Будто, когда был арестован муж сестры актрисы, инженер С. Веселов, Орлова ворвалась в дом его родственников, покорно воспринявших это обстоятельство, и устроила им грандиозный «и не слишком укладывающийся в рамки ее характера скандал:
- Почему ничего не делается, когда ваш сын и брат (сестрам) в беде?
Не думается, что на такой разнос имела право женщина, в свое время не сделавшая ничего для освобождения своего собственного мужа» (первого - А. Берзина. - Ю. С.).
Это тем более «не думается», если учесть поведение Орловой во время ареста в 1952 году сына Александрова Дуга-Василия. Когда ей позвонил муж александровской племянницы Г. Карякиной кинорежиссер А. Усольцев и сказал, что «надо что-то делать», актриса якобы ответила, что делать как раз ничего не надо: «Раз посадили, значит так нужно, Саша!»
Впрочем, в истории с посадкой александровского сына много неясного, чтобы поверить и в это. По одной версии, его посадили в компании с сыном дружившего с Александровым «классика» армянского кинематографа А. Бек-Назарова за читку и распространение нелегального тогда журнала «Америка».
И будто, по версии того же Щеглова, единственный раз навестивший сына в Бутырке Александров-старший, боявшийся, что это козни подбиравшегося к нему за что-то Л. Берии, лишь спросил арестованное чадо:
- Ну как, Дуг, ты тут устроился? Тебе ничего не надо?
- Спасибо, папа, ничего, - гордо ответил Дуг, которого спасла якобы только скорая смерть Сталина…
«Она была свободна от параноидального восприятия Вселенной сквозь призму классовой борьбы и в чем-то была единственным нормальным (и при этом не сидящим) индивидом в ненормальной стране 30-х годов».
«Независимая газета».
По другой версии, александровский сын был арестован за гораздо более страшное преступление - подготовку покушения на Сталина: слишком часто он без всякой видимой цели фланировал с друзьями по Арбату - единственной дороге, по которой Сталин ездил с дачи в Кремль и обратно.
И подельщиком Александрова-младшего оказался не сын Бек-Назарова, а некий режиссер Л. Чернецов. А когда Александров-отец навестил сына в Бутырке, он тут же попросил якобы начальника тюрьмы разрешить позвонить из его кабинета тому, кого он беспокоил по поводу военного «инцидента» из Риги в 41-м… В. Молотову. Благодаря чему Александрова-младшего выпустили, не дожидаясь смерти вождя.
Так что насчет того, как отнеслась Л. Орлова к аресту не очень, надо сказать, обожаемого ею пасынка - тоже большой вопрос. Как, соответственно, и к аресту своего шурина, мужа сестры…
34
«Мадам съела всю пленку!» - жаловался якобы Л. Утесов на Орлову, вернее, на Александрова, который ради нее «оттер» его в «Веселых ребятах».
Однако никто никого не «оттирал», и орловская Анюта занимает в фильме даже меньше места, чем в сценарии. А на целых три части, - пока Костя попадает в Москву, выступает там, принятый за иностранного дирижера, в «Мюзик-холле», сходится с музыкантами «Дружбы», пока они репетируют, дерутся, участвуют в мнимых похоронах, добираются на катафалке до Большого театра и только здесь, по дороге, сбивают Анюту с ног, - она вообще исчезает из фильма.
Недаром же Орлова, когда высказывали сожаление, что ей удалось сняться у Александрова только в пяти музыкальных фильмах, еще с большим сожалением поправляла:
- Даже в четырех, потому, что в «Веселых ребятах» Григорий Васильевич еще не поставил меня на место.
Так что какая уж там «съеденная» мадам пленка! Что бы ни говорили те, кто до сих пор сочувствует обиженному, якобы безжалостно «оттертому» и ничем, кроме фотоаппарата, не награжденному (в отличие от ставшей «заслуженной» Л. Орловой и орденоносцем Александрова) Утесову!
35
Однажды какая-то странная, испугавшая всех болезнь буквально свалила Орлову с ног на целый месяц, пишет М. Кушниров. Она лежала «на Грановского» (как тогда выражались) в больнице для партэлиты. А Александров всех уверял, что это была чья-то… диверсия. Что Орлову пытались ни много ни мало отравить… розами, которые ей преподнесли на концерте не обернутыми в бумагу. Шипы роз были намазаны каким-то сильно действующим ядом, и укол таким шипом чуть не погубил актрису.
Слушавшие режиссера делали вид, что верят, но в глубине души очень в таком коварстве сомневались. Кто мог замыслить такое против любимой артистки? Неужели какая-нибудь завистница из их менее удачливых коллег, Сальери в юбке? Или поклонник, которому Орлова не ответила взаимностью? Наконец, просто психопат-неудачник, который задался целью извести всех знаменитостей?
