В конце концов чудище ослабело и ничком рухнуло наземь. Решето выхватил у кого-то копье и подбежал к нему. Чудище разинуло пасть, и Решето вогнал копье туда, до самого позвоночника.
Лло слез со спины зверя. В этот миг тучи разошлись, и луна озарила поле битвы. Чудище было мертво.
Под начавшимся снегопадом Решето выдернул из пасти копье и измерил им зверя, насчитав девять футов от задних лап до носа.
— За частокол нам его не втащить, — сказал атаман. — Рубите ему башку.
— Надо заняться твоими ранами, — сказала Ариана. — Кровь из тебя так и хлещет.
— Ничего. — Решето стал на колени и вытащил меч из брюха зверя. Второй клинок переломился у самой рукояти. Решето выругался и сказал Лло: — До этой ночи я думал бы, что это просто сломанный меч, а теперь знаю, что потерял двести рагов. Отсюда можно вывести мораль.
— Наживешь другой на большой дороге, — утешил его Лло. Вдали раздался устрашающий вой, и Решето прищурился.
— Завтра займемся другими. Я не потерплю, чтобы твари рыскали по моему лесу. Где этот чертов поэт? Я хочу услышать его песню.
9
Эррин открыл глаза и чуть не заплакал, поняв, что больше не чувствует боли. У его постели сидела пожилая женщина в синем шерстяном платье с высоким воротом, вышитом серебряной нитью.
— Кость срослась, молодой человек, теперь вы здоровы.
— Спасибо вам, госпожа. Вы настоящая волшебница.
— И волшебство мое стоит дорого. Благодарите не меня, а господина Картана — он щедро заплатил мне за услуги. — Она вышла, и Эррин сел в постели. Комната была маленькая, с двумя овальными окнами. В очаге горел огонь, снаружи слышались крики чаек. Эррин откинулся на подушки. Путешествие через лес обернулось для него пыткой: сломанная нога распухла, и он весь горел. Он смутно помнил, как Убадай привязал его к седлу и как потом они догнали колонну беженцев, бредущих по Королевской дороге под падающим снегом, и еще жуткий вой по ночам — неужели волков? Он не помнил почти ничего, кроме всепоглощающей боли.
Вошел Убадай с чашкой бульона и фруктами.
— Надо поесть. Вид у тебя никудышный.
— Где это мы? — спросил Эррин.
Убадай поставил поднос на кровать и отворил окно. На подоконнике лежал снег.
— В Пертии. Завтра наш корабль отплывает в Цитаэрон.
Эррин выпил крепкий говяжий бульон и съел два яблока. Из окна веяло холодом и пахло морем. Эррин улыбнулся. До чего хорошо быть живым!
Живым… Ему вспомнилась Диана у столба, и пламя, ползущее к ее ногам, и выражение ее глаз, когда он появился в толпе, и надежда, угасшая, когда он поднял лук, и полет стрелы, прервавшей ее жизнь.
Он застонал, и обеспокоенный Убадай поспешил к нему.
— Старая ведьма сказала, что боль прошла.
— Все в порядке, — заверил его Эррин, сморгнув слезы с глаз.
— Зачем тогда плачешь? Мужчине нельзя.
— Я плачу по умершим, Убадай.
— Твоя нога зажила. Встань-ка и проверь, как она. Пока ведьма еще здесь, — посоветовал номад.
— Хорошо. Скоро встану. Кто этот господин Картан?
— Какой там господин, номадский купец, он ждет внизу. Прогнать его?
— Этот человек заплатил за мое лечение — как же можно его прогонять? — усмехнулся Эррин.
— Уж больно заботлив. — Убадай вернулся к окну. — Корабль хороший. Ходит в Цитаэрон три-четыре раза в год. Сейчас хорошее время, нет штормов.
— Тебя что-то беспокоит?
Убадай повернулся к хозяину, но Эррин ничего не прочел на его плоском бесстрастном лице.
— Привести его сюда?
— Да. Я хочу поблагодарить его.
— Может, не надо нам плыть на этом корабле?
— Чепуха, приведи его. — Эррин спустил ноги с кровати и дошел до стула, где лежала его одежда, чистая, выглаженная и надушенная. К возвращению Убадая он успел одеться и натянуть свои высокие сапоги. Вошедший со слугой человек с ястребиным лицом и золотым обручем на лбу поклонился Эррину.
— Знакомство с вами — честь для меня, барон.
— Невелика честь. — Эррин протянул руку, и Картан пожал ее.
— Ради спасения госпожи Дианы вы рискнули жизнью, вышли на поединок с красным рыцарем. Вы отважный человек.
— Вышел и потерпел поражение. Не будем больше об этом.
— Можно присесть? — улыбнулся Картан. Эррин кивнул, и купец, расправив свои пурпурные одежды, сел на стул с высокой спинкой.
— Что побудило вас помочь мне? Вы были другом Дианы?
