Я понял, что мой опус актриса прочла, но по ее тону не мог догадаться, позабавил он ее или напугал.
…Вопрос о моей практике в тот день был решен, но, к сожалению, не на «Русском сувенире», эпизод которого я так самоуверенно, без всякой на то просьбы Александрова, препарировал, а на подготовительном к нему фильме-эксперименте «Человек человеку»
…А. Бобровскому довелось увидеть Орлову позднее, на даче во Внукове, когда работа над «Человек человеку» близилась к концу.
- Неужели у вас все идет так блестяще? - сделала актриса вид, что не поверила его рассказу о фильме. - Неужели все так гладко?
«И она с любопытством поглядывала на меня.
- Как вам сказать… - Я повернулся в сторону Александрова. - Пожалуй, только… единственное затруднение…
- Какое?
Они переглянулись и уставились на меня. Мне стало неловко, но отступать было поздно:
- Отсутствие сценария.
Мне показалось, что они облегченно вздохнули».
Своеобразный, если не сказать, «черный» юмор, здесь в следующем. То, что больше всего беспокоило, даже лихорадило и группу, и студию, и главк, не знавший даже, какие деньги выделять на картину, для Александрова было пустяком, о котором не стоило и говорить.
- Григорий Васильевич пишет сценарий, но еще не закончил, - сказала Орлова.
- Работа идет параллельно, - мягко пояснил Александров (то есть к концу работы над фильмом - завершение его сценария! Случай, единственный в практике тогдашнего кинематографа. - Ю. С.)
Чтобы не выглядеть назойливым, я кивнул и больше не возвращался к этому разговору. Ясно одно: у них была причина не говорить на эту тему больше того, что они сказали.
- Любовь Петровна, - перевел я тему. - Я хотел выразить вам свой восторг. Мне посчастливилось видеть вас в спектакле (в «Лиззи Мак-Кей», видимо. - Ю. С.). Я до сих пор под впечатлением от вашей игры.
- Благодарю вас, - с обычной изящной простотой ответила она и чуть вздохнула. - Я месяц не играла в этом спектакле из-за болезни. Сейчас чувствую себя хорошо, но было худо некоторое время. - Она грустно посмотрела на Александрова, потом обратилась ко мне: - И знаете, сколько мне заплатили по больничному листу?
- Сколько?
- Триста тридцать четыре рубля и… - она сделала паузу - …сорок семь копеек (после реформы 1961 года это было бы 33 с половиной рубля! - Ю. С.)
- Не может быть!
- Увы, но факт! - сказал Александров.
Вряд ли они шутили.
- Так у нас ценят первых актеров в стране! - возмутился я».
И так, добавим, могли осуждать их (см «Советское искусство» от 1938 г.), когда они хотели получить то, чего действительно стоили.
75
«В 1946 году, - рассказывает М. Кушниров, - Л. Орлова впервые одна махнула в Париж. В аэропорту французской столицы она вдруг увидела, что все парижанки в более длинных юбках, чем у нее. А машина уже наготове, в гостинице ждут журналисты, фотографы.
Актриса пошла в туалет, быстро отпустила юбку на несколько сантиметров, аккуратно все зацепила безопасными булавками (без них ни в какие дальние вояжи она не отравлялась), накинула мех и вышла к машине.
На фоне собора Парижской Богоматери.
Однако, попав в гостиницу и присмотревшись к парижанкам, она увидела, что поторопилась. Молодые, хорошо одетые дамы носили юбки даже более короткие, чем та, в которой она прилетела из Москвы. Тут же, в номере, она вытащила ножницы (без них тоже никуда), опытной рукой обрезала юбку, наметала, подшила и таким образом привела свой вид в полное соответствие с последней парижской модой. Как и должно быть у настоящей, тем более советской, «звезды».
76
…Два забавных эпизода можно прочесть в «лоскутных» дневниках у В. Катаняна.
…В Москву приехал на 450-е, с участием Орловой, представление своей пьесы «Лиззи Мак-Кей» Жан-Поль Сартр.
В связи с этим В. Катанян снял сюжет для «Новостей дня»: Сартр на спектакле и репетиции последнего с участием Орловой. На съемку примчался Александров и лично проследил, как, с каким светом снимают супругу. Чуть ли не собственноручно двигая приборы, помогал его установить. Потом взял у Катаняна телефон и попросил непременно показать ему материал, прежде чем тот увидит экран…
Жан-Поль Сартр доволен советской «респектабельной проституткой», даже назвал Орлову лучшей из всех виденных им Лиззи Мак-Кей на сцене и на экране.
Через несколько лет для своего фильма об С. Эйзенштейне Катанян снимал интервью с Александровым на внуковской даче.
После съемки Л. Орлова угощала его вкуснейшими, собственной выпечки пирожками.
- Как вчера прошел концерт? - поинтересовался Александров у супруги.Что вы пели, Любовь Петровна?