Но такие маньяки, которые сейчас сплошь и рядом - один, писали, долго охотился и чуть не загубил жизнь столь благосклонной к Орловой Аллы Борисовны, - тогда, в 48-м, вряд ли были в моде…
А что касается уколов от роз, иногда действительно очень болезненных, то в актерском мире это обычное дело. Та же А. Демидова, например, рассказывала, что ей пришлось даже делать операцию на пальце - так дорого обошелся ей букет роз от поклонников. А С. Рихтер вообще никогда не принимал роз от публики - так он боялся за свой главный рабочий инструмент - руки…
36
Г. Александров любил рассказывать и такое. Будто во время войны Орлова ехала в прифронтовой полосе в обществе двух высокопоставленных генералов. Им предстояло пересечь какой-то сугубо охраняемый объект. И дорогу машине преградил усиленный - из двух офицеров - патруль:
- Проезда нет!
- Почему? - высунулся один генерал.
- Приказ! До утра.
- Вы не смеете задерживать, - высунулся сопровождавший актрису второй генерал.
- Ничем не можем помочь.
- Мы требуем! - вышли из машины оба генерала.
И вдруг один из караула - дело было вечером - осветил фонариком сидящую в машине женщину.
- Товарищ Орлова! - узнал он актрису. - Так это с вами?
Не успела та кивнуть, как караул, отдав ей честь, тоном «так бы и сказали!» разрешил генералам:
- Проезжайте!
Генералы только невольно крякнули и всю остальную дорогу молчали.
А когда подъезжали к следующему, такому же, видимо, неумолимому посту, сами молча показали на предусмотрительно пересаженную вперед актрису.
Чаплин пел песни из моих фильмов! любил прихвастнуть Г. Александров.
На фотоснимке наоборот: Л.Орлова поет подаренную ей Чаплиным его знаменитую песню из фильма «Огни рампы».
37
Если при ее жизни сибайская улица им. Орловой не получила права на существование, то «Севрюга» из «Волги-Волги», будто бы прижилась. Ее именем назвало одно из своих новых грузовых судов Енисейское пароходство.
И будто бы Л. Орлова была приглашена в Красноярск на торжественный спуск на воду этой «Севрюги-2», разбивала о ее борт положенную бутылку шампанского. И будто команда новой «Севрюги», перефразируя куплеты лоцмана «Америка России подарила пароход», пела:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
- Почему ничего не делается, когда ваш сын и брат (сестрам) в беде?
Не думается, что на такой разнос имела право женщина, в свое время не сделавшая ничего для освобождения своего собственного мужа» (первого - А. Берзина. - Ю. С.).
Это тем более «не думается», если учесть поведение Орловой во время ареста в 1952 году сына Александрова Дуга-Василия. Когда ей позвонил муж александровской племянницы Г. Карякиной кинорежиссер А. Усольцев и сказал, что «надо что-то делать», актриса якобы ответила, что делать как раз ничего не надо: «Раз посадили, значит так нужно, Саша!»
Впрочем, в истории с посадкой александровского сына много неясного, чтобы поверить и в это. По одной версии, его посадили в компании с сыном дружившего с Александровым «классика» армянского кинематографа А. Бек-Назарова за читку и распространение нелегального тогда журнала «Америка».
И будто, по версии того же Щеглова, единственный раз навестивший сына в Бутырке Александров-старший, боявшийся, что это козни подбиравшегося к нему за что-то Л. Берии, лишь спросил арестованное чадо:
- Ну как, Дуг, ты тут устроился? Тебе ничего не надо?
- Спасибо, папа, ничего, - гордо ответил Дуг, которого спасла якобы только скорая смерть Сталина…
«Она была свободна от параноидального восприятия Вселенной сквозь призму классовой борьбы и в чем-то была единственным нормальным (и при этом не сидящим) индивидом в ненормальной стране 30-х годов».
«Независимая газета».
По другой версии, александровский сын был арестован за гораздо более страшное преступление - подготовку покушения на Сталина: слишком часто он без всякой видимой цели фланировал с друзьями по Арбату - единственной дороге, по которой Сталин ездил с дачи в Кремль и обратно.
И подельщиком Александрова-младшего оказался не сын Бек-Назарова, а некий режиссер Л. Чернецов. А когда Александров-отец навестил сына в Бутырке, он тут же попросил якобы начальника тюрьмы разрешить позвонить из его кабинета тому, кого он беспокоил по поводу военного «инцидента» из Риги в 41-м… В. Молотову. Благодаря чему Александрова-младшего выпустили, не дожидаясь смерти вождя.
