Каун стоял неподвижно, и звери не обращали на него внимания: их привлекало только живое мясо.
Одно из чудищ, больше медведя, опустилось на четвереньки и бросилось на Морриган. Она вогнала ему в пасть свой серебристый меч, и обратная сила удара отбросила ее к воротам.
Мананнан ничем не мог помочь ей. Он рубил направо и налево, отгоняя других зверей. Но они, все больше наглея, тянули к нему свои длинные когти. Гигантский волк, крадучись, обходил его слева. Рыцарь заметил зверя слишком поздно: тот прыгнул и сшиб его с ног, выбив меч из руки. Мананнан двинул волка по морде кольчужным кулаком. Прочее зверье уже рвало на нем доспехи, стремясь добраться до теплой плоти под серебристой скорлупой.
— Каун! — что есть мочи завопил рыцарь. — Ко мне!
Мертвый конь дрогнул, мотнул головой, и в его пустых глазах зажегся огонь жизни.
— Каун!!!
Жеребец ринулся на стаю, с невиданной силой молотя чудовищ передними и задними ногами. Звери разбежались, а Мананнан, ухватив коня за повод, встал и поднял меч.
Морриган стала рядом с ним. Звери, отброшенные внезапной атакой Кауна, собирались для нового удара. Мананнан потрепал коня по шее.
— Добро пожаловать домой, храброе сердце.
Стая ринулась вперед, и Каун скакнул ей навстречу. Мананнан в ужасе смотрел, как когти чудовищ терзают коня. Лунный луч внезапно озарил эту жуткую картину. Мананнан оглянулся. Черные врата медленно отворялись, и за ними светили звезды его родного мира.
— Назад! — крикнул он Морриган, и она, сразу поняв, в чем дело, юркнула в узкий проход.
— Каун! — взревел Мананнан, но истерзанный конь, не слыша его, продолжал свою битву.
— Мананнан! — закричала женщина. — Они закрываются! — Рыцарь постоял еще миг, глядя на последний бой своего коня, и метнулся к воротам. Проскочив в смыкающуюся щель, он упал на снег и откатился. Когда он встал, ворота уже исчезли.
Морриган тронула его за руку, и он увидел призрачный круг тихих рыцарей Габалы.
— О небо! — Мананнан разглядел на снегу фигуру Оллатаира и бросился к нему. Кровь промочила камзол чародея и запятнала снег вокруг.
— Смотри, — сказала Морриган. К трупу вели следы, возникшие непонятно откуда.
— Самильданах. — Мананнан снял правую перчатку и закрыл единственный глаз Оллатаира.
— Что же теперь? — сказала Морриган. — Что мы можем одни, без него?
Мананнан не знал, что ей ответить. Когда-то Оллатаир был его наставником и другом. Оружейник им всем заменял отца, и рыцари его любили. Цвета щедро одарили этого доброго мудрого человека. А теперь он лежит на снегу, погибший от руки друга.
— Он не заслуживал такой смерти, — прошептал Мананнан.
— Мне его не жалко. Он сам уготовил себе такую судьбу, послав рыцарей за ворота. Пойдем куда-нибудь. Здесь холодно.
Мананнан уловил краем глаза какое-то движение, обернулся и увидел множество людей, которые поднимались на холм с факелами. Высокий рыжебородый воин вошел в образованный доспехами круг.
— Так это все-таки была ловушка, мерзавец? — спросил он, достав из-за пояса топор.
— Не я убил его, — ответил Мананнан. — Взгляни на следы.
— Защищайся! — взревел Лло и ринулся вперед. Мананнан пригнулся под его ударом и ударил его кулаком в челюсть. Лло грохнулся наземь, но тут же вскочил.
— Ну хватит! — сказал Мананнан. — Этот человек был моим другом.
Лло снова собрался напасть, но Лемфада, растолкав остальных и опустившись на колени у тела Руада, крикнул ему:
— Посмотри на его рану. Ее нанес не меч, а узкий клинок вроде ножа. У рыцаря же кинжала нет.
Лло осмотрел рану и заявил:
— Я тебе все равно не верю, но теперь это уже не важно. Вражеское войско возглавляют рыцари-чародеи, а у нас чародея больше нет. — Он отвернулся и отошел, но Мананнан догнал его.
— Со временем ты поймешь, что мне можно верить, ибо я не лгу и предан своим друзьям.
— Да что толку? Я собираюсь воевать с врагом, победить которого невозможно. И какой из меня полководец? — Лло оглянулся на освещенные факелами лица. — Погляди на них. Лесовики, беглые крестьяне и ремесленники. И ни единой кольчуги на все это воинство. Что мы будем делать, когда враг нагрянет?
— Выбор небогатый: либо сражаться, либо удирать.
— Удирать нам некуда. Один человек сказал вчера, что в Пертию пришел королевский флот с тысячью солдат на борту. Путь к отступлению отрезан — нас затравят, как волков.
Мананнан помолчал немного и сказал:
— Посмотри вокруг. Этот лес так велик, что врагу нелегко будет навязать вам сражение. Не позволяй событиям этой ночи вогнать тебя в отчаяние. Пойдем похороним Оллатаира и скажем над ним прощальные слова.
