Он сдерживал себя до тех пор, пока не почувствовал, что довел ее до конца, и она застонала в экстазе наслаждения.
После завтрака они отправились на прогулку в парк. В это время там почти не было гуляющих, но они все равно старались держаться самых отдаленных аллей, чтобы создать для себя иллюзию, что они в деревне, а не в центре большого города. Меж деревьев даже паслись олени, как в Хаймуре. Когда поблизости никого не было, Саманта и Хартли держались за руки и говорили обо всем на свете и о Хаймуре тоже. Хартли всегда было легко говорить с Самантой. Какой он счастливец, думал он, что обрел в своей жене не только любовницу, но и друга. На щеках ее рдел румянец, и она то и дело улыбалась, разговаривая с ним. Забавная мысль пришла ему в голову: она не только влюблена в него – он нравится ей просто как мужчина.
Во второй половине дня они поехали в открытом экипаже за город, держась проселочных дорог, на которых им не грозили встречи со знакомыми. Они сидели взявшись за руки и теперь разговаривали мало, а больше любовались красотами природы. И вот еще одна замечательная черта в Саманте, думал Хартли, – они могут часами сидеть молча и при этом чувствовать себя вполне уютно. Иной раз кажется, что и мысли их текут в одном направлении, хотя они еще не пытались в этом удостовериться.
Можно представить, как был бы шокирован лондонский бомонд, если бы узнал, чем они занялись, когда вернулись домой. Они выпили, чаю, а затем он увел ее в спальню, и они снова отдались любовным ласкам. Она не видит в этом ничего шокирующего, с лукавой улыбкой заверила Саманта Хартли, когда он предложил ей подняться в спальню. Она его жена. Он может попросить ее о чем угодно, и, уж конечно, он не должен ее умолять.
В ту ночь он владел ею дважды. Следующий день прошел так же, как и предыдущий, с той лишь разницей, что после ленча зарядил дождь и всю вторую половину дня они провели в постели, сначала наслаждаясь любовью, потом погрузившись в сон, а пробудившись, долго говорили о Хаймуре и о том, как они проведут там лето. Они проведут в Лондоне еще один день, а затем отправятся в путь, сказал маркиз. До свадьбы он предполагал отправиться в путешествие раньше, но теперь ему не хотелось прерывать их идиллию. Дорога всегда утомительна, а гостиничные кровати не так удобны для любовных утех, как их кровать.
Этой ночью он любил ее трижды. Он непременно должен позволить ей отдохнуть и день, и следующую ночь, с улыбкой решил он, глядя в предрассветных сумерках на свою жену. Саманта спала в его объятиях. Дело не в том, что она устала. Сам акт любви доставлял ей физическое наслаждение, в этом он не сомневался. Но пока что сама она была пассивна, она тихо лежала, лишь принимая его ласки, его любовь.
Он мог довести ее до оргазма. Он мог разбудить в ней страсть и довести ее до крещендо. Он мог научить ее быть активной в их любовных ласках, такой же активной, как он сам. Мог научить ее брать власть над ним и делать то, что она захочет, получая от любви еще большее наслаждение, такое, какое она захочет. Он научит ее всему. Он мечтал об этом.
Но не сейчас, не сразу. Она еще не готова к настоящей страсти. Он не смог бы объяснить словами, почему он это понял. Скорее почувствовал, потому что любил ее. Потому что, несмотря на то, что они были знакомы совсем недолгое время, он хорошо ее знал. Потому что – Доротея однажды сказала ему об этом – он обладал удивительной способностью: он читал послания, которые направляло ему женское тело.
Он знал, что его жена еще не готова к страстной любви.
А значит, он наберется терпения и подождет. Это для него не будет таким уж трудным испытанием. Они любят друг друга, и оба получают истинное наслаждение от своих любовных соитий.
Три дня и три ночи, начиная со дня их свадьбы, маркиз Кэрью был совершенно счастлив. Как говорится в сказках; «И они зажили в счастье и согласии». Был счастлив, несмотря на то, что в каком-то уголке сознания таилась мысль, что долгого и безмятежного счастья в жизни не бывает.
А на следующий день эта таившаяся в уголке сознания мысль заслонила все другие мысли и чувства.
Глава 14
Завтра они отправятся в Хаймур. Скорее бы наступило это завтра, в нетерпении думала Саманта. Она возвращается в Хаймур, теперь это ее дом. Пока она не приедет туда, она не поверит, что все это происходит в действительности. И все лето ока будет наслаждаться прогулками по парку и любоваться его красотами и, быть может, даже увидит, как будет строиться мост через озеро, – Хартли сказал, что обязательно начнет постройку. И она снова будет встречаться с Дженни, Габриэлем и с детьми – она ведь будет их соседкой, а Хартли сказал, что Габриэль и Дженни – его друзья.
