Сначала мне показалось, что это Максим. Но когда фигура шевельнулась, я увидела, что это миссис Денверс. Та, которая стояла вчера вечером в дверях западного крыла с дьявольской улыбкой на бледном скуластом лице и злорадствовала. И вдруг я спохватилась. Она-то ведь была живой женщиной, такой же, как я, и с ней можно было бороться. Только с Ребеккой я ничего не могла поделать, ее тень была несокрушима.
Я решительно направилась к дому, вошла в холл, поднялась по лестницей, открыла дверь в западное крыло и прошла в спальню Ребекки. Миссис Денверс была все еще там. Я окликнула ее, и она обернулась. Но вместо дьявольской усмешки я увидела бледное, распухшее от слез лицо старой и усталой женщины.
– В чем дело? Я положила вам меню, как обычно. Вы хотите что-нибудь изменить?
– Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать с вами меню, миссис Денверс, – сказала я. – Вы, очевидно, добились того, чего хотели, не так ли? Вы ведь хотели, чтобы все случилось именно так. Ну, что же, вы должны быть довольны теперь. Вы удовлетворены?
Она отвернулась от меня и сказала:
– Зачем вы вообще явились сюда? Почему не остались там, где жили прежде?
– Вы видимо, забываете, что я люблю мистера де Винтера.
– Если бы вы его любили, вы никогда не вышли бы за него замуж.
Что ей ответить? Разговор был до крайности нелепым.
– Я думала, что ненавижу вас, – сказала она. – Но оказывается, вы мне совершенно безразличны.
– За что вам ненавидеть меня? Разве я причинила вам какое-нибудь зло?
– Вы пытались занять место миссис де Винтер.
– Но я ведь ничего не изменила здесь в доме. Я все предоставила вам и была бы вам другом, если бы вы отнеслись ко мне иначе. Я увидела ненависть в ваших глазах, лишь только впервые пожав вам руку. Повторные браки – вещь довольно обычная, почему же мы не имеем права на счастье? А вы говорите о моем браке так, будто я совершила святотатство и оскорбила покойную миссис де Винтер.
– Мистер де Винтер вовсе не счастлив, – сказал она. – Я ясно вижу по его глазам, что он испытывает муки ада. И это с той минуты, когда погибла моя леди.
– Это неправда! – сказала я. – Он был счастлив со мной, когда мы жили во Франции. Он выглядел гораздо моложе, всегда был весел, охотно смеялся.
– Он ведь мужчина, не так ли? Какой же мужчина откажется от медового месяца, – она презрительно засмеялась и пожала плечами.
– Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? Как вы смеете!? – я не боялась ее, нисколько не боялась. – Вы уговорили меня сшить это белое платье и надеть его вчера. Если бы не вы, мне никогда не пришла бы в голову такая мысль. Вы хотели расстроить мистера де Винтера. Неужели вы считаете, что он еще недостаточно настрадался? Или вы надеетесь, что его горе и страдание вернут к жизни миссис де Винтер?
Она злобно взглянула на меня.
– Что мне за дело до его страданий, он никогда не интересовался моими! Как вы думаете, каково мне, когда я гляжу на вас и вижу на ее месте: за обедом, в будуаре, за ее письменным столом и пишущей ее ручкой! Как вы думаете, каково мне слышать, как Фритс и Роберт и вся остальная прислуга повторяет: «Миссис де Винтер ушла на прогулку», – «Миссис де Винтер велела подать машину к трем часам» и так далее. И это в то время, как моя леди – настоящая де Винтер! – лежит всеми забытая в холодной и сырой земле!
Ну, что ж! Если он страдает, то так ему и следует – за то, что он женился на вас спустя десять месяцев после ее смерти. Я видела его глаза. Он переживает муки ада, и он их вполне заслужил.
Он знает, что она видит его; она приходит к нему – и не с прощением, а наоборот, полная угроз и злобы. Она никогда не прощала обид. «Я прежде отправлю их в ад», – говорила она, если сердилась на кого-нибудь. Она была смелой и независимой. Если следовало бы родиться мужчиной, а не женщиной, я часто говорила ей это. Я ведь ухаживала за ней, она была еще ребенком, вы знали об этом?
– Нет, не знала. И вообще больше не желаю вас слушать, миссис Дэнверс. Я ведь тоже живой человек, и неужели вы не понимаете, каково мне слушать все, что вы говорите!
– Ребенком она была очень хороша собой, и когда люди останавливались на улице, любуясь ею, она говорила: «Я вырасту и стану настоящей красавицей, Дэнни, правда?» Она обводила своего отца вокруг пальца, и то же было бы с ее матерью, если бы она была жива. В день, когда ей минуло четырнадцать лет, она взяла в руку упряжку и погнала четверку лошадей. Мистер Джек, ее кузен, сидевший рядом, хотел взять вожжи из ее рук, но она сопротивлялась, как дикая кошка, и, в конце концов, сбросила его с сиденья. Они были подходящей парой – она и мистер Джек.
