Саманте льстило, что их довольно много, несмотря на ее «зрелый» возраст. Правда, считала она, поклонников так много потому, что каждый из них знает ее твердое решение никогда не выходить замуж. Они чувствуют себя в полной безопасности, флиртуя с ней, срывая время от времени поцелуй и даже иногда делая ей предложения. Фрэнсис предлагал ей руку и сердце дважды, сэр Робин Тэлбот один раз, а предложениям Джереми Николсона она и счет потеряла.
Жизнь ее текла так, как она и хотела, чтобы она текла. И все же… Саманта не могла бы четко сформулировать свои мысли даже для себя самой. Она полагала, что это нормальное человеческое существование – никогда не чувствовать себя вполне счастливой, вполне удовлетворенной жизнью. А чего недостает в ее жизни, если и вправду недостает, Саманта и сама бы не объяснила. Вот исполнится ей двадцать пять, может быть, тогда все будет просто замечательно. Ждать осталось недолго.
Саманта шла куда глаза глядят, лишь бы идти в противоположную от озера сторону. Ее снова стали мучить угрызения совести. Майкл, сын Дженни, и Эмили, дочка Розали, – ровесники, обоим исполнилось по пять лет, очень забавные и умные ребятишки. Младшая девочка Розали, трехлетняя Джейн, – большая проказница, а двухлетняя Мэри, дочка Дженни, – просто душечка. Розали опять в интересном положении и к лету должна произвести на свет третье чадо. Наверное, ради Дженни Саманта должна была пойти с ними…
Саманта поняла, где она находится, когда подошла к полосе деревьев на границе между Челкоттом и соседним поместьем – Хаймуром. Хаймур принадлежал маркизу Кэрью, но Саманта не была с ним знакома. Он почти всегда отсутствовал, вот и этой весной его не было в поместье.
Саманта вступила в лес. Весна еще не объявила о своем приходе, хотя небо над головой было ярко-голубое и в воздухе явно повеяло теплом. Но ветви деревьев были еще голые. Скоро они покроются почками, затем проклюнутся листья, а там, глядишь, и раскинется зеленый шатер. Но среди деревьев уже проглядывали подснежники и примулы, значит, все-таки весна уже совсем близко. А вот и ручей – наверняка это пограничная линия между поместьями, решила Саманта, хотя никогда прежде здесь не бывала. Она подошла к берегу и стала смотреть, как журчит поток, перекатываясь через донные камни.
Слева, неподалеку от того места, где она остановилась, через ручей был проложен своеобразный мостик – полоса широких плоских камней, по которым можно было спокойно перебраться на другую сторону. Саманта и минуты не колебалась – она прошла по этому мостику и улыбнулась, обнаружив, что хаймурская земля выглядит точно так же, как и челкоттская. Саманте не хотелось поворачивать назад.
Вероятнее всего, тетушка Агги уже проснулась, и Саманте придется занимать ее разговором. Не то что она не любила свою тетю, однако… ну да, иногда ей хочется побыть одной. К тому же в такую погоду просто грех сидеть дома. Зима была слишком долгой и холодной.
Саманта продолжала свой путь по лесу в надежде, что скоро снова выйдет на открытое пространство и увидит сам дом. Правда, она не знала, далеко ли он от границы – в таких огромных поместьях он может быть и за милю отсюда. Дженни рассказывала ей, что дом очень величественный, он переделан из старинного аббатства и в какой-то мере сохранил его внешний облик.
Лес поредел, но начался подъем, и довольно крутой. Саманта стала взбираться вверх. Время от времени ей приходилось останавливаться, чтобы передохнуть, опершись о ствол дерева. Похоже, она совсем выбилась из сил, подумала Саманта. Она тяжело дышала, и ей казалось, солнце палит, как в июле.
В конце концов, ее упорство было вознаграждено. Лес тянулся дальше вверх по склону, но теперь можно было различить среди деревьев вполне отчетливую тропу. По одну сторону от нее начинался крутой обрыв и открывался вид на большой луг внизу. Вдали виднелось «Хаймурское аббатство», но деревья мешали разглядеть его. Саманта прошла еще немного и, наконец, нашла довольно широкий просвет, мешало только одно-единственное дерево. Но не спускаться же вниз – откос, похоже, слишком крутой. Саманта была в полном восторге, ее охватило волнение. Природа здесь была более первозданной, чем в Челкотте, чарующая красота пейзажа заворожила ее.
– Согласен, это дерево надо передвинуть, – раздался совсем рядом с ней чей-то голос. Саманта чуть не подпрыгнула от страха. – Я тоже заметил, что оно мешает любоваться чудесным видом.
