- обозлился Аркадий. - Наш бедный завхоз попался, и теперь все будут визжать о совести, нравственности, идеалах светлого будущего. А каждому приходится выбирать: быть лучше или жить лучше.
- Точно, выбирать приходится, - подтвердил Суздальцев и уточнил: - быть честным или воровать.
Аркадий набрал номер телефона Олега Кислова. Трубку долго не снимали, потом подошел сам Олег и сонным голосом сообщил, что все нормально - клиент никуда не шастал и вел себя как обычно.
Затем он набрал номер Жедя.
- Привет, это я. Завтра поедем ко второму, предупреди ребят - суббота будет, намылятся еще куда.
- Ладно, - вздохнул мастер по приему стеклотары и поинтересовался: - Кого наметил? Тощенького?
- Наоборот, - усмехнулся Аркадий, - толстенького.
Проснулся Лушин около половины девятого утра. Повернувшись на спину, увидел, что жена уже встала и, наверное, сейчас готовит ему завтрак. Варит кофе и овсяную кашу: привычка, перенятая в туристической поездке за рубеж, где все едят овсянку. Энергично потерев лицо ладонями, Лушин поднялся, подошел к стоявшему около окна трюмо и поглядел на свой отвисший живот - растет, будь он неладен, даже овсянка не помогает.
Накинув на поросшие редкими волосами плечи махровый халат, Александр Петрович выплыл из спальни в коридор. Около кухни уже вертелся Сеня, ожидая завтрака.
- Доброе утро, - вежливо поздоровался он с Лушиным.
- Доброе, - ответил тот, вспоминая вчерашний разговор по телефону с Котеневым.
Уверял, подлец, что все решено наилучшим образом - договорился, мол, с людьми старшего компаньона, они дадут охрану, и можно более ничего не опасаться. Слушая его заверения, Александр Петрович поддакивал, а сам думал: дурака Мишку могли самого обмануть, наобещать с три короба, но ничего не сделать.
Закончив разговор, он закурил и начал мысленно перебирать знакомых, способных оказать ему действенную помощь в охране квартиры. Наконец, в памяти выплыло лицо дальнего родственника по линии жены - Сени. Здоровенный, как танк, занимался какими-то экзотическими видами борьбы. Весу в Сенечке больше центнера, зарядку делает с пудовыми гирями и, конечно, не откажет. А если дать деньжат, то уж точно будет готов на все. Не откладывая дела в долгий ящик, Александр Петрович разыскал по телефону Сеню. И вот теперь он ночует здесь, и на душе стало немного спокойнее.
- Я пойду ванночку приму, - доверительно сообщил Сене хозяин и крикнул на кухню: - Маша! Ставь кофе, я скоро.
- Александр Петрович, - остановил его Сеня и, нахально глядя прямо в глаза, напомнил: - Денежки бы дали.
- Чего? - недовольно остановился Лушин. - Да, я помню. Подожди, сейчас приму ванночку…
- Суббота сегодня, - прижав дверь огромной ладонью, упрямо басил Сеня, - хочу на пляж съездить, а то вечером опять мимо развлечений. И жарко, а надо к вам приехать.
- Надо, - сокрушенно вздохнул Александр Петрович.
Лушин вернулся в спальню, достал из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, бумажник и, порывшись в нем, протянул Сене двести рублей:
- Держи. Только вечером чтобы как штык был здесь.
- Железно! - Сеня спрятал деньги в карман брюк и распахнул перед Лушиным дверь ванной. Тот еще раз улыбнулся и, войдя, закрыл ее за собой. Вскоре донесся шум воды.
- Иди ешь, - позвала с кухни Маша. - Чегой-то ты повадился к нам? - ставя перед Семеном тарелку, спросила она.
- Это твой опасается, - прихлебывая чай, усмехнулся Сеня.
- Опасается? - Маша вытерла руки концом передника и присела напротив. - Чего ему опасаться?
- Рэкет кругом, - с набитым ртом пояснил родственник, ворочая челюстями и быстро уничтожая выставленные перед ним деликатесы, - в газетах только про это и пишут. А тут еще, говорил, на каких-то его знакомых напали.
- Господи, страсти какие, - прижала руки к груди Маша, сморщив доброе, полное лицо. - Это кого же так?
- Не знаю, - отмахнулся Сеня. Мысленно он был уже на пляже. - Говорил, туг живут, недалеко.
- Ой, не Котеневы ли? Надо Лидке позвонить, спросить.
- Так она тебе и расскажет, - весело заржал Сеня, вставая из-за стола. - Спасибо, накормила. С собой сделай пару бутербродиков с рыбкой. Заскочу пивка возьму - и на пляж.
- Жизнь пошла, - готовя ему бутерброды, причитала Маша, слушая, как из ванной доносится веселое пение мужа.
- Не боись, переночуем. Мерещится все твоему благоверному… Я открою. - Услышав звонок в передней, Сеня вышел в прихожую и открыл дверь.
В полумраке лестничной площадки стояли двое мужчин в белых халатах.
- Где больной? - делая шаг в прихожую, спросил первый.
