.. Благодарю вас за чудесную прогулку…
Нет, он не хочет, чтобы она узнала, кто он на самом деле. Пусть эта сказка продолжается хотя бы еще один день. И он обрек себя на затворничество, решив, что и впредь не будет никому сообщать о своем приезде и не будет появляться за пределами своего поместья. Разве что кто-то случайно увидит его и сообщит домочадцам и соседям.
Два дня, которые, казалось, никогда не кончатся, он гулял и ездил верхом по парку, думая о ней, мечтая о ней и кляня себя. Он ругал себя всеми бранными словами, и самое мягкое из них было «идиот».
Ночью он не мог заснуть, думая о ней, а когда наконец засыпал, видел ее во сне: он протягивал к ней руки, но никак не мог дотянуться до нее, а она улыбалась и говорила, как приятно провела с ним время.
В один из вечеров, отослав слугу, он в одной нижней рубашке и панталонах остановился перед зеркалом в простенке и стал смотреть на себя. Прежде он никогда так внимательно не разглядывал себя в зеркале, лишь иногда бросал мимолетный взгляд.
Он печально улыбнулся своему отражению, потом посмотрел вниз и закрыл глаза. Какой же он глупец! Большим пальцем левой руки он начал массировать правую ладонь, растягивать пальцы один за другим, с силой надавливая на сухожилия. Саманта прекрасна, тут и говорить нечего, таких красавиц он еще не встречал. Может ли мужчина, увидев ее, не влюбиться в нее, не захотеть ее? Но она-то может выбрать любого, кого захочет. Может выбрать самого красивого мужчину Англии. Без сомнения, у нее целая армия поклонников. Наверное, в этом и причина того, что она до сих пор еще не замужем, – у нее слишком большой выбор.
А он осмеливается причислить и себя к этому сонму поклонников и мечтать о ней!
Маркиз открыл глаза и заставил себя снова взглянуть на свое отражение. На тонкую скрюченную руку, которую он массировал. Но сколько бы он ни массировал и ни разрабатывал пальцы, рука не станет полноценной.
И он осмелился влюбиться в такую красавицу?
«Если бы она знала, кто ты на самом деле, – шепнул ему на ухо Демон, – быть может, она и захотела бы тебя. Или твой титул. Или твое поместье. Или твои деньги».
Ни одна женщина никогда не захочет его самого. Хотя Доротея любила его, это он помнит. Сначала нет. Сначала он просто был мужчиной, который мог себе позволить платить за ее услуги и завязать с ней длительные отношения. Но она полюбила его. Она призналась ему в этом, и он не усомнился в ее искренности. Бедняжка Доротея, он всегда будет благодарен ей. Он был к ней по-своему привязан.
Но Доротея была на десять лет старше его, полная и недалекая. Он пришел к ней терять невинность…
И больше никто никогда его не хотел, ни одна женщина. А уж мисс Саманта Ньюман и подавно не захочет. Смешно даже думать об этом. Маркиз печально усмехнулся и закрыл глаза.
Но кажется, она с удовольствием проводила с ним время эти два дня. Ей была приятна его компания. И впереди еще один день. Она приняла его приглашение, и он покажет ей свое главное сокровище – свой дом. Она будет здесь, в «Хаймурском аббатстве», будет восторгаться парадными комнатами. Он был уверен, что ей тут все понравится. А он тем временем будет незаметно любоваться ею, он запомнит каждый ее взгляд, каждый жест, каждое слово. И навсегда сохранит в памяти.
Да, еще на один день он останется мистером Хартли. Только бы за эти дни не изменилась к худшему погода. А пока что дни тянулись ужасающе медленно. Он уходил к озеру и, стоя на берегу, смотрел на то место, где он возведет мост с тремя арками и домик дождя. Какое милое название она придумала! К осени он непременно закончит постройку.
* * *
Долгожданный день свидания наконец-то наступил. И все его молитвы были услышаны. Не только не было дождя, но на небе не было ни единого облачка и сияло солнце. Было даже тепло. Прежде чем выехать ей навстречу, он отдал слугам несколько странные распоряжения. Первое: ни единому человеку не сообщать о его приезде домой; и второе: до конца этого дня, обращаясь к нему, не называть его титул. Слуги сочли, что у их хозяина что-то неладно с головой, и пребывали в полном недоумении, покуда не увидели мисс Ньюман, после чего каждый из них сделал свое собственное заключение.
Маркиз проехал по длинной, делающей полукруг подъездной аллее и остановился у привратной сторожки, где его не было видно с дороги. Он твердил себе, что не станет слишком расстраиваться, если она не приедет.
Но едва он завидел ее на дороге – каких-нибудь две минуты спустя, – он точно понял, что был бы страшно разочарован, если бы она не приехала. Да нет, был бы глубоко несчастен.
