Несмотря на страшную жару, на нем был зеленый стеганый кафтан до колен с плотно застегнутыми манжетами и воротом.
С любопытством рассматривая юношу, Роксбери обратил внимание на его удивительно синие, подобно чистейшему лазуриту, глаза в оправе из густых черных ресниц, совсем как у девушки. Графу было известно, что у мужчин, живущих в горах, особенно у патанов, глаза голубые или серые, но он хорошо помнил, как помощник министра говорил ему, что в Маяре патаны не живут. Возможно, юноша - метис? Нет, маловероятно, мальчик не обратился бы к полукровке Чото Бай, что означает «Маленький брат», и потом, для простолюдина юноша слишком уверенно держится в седле. Скорее всего в нем течет кровь Раджпутов.
Как раз в это мгновение юноша поднял глаза и поймал пристальный взгляд графа. Юноша неожиданно замер и опустил фляжку из козлиной кожи.
- Поедем, Джаджи, - проговорил он сердито, - надо возвращаться, а то Авал Банну начнет нас разыскивать.
Джаджи попробовал встать, но вскрикнул от боли и опять упал на песок:
- Не могу, больно ногу!
- Перелома, кажется, нет. Полагаю, просто растяжение, но сильное, - заметил граф, отвернув штанину и осторожно осмотрев лодыжку. Его резкие черты смягчились, когда он заметил, как побледнел мальчик. - Тебе лучше не возвращаться домой на Тукки.
- Конечно, Джаджи поедет со мной, - согласился юноша. Граф вопросительно взглянул на него, и выражение лица юноши внезапно стало враждебным. - Прошу вас, саиб, пожалуйста, помогите мальчику взобраться в седло.
Сердитые морщинки залегли у графа в уголках рта, придавая лицу грозное выражение, но Чото Бай продолжал с вызовом смотреть ему в глаза из-под складок алого муслина.
- Маленький наглец, вот ты кто! - проговорил наконец Роксбери по-английски.
- Саиб? - Синие глаза смотрели на него все так же.
Подведи свою лошадь, - кратко распорядился граф, и в следующее мгновение Джаджи уже надежно сидел на спине мерина.
- Благодарим вас, саиб, - сказал Чото Бай, опять становясь любезным. - Если бы не ваше вмешательство, Джаджи мог серьезно пострадать.
Лицо графа немного смягчилось, он понял, что враждебность юноши была вызвана тревогой за мальчика.
- Я в этом не уверен, но рад, что был полезей вам, - сказал граф, держа лошадь под уздцы и наблюдая, как юноша усаживается в седло и берет в руки; поводья.
- Смотри, Чото Бай! - вдруг воскликнул Джаджи, указывая на трех всадников, несущихся к ним вдоль берега реки. - Это Авал Банну?
Чото Бай повернулся в седле и с раздражением сказал:
- Нет, Джаджи, не думаю. Это кто-то другой. Поехали скорей, пока они не добрались сюда.
- Это ваши друзья, саиб? - с интересом спросил Джаджи.
Едва заметная улыбка тронула лицо графа.
- Не совсем, сын мой.
- Не сердись так, Чото Бай, - укоризненно проговорил мальчик, - тебе это не идет. Давай дождемся и встретим их. Тот, который впереди, кажется, сердится. Смотрите, какое у него мрачное лицо! Что с ним, саиб?
- Джаджи, прошу тебя! - предостерегающе произнес Чото Бай. Было заметно, что он уже давно пришпорил бы мерина и ускакал прочь, если бы граф все еще не держал его под уздцы.
- Черт побери, Роксбери! - услышал граф голос капитана Молсона, когда всадники были уже в пределах слышимости. - С какой стати вы воспользовались Боливаром? Вы же знаете, что я хотел въехать на нем в Питор сегодня вечером. Как можно рисковать им в такую жару, и все ради какого-то черномазого щенка?
Юноша-индус чуть не поперхнулся, но полоска муслина, закрывающая его лицо, приглушила звук, а Роксбери ничего не расслышал. Но тем не менее он перестал улыбаться, суровые складки залегли у него вокруг рта, когда капитан Молсон рассерженно остановился перед ним.
- Ничего страшного, Молсон, - негромко сказал он. - Но на вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем называть местных жителей такими словами. В Индии внешность часто бывает обманчива.
- Ради бога, Роксбери, о чем это вы? - с нескрываемым раздражением отозвался Молсон.
Граф пожал плечами:
- О том, что мы уже менее чем в двенадцати милях от Питора и эти юноши, вполне возможно, из дворца. Я не думаю, что радже понравится, если он узнает, что членов его семьи называют черномазыми.
- Откуда он узнает? - фыркнул капитан, окидывая юношей презрительным взглядом. Однако спеси у него заметно поубавилось, когда он увидел, как богато они одеты и какая дорогая упряжь у лошадей. - В любом случае совершенно очевидно, что ни один из них не понимает ни слова по-английски, - высокомерно добавил он. - Да и потом, с чего это вы взяли, что они из дворца?