- Как всегда - романсы и, конечно, классику.
«Что бы она такое могла петь из «классики»? - подумал Катанян.«Гадание» Марфы», арию Далилы?»
Когда он спросил об этом Орлову, та, как о само собой разумевшемся, сказала:
- «Диги-диги-ду».
«Ну да, - понял Катанян, - классика у каждого своя».
77
Артист Театра им. Моссовета Г. Бортников пользовался особой симпатией и покровительством Орловой.
На каком-то вечере в театре Орлова, как молодая, отплясывала с ним рок-н-ролл. В один прекрасный момент Бортников вспомнил, что артистке уже далеко за 60, и предложил ей передохнуть.
- Ах, так! - И она демонстративно оставила партнера одного.
Их стали просить продолжить.
- Я бы с удовольствием, - усмехнулась актриса, - да Гена устал…
Во время гастролей в Югославии артисты ведущего советского театра были приглашены на прием к И. Тито. Однако маршал заставил себя ждать, и Орлова, одна из всех не побоявшаяся дотронуться до чего-нибудь на богато сервированном столе, показала Бортникову на бутылку:
- Гена, плесните мне немного коньяка.
Тот не посмел ослушаться народной артистки, и сербы, наблюдавшие за церемонией ожидания, сделали по поводу такой вольности замечание.
Любовь! Как с именем искусство
Порой сливается в одно!
Особо радостное чувство
Рабом его нам быть дано…
Из письма актрисе.
- Да вы знаете, с кем вы говорите? - вступился Бортников. - Это наша великая актриса!
Однако церемониймейстеры Тито не знали, видимо, рангов приглашенных. Это уже всерьез задело ту, о которой шла речь, и она сказала Бортникову:
- А давайте, Гена, встретим маршала в танце!
Что они и сделали, не вызвав, между прочим, у появившегося вскоре югославского лидера особых недоумений, во всяком случае, внешних.
…Гастроли еще в одной, уже «братской» стране. Опять банкет, и опять ждут президента. Охрана теснит так, что Бортникову снова приходится вступаться:
- Вы что, не видите? Это великая Орлова! Помните: «Я из пушки в небо уйду!»
- Где пушка?! - кричат испуганные президентские охранники и теснят еще сильнее…
78
«Если что не так, - замечает М. Кушниров еще одну черту за обожаемой им Любовью Петровной, - никаких компромиссов. Однажды она села в машину - надо было ехать на выступление в район.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
…Вопрос о моей практике в тот день был решен, но, к сожалению, не на «Русском сувенире», эпизод которого я так самоуверенно, без всякой на то просьбы Александрова, препарировал, а на подготовительном к нему фильме-эксперименте «Человек человеку»
…А. Бобровскому довелось увидеть Орлову позднее, на даче во Внукове, когда работа над «Человек человеку» близилась к концу.
- Неужели у вас все идет так блестяще? - сделала актриса вид, что не поверила его рассказу о фильме. - Неужели все так гладко?
«И она с любопытством поглядывала на меня.
- Как вам сказать… - Я повернулся в сторону Александрова. - Пожалуй, только… единственное затруднение…
- Какое?
Они переглянулись и уставились на меня. Мне стало неловко, но отступать было поздно:
- Отсутствие сценария.
Мне показалось, что они облегченно вздохнули».
Своеобразный, если не сказать, «черный» юмор, здесь в следующем. То, что больше всего беспокоило, даже лихорадило и группу, и студию, и главк, не знавший даже, какие деньги выделять на картину, для Александрова было пустяком, о котором не стоило и говорить.
- Григорий Васильевич пишет сценарий, но еще не закончил, - сказала Орлова.
- Работа идет параллельно, - мягко пояснил Александров (то есть к концу работы над фильмом - завершение его сценария! Случай, единственный в практике тогдашнего кинематографа. - Ю. С.)
Чтобы не выглядеть назойливым, я кивнул и больше не возвращался к этому разговору. Ясно одно: у них была причина не говорить на эту тему больше того, что они сказали.
- Любовь Петровна, - перевел я тему. - Я хотел выразить вам свой восторг. Мне посчастливилось видеть вас в спектакле (в «Лиззи Мак-Кей», видимо. - Ю. С.). Я до сих пор под впечатлением от вашей игры.
- Благодарю вас, - с обычной изящной простотой ответила она и чуть вздохнула. - Я месяц не играла в этом спектакле из-за болезни. Сейчас чувствую себя хорошо, но было худо некоторое время. - Она грустно посмотрела на Александрова, потом обратилась ко мне: - И знаете, сколько мне заплатили по больничному листу?
- Сколько?
- Триста тридцать четыре рубля и… - она сделала паузу - …сорок семь копеек (после реформы 1961 года это было бы 33 с половиной рубля! - Ю. С.)
