- Ты же не лезешь в стоматологи или в гинекологи? Так и у нас - есть уголовное право, уголовно-процессуальное, семейное, земельное, колхозное, исправительно-трудовое…
- Стоп! - оборвал его приятель. - Дальше не надо. А вообще бейся, Ваня, до последнего!
И вот Купцов пришел биться. В мрачном коридорчике бюро экспертиз сидели несколько женщин с детьми примерно годовалого возраста и какие-то потерянно-пришибленные мужчины.
«Интересно, кто из них Саранина?» - подумал Иван, занимая очередь. Заявительницы об его отцовстве он еще не видел, всячески избегая личных встреч. Тем более если он себя считает полиостью непричастным к этому делу. И вот сегодня, здесь, они должны встретиться, поскольку в суде он ее тоже не видел - гражданка Саранина умудрялась посещать суд в другие дни и часы.
Ожидание тянулось медленно, «группы» входили в дверь кабинета и находились там подолгу. Купцов, с тревогой поглядывая на часы, прикидывал, успеет ли сегодня сделать все намеченное: побывать у Ставич, переговорить с ней и съездить с Бондаревым в пресловутый «Кабул».
Наконец подошла его очередь, он вошел в кабинет, назвался и в ожидании оглянулся на дверь: вот сейчас войдет и она, Саранина. Но следом за ним никто не вошел.
- Вы что, один? - подняла на него глаза медрегистратор. - А где мать и ребенок?
- Наверное, там. - Он неуверенно кивнул в сторону двери.
- Позовите!
- Лучше уж вы сами, - зябко поежился Купцов.
- Саранина! Здесь Саранина?! - открыв дверь, громко прокричала пожилая регистраторша, но никто не отозвался.
- Приходите на следующей неделе, - возвращая Купцову направление, велела она.
Выйдя на улицу, Иван закурил и вздохнул с облегчением - передышка еще на неделю. Но хорошо ли это? Изведешься, пожалуй.
Однако, где же гражданка Саранина? Почему она вдруг не пришла, почему резко снизилась ее активность?..
Глава 5
Дорогой Лыков ерзал на сиденье, беспокойно вертя головой. Как все осложнилось, повернуло на кровавую колею, когда пришлось добить Гришку Анашкина. Нельзя же было оставлять его раненым, а тем более тащить за собой на квартиру к Олегу или к себе домой. К Жедю тоже не отправишь, не говоря уже о тетке Гришки. Пришлось бы вызывать врача, а любой доктор тут же настучал бы в уголовку, едва увидев ногу Гришки. Теперь Анашкин замолк напеки, и никто не сможет от него добиться ни слова.
Олег не мог избавиться от мыслей, вспоминая то страшное, что произошло в тесном дворике. Пусть Анашкин тупица, пусть скотина, но нельзя же так! И вообще, после убийства Гришки в душе поселился страх перед всем и всеми: он начал не на шутку опасаться Аркадия, Витьки Жедя, любого встречного милиционера, случайных прохожих, подозревая в каждом переодетого сотрудника уголовного розыска; боялся телефонных звонков, стука в дверь, шума машин, проезжавших ночью под окнами. Жизнь стала какой-то липкой, тягучей, словно тина в зловонном болоте. И нет никаких сил выбраться на твердую почву. От постоянного страха помогали избавиться выпивка, оглушающая музыка и девки - каждый раз новые. Олег пристрастился ходить по кабакам - лишь бы не сидеть вечерами дома.
Жедь не смотрел на своих подельников - он сидел за рулем. Развитие событий не повергало его в уныние - только росла досада на постоянно возникающие препятствия на пути к большим деньгам. Их бы только получить, а там Витек Жедь найдет, как с ними поступить, как распорядиться. Воспоминания об Анашкине его не тревожили - главное, все решилось быстро, и ушли удачно. А Гришке просто не повезло. Чего теперь рвать сердце воспоминаниями? Все там будем, каждый в свой срок. Опять же, при удаче один выпадает из дележа.
- Дома она? - приминая в пепельнице очередную недокуренную сигарету, спросил Аркадий.
- Должна, - нехотя откликнулся Олег. Чего Лыков без конца спрашивает об одном и том же? Уже тысячу раз объяснял ему, что Ставич обычно приходит домой в одно и то же время и вечерами почти не выходит из квартиры.
- Вон туда. - Витька Жедь кивнул на длинный светлый дом, растянувшийся почти на квартал. - Я со двора заеду?
- Поставь тачку с улицы, - распорядился Лыков, - а то во дворе еще запрет какой дурак проезд, и потом не выберемся. Пойдем все вместе.
- Когда позвоню, около двери не торчите, - шагая к подъезду, наставлял Аркадий. - Откроет, я вхожу, и сразу вы за мной. Если увидит троих, может испугаться, ясно? А потом ей, голубушке, деваться будет некуда.
Молча вошли в подъезд, поднялись по лестнице. На площадке Лыков уверенно подошел к двери квартиры Ставич и позвонил. Витек и Олег встали сбоку, чтобы их не было видно в глазок.