Толпа внезапно заколебалась, и вперед вышли Нуада с Решетом.
— Это и есть чародей? — спросил атаман. — Много же от него теперь проку, нечего сказать.
— Мне сдается, что ты далеко забрел от своих охотничьих угодий, — сказал ему Лло. — Здесь грабить некого.
— Рад тебя повидать, Лло, — ухмыльнулся Решето. — Но пришел я потому, что Нуада говорит, будто судьба моя такая. Они с Дагдой решили, что герою Решету непременно надо встретиться с чародеем Оллатаиром. Ну, вот мы и встретились. Делать нечего — завтра поутру отправлюсь домой.
— Погоди, — сказал Нуада. — Ты хорошо знаешь, что Дагда сказал совсем другое, но теперь не время и не место это обсуждать. Похороним умершего, и я скажу о нем пару слов.
— Парой слов ты нипочем не обойдешься, поэт. — Решето, прищурясь, посмотрел на Мананнана и молча отошел обратно в толпу.
Лло приказал перенести Руада в пещеру. За ним несли доспехи Габалы. Мананнан шел рядом с Морриган, которая за все это время не сказала ни слова.
Лицо ее при свете луны казалось болезненно бледным.
— Тебе нехорошо, Морриган?
— Оставь меня, — прошептала она. — Мне нужно уйти.
— Зачем?
— Я устала и хочу отдохнуть.
— Отдохнешь у них в лагере. Там мы сможем подкрепиться… Вот в чем дело, да? — Мананнан понизил голос. — Тебе нужна амбрия или… послушай, Морриган: ты должна бороться с этим. Должна.
— Я знаю. Ты только оставь меня ненадолго — я хочу побыть одна.
— Вот этого тебе как раз и не надо.
Она вырвала у него руку и гневно сверкнула глазами.
— Прочь от меня! — прошипела она, но он не ушел.
— Я знаю, для тебя всегда существовал только Самильданах, а я был всего лишь другом, с которым ты делилась своими горестями, но я любил тебя, Морриган, и люблю до сих пор.
Какое-то время казалось, что воздух между ними вот-вот разрядится молнией. Потом Морриган сникла и прошептала:
— Боги света, помогите мне! — Он неуклюже обнял ее — мешали надетые на них обоих доспехи.
— Пойдем со мной, — сказал он и повел ее следом за несущей факелы процессией.
В пещере Морриган сняла доспехи и поела немного мяса с сушеными фруктами. Потом взяла у кого-то одеяло и отошла в глубину, чтобы поспать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Одно из чудищ, больше медведя, опустилось на четвереньки и бросилось на Морриган. Она вогнала ему в пасть свой серебристый меч, и обратная сила удара отбросила ее к воротам.
Мананнан ничем не мог помочь ей. Он рубил направо и налево, отгоняя других зверей. Но они, все больше наглея, тянули к нему свои длинные когти. Гигантский волк, крадучись, обходил его слева. Рыцарь заметил зверя слишком поздно: тот прыгнул и сшиб его с ног, выбив меч из руки. Мананнан двинул волка по морде кольчужным кулаком. Прочее зверье уже рвало на нем доспехи, стремясь добраться до теплой плоти под серебристой скорлупой.
— Каун! — что есть мочи завопил рыцарь. — Ко мне!
Мертвый конь дрогнул, мотнул головой, и в его пустых глазах зажегся огонь жизни.
— Каун!!!
Жеребец ринулся на стаю, с невиданной силой молотя чудовищ передними и задними ногами. Звери разбежались, а Мананнан, ухватив коня за повод, встал и поднял меч.
Морриган стала рядом с ним. Звери, отброшенные внезапной атакой Кауна, собирались для нового удара. Мананнан потрепал коня по шее.
— Добро пожаловать домой, храброе сердце.
Стая ринулась вперед, и Каун скакнул ей навстречу. Мананнан в ужасе смотрел, как когти чудовищ терзают коня. Лунный луч внезапно озарил эту жуткую картину. Мананнан оглянулся. Черные врата медленно отворялись, и за ними светили звезды его родного мира.
— Назад! — крикнул он Морриган, и она, сразу поняв, в чем дело, юркнула в узкий проход.
— Каун! — взревел Мананнан, но истерзанный конь, не слыша его, продолжал свою битву.
— Мананнан! — закричала женщина. — Они закрываются! — Рыцарь постоял еще миг, глядя на последний бой своего коня, и метнулся к воротам. Проскочив в смыкающуюся щель, он упал на снег и откатился. Когда он встал, ворота уже исчезли.
Морриган тронула его за руку, и он увидел призрачный круг тихих рыцарей Габалы.
— О небо! — Мананнан разглядел на снегу фигуру Оллатаира и бросился к нему. Кровь промочила камзол чародея и запятнала снег вокруг.
— Смотри, — сказала Морриган. К трупу вели следы, возникшие непонятно откуда.
— Самильданах. — Мананнан снял правую перчатку и закрыл единственный глаз Оллатаира.
