Редкие одетые в черное фигуры на почти пустых улицах оборачивались и подолгу смотрели машине вслед.
– Мы проезжаем через некогда процветавшую европейскую часть Стамбула, – мягким баритоном сообщил "Мерседес".
– Значит, в настоящее время все здесь катится к черту, – заметил Кейс.
– Мы остановимся в "Хилтоне" на Кумхариет Кадаши, – сказала Молли.
Она сидела, раскинувшись на велюровых подушках дорогого авто.
– Почему Армитаж полетел отдельно? – спросил ее Кейс. У него дьявольски болела голова.
– Потому что ты подозрительно себя ведешь. А теперь становишься подозрительным и для меня.
Кейс подумал о том, стоит ли рассказывать Молли историю Корто, и решил пока воздержаться. В самолете он немного поспал, прилепив к руке снотворный кожный диск.
Дорога из аэропорта была невероятно прямой, словно аккуратный разрез, вспарывающий тело города. Кейс рассматривал проносящуюся мимо безумную мешанину деревянных многоквартирных домов, современных промышленных зданий, магазинов и лавочек, зловещих скелетов новостроек, снова деревянных построек, крытых ржавым железом.
В вестибюле "Хилтона" их уныло ожидал Финн в новом, черном, в духе сарари, костюме, таком, как принято в Синзюки. Подобно потерпевшему кораблекрушение, он восседал на островке велюрового кресла, затерянном посреди голубого простора коврового покрытия.
– Господи, – воскликнула Молли. – Крыса в деловом костюме. – Они пересекли вестибюль. – Сколько тебе заплатили за то, что ты притащился сюда, Финн?
Она бросила свою сумку рядом с его креслом.
– Впрочем, на спор – наверняка меньше, чем ты затребовал за то, что пришлось напялить этот костюм, а?
Верхняя губа Финна поднялась, обнажив резцы.
– Увы, нет, дорогуша.
Он протянул Молли магнитный ключ с круглой желтой биркой.
– Номера для вас уже оплачены. Двигаем наверх.
Финн осмотрелся вокруг.
– Ну и дерьмо же этот город.
– Стоило вытащить тебя из твоей норы, и ты сразу начал страдать боязнью открытого пространства. Представь себе, что находишься в Бруклине или в каком-нибудь другом похожем местечке.
Молли покрутила на пальце кольцо с ключом.
– Ты здесь, похоже, в качестве камердинера?
– Моей задачей будет разобраться с имплантатами одного парня, – сказал Финн.
– А что с моей декой? – беспокойно спросил Кейс.
Финн подмигнул ему.
– Соблюдай протокол. Об этом надо спрашивать у босса.
Пальцы Молли за полой ее куртки изобразили ряд знаков. Финн посмотрел туда, после чего молча кивнул.
– Ладно, – сказала Молли. – Я знаю, о ком идет речь.
Она мотнула головой в сторону лифта.
– Пошли, ковбой.
Кейс подхватил обе сумки и устремился следом.
Их комната очень напоминала тот номер в Тибе, где Кейс впервые встретился с Армитажем. Утром Кейс подошел к окну, почти ожидая увидеть Токийский залив. На противоположной стороне улицы находился еще один отель. Дождь все еще шел. В нише перед дверями отеля висело несколько автосекретарей; их старые, печатающие с голоса устройства были заботливо завернуты в пластиковую пленку – свидетельство того, что письмо все еще имело некоторый вес в этой стране. Это была медлительная страна. Кейс увидел, как мрачный черный "Седан", с давно устаревшим водородным двигателем остановился у противоположного тротуара и исторг пятерых военных-турков в мятой форме и явно офицерского звания. Все они скрылись в дверях отеля напротив.
Он оторвался от окна и посмотрел в комнату, на постель, где спала Молли, и ее бледность поразила его. Свой прозрачный гипс вместе с регенератором она оставила на их спальном мате на чердаке. Сейчас в ее очках отражались светильники под потолком.
Кейс схватил трубку телефона, прежде чем аппарат успел прозвонить во второй раз.
– Рад, что ты уже встал, – сказал Армитаж.
– Только что. Леди еще спит. Послушайте, босс. Мне кажется, настало время для небольшого разговора. Я думаю, что мог бы работать лучше, если бы больше знал, над чем, собственно, работаю.
В трубке – молчание. Кейс закусил губу.
– Ты знаешь ровно столько, сколько нужно. Может быть, даже больше.
– Вы так считаете?
– Одевайся, Кейс. Поднимай Молли. Через пятнадцать минут к вам придут. Его фамилия Терзибашьян.
В трубке щелкнуло. Армитаж исчез.
– Просыпайся, детка, – позвал Кейс. – Принимаемся за работу.
– Я уже час как не сплю.
Зеркальца повернулись в его сторону.
– К нам идет какой-то Тарзан-башкан.
