Нет, не те это люди!
Остановились на площадке у Аэровокзала, быстро спешились и толпой ринулись наверх, в буфеты. Гомон, шум, топот, грязные руки хватали с прилавков жареных кур, бутерброды с копченой колбасой, булочки, пачки сигарет, пирожки…
Потихоньку ретировавшись, Ворона вышел на улицу и сел на трамвай. Пора подгребать к дому, давно стемнело, день кончился, не принеся с собой, желанного удовлетворения. Нет, не те все люди, с которыми он сегодня общался, не те. Надо рвануть кусок побольше и нырнуть в тину, а с Голубевым или дурачками на мотоциклах каши не сваришь.
Воскресным утречком Ворона отправился на ипподром. Сойдя с троллейбуса, он влился в толпу. Народу хватало, бойко торговали программками, радио объявляло один заезд за другим - по звуку гонга срывались со старта и неслись по кругу лошади, запряженные в легкие коляски-американки. Прекрасные животные - караковые, чалые, соловые, вороные, - а на трибунах вставали с мест знатоки и просто болельщики, оглашая чашу ипподрома дружным криком: «Давай»!
Удар колокола, конец заезда, и тянется ручеек людей к кассам тотализатора, где кассир, как правило, округляет сумму выигрыша в собственную пользу, небрежно недодавая рубль-другой.
Потолкавшись в толпе, Ворона понаблюдал за завсегдатаями, не расстававшимися с потертыми блокнотами, в которых выписаны результаты, показанные лошадьми на протяжении этого сезона, сезона прошлого года, а то и предыдущих.
- Не надо меня убеждать, - стуча по асфальту инвалидной палкой, запальчиво спорил старичок-завсегдатай, - не показал себя сегодня Аперитив!
- Но вот же, вот, - возражал другой, тыча под нос оппоненту замусоленный блокнот с корявыми записями, - глядите, что он выделывал в прошлом году. Он себя еще покажет!
- Я и не предполагал такой резвости у Зодиака, - сокрушенно жаловался прилично одетый молодой человек своему приятелю. - Видел, как он пришел? У столба победу вырвал.
- М-да, - кисло соглашался приятель, - а я денег пожалел на него сегодня поставить. Если бы не жадность, сидел бы сейчас в «Бегах»…
Услышав этот разговор, - Гришка желчно усмехнулся - дурачки! Тотошка, как завсегдатаи называли тотализатор, - только для додиков. На самом деле крупная игра идет не здесь, а в других местах, и выигрыши там давно распределены - все заранее куплено и продано: заезды, призовые места, наездники и лошади.
- Могу помочь? - неопределенного возраста личность с красными, слезящимися глазами, просительно тронула Ворону за рукав.
- Подскажу, на кого поставить в «ординаре» или если желаете, в «тройном экспрессе». У меня все родословные выписаны.
Высвободив рукав из цепких пальцев прилипчивого продавца советов, Гришка прошел ближе к трибунам - некогда ему тут слушать сопливые обещания, дело есть…
Анашкин побродил около касс тотализатора - там нужного ему человека не оказалось. В стороне стояли букмекеры - неприметной внешности люди, охраняемые рослыми парнями. Ворона знал, что эта публика всегда в крупном выигрыше - если ипподрому остается четверть денежного оборота, проходящего через тотализатор, то в карманах у букмекеров оседает такое количество денежных знаков, что руки задрожат, если увидишь. У них есть свои люди на конюшнях, связанные с наездниками, подставные лица, готовые предложить хорошие барыши судьям и жокеям.
Нет, связываться с букмекерами Гришка не собирался - ему нужен был человечек, заслуживший здесь кличку Мясо.
Тот нашелся около буфета. Поздоровались. Мясо не выразил ни радости, ни удивления при виде Вороны - его выцветшие голубые глазки только оценивающе скользнули но лицу Гришки, и тут же последовала просьба:
- Пузырь возьмешь?
- Об чем звук, - дружески похлопал его по плечу Анашкин, еще не потерявший надежды на удачу. Мясо тут всех знает, и все знают его, конюшни ему открыты, наездники доверяют, букмекеры частенько просят об услугах: неужели он не сможет помочь приятелю пристроиться при хлебном деле?
Сначала хотели отметить встречу в баре, но там полно народу - между заездами почти получасовой перерыв.
- Пошли на трибуны, - предложил Мясо.
Забрались на самый верхний ярус, подальше от патрульных милиционеров. Расстелили на лавке газетку, выложив на нее нарезанную толстыми ломтями колбасу и четверть буханки черного хлеба. Мясо протер граненый стакан несвежим носовым платком. Слегка сполоснув стакан водкой, он разлил, щедро предоставив Вороне право выпить первым.
- Дело у меня к тебе, - решился начать Гришка.
- Дело? - покосился на него Мясо. - Хочешь разбогатеть и надеешься через меня получить хорошую наколку на лошадку?