Семья отправила его служить на флот, но он не захотел подчиниться дисциплине, он был слишком умен, чтобы исполнять их дурацкие приказы, в точности, как она. Никто и никогда не мог справиться с ней. Она жила так, как хотела, как ей нравилось. В шестнадцать лет она села на спину громадному жеребцу, и он смирился, весь покрытый пеной, с боками, окровавленными ее шпорами! «Это научит его повиноваться, не так ли, Дэнни?»
Никто и никогда не мог с ней справиться на земле. А вот море настигло ее и погубило, оно оказалось сильнее нее. – У миссис Дэнверс затряслись губы, и она начала бесшумно плакать, вытирая сухие глаза платком.
– Миссис Дэнверс, – тихо сказала я. – Вы не здоровы, вам следует пойти к себе в комнату и лечь в постель.
– Оставьте меня в покое, – вдруг набросилась она на меня свирепо. – Какое вам дело до моего горя… Я не хожу по комнате из угла в угол, как мистер де Винтер.
– Он никогда этого не делает, – возразила я.
– Он делал именно это, когда она умерла: взад и вперед, взад и вперед, по библиотеке, как дикий зверь в клетке, и так бесконечно – целые дни и ночи напролет!
– Я не хочу вас больше видеть и слышать!
– А вы думаете, что он был счастлив с вами во время вашего медового месяца?! Вы – молодая, совершенно неопытная девушка, которая годится ему в дочери. Вы являетесь сюда, в Мандерли, и хотите занять место моей леди, вы, над которой смеется вся челядь, вплоть до последней кухонной замарашки!
– Я думаю, что вам следует замолчать и уйти в свою комнату, миссис Дэнверс!
– Ах так, хозяйка дома приказывает мне замолчать и уйти. А вы в это время побежите жаловаться к мистеру де Винтеру и скажете, что миссис Дэнверс была груба с вами и обидела вас. Нажалуетесь ему, как тогда, когда сюда приезжал мистер Джек!
– Я никогда не говорила мистеру де Винтеру о Фэвелле.
– Это вранье, больше никто не видел, кроме вас. Ни Фритса, ни Роберта не было дома, когда он приезжал. И именно после того, как вы пожаловались, я решил как следует проучить вас и его. Мистер Джек! Почему мне не следует встречаться с мистером Джеком здесь, в Мандерли? Это единственное, что мне осталось от моей леди, от миссис де Винтер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
Я решительно направилась к дому, вошла в холл, поднялась по лестницей, открыла дверь в западное крыло и прошла в спальню Ребекки. Миссис Денверс была все еще там. Я окликнула ее, и она обернулась. Но вместо дьявольской усмешки я увидела бледное, распухшее от слез лицо старой и усталой женщины.
– В чем дело? Я положила вам меню, как обычно. Вы хотите что-нибудь изменить?
– Я пришла сюда не для того, чтобы обсуждать с вами меню, миссис Денверс, – сказала я. – Вы, очевидно, добились того, чего хотели, не так ли? Вы ведь хотели, чтобы все случилось именно так. Ну, что же, вы должны быть довольны теперь. Вы удовлетворены?
Она отвернулась от меня и сказала:
– Зачем вы вообще явились сюда? Почему не остались там, где жили прежде?
– Вы видимо, забываете, что я люблю мистера де Винтера.
– Если бы вы его любили, вы никогда не вышли бы за него замуж.
Что ей ответить? Разговор был до крайности нелепым.
– Я думала, что ненавижу вас, – сказала она. – Но оказывается, вы мне совершенно безразличны.
– За что вам ненавидеть меня? Разве я причинила вам какое-нибудь зло?
– Вы пытались занять место миссис де Винтер.
– Но я ведь ничего не изменила здесь в доме. Я все предоставила вам и была бы вам другом, если бы вы отнеслись ко мне иначе. Я увидела ненависть в ваших глазах, лишь только впервые пожав вам руку. Повторные браки – вещь довольно обычная, почему же мы не имеем права на счастье? А вы говорите о моем браке так, будто я совершила святотатство и оскорбила покойную миссис де Винтер.
– Мистер де Винтер вовсе не счастлив, – сказал она. – Я ясно вижу по его глазам, что он испытывает муки ада. И это с той минуты, когда погибла моя леди.
– Это неправда! – сказала я. – Он был счастлив со мной, когда мы жили во Франции. Он выглядел гораздо моложе, всегда был весел, охотно смеялся.
– Он ведь мужчина, не так ли? Какой же мужчина откажется от медового месяца, – она презрительно засмеялась и пожала плечами.
