он был якобитом потому, что якобитом был его отец; все Эсмонды были роялистами. По первому же знаку он закричал бы "боже, храни короля Иакова" перед носом у дворцовой стражи или же посреди Стрэнда; что до женщин, то, как это всегда бывает в таких случаях, ими руководили не столько политические соображения, сколько фанатический пыл; их рвение было подлинной страстью, и госпожа Эсмонд и дочь ее с радостью умерли бы за дело, которому служили. Не раз, вспоминая времена короля Вильгельма, я со смехом уверял, что леди Каслвуд была очень разочарована тем, что король не подверг всю семью еще большим гонениям. Всякий, кто знает женскую природу, легко представит себе и без моих рассказов, как восторженно приняли обе неофитки, мать и дочь, доверенную им тайну, как нетерпеливо ожидали события, о котором шла речь, как почтительно взирали на того, кто приобщил их к этой сокровенной истине, известной покуда немногим избранным, по призванной вскоре воссиять над миром. Нет ничего, что могло бы сравниться с силою женской веры. Взгляните, как боготворит Аррия своего мужа, пьяную скотину, который бьет ее что ни день; какой преданной любовью окружает Корнелия своего остолопа сына; а я знавал женщину, которая проповедовала сперва хину, а потом дегтярную воду доктора Беркли с такою страстью, словно глотать их значило творить господню волю, а отказаться от этого было бы по меньшей мере богохульством.
Воротясь из Франции, полковник Эсмонд встал во главе этой маленькой кучки милых заговорщиков. Он знал", что ни пытка, ни казнь не заставят их изменить правому делу. Когда он в подробностях изложил им свой план возвращения короля, госпожа его пришла к мысли, что на земле вся честь реставрации будет приписана роду Каслвудов и его законному главе; и ее любовь и уважение к Эсмонду еще возросли, если только это было возможно. Что же до Беатрисы, то, узнав о плане и тотчас же всей душой отдавшись ему, она окинула Эсмонда долгим, испытующим взглядом и сказала:
- Ах, Гарри! Почему не вы глава нашего рода? Вы один способны возвысить его; зачем вы уступили и имя и честь глупому мальчишке? Да, так уж ведется на свете, что награду получает тот, кто ее и не стоит и не ожидает. Поверьте, кузен, я с радостью дала бы вам ту награду, к которой вы стремитесь, но я не могу; я пыталась, и ничего у меня не вышло. - И она удалилась, грустно качая головкой; но все же Эсмонду показалось, что ее расположение к нему значительно возросло с тех пор, как она убедилась в его умении и действовать, и ждать, и добиваться, и терпеть.
Глава IX
Оригинал портрета прибывает в Англию
Всем в доме было сказано, что вместе с милордом Каслвудом приедет некий французский дворянин, состоящий при особе его милости в качестве секретаря и доверенного лица, и что, так как он папист, иностранец и притом хорошего рода, хоть и занимает сейчас столь скромнее положение, ему будет предоставлено право обедать и ужинать у себя в комнате, а не со слугами за общим столом. Виконтесса уступила сыну собственную спальню, смежную с комнатой Беатрисы; а в небольшом кабинетике, примыкавшем к спальне, поставлена была кровать для француза, мсье Батиста. Впрочем, нет надобности говорить, что, как только дверь спальни запиралась, господин и слуга менялись ролями, и молодой виконт с радостью уступал своему августейшему гостю более просторную комнату и лучшую постель. Госпожа Беатриса также перебралась наверх, а в ее комнате устроена была гостиная для молодого лорда. Для пущей убедительности Беатриса притворилась обиженной и не раз при слуге ворчала на то, что для удобства молодого лорда ее выселили из собственной комнаты.
Нетрудно вообразить, какие делались приготовления и как трепетали сердца благородных каслвудских леди в ожидании высоких особ, которым предстояло почтить их дом своим присутствием. Комната была убрана цветами, на кровати постлано самое тонкое белье; мать и дочь пожелали самолично заняться этим и, преклонив колени перед кроватью, благоговейно поцеловали край простыни, на которой предстояло покоиться священной особе короля. Туалетный прибор был из серебра и хрусталя; на письменном столе лежала копия "Eikon Basilike"; над камином висел, как всегда, портрет короля-мученика, а пониже портрета - шпага покойного лорда Каслвуда и рядом небольшая искусной работы вышивка, на которую вдова всегда любила смотреть, просыпаясь, так как в ее эмблематический узор вплетены были волосы милорда и обоих детей. Свои книги религиозного содержания виконтесса перенесла к себе наверх, так как все они были написаны в духе учения англиканской церкви. Закончив эти приготовления, в которые было вложено столько любви и заботливости, обе леди показали все Эсмонду. Тогда-то Беатриса и поцеловала край простыни на постели. Что же до леди Каслвуд, то она, едва переступив порог, склонилась в реверансе столь глубоком и почтительном, как будто находилась перед алтарем в церкви: комната, по ее признанию, уже сейчас стала для нее священной.
В людской никому и в голову не могло прийти, что все эти приготовления делались для кого-либо иного, кроме молодого виконта, главы и хозяина дома, которого любящая мать столько лет не видала. Обе леди были превосходнейшими хозяйками, искусными в изготовлении разных сластей, ароматических вод и тому подобного и всегда имели тщательный надзор над кухней. Тельцов заколото было столько, что, по уверению Эсмонда, хватило бы на целую армию блудных сыновей; а в день, когда должны были прибыть гости, полковник, явившись на Кенсингтонсквер, к немалому своему удовольствию увидел, как две пары самых округлых и нежных ручек в Англии (миледи Каслвуд славилась красотой своих рук), в муке по локоть, Орудуют на кухне скалкой. Гостей ожидали только к вечеру, и предполагалось, что милорд предпочтет отужинать у себя в комнате. Зато приготовленный там стол был накрыт со всею роскошью, какую только позволяла имевшаяся в доме серебряная посуда, и миледи и ее дочь - нетрудно догадаться, по какой причине, - пожелали непременно сами услуживать за столом молодому главе семейства.
Сев на коня, полковник Эсмонд поскакал в Рочестер, чтобы там ожидать короля - в том самом городе, где нога его державного отца в последний раз ступила на английскую почву. В местной гостинице уже заказано было помещение для милорда Каслвуда и его слуги. Полковник Эсмонд точно рассчитал время; не прошло и получаса, как с балкона, выходившего во двор гостиницы, он увидел, как у ворот остановились два всадника, и, торопливо сбежав вниз, через минуту уже обнимал своего милого молодого друга.
Спутник милорда, выполняя свою роль подчиненного, спешился первым и хотел подержать виконту стремя, но полковник Эсмонд поспешил подозвать своего слугу, бывшего тут же во дворе, и приказал ему взять лошадей и расплатиться с почтальоном, который сопровождал путешественников, а затем повелительным тоном обратился по-французски к спутнику милорда, прикидываясь недовольным, что тот, как иностранец, не знает английских порядков и не разбирается в английских деньгах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168