— Не совсем так. Я лишь подготавливал ее побег. Обеспечил пересылку ее состояния и благополучно доставил сюда ее сестру. Я ждал саму госпожу Диану, но она прислала весть, что задерживается — должно быть, надеялась, что вы присоединитесь к ней. А потом… — Купец развел руками.
— Вы так и не объяснили, почему помогли мне.
— В моем поведении нет ничего зловещего, барон. Теперь я стал распорядителем имущества госпожи и очень серьезно отношусь к своим обязанностям. Его наследует госпожа Шира, которую я надеялся отвезти в Цитаэрон.
— Надеялись?
— Ее нет здесь. — Картан взглянул в глаза Эррину. — Она забрала себе в голову, что отомстит за сестру, и потихоньку от меня и моих людей наняла двух человек, чтобы те проводили ее через лес обратно в Макту. По-моему, она собирается убить Окесу.
— Она еще дитя, ее замысел безумен.
— Она лишь недавно рассталась со школой в Фурболге, но семнадцатилетняя девушка — уже не дитя, барон. Она высока ростом, хорошо сложена и невероятно упряма. Боюсь, что она выдала себя. В Пертии мы избавлены от ужасов, происходящих во всем королевстве. Но здесь полно шпионов и наемных убийц. Вчера я получил известие, что король посылает в Пертию свой флот. Тот придет сюда дней через десять, и порт будет закрыт для номадских беженцев.
— Почему вы сказали, что Шира выдала себя?
— Один из нанятых ею людей известен как человек короля, отъявленный шпион и убийца.
— Не вижу, чем я могу здесь помочь.
— Кто еще способен вернуть ее назад? Говорят, что ваш слуга — один из лучших следопытов в западных землях. Кроме того, ходят слухи, что в лесу появились какие-то чудовища. Я не хочу, чтобы госпожа Шира разделила участь своей сестры.
— Я тоже не хочу этого, сударь. — Эррин снова присел на кровать. — Но я не воин. Насилие мне отвратительно, и я плохо владею оружием. Поищите спасителя ненадежнее.
— Согласно моему опыту, барон, надежность человека редко определяется его способностью чинить насилие над своими ближними. Впрочем, в этом отношении я могу вам помочь. — Левой рукой Картан взял яблоко с подноса, а правой снял с пояса кинжал. Подбросив яблоко в воздух, он взмахнул кинжалом, снова поймал плод в левую ладонь и разжал пальцы. Яблоко было разрезано на четыре части.
— Замечательный фокус, но мне-то от него какая польза? — спросил Эррин.
Картан, встав, расстегнул свой кожаный с серебром пояс и передал его барону.
— Прошу вас, наденьте его.
— У меня есть свой.
— Не такой, как этот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Лло слез со спины зверя. В этот миг тучи разошлись, и луна озарила поле битвы. Чудище было мертво.
Под начавшимся снегопадом Решето выдернул из пасти копье и измерил им зверя, насчитав девять футов от задних лап до носа.
— За частокол нам его не втащить, — сказал атаман. — Рубите ему башку.
— Надо заняться твоими ранами, — сказала Ариана. — Кровь из тебя так и хлещет.
— Ничего. — Решето стал на колени и вытащил меч из брюха зверя. Второй клинок переломился у самой рукояти. Решето выругался и сказал Лло: — До этой ночи я думал бы, что это просто сломанный меч, а теперь знаю, что потерял двести рагов. Отсюда можно вывести мораль.
— Наживешь другой на большой дороге, — утешил его Лло. Вдали раздался устрашающий вой, и Решето прищурился.
— Завтра займемся другими. Я не потерплю, чтобы твари рыскали по моему лесу. Где этот чертов поэт? Я хочу услышать его песню.
9
Эррин открыл глаза и чуть не заплакал, поняв, что больше не чувствует боли. У его постели сидела пожилая женщина в синем шерстяном платье с высоким воротом, вышитом серебряной нитью.
— Кость срослась, молодой человек, теперь вы здоровы.
— Спасибо вам, госпожа. Вы настоящая волшебница.
— И волшебство мое стоит дорого. Благодарите не меня, а господина Картана — он щедро заплатил мне за услуги. — Она вышла, и Эррин сел в постели. Комната была маленькая, с двумя овальными окнами. В очаге горел огонь, снаружи слышались крики чаек. Эррин откинулся на подушки. Путешествие через лес обернулось для него пыткой: сломанная нога распухла, и он весь горел. Он смутно помнил, как Убадай привязал его к седлу и как потом они догнали колонну беженцев, бредущих по Королевской дороге под падающим снегом, и еще жуткий вой по ночам — неужели волков? Он не помнил почти ничего, кроме всепоглощающей боли.
Вошел Убадай с чашкой бульона и фруктами.
— Надо поесть. Вид у тебя никудышный.
— Где это мы? — спросил Эррин.
Убадай поставил поднос на кровать и отворил окно. На подоконнике лежал снег.
— В Пертии. Завтра наш корабль отплывает в Цитаэрон.
Эррин выпил крепкий говяжий бульон и съел два яблока. Из окна веяло холодом и пахло морем. Эррин улыбнулся. До чего хорошо быть живым!