- Какой больной? - загораживая дорогу, угрюмо спросил Сеня и выпихнул незваного гостя на площадку.
- Что вы себе позволяете? - разозлился мужчина в белом халате и вынул из кармана бумажку. - Это ваш адрес?
- Ну наш, и что дальше?
- «Скорую» вызывали?
- Нет, честное слово, нет, - Сеня успокоился: обычное дело, ошиблись или подшутили. Бывает.
- Пошли, чего там, - буркнул пожилой фельдшер, поудобнее перехватывая ручку чемоданчика, - развлекаются всякие, а в это время люди мучаются…
- А чего вы мне это говорите? - обиделся Сеня.
Захлопнув дверь, он накинул цепочку и, крикнув Маше, чтобы не волновалась, пошел в туалет. За тонкой перегородкой, весело похлопывая себя мокрыми ладонями по груди и животу, мылся Лушин, фальшиво распевая:
- «Я так хочу-у, чтобы лето не конча-алось!…»
- Бегемот, - спуская воду, беззлобно обозвал его Сеня, не зная, что повторяет слова неизвестного ему Михаила Павловича Котенева…
Вопреки сомнениям Лушина, охрана действительно была - во дворе стояли темные «Жигули», в которых курили четверо крепких парней, не спускавших глаз с подъезда дома.
- «Скорая» пришла, - скучно сообщил один.
- Думаешь, у них в чемодане автомат? - криво усмехнулся водитель.
Наблюдавший за подъездом молча вышел, не спеша направился к «скорой» и перебросился несколькими словами с шофером санитарной машины. Вернувшись, сообщил:
- К нашему приехали. Морда у водилы паскудная.
Старший из парней задумался - выданные ему скупые приметы людей, приходивших на квартиру Котенева, вполне совпадали с приметами приехавших на машине «скорой» - врач молодой, подтянутый, фельдшер постарше, лысоватый.
- Пойдем? - повернулся к нему сидевший за рулем.
- Подождем, - протянул старший. - Пожалуй, проводим их, когда выйдут, поглядим, откуда они взялись. Потом вернемся…
Дождавшись, пока врач и фельдшер выйдут и сядут в машину, он приказал водителю:
- Давай следом, только не потеряй…
В другом углу большого двора дома Лушина стояли еще одни «Жигули», за рулем которых сидел Гришка Анашкин. Рядом с ним ерзал Олег, а сзади расположились Жедь и Аркадий Лыков. Когда к дому подрулила «скорая», Лыков напрягся, и, поглядев на часы, засек время.
- Вышли, - облегченно вздохнул Ворона. - Чисто.
- Ну, чего сидим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
- Точно, выбирать приходится, - подтвердил Суздальцев и уточнил: - быть честным или воровать.
Аркадий набрал номер телефона Олега Кислова. Трубку долго не снимали, потом подошел сам Олег и сонным голосом сообщил, что все нормально - клиент никуда не шастал и вел себя как обычно.
Затем он набрал номер Жедя.
- Привет, это я. Завтра поедем ко второму, предупреди ребят - суббота будет, намылятся еще куда.
- Ладно, - вздохнул мастер по приему стеклотары и поинтересовался: - Кого наметил? Тощенького?
- Наоборот, - усмехнулся Аркадий, - толстенького.
Проснулся Лушин около половины девятого утра. Повернувшись на спину, увидел, что жена уже встала и, наверное, сейчас готовит ему завтрак. Варит кофе и овсяную кашу: привычка, перенятая в туристической поездке за рубеж, где все едят овсянку. Энергично потерев лицо ладонями, Лушин поднялся, подошел к стоявшему около окна трюмо и поглядел на свой отвисший живот - растет, будь он неладен, даже овсянка не помогает.
Накинув на поросшие редкими волосами плечи махровый халат, Александр Петрович выплыл из спальни в коридор. Около кухни уже вертелся Сеня, ожидая завтрака.
- Доброе утро, - вежливо поздоровался он с Лушиным.
- Доброе, - ответил тот, вспоминая вчерашний разговор по телефону с Котеневым.
Уверял, подлец, что все решено наилучшим образом - договорился, мол, с людьми старшего компаньона, они дадут охрану, и можно более ничего не опасаться. Слушая его заверения, Александр Петрович поддакивал, а сам думал: дурака Мишку могли самого обмануть, наобещать с три короба, но ничего не сделать.
Закончив разговор, он закурил и начал мысленно перебирать знакомых, способных оказать ему действенную помощь в охране квартиры. Наконец, в памяти выплыло лицо дальнего родственника по линии жены - Сени. Здоровенный, как танк, занимался какими-то экзотическими видами борьбы. Весу в Сенечке больше центнера, зарядку делает с пудовыми гирями и, конечно, не откажет. А если дать деньжат, то уж точно будет готов на все. Не откладывая дела в долгий ящик, Александр Петрович разыскал по телефону Сеню. И вот теперь он ночует здесь, и на душе стало немного спокойнее.
- Я пойду ванночку приму, - доверительно сообщил Сене хозяин и крикнул на кухню: - Маша! Ставь кофе, я скоро.