– Ты почти правильно запомнил, есть у тебя способности к языкам. Но могу поспорить, что среди твоих предков тоже были армяне. Это соглядатай, который по заказу Армитажа следил за Ривейрой. Помоги мне встать.
Терзибашьян оказался молодым человеком в сером костюме и зеркальных очках в золотой оправе. Его белая рубашка была широко расстегнута на груди, открывая волосяной покров такой густоты, что поначалу Кейс по ошибке принял его за нечто вроде майки. Терзибашьян вошел в их номер с черным фирменным гостиничным подносом в руках, на котором стояли три маленькие чашечки с ароматно пахнущим очень черным кофе и лежали три длинных ломтика какой-то восточной сласти соломенного цвета.
– Мы должны, как это говорят у вас, сделать все так, чтобы комар носа не подточил. – Вновь пришедший смотрел на Молли прямо и неотрывно, но потом отвел взгляд и снял свои отсвечивающие серебром очки. И улыбнулся. – Так будет лучше, не правда ли? Иначе мы рискуем получить эффект бесконечного туннеля, зеркало в зеркале... Вам вот в особенности, – сказал он Молли, – следует проявлять осторожность. В Турции очень неблагосклонно относятся к женщинам, выставляющим напоказ различные модификации тела.
Молли разломила пополам одно из пирожных.
– Это мои проблемы, – сказала она с полным ртом. Прожевала, проглотила и облизала губы. – Ты в мои дела не суйся, солдафонский стульчак, я с тебя живо шкуру спущу.
Ее рука лениво скользнула за отворот куртки и вынырнула уже с иглострелом. Кейс и не знал, что он у нее с собой.
– Прошу вас, пожалуйста, полегче, – сказал Терзибашьян.
Чашечка из белого фарфора застыла в нескольких сантиметрах от его губ.
Молли прицелилась в него из пистолета.
– Может быть, это будут разрывные, так много, что и не сосчитаешь, а может быть, ты просто заработаешь рак. Одна стрелка, прямо в морду. Ты почувствуешь ее только через месяц.
– Прошу вас. Как это говорят у вас: я в затруднительном положении...
– Я бы назвала это "встал не с той ноги". Теперь расскажи нам о деле и о том, за кем ты следил, и вали отсюда.
Она опустила пистолет.
– Он живет в Фенере, Кючюк Гюльхан Джадесси, 14. Мне известно, что каждый вечер он через туннель отправляется на базаре. Последнее время он дает представления в "Енишехир палас отеле", в модном местечке в стиле "для туристов" .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
– Мы проезжаем через некогда процветавшую европейскую часть Стамбула, – мягким баритоном сообщил "Мерседес".
– Значит, в настоящее время все здесь катится к черту, – заметил Кейс.
– Мы остановимся в "Хилтоне" на Кумхариет Кадаши, – сказала Молли.
Она сидела, раскинувшись на велюровых подушках дорогого авто.
– Почему Армитаж полетел отдельно? – спросил ее Кейс. У него дьявольски болела голова.
– Потому что ты подозрительно себя ведешь. А теперь становишься подозрительным и для меня.
Кейс подумал о том, стоит ли рассказывать Молли историю Корто, и решил пока воздержаться. В самолете он немного поспал, прилепив к руке снотворный кожный диск.
Дорога из аэропорта была невероятно прямой, словно аккуратный разрез, вспарывающий тело города. Кейс рассматривал проносящуюся мимо безумную мешанину деревянных многоквартирных домов, современных промышленных зданий, магазинов и лавочек, зловещих скелетов новостроек, снова деревянных построек, крытых ржавым железом.
В вестибюле "Хилтона" их уныло ожидал Финн в новом, черном, в духе сарари, костюме, таком, как принято в Синзюки. Подобно потерпевшему кораблекрушение, он восседал на островке велюрового кресла, затерянном посреди голубого простора коврового покрытия.
– Господи, – воскликнула Молли. – Крыса в деловом костюме. – Они пересекли вестибюль. – Сколько тебе заплатили за то, что ты притащился сюда, Финн?
Она бросила свою сумку рядом с его креслом.
– Впрочем, на спор – наверняка меньше, чем ты затребовал за то, что пришлось напялить этот костюм, а?
Верхняя губа Финна поднялась, обнажив резцы.
– Увы, нет, дорогуша.
Он протянул Молли магнитный ключ с круглой желтой биркой.
– Номера для вас уже оплачены. Двигаем наверх.
Финн осмотрелся вокруг.
– Ну и дерьмо же этот город.
– Стоило вытащить тебя из твоей норы, и ты сразу начал страдать боязнью открытого пространства. Представь себе, что находишься в Бруклине или в каком-нибудь другом похожем местечке.
Молли покрутила на пальце кольцо с ключом.
– Ты здесь, похоже, в качестве камердинера?
– Моей задачей будет разобраться с имплантатами одного парня, – сказал Финн.
