Все ее тело судорожно содрогалось. Ее легкие работали как кузнечные мехи, с громкими хрипами, и казалось, им уже никогда не хватит воздуха. Кто-то подсунул ей под голову сложенное полотенце. Щеки и губы горели, словно в них впились тысячи иголок. Жюстина попыталась поднять руки, но они не слушались. Силы оставили ее.
— Не волнуйтесь, — проговорил кто-то над ней. — Не волнуйтесь.
Жюстина закрыла глаза. У нее кружилась голова, как это бывает после какой-нибудь сумасшедшей карусели. Мысленно она все еще металась в водовороте. Постепенно головокружение прошло, и дыхание стало приходить в норму.
— Уже лучше?
Девушка кивнула, не решаясь заговорить.
— Мы вызвали доктора.
— Все в порядке, — чуть выговорила она, не узнавая собственный голос.
— Он вот-вот приедет.
Жюстина снова кивнула и закрыла глаза. Она думала о Гелде, о том, как они когда-то купались в море. Наверное, Гелде тогда было лет девять, а ей — шесть. Они играли в воде, и Жюстина в шутку толкнула сестру в бок. Гелда в ярости повернулась к ней и, сцепив руки у нее над годовой, толкнула под воду. Жюстина вырывалась, но Гелда не отпускала ее. Сначала Жюстина мысленно умоляла сестру, потом проклинала ее. Когда сестра наконец расцепила руки, Жюстина с истерическим плачем побежала на берег, к матери. Она никогда никому не рассказывала об этом случае, но после этого девочка целую неделю не разговаривала с сестрой и даже не смотрела в ее сторону. Гелда молча торжествовала.
Жюстина открыла глаза и увидела склонившегося над ней Дока Дирфорта. Он помог ей встать, и Жюстина разразилась рыданиями у него на груди.
* * *
Расставшись с Никодасом на выходе из додзё, лейтенант Кроукер связался по рации с полицейским управлением. Маккейб просил его позвонить — очевидно, по деду Танака-Окура; его также искал Вейгас, а Финниган требовал отчета о ходе следствия.
Лейтенант пробирался сквозь плотный транспортный поток.
— Если вы найдете Вейгаса, передайте ему, что я буду в четыре тридцать, ладно?
Кроукер не хотел пока разговаривать с окружным прокурором, а что касается Финнигана — пошел он...
Других звонков не было. Кроукер старался сохранять спокойствие. Но как он ждал еще одного звонка!
— Вот еще что, — сказал лейтенант. — Свяжите меня с Винсентом Ито из судебно-медицинской экспертизы.
Горячий воздух подрагивал над асфальтом. Кроукер вытер пот со лба. Когда позвонил Винсент, они договорились вместе пообедать. Винсент предложил ресторан “Митита” и объяснил лейтенанту, как туда добраться.
Кроукер миновал Центральный парк, потом свернул на путепровод на Семьдесят второй улице и через несколько минут подъехал к трехэтажному зданию, в котором находился додзё Терри Танака. Там лейтенант опросил всех инструкторов и вызвал полицейского художника, чтобы тот составил портрет странного японца, который приходил в додзё в день двойного убийства. Никто из опрошенных не видел этого человека ни до, ни после случившегося. Никто не знал, откуда он приехал. Сэнсэй айкидо вспомнил, что он назвался Хидэёси, но это Кроукеру ровным счетом ничего не говорило. Хотя можно было предположить, что этот человек был убийцей или, по крайней мере, как-то связан с преступлением.
Когда лейтенант закончил опрос, было уже больше четырех часов. В кабинете Терри вряд ли остались отпечатки пальцев кого-нибудь, кроме убитых, но... но Кроукер вызвал дактилоскопическую бригаду. Не стоило пренебрегать даже самой маловероятной возможностью. “Кто знает, — подумал лейтенант, — а вдруг повезет, и мы что-нибудь найдем”. Перед уходом он попросил сержанта опросить соседей по кварталу.
В управлении Кроукер отметился у дежурного, прошел в свой кабинет и бросил в угол пакеты с вещами Терри и Эйлин. Он проверил автоответчик — звонков не было. Лейтенант уже собрался открыть пакеты и разобраться с вещами, как в дверях показалась огромная фигура Вейгаса. Его кожа была настолько черной, что неоновый свет полицейского участка оставлял на ней синие блики. Густая борода закрывала лицо Вейгаса, вплоть до глаз, горящих лукавым огоньком.
— Привет, — сказал Кроукер, поднимая голову.
— Как жизнь? — Голос Вейгаса гремел подобно раскатам далекой грозы.
— Я слышал, ты хотел меня видеть.
— Точно.
— Садись.
Вейгас крякнул и опустился на стул. На нем были выцветшие джинсы, ковбойские ботинки и клетчатая ковбойская рубашка с перламутровыми кнопками.
— Мне надо оттуда сматываться. — Он имел в виду отдел по борьбе с наркотиками. — Сил больше нет терпеть.