- Кто там? - спросили из-за двери.
- Милиция, - чуть дрогнувшим голосом ответил Аркадий.
Щелкнул замок, приоткрылась дверь на цепочке, Татьяна настороженно выглянула. Лыков достал красную книжечку и издали показал ее. Звякнула скинутая цепочка, и он, нажав на дверь, вошел, а следом за ним ввалились в тесную прихожую Олег и Жедь.
- Что вам надо? - вскрикнула Ставич. - Я закричу!
- Я тебе закричу! - Шагнув вперед, Витек резко ударил ее кулаком в лицо - она упала.
Лыков запер дверь и приказал:
- Тащите ее в комнату. Олег, срежь бельевую веревку на кухне.
Татьяну перетащили в комнату, посадили на стул. Олег принес веревку, связал хозяйке руки и ноги. Лыков закурил и начал бить Ставич по щекам, приводя в чувство. Наконец она застонала и открыла полные ужаса глаза.
- Закричишь - прибьем! - мрачно пообещал ей Жедь.
- Не будем терять времени, - взяв свободный стул и присев на него, начал допрос Лыков. - Таких женщин, как вы, просто так не оставляют. Это понимаем и мы, и вы. Где сейчас находится Михаил Котенев? Быстро отвечайте.
- Я не знаю. - Она испуганно переводила взгляд с одного мужчины на другого, но ни в ком не находила и тени сочувствия.
- Придется повозиться, - заметил Лыков, затягиваясь сигаретой. - Сейчас прижгу маленько, тогда, может, вспомните…
Знаком приказав Жедю подать лежавшую на столе салфетку с кружевами, он скомкал ее и запихал в рот женщине.
- Вот так, теперь не заорешь. - Рванув за ворот халат Татьяны, он обнажил ей грудь. - Жалко портить, - взяв горящую сигарету, с сожалением сказал он и прижал ее к груди Татьяны.
Она дернулась, замычала, извиваясь от боли, запахло паленым. Олег, не выдержав, отвернулся, а Жедь хищно осклабился, нетерпеливо переступая ногами.
- Еще, давай еще, - толкнул он Аркадия, - скажет, курва!
Лыков поглядел в глаза Ставич и чуть вытащил из ее рта салфетку, заменявшую кляп.
- Ну, не передумали?
Татьяна глухо застонала, запрокидывая голову.
- Поищи кипятильник, - повернувшись к Олегу, распорядился Аркадий. - Вставим кое-куда, тогда сразу ста нет сговорчивее. Живей, не копайся!
Кислов начал выдвигать ящики буфета, выбрасывая их содержимое на пол, открывал шкафы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
- Стоп! - оборвал его приятель. - Дальше не надо. А вообще бейся, Ваня, до последнего!
И вот Купцов пришел биться. В мрачном коридорчике бюро экспертиз сидели несколько женщин с детьми примерно годовалого возраста и какие-то потерянно-пришибленные мужчины.
«Интересно, кто из них Саранина?» - подумал Иван, занимая очередь. Заявительницы об его отцовстве он еще не видел, всячески избегая личных встреч. Тем более если он себя считает полиостью непричастным к этому делу. И вот сегодня, здесь, они должны встретиться, поскольку в суде он ее тоже не видел - гражданка Саранина умудрялась посещать суд в другие дни и часы.
Ожидание тянулось медленно, «группы» входили в дверь кабинета и находились там подолгу. Купцов, с тревогой поглядывая на часы, прикидывал, успеет ли сегодня сделать все намеченное: побывать у Ставич, переговорить с ней и съездить с Бондаревым в пресловутый «Кабул».
Наконец подошла его очередь, он вошел в кабинет, назвался и в ожидании оглянулся на дверь: вот сейчас войдет и она, Саранина. Но следом за ним никто не вошел.
- Вы что, один? - подняла на него глаза медрегистратор. - А где мать и ребенок?
- Наверное, там. - Он неуверенно кивнул в сторону двери.
- Позовите!
- Лучше уж вы сами, - зябко поежился Купцов.
- Саранина! Здесь Саранина?! - открыв дверь, громко прокричала пожилая регистраторша, но никто не отозвался.
- Приходите на следующей неделе, - возвращая Купцову направление, велела она.
Выйдя на улицу, Иван закурил и вздохнул с облегчением - передышка еще на неделю. Но хорошо ли это? Изведешься, пожалуй.
Однако, где же гражданка Саранина? Почему она вдруг не пришла, почему резко снизилась ее активность?..
Глава 5
Дорогой Лыков ерзал на сиденье, беспокойно вертя головой. Как все осложнилось, повернуло на кровавую колею, когда пришлось добить Гришку Анашкина. Нельзя же было оставлять его раненым, а тем более тащить за собой на квартиру к Олегу или к себе домой. К Жедю тоже не отправишь, не говоря уже о тетке Гришки. Пришлось бы вызывать врача, а любой доктор тут же настучал бы в уголовку, едва увидев ногу Гришки. Теперь Анашкин замолк напеки, и никто не сможет от него добиться ни слова.