- Его сиятельство, возможно, прав, сэр, - нерешительно вмешался один из младших офицеров, указывая на Джаджи. - Это украшение на чалме у мальчика скорее всего означает, что он принадлежит к знатному роду.
- Полагаю, в ваших словах есть доля истины, - снизошел капитан, внимательно разглядывая сверкающий рубин на чалме мальчика. - Перкинс, - добавил он резко, - ваш хиндустани лучше моего. Передайте мальчику - я рад, что он не пострадал. И поехали. Мы и так потеряли много времени, для перехода уже слишком жарко. - Подстегнув лошадь, направился к лагерю.
- Это еще что такое! - воскликнул Перкинс, когда топот копыт и громкое ржание нарушили тишину, воцарившуюся после отъезда капитана Молсона. Повернув голову на шум, он с изумлением увидел, как резко отпрянул граф Роксбери, когда юноша-индус неожиданно взмахнул плетью, и ее кожаный конец просвистел в нескольких дюймах от красивого лица графа. В ярости граф схватил юношу за руку:
- Что ты себе позволяешь, дьявольское отродье?!
- Будьте вы прокляты! - Чото Бай наклонился к нему и, к удивлению графа, заговорил по-английски. Синие глаза юноши сверкали гневом, он не замечал, что граф больно сжал ему руку. - Ничего не изменилось, да? Вы по-прежнему называете их цветными и черномазыми, считаете низшей расой! Ради Бога, неужели восстание ничему вас не научило?
Чото Бай резко дернул и освободил руку, порвав рукав. Затем пришпорил мерина и с Джаджи за спиной поскакал прочь.
- Думаю, нам лучше вернуться в лагерь, ваше сиятельство, - осторожно заметил молодой Перкинс, нарушая гнетущее молчание. - Пора отправляться в Питор. Капитан, наверное, уже распорядился.
- Да, пожалуй, - медленно согласился граф. Он развернул Боливара и задумчиво посмотрел вслед удаляющимся юношам. Что-то тревожное появилось у него в глазах.
- Ты зачем хотел ударить высокого плетью? - с любопытством спросил Джаджи, когда они пробирались по усеянной валунами расщелине. Мерин совсем замедлил свой ход, осторожно спускаясь по выжженному склону. Внизу по совершенно плоской золотисто-бурой равнине змейкой вилась дорога на Питор, а вдали в жарком мареве блестели постройки древней столицы Маяра.
- Чтобы отплатить оскорблением за оскорбление, - коротко ответил Чото Бай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
С любопытством рассматривая юношу, Роксбери обратил внимание на его удивительно синие, подобно чистейшему лазуриту, глаза в оправе из густых черных ресниц, совсем как у девушки. Графу было известно, что у мужчин, живущих в горах, особенно у патанов, глаза голубые или серые, но он хорошо помнил, как помощник министра говорил ему, что в Маяре патаны не живут. Возможно, юноша - метис? Нет, маловероятно, мальчик не обратился бы к полукровке Чото Бай, что означает «Маленький брат», и потом, для простолюдина юноша слишком уверенно держится в седле. Скорее всего в нем течет кровь Раджпутов.
Как раз в это мгновение юноша поднял глаза и поймал пристальный взгляд графа. Юноша неожиданно замер и опустил фляжку из козлиной кожи.
- Поедем, Джаджи, - проговорил он сердито, - надо возвращаться, а то Авал Банну начнет нас разыскивать.
Джаджи попробовал встать, но вскрикнул от боли и опять упал на песок:
- Не могу, больно ногу!
- Перелома, кажется, нет. Полагаю, просто растяжение, но сильное, - заметил граф, отвернув штанину и осторожно осмотрев лодыжку. Его резкие черты смягчились, когда он заметил, как побледнел мальчик. - Тебе лучше не возвращаться домой на Тукки.
- Конечно, Джаджи поедет со мной, - согласился юноша. Граф вопросительно взглянул на него, и выражение лица юноши внезапно стало враждебным. - Прошу вас, саиб, пожалуйста, помогите мальчику взобраться в седло.
Сердитые морщинки залегли у графа в уголках рта, придавая лицу грозное выражение, но Чото Бай продолжал с вызовом смотреть ему в глаза из-под складок алого муслина.
- Маленький наглец, вот ты кто! - проговорил наконец Роксбери по-английски.
- Саиб? - Синие глаза смотрели на него все так же.
Подведи свою лошадь, - кратко распорядился граф, и в следующее мгновение Джаджи уже надежно сидел на спине мерина.
- Благодарим вас, саиб, - сказал Чото Бай, опять становясь любезным. - Если бы не ваше вмешательство, Джаджи мог серьезно пострадать.
Лицо графа немного смягчилось, он понял, что враждебность юноши была вызвана тревогой за мальчика.
- Я в этом не уверен, но рад, что был полезей вам, - сказал граф, держа лошадь под уздцы и наблюдая, как юноша усаживается в седло и берет в руки; поводья.