Мужчина стоял прислонясь к дереву, уперев в него одну ногу, обутую в изрядно поношенный башмак. Саманта почувствовала облегчение. Она ожидала увидеть перед собой надменного и разгневанного маркиза Кэрью. Она не знала его в лицо, потому что никогда с ним не встречалась. Как это было бы унизительно – сам маркиз застал ее на месте преступления: она без разрешения вторглась в его владения, глазеет на его родовое поместье! Но этот человек не маркиз, хотя все равно она попала в неловкое положение.
Но он и не садовник, хотя поначалу ей так показалось. Говорит на правильном английском, но, пожалуй, от вида его коричневого пальто чинная Бонд-стрит содрогнулась бы и дрожала целую неделю; бриджи выглядели так, точно их надевали только лишь ради удобства, вовсе не заботясь о том, хорошо ли они облегают ногу, а высокие башмаки знали не только лучшие дни, но и лучшие годы.
Внешность у незнакомца была самая ординарная: не высокий и не низенький, не Геркулес и не хилый, не красавец, но и не урод. Волосы – он был без шляпы – то ли каштановые, то ли темно-русые. Г лаза, кажется, серые.
И у него вовсе не грозный вид, Саманта рада была это отметить. Скорее всего он управляющий имением или помощник управляющего.
– Я… я очень извиняюсь, – пролепетала Саманта. – Я просто гуляю и, похоже, забрела в чужие владения…
– Сударыня, я вовсе не собираюсь призвать констеблей, чтобы арестовать вас и доставить в ближайший магистрат, – сказал незнакомец. – Во всяком случае, не в этот раз. – Глаза его улыбались. Глаза у него очень славные, решила Саманта, определенно, они очень украшают его лицо.
– Я гощу в Челкотте, – продолжала Саманта, указывая рукой в ту сторону, откуда пришла. – У своей кузины графини Торнхилл… Ее муж – граф Торнхилл, – без надобности добавила она. Улыбка не уходила из глаз незнакомца, и Саманта несколько успокоилась.
– И вы никогда прежде не видели «Хаймурского аббатства»? – спросил он. – Красивое, не правда ли? Если бы не это дерево, вид был бы еще лучше. Дерево следует отодвинуть.
– Отодвинуть? Как это – отодвинуть? – заулыбалась Саманта. – Пересадить на другое место? Как цветок?
– Именно, – сказал незнакомец. – Зачем же убивать дереьо, если ему еще не пришло время умирать?
Тон у него был вполне серьезный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Жизнь ее текла так, как она и хотела, чтобы она текла. И все же… Саманта не могла бы четко сформулировать свои мысли даже для себя самой. Она полагала, что это нормальное человеческое существование – никогда не чувствовать себя вполне счастливой, вполне удовлетворенной жизнью. А чего недостает в ее жизни, если и вправду недостает, Саманта и сама бы не объяснила. Вот исполнится ей двадцать пять, может быть, тогда все будет просто замечательно. Ждать осталось недолго.
Саманта шла куда глаза глядят, лишь бы идти в противоположную от озера сторону. Ее снова стали мучить угрызения совести. Майкл, сын Дженни, и Эмили, дочка Розали, – ровесники, обоим исполнилось по пять лет, очень забавные и умные ребятишки. Младшая девочка Розали, трехлетняя Джейн, – большая проказница, а двухлетняя Мэри, дочка Дженни, – просто душечка. Розали опять в интересном положении и к лету должна произвести на свет третье чадо. Наверное, ради Дженни Саманта должна была пойти с ними…
Саманта поняла, где она находится, когда подошла к полосе деревьев на границе между Челкоттом и соседним поместьем – Хаймуром. Хаймур принадлежал маркизу Кэрью, но Саманта не была с ним знакома. Он почти всегда отсутствовал, вот и этой весной его не было в поместье.
Саманта вступила в лес. Весна еще не объявила о своем приходе, хотя небо над головой было ярко-голубое и в воздухе явно повеяло теплом. Но ветви деревьев были еще голые. Скоро они покроются почками, затем проклюнутся листья, а там, глядишь, и раскинется зеленый шатер. Но среди деревьев уже проглядывали подснежники и примулы, значит, все-таки весна уже совсем близко. А вот и ручей – наверняка это пограничная линия между поместьями, решила Саманта, хотя никогда прежде здесь не бывала. Она подошла к берегу и стала смотреть, как журчит поток, перекатываясь через донные камни.