Так что насчет того, как отнеслась Л. Орлова к аресту не очень, надо сказать, обожаемого ею пасынка - тоже большой вопрос. Как, соответственно, и к аресту своего шурина, мужа сестры…
34
«Мадам съела всю пленку!» - жаловался якобы Л. Утесов на Орлову, вернее, на Александрова, который ради нее «оттер» его в «Веселых ребятах».
Однако никто никого не «оттирал», и орловская Анюта занимает в фильме даже меньше места, чем в сценарии. А на целых три части, - пока Костя попадает в Москву, выступает там, принятый за иностранного дирижера, в «Мюзик-холле», сходится с музыкантами «Дружбы», пока они репетируют, дерутся, участвуют в мнимых похоронах, добираются на катафалке до Большого театра и только здесь, по дороге, сбивают Анюту с ног, - она вообще исчезает из фильма.
Недаром же Орлова, когда высказывали сожаление, что ей удалось сняться у Александрова только в пяти музыкальных фильмах, еще с большим сожалением поправляла:
- Даже в четырех, потому, что в «Веселых ребятах» Григорий Васильевич еще не поставил меня на место.
Так что какая уж там «съеденная» мадам пленка! Что бы ни говорили те, кто до сих пор сочувствует обиженному, якобы безжалостно «оттертому» и ничем, кроме фотоаппарата, не награжденному (в отличие от ставшей «заслуженной» Л. Орловой и орденоносцем Александрова) Утесову!
35
Однажды какая-то странная, испугавшая всех болезнь буквально свалила Орлову с ног на целый месяц, пишет М. Кушниров. Она лежала «на Грановского» (как тогда выражались) в больнице для партэлиты. А Александров всех уверял, что это была чья-то… диверсия. Что Орлову пытались ни много ни мало отравить… розами, которые ей преподнесли на концерте не обернутыми в бумагу. Шипы роз были намазаны каким-то сильно действующим ядом, и укол таким шипом чуть не погубил актрису.
Слушавшие режиссера делали вид, что верят, но в глубине души очень в таком коварстве сомневались. Кто мог замыслить такое против любимой артистки? Неужели какая-нибудь завистница из их менее удачливых коллег, Сальери в юбке? Или поклонник, которому Орлова не ответила взаимностью? Наконец, просто психопат-неудачник, который задался целью извести всех знаменитостей?
Но такие маньяки, которые сейчас сплошь и рядом - один, писали, долго охотился и чуть не загубил жизнь столь благосклонной к Орловой Аллы Борисовны, - тогда, в 48-м, вряд ли были в моде…
А что касается уколов от роз, иногда действительно очень болезненных, то в актерском мире это обычное дело. Та же А. Демидова, например, рассказывала, что ей пришлось даже делать операцию на пальце - так дорого обошелся ей букет роз от поклонников. А С. Рихтер вообще никогда не принимал роз от публики - так он боялся за свой главный рабочий инструмент - руки…
36
Г. Александров любил рассказывать и такое. Будто во время войны Орлова ехала в прифронтовой полосе в обществе двух высокопоставленных генералов. Им предстояло пересечь какой-то сугубо охраняемый объект. И дорогу машине преградил усиленный - из двух офицеров - патруль:
- Проезда нет!
- Почему? - высунулся один генерал.
- Приказ! До утра.
- Вы не смеете задерживать, - высунулся сопровождавший актрису второй генерал.
- Ничем не можем помочь.
- Мы требуем! - вышли из машины оба генерала.
И вдруг один из караула - дело было вечером - осветил фонариком сидящую в машине женщину.
- Товарищ Орлова! - узнал он актрису. - Так это с вами?
Не успела та кивнуть, как караул, отдав ей честь, тоном «так бы и сказали!» разрешил генералам:
- Проезжайте!
Генералы только невольно крякнули и всю остальную дорогу молчали.
А когда подъезжали к следующему, такому же, видимо, неумолимому посту, сами молча показали на предусмотрительно пересаженную вперед актрису.
Чаплин пел песни из моих фильмов! любил прихвастнуть Г. Александров.
На фотоснимке наоборот: Л.Орлова поет подаренную ей Чаплиным его знаменитую песню из фильма «Огни рампы».
37
Если при ее жизни сибайская улица им. Орловой не получила права на существование, то «Севрюга» из «Волги-Волги», будто бы прижилась. Ее именем назвало одно из своих новых грузовых судов Енисейское пароходство.
И будто бы Л. Орлова была приглашена в Красноярск на торжественный спуск на воду этой «Севрюги-2», разбивала о ее борт положенную бутылку шампанского. И будто команда новой «Севрюги», перефразируя куплеты лоцмана «Америка России подарила пароход», пела:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61