Живым… Ему вспомнилась Диана у столба, и пламя, ползущее к ее ногам, и выражение ее глаз, когда он появился в толпе, и надежда, угасшая, когда он поднял лук, и полет стрелы, прервавшей ее жизнь.
Он застонал, и обеспокоенный Убадай поспешил к нему.
— Старая ведьма сказала, что боль прошла.
— Все в порядке, — заверил его Эррин, сморгнув слезы с глаз.
— Зачем тогда плачешь? Мужчине нельзя.
— Я плачу по умершим, Убадай.
— Твоя нога зажила. Встань-ка и проверь, как она. Пока ведьма еще здесь, — посоветовал номад.
— Хорошо. Скоро встану. Кто этот господин Картан?
— Какой там господин, номадский купец, он ждет внизу. Прогнать его?
— Этот человек заплатил за мое лечение — как же можно его прогонять? — усмехнулся Эррин.
— Уж больно заботлив. — Убадай вернулся к окну. — Корабль хороший. Ходит в Цитаэрон три-четыре раза в год. Сейчас хорошее время, нет штормов.
— Тебя что-то беспокоит?
Убадай повернулся к хозяину, но Эррин ничего не прочел на его плоском бесстрастном лице.
— Привести его сюда?
— Да. Я хочу поблагодарить его.
— Может, не надо нам плыть на этом корабле?
— Чепуха, приведи его. — Эррин спустил ноги с кровати и дошел до стула, где лежала его одежда, чистая, выглаженная и надушенная. К возвращению Убадая он успел одеться и натянуть свои высокие сапоги. Вошедший со слугой человек с ястребиным лицом и золотым обручем на лбу поклонился Эррину.
— Знакомство с вами — честь для меня, барон.
— Невелика честь. — Эррин протянул руку, и Картан пожал ее.
— Ради спасения госпожи Дианы вы рискнули жизнью, вышли на поединок с красным рыцарем. Вы отважный человек.
— Вышел и потерпел поражение. Не будем больше об этом.
— Можно присесть? — улыбнулся Картан. Эррин кивнул, и купец, расправив свои пурпурные одежды, сел на стул с высокой спинкой.
— Что побудило вас помочь мне? Вы были другом Дианы?
— Не совсем так. Я лишь подготавливал ее побег. Обеспечил пересылку ее состояния и благополучно доставил сюда ее сестру. Я ждал саму госпожу Диану, но она прислала весть, что задерживается — должно быть, надеялась, что вы присоединитесь к ней. А потом… — Купец развел руками.
— Вы так и не объяснили, почему помогли мне.
— В моем поведении нет ничего зловещего, барон. Теперь я стал распорядителем имущества госпожи и очень серьезно отношусь к своим обязанностям. Его наследует госпожа Шира, которую я надеялся отвезти в Цитаэрон.
— Надеялись?
— Ее нет здесь. — Картан взглянул в глаза Эррину. — Она забрала себе в голову, что отомстит за сестру, и потихоньку от меня и моих людей наняла двух человек, чтобы те проводили ее через лес обратно в Макту. По-моему, она собирается убить Окесу.
— Она еще дитя, ее замысел безумен.
— Она лишь недавно рассталась со школой в Фурболге, но семнадцатилетняя девушка — уже не дитя, барон. Она высока ростом, хорошо сложена и невероятно упряма. Боюсь, что она выдала себя. В Пертии мы избавлены от ужасов, происходящих во всем королевстве. Но здесь полно шпионов и наемных убийц. Вчера я получил известие, что король посылает в Пертию свой флот. Тот придет сюда дней через десять, и порт будет закрыт для номадских беженцев.
— Почему вы сказали, что Шира выдала себя?
— Один из нанятых ею людей известен как человек короля, отъявленный шпион и убийца.
— Не вижу, чем я могу здесь помочь.
— Кто еще способен вернуть ее назад? Говорят, что ваш слуга — один из лучших следопытов в западных землях. Кроме того, ходят слухи, что в лесу появились какие-то чудовища. Я не хочу, чтобы госпожа Шира разделила участь своей сестры.
— Я тоже не хочу этого, сударь. — Эррин снова присел на кровать. — Но я не воин. Насилие мне отвратительно, и я плохо владею оружием. Поищите спасителя ненадежнее.
— Согласно моему опыту, барон, надежность человека редко определяется его способностью чинить насилие над своими ближними. Впрочем, в этом отношении я могу вам помочь. — Левой рукой Картан взял яблоко с подноса, а правой снял с пояса кинжал. Подбросив яблоко в воздух, он взмахнул кинжалом, снова поймал плод в левую ладонь и разжал пальцы. Яблоко было разрезано на четыре части.
— Замечательный фокус, но мне-то от него какая польза? — спросил Эррин.
Картан, встав, расстегнул свой кожаный с серебром пояс и передал его барону.
— Прошу вас, наденьте его.
— У меня есть свой.
— Не такой, как этот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82