Слева, неподалеку от того места, где она остановилась, через ручей был проложен своеобразный мостик – полоса широких плоских камней, по которым можно было спокойно перебраться на другую сторону. Саманта и минуты не колебалась – она прошла по этому мостику и улыбнулась, обнаружив, что хаймурская земля выглядит точно так же, как и челкоттская. Саманте не хотелось поворачивать назад.
Вероятнее всего, тетушка Агги уже проснулась, и Саманте придется занимать ее разговором. Не то что она не любила свою тетю, однако… ну да, иногда ей хочется побыть одной. К тому же в такую погоду просто грех сидеть дома. Зима была слишком долгой и холодной.
Саманта продолжала свой путь по лесу в надежде, что скоро снова выйдет на открытое пространство и увидит сам дом. Правда, она не знала, далеко ли он от границы – в таких огромных поместьях он может быть и за милю отсюда. Дженни рассказывала ей, что дом очень величественный, он переделан из старинного аббатства и в какой-то мере сохранил его внешний облик.
Лес поредел, но начался подъем, и довольно крутой. Саманта стала взбираться вверх. Время от времени ей приходилось останавливаться, чтобы передохнуть, опершись о ствол дерева. Похоже, она совсем выбилась из сил, подумала Саманта. Она тяжело дышала, и ей казалось, солнце палит, как в июле.
В конце концов, ее упорство было вознаграждено. Лес тянулся дальше вверх по склону, но теперь можно было различить среди деревьев вполне отчетливую тропу. По одну сторону от нее начинался крутой обрыв и открывался вид на большой луг внизу. Вдали виднелось «Хаймурское аббатство», но деревья мешали разглядеть его. Саманта прошла еще немного и, наконец, нашла довольно широкий просвет, мешало только одно-единственное дерево. Но не спускаться же вниз – откос, похоже, слишком крутой. Саманта была в полном восторге, ее охватило волнение. Природа здесь была более первозданной, чем в Челкотте, чарующая красота пейзажа заворожила ее.
– Согласен, это дерево надо передвинуть, – раздался совсем рядом с ней чей-то голос. Саманта чуть не подпрыгнула от страха. – Я тоже заметил, что оно мешает любоваться чудесным видом.
Мужчина стоял прислонясь к дереву, уперев в него одну ногу, обутую в изрядно поношенный башмак. Саманта почувствовала облегчение. Она ожидала увидеть перед собой надменного и разгневанного маркиза Кэрью. Она не знала его в лицо, потому что никогда с ним не встречалась. Как это было бы унизительно – сам маркиз застал ее на месте преступления: она без разрешения вторглась в его владения, глазеет на его родовое поместье! Но этот человек не маркиз, хотя все равно она попала в неловкое положение.
Но он и не садовник, хотя поначалу ей так показалось. Говорит на правильном английском, но, пожалуй, от вида его коричневого пальто чинная Бонд-стрит содрогнулась бы и дрожала целую неделю; бриджи выглядели так, точно их надевали только лишь ради удобства, вовсе не заботясь о том, хорошо ли они облегают ногу, а высокие башмаки знали не только лучшие дни, но и лучшие годы.
Внешность у незнакомца была самая ординарная: не высокий и не низенький, не Геркулес и не хилый, не красавец, но и не урод. Волосы – он был без шляпы – то ли каштановые, то ли темно-русые. Г лаза, кажется, серые.
И у него вовсе не грозный вид, Саманта рада была это отметить. Скорее всего он управляющий имением или помощник управляющего.
– Я… я очень извиняюсь, – пролепетала Саманта. – Я просто гуляю и, похоже, забрела в чужие владения…
– Сударыня, я вовсе не собираюсь призвать констеблей, чтобы арестовать вас и доставить в ближайший магистрат, – сказал незнакомец. – Во всяком случае, не в этот раз. – Глаза его улыбались. Глаза у него очень славные, решила Саманта, определенно, они очень украшают его лицо.
– Я гощу в Челкотте, – продолжала Саманта, указывая рукой в ту сторону, откуда пришла. – У своей кузины графини Торнхилл… Ее муж – граф Торнхилл, – без надобности добавила она. Улыбка не уходила из глаз незнакомца, и Саманта несколько успокоилась.
– И вы никогда прежде не видели «Хаймурского аббатства»? – спросил он. – Красивое, не правда ли? Если бы не это дерево, вид был бы еще лучше. Дерево следует отодвинуть.
– Отодвинуть? Как это – отодвинуть? – заулыбалась Саманта. – Пересадить на другое место? Как цветок?
– Именно, – сказал незнакомец. – Зачем же убивать дереьо, если ему еще не пришло время умирать?
Тон у него был вполне серьезный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61