Саманта мечтала поскорее пуститься в путь. Чем раньше они выедут из Лондона, тем скорее приедут в Хаймур. Одно плохо: Саманте нужно было успеть до отъезда нанести несколько визитов. Хартли тоже не мог обойтись без прощальных визитов, к тому же ему надо было закончить кое-какие дела. Поэтому после позднего и неспешного завтрака в последний день их пребывания в Лондоне супруги расстались и поехали каждый по своим делам.
Саманта несколько успокоилась. Хартли горячо говорил ей о своей любви в первую ночь и потом часто говорил, что любит ее. Он был нежен с ней, называл ее ласковыми именами, но неизменно был добр и спокоен. Они по-прежнему были друзьями, по-прежнему вели друг с другом бесконечные разговоры и шутили или молчали, не испытывая при этом никакого неудобства или скуки.
Очень может быть, что ей и нечего бояться, может быть, все у нее будет хорошо. Вот ведь Дженни и Габриэль любят друг друга и, судя по всему, совершенно счастливы, хотя со дня их свадьбы прошло уже шесть лет, и, конечно же, они друзья.
Быть может, нора ей перестать корить себя за то, что шесть лет назад она целовалась с женихом своей кузины и влюбилась в него? За то, что она всей душой желала, чтобы их помолвка каким-то образом распалась. За то, что, несмотря на ужасные страдания и унижение, которое испытала Дженни, она, Саманта, втайне была рада, когда Лайонел расторг помолвку. Быть может, в конце концов она позволит себе быть любимой.
Три дня – и три ночи – она была по-настоящему счастлива. Совершенно неожиданно, блаженно счастлива. Как она и надеялась, вступая в брак, ее муж оказался другом и единомышленником. Но и любовником! Чего же еще ей желать? Ей не с кем было его сравнивать. Он был нежен, тактичен, терпелив, он дарил ей неизъяснимое блаженство. Он был замечательный. Она влюбилась в его тело, ей нравилось, как искусно он ласкал ее, пробуждая ее тело, даря ей неведомые дотоле наслаждения. Она ни разу не запротестовала, даже внутренне, даже если очень уставала, когда он будил ее среди ночи, а иногда она сама будила его, хотя, она надеялась, он и не понимал, что это она жаждет ласк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
После завтрака они отправились на прогулку в парк. В это время там почти не было гуляющих, но они все равно старались держаться самых отдаленных аллей, чтобы создать для себя иллюзию, что они в деревне, а не в центре большого города. Меж деревьев даже паслись олени, как в Хаймуре. Когда поблизости никого не было, Саманта и Хартли держались за руки и говорили обо всем на свете и о Хаймуре тоже. Хартли всегда было легко говорить с Самантой. Какой он счастливец, думал он, что обрел в своей жене не только любовницу, но и друга. На щеках ее рдел румянец, и она то и дело улыбалась, разговаривая с ним. Забавная мысль пришла ему в голову: она не только влюблена в него – он нравится ей просто как мужчина.
Во второй половине дня они поехали в открытом экипаже за город, держась проселочных дорог, на которых им не грозили встречи со знакомыми. Они сидели взявшись за руки и теперь разговаривали мало, а больше любовались красотами природы. И вот еще одна замечательная черта в Саманте, думал Хартли, – они могут часами сидеть молча и при этом чувствовать себя вполне уютно. Иной раз кажется, что и мысли их текут в одном направлении, хотя они еще не пытались в этом удостовериться.
Можно представить, как был бы шокирован лондонский бомонд, если бы узнал, чем они занялись, когда вернулись домой. Они выпили, чаю, а затем он увел ее в спальню, и они снова отдались любовным ласкам. Она не видит в этом ничего шокирующего, с лукавой улыбкой заверила Саманта Хартли, когда он предложил ей подняться в спальню. Она его жена. Он может попросить ее о чем угодно, и, уж конечно, он не должен ее умолять.
В ту ночь он владел ею дважды. Следующий день прошел так же, как и предыдущий, с той лишь разницей, что после ленча зарядил дождь и всю вторую половину дня они провели в постели, сначала наслаждаясь любовью, потом погрузившись в сон, а пробудившись, долго говорили о Хаймуре и о том, как они проведут там лето. Они проведут в Лондоне еще один день, а затем отправятся в путь, сказал маркиз. До свадьбы он предполагал отправиться в путешествие раньше, но теперь ему не хотелось прерывать их идиллию. Дорога всегда утомительна, а гостиничные кровати не так удобны для любовных утех, как их кровать.