- Смотри, Чото Бай! - вдруг воскликнул Джаджи, указывая на трех всадников, несущихся к ним вдоль берега реки. - Это Авал Банну?
Чото Бай повернулся в седле и с раздражением сказал:
- Нет, Джаджи, не думаю. Это кто-то другой. Поехали скорей, пока они не добрались сюда.
- Это ваши друзья, саиб? - с интересом спросил Джаджи.
Едва заметная улыбка тронула лицо графа.
- Не совсем, сын мой.
- Не сердись так, Чото Бай, - укоризненно проговорил мальчик, - тебе это не идет. Давай дождемся и встретим их. Тот, который впереди, кажется, сердится. Смотрите, какое у него мрачное лицо! Что с ним, саиб?
- Джаджи, прошу тебя! - предостерегающе произнес Чото Бай. Было заметно, что он уже давно пришпорил бы мерина и ускакал прочь, если бы граф все еще не держал его под уздцы.
- Черт побери, Роксбери! - услышал граф голос капитана Молсона, когда всадники были уже в пределах слышимости. - С какой стати вы воспользовались Боливаром? Вы же знаете, что я хотел въехать на нем в Питор сегодня вечером. Как можно рисковать им в такую жару, и все ради какого-то черномазого щенка?
Юноша-индус чуть не поперхнулся, но полоска муслина, закрывающая его лицо, приглушила звук, а Роксбери ничего не расслышал. Но тем не менее он перестал улыбаться, суровые складки залегли у него вокруг рта, когда капитан Молсон рассерженно остановился перед ним.
- Ничего страшного, Молсон, - негромко сказал он. - Но на вашем месте я бы хорошенько подумал, прежде чем называть местных жителей такими словами. В Индии внешность часто бывает обманчива.
- Ради бога, Роксбери, о чем это вы? - с нескрываемым раздражением отозвался Молсон.
Граф пожал плечами:
- О том, что мы уже менее чем в двенадцати милях от Питора и эти юноши, вполне возможно, из дворца. Я не думаю, что радже понравится, если он узнает, что членов его семьи называют черномазыми.
- Откуда он узнает? - фыркнул капитан, окидывая юношей презрительным взглядом. Однако спеси у него заметно поубавилось, когда он увидел, как богато они одеты и какая дорогая упряжь у лошадей. - В любом случае совершенно очевидно, что ни один из них не понимает ни слова по-английски, - высокомерно добавил он. - Да и потом, с чего это вы взяли, что они из дворца?
- Его сиятельство, возможно, прав, сэр, - нерешительно вмешался один из младших офицеров, указывая на Джаджи. - Это украшение на чалме у мальчика скорее всего означает, что он принадлежит к знатному роду.
- Полагаю, в ваших словах есть доля истины, - снизошел капитан, внимательно разглядывая сверкающий рубин на чалме мальчика. - Перкинс, - добавил он резко, - ваш хиндустани лучше моего. Передайте мальчику - я рад, что он не пострадал. И поехали. Мы и так потеряли много времени, для перехода уже слишком жарко. - Подстегнув лошадь, направился к лагерю.
- Это еще что такое! - воскликнул Перкинс, когда топот копыт и громкое ржание нарушили тишину, воцарившуюся после отъезда капитана Молсона. Повернув голову на шум, он с изумлением увидел, как резко отпрянул граф Роксбери, когда юноша-индус неожиданно взмахнул плетью, и ее кожаный конец просвистел в нескольких дюймах от красивого лица графа. В ярости граф схватил юношу за руку:
- Что ты себе позволяешь, дьявольское отродье?!
- Будьте вы прокляты! - Чото Бай наклонился к нему и, к удивлению графа, заговорил по-английски. Синие глаза юноши сверкали гневом, он не замечал, что граф больно сжал ему руку. - Ничего не изменилось, да? Вы по-прежнему называете их цветными и черномазыми, считаете низшей расой! Ради Бога, неужели восстание ничему вас не научило?
Чото Бай резко дернул и освободил руку, порвав рукав. Затем пришпорил мерина и с Джаджи за спиной поскакал прочь.
- Думаю, нам лучше вернуться в лагерь, ваше сиятельство, - осторожно заметил молодой Перкинс, нарушая гнетущее молчание. - Пора отправляться в Питор. Капитан, наверное, уже распорядился.
- Да, пожалуй, - медленно согласился граф. Он развернул Боливара и задумчиво посмотрел вслед удаляющимся юношам. Что-то тревожное появилось у него в глазах.
- Ты зачем хотел ударить высокого плетью? - с любопытством спросил Джаджи, когда они пробирались по усеянной валунами расщелине. Мерин совсем замедлил свой ход, осторожно спускаясь по выжженному склону. Внизу по совершенно плоской золотисто-бурой равнине змейкой вилась дорога на Питор, а вдали в жарком мареве блестели постройки древней столицы Маяра.
- Чтобы отплатить оскорблением за оскорбление, - коротко ответил Чото Бай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114