Саманта сразу заметила его и подняла руку в знак приветствия. И в то же мгновение лицо ее озарилось счастливой улыбкой. Да, счастливой! Так, значит, она рада видеть его!
На ней была элегантная амазонка из темно-зеленого бархата. На золотистых кудрях маленькая шляпка в тон амазонке; зеленое перо, еще более светлого оттенка, огибало ухо, его кончик игриво выглядывал из-под ее подбородка. Он искал в уме слово еще более превосходной степени, чем «прекрасная», но не мог найти.
– Ну может ли быть более прекрасный весенний день! – весело воскликнула она, подъехав к нему поближе.
– Не может, – с улыбкой ответил он. Конечно, не может. И другого такого никогда больше не будет.
* * *
Он не повел ее в дом сразу. Они свернули с подъездной аллеи и поехали меж могучих старых деревьев.
– Когда-то здесь был древний лес, – рассказывал он. – Пройти через него было невозможно, только дикие звери, да и то мелкие, могли проникнуть в чащобу. Я расчистил его, чтобы в нем могли поселиться олени и чтобы по нему можно было ходить я ездить верхом. Ну и конечно же, – Хартли засмеялся, – маркиз тогда решил, что на его земле не будет охоты. Олени тут живут как в раю.
– Ах, как я рада это слышать! – воскликнула Саманта. – Вы это не одобряете? – Она надеялась, что одобряет, что он не любит этот кровавый спорт. Хотя почти все мужчины занимались охотой. Признаться в том, что они не любят ее, значило унизить свое мужское достоинство в глазах мужского общества. Саманта зауважала маркиза Кэрью за то, что он не побоялся этого сделать.
– Вполне одобряю, – ответил Хартли Уэйд. – Я создал этот олений парк только с тем условием, что природа и звери будут здесь в безопасности. Смотрите! – Он указал хлыстом влево. Пять стройных красавцев паслись на полянке, не проявляя никакого беспокойства, хотя лошади и всадники были не дальше чем в ста футах от них.
– Неужели кто-то может хотеть застрелить их? – сказала Саманта, и в его глазах засветилась улыбка в ответ на ее слова.
Они поехали по более открытой части парка. «Аббатство» все время было в поле видимости. Фасад его по-прежнему выглядел как собор. Три остальные стороны являли собой странное смешение архитектурных стилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Нет, он не хочет, чтобы она узнала, кто он на самом деле. Пусть эта сказка продолжается хотя бы еще один день. И он обрек себя на затворничество, решив, что и впредь не будет никому сообщать о своем приезде и не будет появляться за пределами своего поместья. Разве что кто-то случайно увидит его и сообщит домочадцам и соседям.
Два дня, которые, казалось, никогда не кончатся, он гулял и ездил верхом по парку, думая о ней, мечтая о ней и кляня себя. Он ругал себя всеми бранными словами, и самое мягкое из них было «идиот».
Ночью он не мог заснуть, думая о ней, а когда наконец засыпал, видел ее во сне: он протягивал к ней руки, но никак не мог дотянуться до нее, а она улыбалась и говорила, как приятно провела с ним время.
В один из вечеров, отослав слугу, он в одной нижней рубашке и панталонах остановился перед зеркалом в простенке и стал смотреть на себя. Прежде он никогда так внимательно не разглядывал себя в зеркале, лишь иногда бросал мимолетный взгляд.
Он печально улыбнулся своему отражению, потом посмотрел вниз и закрыл глаза. Какой же он глупец! Большим пальцем левой руки он начал массировать правую ладонь, растягивать пальцы один за другим, с силой надавливая на сухожилия. Саманта прекрасна, тут и говорить нечего, таких красавиц он еще не встречал. Может ли мужчина, увидев ее, не влюбиться в нее, не захотеть ее? Но она-то может выбрать любого, кого захочет. Может выбрать самого красивого мужчину Англии. Без сомнения, у нее целая армия поклонников. Наверное, в этом и причина того, что она до сих пор еще не замужем, – у нее слишком большой выбор.
А он осмеливается причислить и себя к этому сонму поклонников и мечтать о ней!
Маркиз открыл глаза и заставил себя снова взглянуть на свое отражение. На тонкую скрюченную руку, которую он массировал. Но сколько бы он ни массировал и ни разрабатывал пальцы, рука не станет полноценной.
И он осмелился влюбиться в такую красавицу?
«Если бы она знала, кто ты на самом деле, – шепнул ему на ухо Демон, – быть может, она и захотела бы тебя. Или твой титул. Или твое поместье. Или твои деньги».