- Не совсем, - разливая остатки водки, криво усмехнулся Ворона. - Разбогатеть и не работать мне, конечно, никак бы не помешало, но я о другом. Знаешь, где я отдохнул пару лет? А теперь горбатиться не желаю, да и какую копейку зашибешь на заводике? На бутылку не заработаешь.
- Это если пить каждый день, - уточнил Мясо. - А ты пей с перерывами или по праздникам.
- Советчик, - сплюнул Гришка, незлобливо ругнувшись для связки слов. - Лучше бы помог здесь ближе к денежкам пристроиться. Помощник тебе не нужен?
- Ты, что ли? - допивая водку, крякнул Мясо.
- Хотя бы.
- Не возьмут. - Мясо погрустнел, с сожалением глядя на пустую бутылку.
- Почему не возьмут, - удивился Ворона, - горлышко целое. Разве у вас тут посуду не собирают?
- Я про тебя говорю, - собутыльник посмотрел на Гришку с жалостью. Можно было бы, конечно, пообещать Вороне переговорить насчет него, выжав еще одну бутылочку, но Мясо считал себя честным человеком. К тому же видно, что приятель не шибко богат.
- Чего так? - помрачнел Анашкин.
- Изменилось многое, - вздохнул Мясо, меланхолично ковыряя в носу. - Раньше каждый за себя был, а теперь кто-то силу взял. Понимаешь, я сам тут всю жизнь провел. Помню, объявился у касс совсем зелененьким, просто поглазеть захотелось. А потом мне один деятель билет дал. Я тогда и значения этому не придал - играют люди, выигрывают, проигрывают, а мне-то что? Да на мой билетик выигрыш выпал в пятьсот рублей. Они-то и сгубили, пошло-поехало. То круто брал куш, то спускал все до нитки, а после и дальше пошло - наездников подкупал, с кассирами шуры-муры заводил, с букмекерами свел знакомство. Сейчас знаю: тут свои силы, а они не хотят известности. Понял? Сюда из Питера, из Киева, из Харькова, из других городов едут играть и проигрывать. Деньги рекой текут, а я выпиваю сильно, шестеркой держат, на жизнь дают - и ладно, я на большее уже не зарюсь. Но те люди, что в силе, свой интерес жестоко блюдут и чужого не подпустят. Не смогу я тебе ничем помочь, изменилось все, извини.
- Чем же я чужой? - удивился Ворона.
- Не любят они отсидевших, - снова вздохнул Мясо и поднялся, давая понять, что разговор закончен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
Остановились на площадке у Аэровокзала, быстро спешились и толпой ринулись наверх, в буфеты. Гомон, шум, топот, грязные руки хватали с прилавков жареных кур, бутерброды с копченой колбасой, булочки, пачки сигарет, пирожки…
Потихоньку ретировавшись, Ворона вышел на улицу и сел на трамвай. Пора подгребать к дому, давно стемнело, день кончился, не принеся с собой, желанного удовлетворения. Нет, не те все люди, с которыми он сегодня общался, не те. Надо рвануть кусок побольше и нырнуть в тину, а с Голубевым или дурачками на мотоциклах каши не сваришь.
Воскресным утречком Ворона отправился на ипподром. Сойдя с троллейбуса, он влился в толпу. Народу хватало, бойко торговали программками, радио объявляло один заезд за другим - по звуку гонга срывались со старта и неслись по кругу лошади, запряженные в легкие коляски-американки. Прекрасные животные - караковые, чалые, соловые, вороные, - а на трибунах вставали с мест знатоки и просто болельщики, оглашая чашу ипподрома дружным криком: «Давай»!
Удар колокола, конец заезда, и тянется ручеек людей к кассам тотализатора, где кассир, как правило, округляет сумму выигрыша в собственную пользу, небрежно недодавая рубль-другой.
Потолкавшись в толпе, Ворона понаблюдал за завсегдатаями, не расстававшимися с потертыми блокнотами, в которых выписаны результаты, показанные лошадьми на протяжении этого сезона, сезона прошлого года, а то и предыдущих.
- Не надо меня убеждать, - стуча по асфальту инвалидной палкой, запальчиво спорил старичок-завсегдатай, - не показал себя сегодня Аперитив!
- Но вот же, вот, - возражал другой, тыча под нос оппоненту замусоленный блокнот с корявыми записями, - глядите, что он выделывал в прошлом году. Он себя еще покажет!
- Я и не предполагал такой резвости у Зодиака, - сокрушенно жаловался прилично одетый молодой человек своему приятелю. - Видел, как он пришел? У столба победу вырвал.
- М-да, - кисло соглашался приятель, - а я денег пожалел на него сегодня поставить. Если бы не жадность, сидел бы сейчас в «Бегах»…
Услышав этот разговор, - Гришка желчно усмехнулся - дурачки! Тотошка, как завсегдатаи называли тотализатор, - только для додиков. На самом деле крупная игра идет не здесь, а в других местах, и выигрыши там давно распределены - все заранее куплено и продано: заезды, призовые места, наездники и лошади.