— Салдисон? — Так звали капитана, начальника отдела.
— Он самый. — Вейгас хмыкнул. — По нему давно уже психушка плачет. — Он наклонился вперед, упираясь локтями в бедра. — Слушай, Лью, я хочу к вам. В отдел убийств.
Кроукер посмотрел на своего друга. Они были знакомы уже давно, побывали в разных переделках и никогда не подводили друг друга.
— Финнигана не так-то просто уломать, старик, — заметил Кроукер. — Он еще тот сукин сын.
— Парень, я должен оттуда уйти. Кроукер задумался.
— Послушай, есть ведь и другие отделы. Почему бы тебе не перейти в полицию нравов? Никаких проблем. Лицо Вейгаса перекосилось.
— Дерьмо! Ясное дело, я мог бы там войти в долю и разжиться деньжатами. Только вся беда в том, сукин ты сын, что эти подонки не подпускают негров к серьезным дедам, усек? Я им там не нужен.
— Вейгас, я не уверен, что ты нужен Финнигану.
— Ты знаешь, что на цвет шкуры ему наплевать. В чем дело, парень, ты не хочешь со мной работать? Кроукер засмеялся.
— Я об этом мечтаю, дружище, но как раз сейчас старик не захочет меня слушать.
— Чепуха! Ты его прекрасно знаешь. Стоит тебе выловить еще одну крупную рыбку, мэр даст ему очередную побрякушку, и он снова будет лизать твою белую задницу.
Кроукер ухмыльнулся.
— Может, так оно и будет.
— Не может быть, а точно, Лью.
Кроукеру хотелось рассказать Вейгасу о деле Дидион — о своих подозрениях и планах, но он не мог этого сделать. Лейтенант полностью доверял этому человеку: слишком часто они спасали друг другу жизнь. Просто” это было бы нечестно. Одно дело самому влезать в интриги внутри отдела, и совсем другое — втягивать в это посторонних.
Кроукер вышел из-за стола и хлопнул Вейгаса по колену.
— Ладно, твоя взяла. Я поговорю с Финниганом, как только мне покажется, что он остыл и уже не отгрызет мне голову. Вейгас ответил ему широкой улыбкой.
— Заметано. — Он встал, возвышаясь над Кроукером, словно башня. — А теперь один черномазый должен снова шнырять по улицам. Саллисон всем нам установил задания, усек? Дерьмо! — Он махнул рукой. — Пока.
* * *
— Не знаю, Ник, мне кажется, будто я живу здесь уже сто лет. — Винсент смотрел на орех, который очищал. — Смешно, но Токио кажется мне далекой мечтой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
— Не волнуйтесь, — проговорил кто-то над ней. — Не волнуйтесь.
Жюстина закрыла глаза. У нее кружилась голова, как это бывает после какой-нибудь сумасшедшей карусели. Мысленно она все еще металась в водовороте. Постепенно головокружение прошло, и дыхание стало приходить в норму.
— Уже лучше?
Девушка кивнула, не решаясь заговорить.
— Мы вызвали доктора.
— Все в порядке, — чуть выговорила она, не узнавая собственный голос.
— Он вот-вот приедет.
Жюстина снова кивнула и закрыла глаза. Она думала о Гелде, о том, как они когда-то купались в море. Наверное, Гелде тогда было лет девять, а ей — шесть. Они играли в воде, и Жюстина в шутку толкнула сестру в бок. Гелда в ярости повернулась к ней и, сцепив руки у нее над годовой, толкнула под воду. Жюстина вырывалась, но Гелда не отпускала ее. Сначала Жюстина мысленно умоляла сестру, потом проклинала ее. Когда сестра наконец расцепила руки, Жюстина с истерическим плачем побежала на берег, к матери. Она никогда никому не рассказывала об этом случае, но после этого девочка целую неделю не разговаривала с сестрой и даже не смотрела в ее сторону. Гелда молча торжествовала.
Жюстина открыла глаза и увидела склонившегося над ней Дока Дирфорта. Он помог ей встать, и Жюстина разразилась рыданиями у него на груди.
* * *
Расставшись с Никодасом на выходе из додзё, лейтенант Кроукер связался по рации с полицейским управлением. Маккейб просил его позвонить — очевидно, по деду Танака-Окура; его также искал Вейгас, а Финниган требовал отчета о ходе следствия.
Лейтенант пробирался сквозь плотный транспортный поток.
— Если вы найдете Вейгаса, передайте ему, что я буду в четыре тридцать, ладно?
Кроукер не хотел пока разговаривать с окружным прокурором, а что касается Финнигана — пошел он...
Других звонков не было. Кроукер старался сохранять спокойствие. Но как он ждал еще одного звонка!
— Вот еще что, — сказал лейтенант. — Свяжите меня с Винсентом Ито из судебно-медицинской экспертизы.