Олег не мог избавиться от мыслей, вспоминая то страшное, что произошло в тесном дворике. Пусть Анашкин тупица, пусть скотина, но нельзя же так! И вообще, после убийства Гришки в душе поселился страх перед всем и всеми: он начал не на шутку опасаться Аркадия, Витьки Жедя, любого встречного милиционера, случайных прохожих, подозревая в каждом переодетого сотрудника уголовного розыска; боялся телефонных звонков, стука в дверь, шума машин, проезжавших ночью под окнами. Жизнь стала какой-то липкой, тягучей, словно тина в зловонном болоте. И нет никаких сил выбраться на твердую почву. От постоянного страха помогали избавиться выпивка, оглушающая музыка и девки - каждый раз новые. Олег пристрастился ходить по кабакам - лишь бы не сидеть вечерами дома.
Жедь не смотрел на своих подельников - он сидел за рулем. Развитие событий не повергало его в уныние - только росла досада на постоянно возникающие препятствия на пути к большим деньгам. Их бы только получить, а там Витек Жедь найдет, как с ними поступить, как распорядиться. Воспоминания об Анашкине его не тревожили - главное, все решилось быстро, и ушли удачно. А Гришке просто не повезло. Чего теперь рвать сердце воспоминаниями? Все там будем, каждый в свой срок. Опять же, при удаче один выпадает из дележа.
- Дома она? - приминая в пепельнице очередную недокуренную сигарету, спросил Аркадий.
- Должна, - нехотя откликнулся Олег. Чего Лыков без конца спрашивает об одном и том же? Уже тысячу раз объяснял ему, что Ставич обычно приходит домой в одно и то же время и вечерами почти не выходит из квартиры.
- Вон туда. - Витька Жедь кивнул на длинный светлый дом, растянувшийся почти на квартал. - Я со двора заеду?
- Поставь тачку с улицы, - распорядился Лыков, - а то во дворе еще запрет какой дурак проезд, и потом не выберемся. Пойдем все вместе.
- Когда позвоню, около двери не торчите, - шагая к подъезду, наставлял Аркадий. - Откроет, я вхожу, и сразу вы за мной. Если увидит троих, может испугаться, ясно? А потом ей, голубушке, деваться будет некуда.
Молча вошли в подъезд, поднялись по лестнице. На площадке Лыков уверенно подошел к двери квартиры Ставич и позвонил. Витек и Олег встали сбоку, чтобы их не было видно в глазок.
- Кто там? - спросили из-за двери.
- Милиция, - чуть дрогнувшим голосом ответил Аркадий.
Щелкнул замок, приоткрылась дверь на цепочке, Татьяна настороженно выглянула. Лыков достал красную книжечку и издали показал ее. Звякнула скинутая цепочка, и он, нажав на дверь, вошел, а следом за ним ввалились в тесную прихожую Олег и Жедь.
- Что вам надо? - вскрикнула Ставич. - Я закричу!
- Я тебе закричу! - Шагнув вперед, Витек резко ударил ее кулаком в лицо - она упала.
Лыков запер дверь и приказал:
- Тащите ее в комнату. Олег, срежь бельевую веревку на кухне.
Татьяну перетащили в комнату, посадили на стул. Олег принес веревку, связал хозяйке руки и ноги. Лыков закурил и начал бить Ставич по щекам, приводя в чувство. Наконец она застонала и открыла полные ужаса глаза.
- Закричишь - прибьем! - мрачно пообещал ей Жедь.
- Не будем терять времени, - взяв свободный стул и присев на него, начал допрос Лыков. - Таких женщин, как вы, просто так не оставляют. Это понимаем и мы, и вы. Где сейчас находится Михаил Котенев? Быстро отвечайте.
- Я не знаю. - Она испуганно переводила взгляд с одного мужчины на другого, но ни в ком не находила и тени сочувствия.
- Придется повозиться, - заметил Лыков, затягиваясь сигаретой. - Сейчас прижгу маленько, тогда, может, вспомните…
Знаком приказав Жедю подать лежавшую на столе салфетку с кружевами, он скомкал ее и запихал в рот женщине.
- Вот так, теперь не заорешь. - Рванув за ворот халат Татьяны, он обнажил ей грудь. - Жалко портить, - взяв горящую сигарету, с сожалением сказал он и прижал ее к груди Татьяны.
Она дернулась, замычала, извиваясь от боли, запахло паленым. Олег, не выдержав, отвернулся, а Жедь хищно осклабился, нетерпеливо переступая ногами.
- Еще, давай еще, - толкнул он Аркадия, - скажет, курва!
Лыков поглядел в глаза Ставич и чуть вытащил из ее рта салфетку, заменявшую кляп.
- Ну, не передумали?
Татьяна глухо застонала, запрокидывая голову.
- Поищи кипятильник, - повернувшись к Олегу, распорядился Аркадий. - Вставим кое-куда, тогда сразу ста нет сговорчивее. Живей, не копайся!
Кислов начал выдвигать ящики буфета, выбрасывая их содержимое на пол, открывал шкафы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83