- Могу помочь? - неопределенного возраста личность с красными, слезящимися глазами, просительно тронула Ворону за рукав.
- Подскажу, на кого поставить в «ординаре» или если желаете, в «тройном экспрессе». У меня все родословные выписаны.
Высвободив рукав из цепких пальцев прилипчивого продавца советов, Гришка прошел ближе к трибунам - некогда ему тут слушать сопливые обещания, дело есть…
Анашкин побродил около касс тотализатора - там нужного ему человека не оказалось. В стороне стояли букмекеры - неприметной внешности люди, охраняемые рослыми парнями. Ворона знал, что эта публика всегда в крупном выигрыше - если ипподрому остается четверть денежного оборота, проходящего через тотализатор, то в карманах у букмекеров оседает такое количество денежных знаков, что руки задрожат, если увидишь. У них есть свои люди на конюшнях, связанные с наездниками, подставные лица, готовые предложить хорошие барыши судьям и жокеям.
Нет, связываться с букмекерами Гришка не собирался - ему нужен был человечек, заслуживший здесь кличку Мясо.
Тот нашелся около буфета. Поздоровались. Мясо не выразил ни радости, ни удивления при виде Вороны - его выцветшие голубые глазки только оценивающе скользнули но лицу Гришки, и тут же последовала просьба:
- Пузырь возьмешь?
- Об чем звук, - дружески похлопал его по плечу Анашкин, еще не потерявший надежды на удачу. Мясо тут всех знает, и все знают его, конюшни ему открыты, наездники доверяют, букмекеры частенько просят об услугах: неужели он не сможет помочь приятелю пристроиться при хлебном деле?
Сначала хотели отметить встречу в баре, но там полно народу - между заездами почти получасовой перерыв.
- Пошли на трибуны, - предложил Мясо.
Забрались на самый верхний ярус, подальше от патрульных милиционеров. Расстелили на лавке газетку, выложив на нее нарезанную толстыми ломтями колбасу и четверть буханки черного хлеба. Мясо протер граненый стакан несвежим носовым платком. Слегка сполоснув стакан водкой, он разлил, щедро предоставив Вороне право выпить первым.
- Дело у меня к тебе, - решился начать Гришка.
- Дело? - покосился на него Мясо. - Хочешь разбогатеть и надеешься через меня получить хорошую наколку на лошадку?
- Не совсем, - разливая остатки водки, криво усмехнулся Ворона. - Разбогатеть и не работать мне, конечно, никак бы не помешало, но я о другом. Знаешь, где я отдохнул пару лет? А теперь горбатиться не желаю, да и какую копейку зашибешь на заводике? На бутылку не заработаешь.
- Это если пить каждый день, - уточнил Мясо. - А ты пей с перерывами или по праздникам.
- Советчик, - сплюнул Гришка, незлобливо ругнувшись для связки слов. - Лучше бы помог здесь ближе к денежкам пристроиться. Помощник тебе не нужен?
- Ты, что ли? - допивая водку, крякнул Мясо.
- Хотя бы.
- Не возьмут. - Мясо погрустнел, с сожалением глядя на пустую бутылку.
- Почему не возьмут, - удивился Ворона, - горлышко целое. Разве у вас тут посуду не собирают?
- Я про тебя говорю, - собутыльник посмотрел на Гришку с жалостью. Можно было бы, конечно, пообещать Вороне переговорить насчет него, выжав еще одну бутылочку, но Мясо считал себя честным человеком. К тому же видно, что приятель не шибко богат.
- Чего так? - помрачнел Анашкин.
- Изменилось многое, - вздохнул Мясо, меланхолично ковыряя в носу. - Раньше каждый за себя был, а теперь кто-то силу взял. Понимаешь, я сам тут всю жизнь провел. Помню, объявился у касс совсем зелененьким, просто поглазеть захотелось. А потом мне один деятель билет дал. Я тогда и значения этому не придал - играют люди, выигрывают, проигрывают, а мне-то что? Да на мой билетик выигрыш выпал в пятьсот рублей. Они-то и сгубили, пошло-поехало. То круто брал куш, то спускал все до нитки, а после и дальше пошло - наездников подкупал, с кассирами шуры-муры заводил, с букмекерами свел знакомство. Сейчас знаю: тут свои силы, а они не хотят известности. Понял? Сюда из Питера, из Киева, из Харькова, из других городов едут играть и проигрывать. Деньги рекой текут, а я выпиваю сильно, шестеркой держат, на жизнь дают - и ладно, я на большее уже не зарюсь. Но те люди, что в силе, свой интерес жестоко блюдут и чужого не подпустят. Не смогу я тебе ничем помочь, изменилось все, извини.
- Чем же я чужой? - удивился Ворона.
- Не любят они отсидевших, - снова вздохнул Мясо и поднялся, давая понять, что разговор закончен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83