Маргарет медленно расчесывала волосы и думала, что пора ей посерьезней заняться своим внешним видом. Раньше она считала это неважным, теперь все изменилось. Ей захотелось иметь платья, которые бы выгодно подчеркивали ее фигуру, красивые туфли, которые бы эффектно смотрелись на ее стройных ногах, подчеркивать красоту темно-рыжих волос, глаз с изумрудным оттенком. То платье, что на ней, вроде ничего, коричневого цвета, но как-то плохо сидит, слишком свободное, не имеет формы, нет ни «плечиков», ни пояска. Мама не разрешает ей пользоваться косметикой, но, может, это к лучшему: бледный цвет лица многим кажется утонченным. Хорошо еще у нее зубы отменные, хоть здесь делать ничего не надо.
– Я готова, идем? – непринужденно спросила она.
Мама не сдвинулась с места.
– Торопишься. Никак не можешь наговориться со своим мистером Ванденпостом.
– Нет, не могу, а больше никого нет, скучно.
– Не увлекайся. К тому же он смахивает на еврея.
«Ерунда, все в порядке, без обрезания», – подумала она и чуть не ляпнула эти слова вслух, сдержалась, но захихикала.
Мать обиделась.
– Не понимаю, над чем ты смеешься. Учти, я не разрешу тебе встречаться с ним, после того как мы сойдем с трапа самолета в Нью-Йорке.
– Знаешь, думаю, ты будешь рада, потому что мне действительно все равно. – Маргарет никого не обманывала, она точно решила оставить родителей, поэтому ее мало заботило, что они ей разрешат, а что нет.
Мать бросила на нее подозрительный взгляд.
– Почему мне постоянно кажется, что ты не до конца откровенна?
– Потому что тираны никогда и никому не доверяют.
«Все, хватит», – подумала Маргарет. Она направилась к двери, но мать ее остановила.
– Не уходи! – мамины глаза наполнились слезами.
Что мама имеет в виду? Не уходить из комнаты или не уходить насовсем? Могла ли она как-нибудь догадаться? У нее ведь всегда была хорошая интуиция. Маргарет промолчала.
– Я уже потеряла свою старшую дочь. Второй потери мне не вынести.
– Во всем виноват только отец! – неожиданно выпалила Маргарет. Ей захотелось плакать. – Разве ты не можешь на него повлиять?
– Пыталась, и много раз.
Маргарет поразилась. Впервые мама фактически соглашалась, что отец стал несносен.
– Не знаю, но я так больше не могу.
– Тогда хотя бы не провоцируй его, не заводи.
– А что, терпеть? Пусть издевается?
– Ну немножко, вот потом, выйдешь замуж...
– Если и ты от него отвернешься, он изменится.
– Нельзя. Он мой муж.
– Но ты ведь видишь, что он кругом не прав.
– Не будем об этом. Сама поймешь, когда выйдешь замуж.
– Глупо и несправедливо.
– Подожди чуть-чуть, потерпи. Как только тебе исполнится двадцать один, все изменится. Обещаю, даже если ты и не выйдешь замуж. Знаю, трудно, но не хочу, чтобы он тебя проклял, как бедную Элизабет.
Маргарет понимала, что ей будет очень не хватать матери.
– И я не хочу этого, ма. – Она подошла к столику. Мать протянула к ней руки. Соединившись в каком-то внутреннем порыве, они обнялись. Мама сидела, а дочь стояла, объятие вышло неловким, но на удивление крепким.
– Обещай, что больше не будешь с ним ссориться.
Голос матери звучал так грустно, печально, с мольбой, что Маргарет захотелось ее хоть частично утешить.
– Попытаюсь, ма, обязательно.
– Спасибо, большего от тебя и не требую.
Маргарет догадалась, что ма покорилась судьбе, от этого на душе стало еще тяжелее. Несколько минут они молчали, затем Маргарет вышла.
Гарри даже привстал, когда она вернулась в отсек. Она была настолько расстроена, что, забыв о всякой осторожности, бросилась ему на шею. Он гладил и целовал ее волосы, велено смахивал слезы, шептал в ухо ласковые слова...
Внезапно открыв глаза, она поймала на себе удивленный взгляд мистера Мембюри, который, наверное, уже давно сидел на своем месте и смотрел на них. Маргарет нехотя оторвалась от Гарри. Они прошли в ее купе.
– Надо сейчас выработать какой-то план, – прошептал он, – а то, может, потом и поговорить наедине не удастся.
Маргарет осознала, что ма действительно вот-вот выйдет из туалетной, отец с Перси вернутся с берега вместе с остальными пассажирами и дальше остаться вдвоем будет затруднительно. Она так и представляла, как они попрощаются в аэропорту Нью-Йорка и разойдутся, чтобы никогда уже больше не встретиться.
– Как с тобой можно будет снизиться, давай быстро условимся.
– Не знаю, пока ничего для себя не определил, но не волнуйся, я сам на тебя выйду. В каком отеле вы остановитесь?
– Отель «Вальдорф». Вечером ты должен мне позвонить, слышишь?
– Успокойся, обязательно. Я назовусь мистером Марксом.
Его уверенный тон немного успокоил. В голову пришла мысль, что она ведет себя глупо и довольно эгоистично – думает лишь о себе и своих проблемах, а как он?
– Где ты остановишься?
– Найду какой-нибудь дешевый отельчик.
Ей не хотелось разлучаться.
– А что если я спрячу тебя в своей комнате в «Вальдорфе»? Не побоишься?
– Нет, ты серьезно? Великолепная идея!
– Тебе ведь нравятся удобства, правда? Утром я закажу в номер омлет, шампанское.
– Боже, да я останусь там навсегда.
– Через несколько дней родители начнут собираться в Коннектикут. Вот тогда мне и нужно соскакивать, но предварительно неплохо бы знать куда.
– Поищем жилплощадь вместе. Может быть, вообще удастся снять комнаты в одном доме или хотя бы рядом.
«Неужели, – думала Маргарет. – Это же как раз то, что нужно. Они могли бы лучше узнать друг друга, проверить свои чувства. А там, кто знает, если он вдруг сделает ей предложение... Впрочем, было одно препятствие».
– Да, но как же, если я начну работать у Нэнси Линеан, мне надо будет жить в Бостоне.
– Ну и что, я мог бы поехать с тобой.
– Здорово! Ты бы там тоже устроился. Однако понятия не имею, в какой это части страны.
– Новая Англия.
– Название прямо-таки наше, родное.
– Ну, дело не в названии.
– И все равно, хорошо, когда что-то напоминает Британию. Кстати, какое жилище я сниму, я имею в виду – сколько комнат и прочее?
Он улыбнулся.
– Только одну, и то платить накладно. Скорее всего, какой-нибудь угол, где будет газовая плитка, чтобы сварить себе утром кофе. В общем, дешевая мебель, одно оконце, общая ванная.
– А как насчет кухни?
– Вряд ли, это роскошь. Придется многого лишиться, того, к чему ты так привыкла сейчас. Но бояться не следует, надо лишь настроиться.
Она знала, что он готовит ее к суровой действительности, но, так или иначе, каждое слово о предстоящей ей новой жизни представлялось чудовищно романтичным. Действительно, что может быть лучше – проснуться рано утром, перед тем как идти на работу, приготовить себе чай, пару тостов или, на худой конец, сварить кофе, нет ни вечно ворчащих родителей, ни слуг, и никто не читает тебе нравоучений.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131