- Александр Петрович, - остановил его Сеня и, нахально глядя прямо в глаза, напомнил: - Денежки бы дали.
- Чего? - недовольно остановился Лушин. - Да, я помню. Подожди, сейчас приму ванночку…
- Суббота сегодня, - прижав дверь огромной ладонью, упрямо басил Сеня, - хочу на пляж съездить, а то вечером опять мимо развлечений. И жарко, а надо к вам приехать.
- Надо, - сокрушенно вздохнул Александр Петрович.
Лушин вернулся в спальню, достал из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, бумажник и, порывшись в нем, протянул Сене двести рублей:
- Держи. Только вечером чтобы как штык был здесь.
- Железно! - Сеня спрятал деньги в карман брюк и распахнул перед Лушиным дверь ванной. Тот еще раз улыбнулся и, войдя, закрыл ее за собой. Вскоре донесся шум воды.
- Иди ешь, - позвала с кухни Маша. - Чегой-то ты повадился к нам? - ставя перед Семеном тарелку, спросила она.
- Это твой опасается, - прихлебывая чай, усмехнулся Сеня.
- Опасается? - Маша вытерла руки концом передника и присела напротив. - Чего ему опасаться?
- Рэкет кругом, - с набитым ртом пояснил родственник, ворочая челюстями и быстро уничтожая выставленные перед ним деликатесы, - в газетах только про это и пишут. А тут еще, говорил, на каких-то его знакомых напали.
- Господи, страсти какие, - прижала руки к груди Маша, сморщив доброе, полное лицо. - Это кого же так?
- Не знаю, - отмахнулся Сеня. Мысленно он был уже на пляже. - Говорил, туг живут, недалеко.
- Ой, не Котеневы ли? Надо Лидке позвонить, спросить.
- Так она тебе и расскажет, - весело заржал Сеня, вставая из-за стола. - Спасибо, накормила. С собой сделай пару бутербродиков с рыбкой. Заскочу пивка возьму - и на пляж.
- Жизнь пошла, - готовя ему бутерброды, причитала Маша, слушая, как из ванной доносится веселое пение мужа.
- Не боись, переночуем. Мерещится все твоему благоверному… Я открою. - Услышав звонок в передней, Сеня вышел в прихожую и открыл дверь.
В полумраке лестничной площадки стояли двое мужчин в белых халатах.
- Где больной? - делая шаг в прихожую, спросил первый.
- Какой больной? - загораживая дорогу, угрюмо спросил Сеня и выпихнул незваного гостя на площадку.
- Что вы себе позволяете? - разозлился мужчина в белом халате и вынул из кармана бумажку. - Это ваш адрес?
- Ну наш, и что дальше?
- «Скорую» вызывали?
- Нет, честное слово, нет, - Сеня успокоился: обычное дело, ошиблись или подшутили. Бывает.
- Пошли, чего там, - буркнул пожилой фельдшер, поудобнее перехватывая ручку чемоданчика, - развлекаются всякие, а в это время люди мучаются…
- А чего вы мне это говорите? - обиделся Сеня.
Захлопнув дверь, он накинул цепочку и, крикнув Маше, чтобы не волновалась, пошел в туалет. За тонкой перегородкой, весело похлопывая себя мокрыми ладонями по груди и животу, мылся Лушин, фальшиво распевая:
- «Я так хочу-у, чтобы лето не конча-алось!…»
- Бегемот, - спуская воду, беззлобно обозвал его Сеня, не зная, что повторяет слова неизвестного ему Михаила Павловича Котенева…
Вопреки сомнениям Лушина, охрана действительно была - во дворе стояли темные «Жигули», в которых курили четверо крепких парней, не спускавших глаз с подъезда дома.
- «Скорая» пришла, - скучно сообщил один.
- Думаешь, у них в чемодане автомат? - криво усмехнулся водитель.
Наблюдавший за подъездом молча вышел, не спеша направился к «скорой» и перебросился несколькими словами с шофером санитарной машины. Вернувшись, сообщил:
- К нашему приехали. Морда у водилы паскудная.
Старший из парней задумался - выданные ему скупые приметы людей, приходивших на квартиру Котенева, вполне совпадали с приметами приехавших на машине «скорой» - врач молодой, подтянутый, фельдшер постарше, лысоватый.
- Пойдем? - повернулся к нему сидевший за рулем.
- Подождем, - протянул старший. - Пожалуй, проводим их, когда выйдут, поглядим, откуда они взялись. Потом вернемся…
Дождавшись, пока врач и фельдшер выйдут и сядут в машину, он приказал водителю:
- Давай следом, только не потеряй…
В другом углу большого двора дома Лушина стояли еще одни «Жигули», за рулем которых сидел Гришка Анашкин. Рядом с ним ерзал Олег, а сзади расположились Жедь и Аркадий Лыков. Когда к дому подрулила «скорая», Лыков напрягся, и, поглядев на часы, засек время.
- Вышли, - облегченно вздохнул Ворона. - Чисто.
- Ну, чего сидим?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83