– Как вы смеете разговаривать со мной таким тоном? Как вы смеете!? – я не боялась ее, нисколько не боялась. – Вы уговорили меня сшить это белое платье и надеть его вчера. Если бы не вы, мне никогда не пришла бы в голову такая мысль. Вы хотели расстроить мистера де Винтера. Неужели вы считаете, что он еще недостаточно настрадался? Или вы надеетесь, что его горе и страдание вернут к жизни миссис де Винтер?
Она злобно взглянула на меня.
– Что мне за дело до его страданий, он никогда не интересовался моими! Как вы думаете, каково мне, когда я гляжу на вас и вижу на ее месте: за обедом, в будуаре, за ее письменным столом и пишущей ее ручкой! Как вы думаете, каково мне слышать, как Фритс и Роберт и вся остальная прислуга повторяет: «Миссис де Винтер ушла на прогулку», – «Миссис де Винтер велела подать машину к трем часам» и так далее. И это в то время, как моя леди – настоящая де Винтер! – лежит всеми забытая в холодной и сырой земле!
Ну, что ж! Если он страдает, то так ему и следует – за то, что он женился на вас спустя десять месяцев после ее смерти. Я видела его глаза. Он переживает муки ада, и он их вполне заслужил.
Он знает, что она видит его; она приходит к нему – и не с прощением, а наоборот, полная угроз и злобы. Она никогда не прощала обид. «Я прежде отправлю их в ад», – говорила она, если сердилась на кого-нибудь. Она была смелой и независимой. Если следовало бы родиться мужчиной, а не женщиной, я часто говорила ей это. Я ведь ухаживала за ней, она была еще ребенком, вы знали об этом?
– Нет, не знала. И вообще больше не желаю вас слушать, миссис Дэнверс. Я ведь тоже живой человек, и неужели вы не понимаете, каково мне слушать все, что вы говорите!
– Ребенком она была очень хороша собой, и когда люди останавливались на улице, любуясь ею, она говорила: «Я вырасту и стану настоящей красавицей, Дэнни, правда?» Она обводила своего отца вокруг пальца, и то же было бы с ее матерью, если бы она была жива. В день, когда ей минуло четырнадцать лет, она взяла в руку упряжку и погнала четверку лошадей. Мистер Джек, ее кузен, сидевший рядом, хотел взять вожжи из ее рук, но она сопротивлялась, как дикая кошка, и, в конце концов, сбросила его с сиденья. Они были подходящей парой – она и мистер Джек.
Семья отправила его служить на флот, но он не захотел подчиниться дисциплине, он был слишком умен, чтобы исполнять их дурацкие приказы, в точности, как она. Никто и никогда не мог справиться с ней. Она жила так, как хотела, как ей нравилось. В шестнадцать лет она села на спину громадному жеребцу, и он смирился, весь покрытый пеной, с боками, окровавленными ее шпорами! «Это научит его повиноваться, не так ли, Дэнни?»
Никто и никогда не мог с ней справиться на земле. А вот море настигло ее и погубило, оно оказалось сильнее нее. – У миссис Дэнверс затряслись губы, и она начала бесшумно плакать, вытирая сухие глаза платком.
– Миссис Дэнверс, – тихо сказала я. – Вы не здоровы, вам следует пойти к себе в комнату и лечь в постель.
– Оставьте меня в покое, – вдруг набросилась она на меня свирепо. – Какое вам дело до моего горя… Я не хожу по комнате из угла в угол, как мистер де Винтер.
– Он никогда этого не делает, – возразила я.
– Он делал именно это, когда она умерла: взад и вперед, взад и вперед, по библиотеке, как дикий зверь в клетке, и так бесконечно – целые дни и ночи напролет!
– Я не хочу вас больше видеть и слышать!
– А вы думаете, что он был счастлив с вами во время вашего медового месяца?! Вы – молодая, совершенно неопытная девушка, которая годится ему в дочери. Вы являетесь сюда, в Мандерли, и хотите занять место моей леди, вы, над которой смеется вся челядь, вплоть до последней кухонной замарашки!
– Я думаю, что вам следует замолчать и уйти в свою комнату, миссис Дэнверс!
– Ах так, хозяйка дома приказывает мне замолчать и уйти. А вы в это время побежите жаловаться к мистеру де Винтеру и скажете, что миссис Дэнверс была груба с вами и обидела вас. Нажалуетесь ему, как тогда, когда сюда приезжал мистер Джек!
– Я никогда не говорила мистеру де Винтеру о Фэвелле.
– Это вранье, больше никто не видел, кроме вас. Ни Фритса, ни Роберта не было дома, когда он приезжал. И именно после того, как вы пожаловались, я решил как следует проучить вас и его. Мистер Джек! Почему мне не следует встречаться с мистером Джеком здесь, в Мандерли? Это единственное, что мне осталось от моей леди, от миссис де Винтер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60