Этой ночью он любил ее трижды. Он непременно должен позволить ей отдохнуть и день, и следующую ночь, с улыбкой решил он, глядя в предрассветных сумерках на свою жену. Саманта спала в его объятиях. Дело не в том, что она устала. Сам акт любви доставлял ей физическое наслаждение, в этом он не сомневался. Но пока что сама она была пассивна, она тихо лежала, лишь принимая его ласки, его любовь.
Он мог довести ее до оргазма. Он мог разбудить в ней страсть и довести ее до крещендо. Он мог научить ее быть активной в их любовных ласках, такой же активной, как он сам. Мог научить ее брать власть над ним и делать то, что она захочет, получая от любви еще большее наслаждение, такое, какое она захочет. Он научит ее всему. Он мечтал об этом.
Но не сейчас, не сразу. Она еще не готова к настоящей страсти. Он не смог бы объяснить словами, почему он это понял. Скорее почувствовал, потому что любил ее. Потому что, несмотря на то, что они были знакомы совсем недолгое время, он хорошо ее знал. Потому что – Доротея однажды сказала ему об этом – он обладал удивительной способностью: он читал послания, которые направляло ему женское тело.
Он знал, что его жена еще не готова к страстной любви.
А значит, он наберется терпения и подождет. Это для него не будет таким уж трудным испытанием. Они любят друг друга, и оба получают истинное наслаждение от своих любовных соитий.
Три дня и три ночи, начиная со дня их свадьбы, маркиз Кэрью был совершенно счастлив. Как говорится в сказках; «И они зажили в счастье и согласии». Был счастлив, несмотря на то, что в каком-то уголке сознания таилась мысль, что долгого и безмятежного счастья в жизни не бывает.
А на следующий день эта таившаяся в уголке сознания мысль заслонила все другие мысли и чувства.
Глава 14
Завтра они отправятся в Хаймур. Скорее бы наступило это завтра, в нетерпении думала Саманта. Она возвращается в Хаймур, теперь это ее дом. Пока она не приедет туда, она не поверит, что все это происходит в действительности. И все лето ока будет наслаждаться прогулками по парку и любоваться его красотами и, быть может, даже увидит, как будет строиться мост через озеро, – Хартли сказал, что обязательно начнет постройку. И она снова будет встречаться с Дженни, Габриэлем и с детьми – она ведь будет их соседкой, а Хартли сказал, что Габриэль и Дженни – его друзья.
Саманта мечтала поскорее пуститься в путь. Чем раньше они выедут из Лондона, тем скорее приедут в Хаймур. Одно плохо: Саманте нужно было успеть до отъезда нанести несколько визитов. Хартли тоже не мог обойтись без прощальных визитов, к тому же ему надо было закончить кое-какие дела. Поэтому после позднего и неспешного завтрака в последний день их пребывания в Лондоне супруги расстались и поехали каждый по своим делам.
Саманта несколько успокоилась. Хартли горячо говорил ей о своей любви в первую ночь и потом часто говорил, что любит ее. Он был нежен с ней, называл ее ласковыми именами, но неизменно был добр и спокоен. Они по-прежнему были друзьями, по-прежнему вели друг с другом бесконечные разговоры и шутили или молчали, не испытывая при этом никакого неудобства или скуки.
Очень может быть, что ей и нечего бояться, может быть, все у нее будет хорошо. Вот ведь Дженни и Габриэль любят друг друга и, судя по всему, совершенно счастливы, хотя со дня их свадьбы прошло уже шесть лет, и, конечно же, они друзья.
Быть может, нора ей перестать корить себя за то, что шесть лет назад она целовалась с женихом своей кузины и влюбилась в него? За то, что она всей душой желала, чтобы их помолвка каким-то образом распалась. За то, что, несмотря на ужасные страдания и унижение, которое испытала Дженни, она, Саманта, втайне была рада, когда Лайонел расторг помолвку. Быть может, в конце концов она позволит себе быть любимой.
Три дня – и три ночи – она была по-настоящему счастлива. Совершенно неожиданно, блаженно счастлива. Как она и надеялась, вступая в брак, ее муж оказался другом и единомышленником. Но и любовником! Чего же еще ей желать? Ей не с кем было его сравнивать. Он был нежен, тактичен, терпелив, он дарил ей неизъяснимое блаженство. Он был замечательный. Она влюбилась в его тело, ей нравилось, как искусно он ласкал ее, пробуждая ее тело, даря ей неведомые дотоле наслаждения. Она ни разу не запротестовала, даже внутренне, даже если очень уставала, когда он будил ее среди ночи, а иногда она сама будила его, хотя, она надеялась, он и не понимал, что это она жаждет ласк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61