Ни одна женщина никогда не захочет его самого. Хотя Доротея любила его, это он помнит. Сначала нет. Сначала он просто был мужчиной, который мог себе позволить платить за ее услуги и завязать с ней длительные отношения. Но она полюбила его. Она призналась ему в этом, и он не усомнился в ее искренности. Бедняжка Доротея, он всегда будет благодарен ей. Он был к ней по-своему привязан.
Но Доротея была на десять лет старше его, полная и недалекая. Он пришел к ней терять невинность…
И больше никто никогда его не хотел, ни одна женщина. А уж мисс Саманта Ньюман и подавно не захочет. Смешно даже думать об этом. Маркиз печально усмехнулся и закрыл глаза.
Но кажется, она с удовольствием проводила с ним время эти два дня. Ей была приятна его компания. И впереди еще один день. Она приняла его приглашение, и он покажет ей свое главное сокровище – свой дом. Она будет здесь, в «Хаймурском аббатстве», будет восторгаться парадными комнатами. Он был уверен, что ей тут все понравится. А он тем временем будет незаметно любоваться ею, он запомнит каждый ее взгляд, каждый жест, каждое слово. И навсегда сохранит в памяти.
Да, еще на один день он останется мистером Хартли. Только бы за эти дни не изменилась к худшему погода. А пока что дни тянулись ужасающе медленно. Он уходил к озеру и, стоя на берегу, смотрел на то место, где он возведет мост с тремя арками и домик дождя. Какое милое название она придумала! К осени он непременно закончит постройку.
* * *
Долгожданный день свидания наконец-то наступил. И все его молитвы были услышаны. Не только не было дождя, но на небе не было ни единого облачка и сияло солнце. Было даже тепло. Прежде чем выехать ей навстречу, он отдал слугам несколько странные распоряжения. Первое: ни единому человеку не сообщать о его приезде домой; и второе: до конца этого дня, обращаясь к нему, не называть его титул. Слуги сочли, что у их хозяина что-то неладно с головой, и пребывали в полном недоумении, покуда не увидели мисс Ньюман, после чего каждый из них сделал свое собственное заключение.
Маркиз проехал по длинной, делающей полукруг подъездной аллее и остановился у привратной сторожки, где его не было видно с дороги. Он твердил себе, что не станет слишком расстраиваться, если она не приедет.
Но едва он завидел ее на дороге – каких-нибудь две минуты спустя, – он точно понял, что был бы страшно разочарован, если бы она не приехала. Да нет, был бы глубоко несчастен.
Саманта сразу заметила его и подняла руку в знак приветствия. И в то же мгновение лицо ее озарилось счастливой улыбкой. Да, счастливой! Так, значит, она рада видеть его!
На ней была элегантная амазонка из темно-зеленого бархата. На золотистых кудрях маленькая шляпка в тон амазонке; зеленое перо, еще более светлого оттенка, огибало ухо, его кончик игриво выглядывал из-под ее подбородка. Он искал в уме слово еще более превосходной степени, чем «прекрасная», но не мог найти.
– Ну может ли быть более прекрасный весенний день! – весело воскликнула она, подъехав к нему поближе.
– Не может, – с улыбкой ответил он. Конечно, не может. И другого такого никогда больше не будет.
* * *
Он не повел ее в дом сразу. Они свернули с подъездной аллеи и поехали меж могучих старых деревьев.
– Когда-то здесь был древний лес, – рассказывал он. – Пройти через него было невозможно, только дикие звери, да и то мелкие, могли проникнуть в чащобу. Я расчистил его, чтобы в нем могли поселиться олени и чтобы по нему можно было ходить я ездить верхом. Ну и конечно же, – Хартли засмеялся, – маркиз тогда решил, что на его земле не будет охоты. Олени тут живут как в раю.
– Ах, как я рада это слышать! – воскликнула Саманта. – Вы это не одобряете? – Она надеялась, что одобряет, что он не любит этот кровавый спорт. Хотя почти все мужчины занимались охотой. Признаться в том, что они не любят ее, значило унизить свое мужское достоинство в глазах мужского общества. Саманта зауважала маркиза Кэрью за то, что он не побоялся этого сделать.
– Вполне одобряю, – ответил Хартли Уэйд. – Я создал этот олений парк только с тем условием, что природа и звери будут здесь в безопасности. Смотрите! – Он указал хлыстом влево. Пять стройных красавцев паслись на полянке, не проявляя никакого беспокойства, хотя лошади и всадники были не дальше чем в ста футах от них.
– Неужели кто-то может хотеть застрелить их? – сказала Саманта, и в его глазах засветилась улыбка в ответ на ее слова.
Они поехали по более открытой части парка. «Аббатство» все время было в поле видимости. Фасад его по-прежнему выглядел как собор. Три остальные стороны являли собой странное смешение архитектурных стилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61