- Не может быть!
- Увы, но факт! - сказал Александров.
Вряд ли они шутили.
- Так у нас ценят первых актеров в стране! - возмутился я».
И так, добавим, могли осуждать их (см «Советское искусство» от 1938 г.), когда они хотели получить то, чего действительно стоили.
75
«В 1946 году, - рассказывает М. Кушниров, - Л. Орлова впервые одна махнула в Париж. В аэропорту французской столицы она вдруг увидела, что все парижанки в более длинных юбках, чем у нее. А машина уже наготове, в гостинице ждут журналисты, фотографы.
Актриса пошла в туалет, быстро отпустила юбку на несколько сантиметров, аккуратно все зацепила безопасными булавками (без них ни в какие дальние вояжи она не отравлялась), накинула мех и вышла к машине.
На фоне собора Парижской Богоматери.
Однако, попав в гостиницу и присмотревшись к парижанкам, она увидела, что поторопилась. Молодые, хорошо одетые дамы носили юбки даже более короткие, чем та, в которой она прилетела из Москвы. Тут же, в номере, она вытащила ножницы (без них тоже никуда), опытной рукой обрезала юбку, наметала, подшила и таким образом привела свой вид в полное соответствие с последней парижской модой. Как и должно быть у настоящей, тем более советской, «звезды».
76
…Два забавных эпизода можно прочесть в «лоскутных» дневниках у В. Катаняна.
…В Москву приехал на 450-е, с участием Орловой, представление своей пьесы «Лиззи Мак-Кей» Жан-Поль Сартр.
В связи с этим В. Катанян снял сюжет для «Новостей дня»: Сартр на спектакле и репетиции последнего с участием Орловой. На съемку примчался Александров и лично проследил, как, с каким светом снимают супругу. Чуть ли не собственноручно двигая приборы, помогал его установить. Потом взял у Катаняна телефон и попросил непременно показать ему материал, прежде чем тот увидит экран…
Жан-Поль Сартр доволен советской «респектабельной проституткой», даже назвал Орлову лучшей из всех виденных им Лиззи Мак-Кей на сцене и на экране.
Через несколько лет для своего фильма об С. Эйзенштейне Катанян снимал интервью с Александровым на внуковской даче.
После съемки Л. Орлова угощала его вкуснейшими, собственной выпечки пирожками.
- Как вчера прошел концерт? - поинтересовался Александров у супруги.Что вы пели, Любовь Петровна?
- Как всегда - романсы и, конечно, классику.
«Что бы она такое могла петь из «классики»? - подумал Катанян.«Гадание» Марфы», арию Далилы?»
Когда он спросил об этом Орлову, та, как о само собой разумевшемся, сказала:
- «Диги-диги-ду».
«Ну да, - понял Катанян, - классика у каждого своя».
77
Артист Театра им. Моссовета Г. Бортников пользовался особой симпатией и покровительством Орловой.
На каком-то вечере в театре Орлова, как молодая, отплясывала с ним рок-н-ролл. В один прекрасный момент Бортников вспомнил, что артистке уже далеко за 60, и предложил ей передохнуть.
- Ах, так! - И она демонстративно оставила партнера одного.
Их стали просить продолжить.
- Я бы с удовольствием, - усмехнулась актриса, - да Гена устал…
Во время гастролей в Югославии артисты ведущего советского театра были приглашены на прием к И. Тито. Однако маршал заставил себя ждать, и Орлова, одна из всех не побоявшаяся дотронуться до чего-нибудь на богато сервированном столе, показала Бортникову на бутылку:
- Гена, плесните мне немного коньяка.
Тот не посмел ослушаться народной артистки, и сербы, наблюдавшие за церемонией ожидания, сделали по поводу такой вольности замечание.
Любовь! Как с именем искусство
Порой сливается в одно!
Особо радостное чувство
Рабом его нам быть дано…
Из письма актрисе.
- Да вы знаете, с кем вы говорите? - вступился Бортников. - Это наша великая актриса!
Однако церемониймейстеры Тито не знали, видимо, рангов приглашенных. Это уже всерьез задело ту, о которой шла речь, и она сказала Бортникову:
- А давайте, Гена, встретим маршала в танце!
Что они и сделали, не вызвав, между прочим, у появившегося вскоре югославского лидера особых недоумений, во всяком случае, внешних.
…Гастроли еще в одной, уже «братской» стране. Опять банкет, и опять ждут президента. Охрана теснит так, что Бортникову снова приходится вступаться:
- Вы что, не видите? Это великая Орлова! Помните: «Я из пушки в небо уйду!»
- Где пушка?! - кричат испуганные президентские охранники и теснят еще сильнее…
78
«Если что не так, - замечает М. Кушниров еще одну черту за обожаемой им Любовью Петровной, - никаких компромиссов. Однажды она села в машину - надо было ехать на выступление в район.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61