– Он обозлится и будет выступать против тебя.
– Тут уж ничего не поделать. Я не желаю давать заявления для газет. Я не желаю, чтобы мне звонили репортеры и задавали вопросы.
– А может быть, их следовало бы привлечь на свою сторону?
– Если нужно будет бороться, я буду бороться один, и вовсе не желаю, чтобы рядом со мной стояла газета.
– Репортер будет звонить другим: полковнику Джулиену или капитану Сирлю.
– Но от них он узнает не больше, чем от меня.
– Если бы только мы могли что-нибудь предпринять. Просидеть здесь столько часов в бездействии, ожидая завтрашнего дня!
– Нам нечего делать, – ответил Максим. Он взял в руки книгу. Но я видела, что он не читает. Он словно бы все время прислушивался к телефону. Но больше никто не звонил.
Мы переоделись к обеду. Затем пообедали. У Фритса, как и всегда, было невозмутимое и бесстрастное лицо, можно было подумать, что он ничего не знает о наших неприятностях.
После обеда мы снова посидели в библиотеке, но разговаривали мало. Я сидела на полу, положив голову на колени Максиму. Его пальцы гладили мои волосы. Время от времени он наклонялся, чтобы поцеловать меня. Раньше это было механическое поглаживание, как будто он не делал никакого различия между мной и Джаспером. Теперь же его пальцы ласкали меня. Мы иногда обменивались несколькими словами, как люди очень близкие, между которыми нет никаких тайн и преград. И как странно, что именно теперь, когда все наше благополучие повисло на ниточке, я чувствовала себя бесконечно счастливой.
По-видимому, ночью шел дождь: когда я встала, сад был как умытый.
Максим не разбудил меня утром. Видимо, он встал украдкой, прошел в свою туалетную, а затем ушел из дома к назначенному часу.
Я встала, приняла ванну, оделась и спустилась к завтраку в обычное время, в девять часов. Меня ожидала целая куча писем в это утро. Читать их все подряд я не стала, так как там было одно и то же: благодарность за прекрасный бал.
Фритс спросил меня, следует ли поддерживать завтрак Максима теплым, и я ответила, что не знаю, когда он вернется домой.
После завтрака поднялась в будуар и села за письменный стол. Комнату явно не убирали и даже не проветривали. Я позвонила горничной и, сделав ей замечание, попросила вынести засохшие цветы.
– Извините, мадам.
– Чтобы это больше не повторялось.
– Да, мадам.
Никогда не думала, что так легко быть требовательной и строгой.
На моем столе лежало меню. Я прочла его и увидела, что были предложены те же холодные закуски, которые подавали к ужину на балу. Я перечеркнула меню и позвонила Роберту:
– Скажите миссис Дэнверс, чтобы она заказала горячий завтрак. Если и осталось много закусок от ужина, то мы не желаем их больше видеть за нашим обеденным столом.
– Да, мадам.
Я вышла из комнаты вслед за ним и спустилась в маленькую оранжерею, срезала свежие розы и вернулась в будуар. Там было уже убрано, и в вазы налита свежая вода. Я занялась расстановкой цветов, когда услышала стук в дверь.
– Войдите.
Это была миссис Дэнверс. Она держала меню в руках. Выглядела бледной и усталой, под глазами были большие круги.
– С добрым утром, миссис Дэнверс.
– Не понимаю, – ответила она, – почему вы отсылаете меню через Роберта и через него же передаете указания. Почему вы так поступаете?
Я держала в руке розу и смотрела через нее.
– Все эти закуски подавались уже вчера, я видела их на серванте. Сегодня я предпочитаю горячий завтрак. Если на кухне не хотят есть эти закуски, выкиньте их. В этом доме хозяйничают так расточительно, что небольшой дополнительный расход будет незаметен.
Она молча уставилась на меня.
Я поставила стебель в вазу вместе с другими и снова заговорила:
– Не говорите мне, что вам нечего подать к завтраку. У вас ведь составлены меню на все случаи.
– Я не привыкла, чтобы мне передавали приказания через Роберта. Когда миссис де Винтер хотела что-нибудь изменить в меню, она сама звонила мне по домашнему телефону и лично передавала свои пожелания.
– Боюсь, что меня очень мало интересует, что делала и чего не делала покойная миссис де Винтер. Теперь миссис де Винтер – это я. И если я предпочту передавать свои распоряжения через Роберта – я так и буду делать.
В комнату вошел Роберт и сказал:
– Репортер из газеты «Хроника» просит вас к телефону.
– Скажите ему, что меня нет дома.
– Да, мадам.
– Итак, миссис Дэнверс, вы хотите сказать мне еще что-нибудь?
Если нет, то вам лучше уйти и сделать распоряжения на кухне по поводу ленча. А у меня сегодня мало времени.
– Но почему репортер хочет говорить с вами? – спросила миссис Дэнверс.
– Не имею никакого понятия, миссис Дэнверс.
– Правда ли то, что рассказал вчера Фритс, вернувшись из Керритса, что найдена лодка миссис де Винтер?
– Ничего по этому поводу не знаю.
– Капитан Сирль был здесь вчера, об этом мне сказал Роберт. А Фритс рассказал, что водолаз, спускавшийся в море для обследования судна, нашел лодку миссис де Винтер.
– Возможно, что это и так. Но вам лучше дождаться времени, когда вернется мистер де Винтер и спросить у него.
– Почему мистер де Винтер ушел сегодня так рано?
– Это касается лишь его.
– Фритс говорит, что в кабине лодки найдено тело. Откуда же там могло быть тело? Миссис де Винтер всегда плавала одна.
– Право, бесполезно расспрашивать меня, миссис Дэнверс. Я знаю не больше вашего.
– В самом деле? – она смотрела на меня, а я равнодушно отвернулась в сторону.
– Пойду распоряжусь по поводу ленча, – и она направилась к выходу. Я промолчала. Что бы она ни делала и ни говорила, мне это теперь безразлично. Она не могла больше запугать меня. Она потеряла свою власть надо мной вместе с Ребеккой.
Где теперь Максим, думала я, зачем снова звонил репортер?
Стояла такая же удушливо-жаркая погода, как вчера, и я снова чувствовала боль в желудке.
В половине двенадцатого в комнату вошел Фритс.
– Мистер де Винтер у телефона, мадам.
– Это ты? – сказал Максим.
– Да.
– Я привезу к ленчу Фрэнка и полковника Джулиена. Мы приедем к часу дня.
– Хорошо.
– Они подняли лодку, – сказали он. – Я только что вернулся из порта. Сирль был здесь, и полковник Джулиен, Фрэнк и все прочие.
Наверное, кто-нибудь из них стоит рядом и поэтому он говорит со мной таким сдержанным и холодным тоном.
– Ну что же, очень хорошо. Ожидаю вас всех к часу дня.
Я так и не узнала, что там произошло. Повесила трубку и пошла искать Фритса, чтобы сообщить ему, что к ленчу нас будет не двое, а четверо.
Последний час тянулся бесконечно долго. Я пошла наверх и переоделась в более легкое платье. Было без пяти час, когда я услышала шум машины у подъезда, а затем голоса в холле.
Вошли Максим, Фрэнк и полковник Джулиен. Я вспомнила, что на маскараде он появился в костюме Кромвеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60