Горячий воздух подрагивал над асфальтом. Кроукер вытер пот со лба. Когда позвонил Винсент, они договорились вместе пообедать. Винсент предложил ресторан “Митита” и объяснил лейтенанту, как туда добраться.
Кроукер миновал Центральный парк, потом свернул на путепровод на Семьдесят второй улице и через несколько минут подъехал к трехэтажному зданию, в котором находился додзё Терри Танака. Там лейтенант опросил всех инструкторов и вызвал полицейского художника, чтобы тот составил портрет странного японца, который приходил в додзё в день двойного убийства. Никто из опрошенных не видел этого человека ни до, ни после случившегося. Никто не знал, откуда он приехал. Сэнсэй айкидо вспомнил, что он назвался Хидэёси, но это Кроукеру ровным счетом ничего не говорило. Хотя можно было предположить, что этот человек был убийцей или, по крайней мере, как-то связан с преступлением.
Когда лейтенант закончил опрос, было уже больше четырех часов. В кабинете Терри вряд ли остались отпечатки пальцев кого-нибудь, кроме убитых, но... но Кроукер вызвал дактилоскопическую бригаду. Не стоило пренебрегать даже самой маловероятной возможностью. “Кто знает, — подумал лейтенант, — а вдруг повезет, и мы что-нибудь найдем”. Перед уходом он попросил сержанта опросить соседей по кварталу.
В управлении Кроукер отметился у дежурного, прошел в свой кабинет и бросил в угол пакеты с вещами Терри и Эйлин. Он проверил автоответчик — звонков не было. Лейтенант уже собрался открыть пакеты и разобраться с вещами, как в дверях показалась огромная фигура Вейгаса. Его кожа была настолько черной, что неоновый свет полицейского участка оставлял на ней синие блики. Густая борода закрывала лицо Вейгаса, вплоть до глаз, горящих лукавым огоньком.
— Привет, — сказал Кроукер, поднимая голову.
— Как жизнь? — Голос Вейгаса гремел подобно раскатам далекой грозы.
— Я слышал, ты хотел меня видеть.
— Точно.
— Садись.
Вейгас крякнул и опустился на стул. На нем были выцветшие джинсы, ковбойские ботинки и клетчатая ковбойская рубашка с перламутровыми кнопками.
— Мне надо оттуда сматываться. — Он имел в виду отдел по борьбе с наркотиками. — Сил больше нет терпеть.
— Салдисон? — Так звали капитана, начальника отдела.
— Он самый. — Вейгас хмыкнул. — По нему давно уже психушка плачет. — Он наклонился вперед, упираясь локтями в бедра. — Слушай, Лью, я хочу к вам. В отдел убийств.
Кроукер посмотрел на своего друга. Они были знакомы уже давно, побывали в разных переделках и никогда не подводили друг друга.
— Финнигана не так-то просто уломать, старик, — заметил Кроукер. — Он еще тот сукин сын.
— Парень, я должен оттуда уйти. Кроукер задумался.
— Послушай, есть ведь и другие отделы. Почему бы тебе не перейти в полицию нравов? Никаких проблем. Лицо Вейгаса перекосилось.
— Дерьмо! Ясное дело, я мог бы там войти в долю и разжиться деньжатами. Только вся беда в том, сукин ты сын, что эти подонки не подпускают негров к серьезным дедам, усек? Я им там не нужен.
— Вейгас, я не уверен, что ты нужен Финнигану.
— Ты знаешь, что на цвет шкуры ему наплевать. В чем дело, парень, ты не хочешь со мной работать? Кроукер засмеялся.
— Я об этом мечтаю, дружище, но как раз сейчас старик не захочет меня слушать.
— Чепуха! Ты его прекрасно знаешь. Стоит тебе выловить еще одну крупную рыбку, мэр даст ему очередную побрякушку, и он снова будет лизать твою белую задницу.
Кроукер ухмыльнулся.
— Может, так оно и будет.
— Не может быть, а точно, Лью.
Кроукеру хотелось рассказать Вейгасу о деле Дидион — о своих подозрениях и планах, но он не мог этого сделать. Лейтенант полностью доверял этому человеку: слишком часто они спасали друг другу жизнь. Просто” это было бы нечестно. Одно дело самому влезать в интриги внутри отдела, и совсем другое — втягивать в это посторонних.
Кроукер вышел из-за стола и хлопнул Вейгаса по колену.
— Ладно, твоя взяла. Я поговорю с Финниганом, как только мне покажется, что он остыл и уже не отгрызет мне голову. Вейгас ответил ему широкой улыбкой.
— Заметано. — Он встал, возвышаясь над Кроукером, словно башня. — А теперь один черномазый должен снова шнырять по улицам. Саллисон всем нам установил задания, усек? Дерьмо! — Он махнул рукой. — Пока.
* * *
— Не знаю, Ник, мне кажется, будто я живу здесь уже сто лет. — Винсент смотрел на орех, который очищал. — Смешно, но Токио кажется мне далекой мечтой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128