– А что с моей декой? – беспокойно спросил Кейс.
Финн подмигнул ему.
– Соблюдай протокол. Об этом надо спрашивать у босса.
Пальцы Молли за полой ее куртки изобразили ряд знаков. Финн посмотрел туда, после чего молча кивнул.
– Ладно, – сказала Молли. – Я знаю, о ком идет речь.
Она мотнула головой в сторону лифта.
– Пошли, ковбой.
Кейс подхватил обе сумки и устремился следом.
Их комната очень напоминала тот номер в Тибе, где Кейс впервые встретился с Армитажем. Утром Кейс подошел к окну, почти ожидая увидеть Токийский залив. На противоположной стороне улицы находился еще один отель. Дождь все еще шел. В нише перед дверями отеля висело несколько автосекретарей; их старые, печатающие с голоса устройства были заботливо завернуты в пластиковую пленку – свидетельство того, что письмо все еще имело некоторый вес в этой стране. Это была медлительная страна. Кейс увидел, как мрачный черный "Седан", с давно устаревшим водородным двигателем остановился у противоположного тротуара и исторг пятерых военных-турков в мятой форме и явно офицерского звания. Все они скрылись в дверях отеля напротив.
Он оторвался от окна и посмотрел в комнату, на постель, где спала Молли, и ее бледность поразила его. Свой прозрачный гипс вместе с регенератором она оставила на их спальном мате на чердаке. Сейчас в ее очках отражались светильники под потолком.
Кейс схватил трубку телефона, прежде чем аппарат успел прозвонить во второй раз.
– Рад, что ты уже встал, – сказал Армитаж.
– Только что. Леди еще спит. Послушайте, босс. Мне кажется, настало время для небольшого разговора. Я думаю, что мог бы работать лучше, если бы больше знал, над чем, собственно, работаю.
В трубке – молчание. Кейс закусил губу.
– Ты знаешь ровно столько, сколько нужно. Может быть, даже больше.
– Вы так считаете?
– Одевайся, Кейс. Поднимай Молли. Через пятнадцать минут к вам придут. Его фамилия Терзибашьян.
В трубке щелкнуло. Армитаж исчез.
– Просыпайся, детка, – позвал Кейс. – Принимаемся за работу.
– Я уже час как не сплю.
Зеркальца повернулись в его сторону.
– К нам идет какой-то Тарзан-башкан.
– Ты почти правильно запомнил, есть у тебя способности к языкам. Но могу поспорить, что среди твоих предков тоже были армяне. Это соглядатай, который по заказу Армитажа следил за Ривейрой. Помоги мне встать.
Терзибашьян оказался молодым человеком в сером костюме и зеркальных очках в золотой оправе. Его белая рубашка была широко расстегнута на груди, открывая волосяной покров такой густоты, что поначалу Кейс по ошибке принял его за нечто вроде майки. Терзибашьян вошел в их номер с черным фирменным гостиничным подносом в руках, на котором стояли три маленькие чашечки с ароматно пахнущим очень черным кофе и лежали три длинных ломтика какой-то восточной сласти соломенного цвета.
– Мы должны, как это говорят у вас, сделать все так, чтобы комар носа не подточил. – Вновь пришедший смотрел на Молли прямо и неотрывно, но потом отвел взгляд и снял свои отсвечивающие серебром очки. И улыбнулся. – Так будет лучше, не правда ли? Иначе мы рискуем получить эффект бесконечного туннеля, зеркало в зеркале... Вам вот в особенности, – сказал он Молли, – следует проявлять осторожность. В Турции очень неблагосклонно относятся к женщинам, выставляющим напоказ различные модификации тела.
Молли разломила пополам одно из пирожных.
– Это мои проблемы, – сказала она с полным ртом. Прожевала, проглотила и облизала губы. – Ты в мои дела не суйся, солдафонский стульчак, я с тебя живо шкуру спущу.
Ее рука лениво скользнула за отворот куртки и вынырнула уже с иглострелом. Кейс и не знал, что он у нее с собой.
– Прошу вас, пожалуйста, полегче, – сказал Терзибашьян.
Чашечка из белого фарфора застыла в нескольких сантиметрах от его губ.
Молли прицелилась в него из пистолета.
– Может быть, это будут разрывные, так много, что и не сосчитаешь, а может быть, ты просто заработаешь рак. Одна стрелка, прямо в морду. Ты почувствуешь ее только через месяц.
– Прошу вас. Как это говорят у вас: я в затруднительном положении...
– Я бы назвала это "встал не с той ноги". Теперь расскажи нам о деле и о том, за кем ты следил, и вали отсюда.
Она опустила пистолет.
– Он живет в Фенере, Кючюк Гюльхан Джадесси, 14. Мне известно, что каждый вечер он через туннель отправляется на базаре. Последнее время он дает представления в "Енишехир палас отеле", в модном местечке в стиле "для туристов" .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84