— Что же теперь? — сказала Морриган. — Что мы можем одни, без него?
Мананнан не знал, что ей ответить. Когда-то Оллатаир был его наставником и другом. Оружейник им всем заменял отца, и рыцари его любили. Цвета щедро одарили этого доброго мудрого человека. А теперь он лежит на снегу, погибший от руки друга.
— Он не заслуживал такой смерти, — прошептал Мананнан.
— Мне его не жалко. Он сам уготовил себе такую судьбу, послав рыцарей за ворота. Пойдем куда-нибудь. Здесь холодно.
Мананнан уловил краем глаза какое-то движение, обернулся и увидел множество людей, которые поднимались на холм с факелами. Высокий рыжебородый воин вошел в образованный доспехами круг.
— Так это все-таки была ловушка, мерзавец? — спросил он, достав из-за пояса топор.
— Не я убил его, — ответил Мананнан. — Взгляни на следы.
— Защищайся! — взревел Лло и ринулся вперед. Мананнан пригнулся под его ударом и ударил его кулаком в челюсть. Лло грохнулся наземь, но тут же вскочил.
— Ну хватит! — сказал Мананнан. — Этот человек был моим другом.
Лло снова собрался напасть, но Лемфада, растолкав остальных и опустившись на колени у тела Руада, крикнул ему:
— Посмотри на его рану. Ее нанес не меч, а узкий клинок вроде ножа. У рыцаря же кинжала нет.
Лло осмотрел рану и заявил:
— Я тебе все равно не верю, но теперь это уже не важно. Вражеское войско возглавляют рыцари-чародеи, а у нас чародея больше нет. — Он отвернулся и отошел, но Мананнан догнал его.
— Со временем ты поймешь, что мне можно верить, ибо я не лгу и предан своим друзьям.
— Да что толку? Я собираюсь воевать с врагом, победить которого невозможно. И какой из меня полководец? — Лло оглянулся на освещенные факелами лица. — Погляди на них. Лесовики, беглые крестьяне и ремесленники. И ни единой кольчуги на все это воинство. Что мы будем делать, когда враг нагрянет?
— Выбор небогатый: либо сражаться, либо удирать.
— Удирать нам некуда. Один человек сказал вчера, что в Пертию пришел королевский флот с тысячью солдат на борту. Путь к отступлению отрезан — нас затравят, как волков.
Мананнан помолчал немного и сказал:
— Посмотри вокруг. Этот лес так велик, что врагу нелегко будет навязать вам сражение. Не позволяй событиям этой ночи вогнать тебя в отчаяние. Пойдем похороним Оллатаира и скажем над ним прощальные слова.
Толпа внезапно заколебалась, и вперед вышли Нуада с Решетом.
— Это и есть чародей? — спросил атаман. — Много же от него теперь проку, нечего сказать.
— Мне сдается, что ты далеко забрел от своих охотничьих угодий, — сказал ему Лло. — Здесь грабить некого.
— Рад тебя повидать, Лло, — ухмыльнулся Решето. — Но пришел я потому, что Нуада говорит, будто судьба моя такая. Они с Дагдой решили, что герою Решету непременно надо встретиться с чародеем Оллатаиром. Ну, вот мы и встретились. Делать нечего — завтра поутру отправлюсь домой.
— Погоди, — сказал Нуада. — Ты хорошо знаешь, что Дагда сказал совсем другое, но теперь не время и не место это обсуждать. Похороним умершего, и я скажу о нем пару слов.
— Парой слов ты нипочем не обойдешься, поэт. — Решето, прищурясь, посмотрел на Мананнана и молча отошел обратно в толпу.
Лло приказал перенести Руада в пещеру. За ним несли доспехи Габалы. Мананнан шел рядом с Морриган, которая за все это время не сказала ни слова.
Лицо ее при свете луны казалось болезненно бледным.
— Тебе нехорошо, Морриган?
— Оставь меня, — прошептала она. — Мне нужно уйти.
— Зачем?
— Я устала и хочу отдохнуть.
— Отдохнешь у них в лагере. Там мы сможем подкрепиться… Вот в чем дело, да? — Мананнан понизил голос. — Тебе нужна амбрия или… послушай, Морриган: ты должна бороться с этим. Должна.
— Я знаю. Ты только оставь меня ненадолго — я хочу побыть одна.
— Вот этого тебе как раз и не надо.
Она вырвала у него руку и гневно сверкнула глазами.
— Прочь от меня! — прошипела она, но он не ушел.
— Я знаю, для тебя всегда существовал только Самильданах, а я был всего лишь другом, с которым ты делилась своими горестями, но я любил тебя, Морриган, и люблю до сих пор.
Какое-то время казалось, что воздух между ними вот-вот разрядится молнией. Потом Морриган сникла и прошептала:
— Боги света, помогите мне! — Он неуклюже обнял ее — мешали надетые на них обоих доспехи.
— Пойдем со мной, — сказал он и повел ее следом за несущей факелы процессией.
В пещере Морриган сняла доспехи и поела немного мяса с сушеными фруктами. Потом взяла у кого-то одеяло и отошла в глубину, чтобы поспать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82