Ты чем тут занимаешься?
- Септиком.
- Это новый вид сексуальных извращений?
- Типа того. Пива хочешь?
- Нет.
- Это хорошо. А то всего две бутылки осталось. Зато минералки полно. Хочешь минералки?
- Хочу.
- На веранде стоит холодильник.
Холодная минералка - это хорошо. Конечно, холодное пиво было бы куда приятнее, но я предпочитал быть трезвым. Неизвестно, когда Грегор в следующий раз заявится.
- Ты тут что-то роешь? - спросил я.
- Потрясающая наблюдательность, - сказал Серега. - Ты знаешь, сколько существует разновидностей такого, казалось бы, примитивного инструмента, как лопата? Есть лопата штыковая, лопата совковая, лопатка саперная, есть лопата для уборки снега, наконец…
- Эк тебя плющит, - сказал я. - Так чего роешь-то?
- Септик.
- Слушай, я и в первый раз так услышал. А это что?
- Ты не знаешь, что такое септик? - спросил он.
- Не знаю.
- Считай, что тебе повезло.
- Слово какое-то нерусское. Септик. Это как-то связано с антисептиками?
- Ага. Септик против антисептика. Септик, друг мой Костя, это - большая яма в земле.
- Зачем?
- Фиг знает, - сказал Серега. - Слушай, давай не будем об этом. Я на прошлой неделе тоже ничего о септиках не знал и был от этого совершенно счастлив. Теперь я могу читать лекции на тему канализации, чего я, кстати, сегодня и сделал, завоевав уважение всех соседей, но довольным жизнью меня теперь не назовешь.
- Ты эти кольца, что ли, закапываешь?
- Ага.
- Они же тяжеленные. Неужели в одну рожу?
- Нет, - сказал Серега, - В две. Теоретически мы тут вдвоем работаем - я и сосед. Но он только кольца опускать помогает и землю выкидывать. А вниз не лезет, говорит, у него на глубине голова кружится.
- Типичный приступ клаустрофобии.
- Черта с два. Типичный приступ алкоголизма.
- Ничего, один покопаешь. Тебе полезно.
- Кто тебе сказал? - насторожился Серега.
- Хемингуэй, - сказал я. - Говорил, что лучшим занятием для писателя, когда он не пишет, является тяжелый физический труд.
- Хемингуэй жрал круассаны в Париже, любовался корридой в Испании и стрелял львов в Африке, - сказал Серега. - Кроме того, старина Хэм не копал септиков и пустил себе пулю в голову в солнечном Ки-Уэст, штат Флорида.
- Еще он говорил, что лучшей жизненной школой для писателя является тяжелое детство.
- Тут мне повезло.
- Так зачем ты роешь?
- За деньги.
- А как же твои авторские гонорары?
Серега вздохнул.
- Они имеют нехорошее свойство заканчиваться. А чувство голода никогда не уходит насовсем.
- Писателям так мало платят? - ужаснулся я.
- Смотря каким, - сказал Серега. - Хотя вам, потомственному олигарху, нас, бедную творческую интеллигенцию, никогда не понять.
- Опять все пропил?
- Нет, - гордо сказал Серега. - Не все. Большую часть проиграл в казино.
- Орел.
- А то, - сказал Серега. - Кстати, а ты хотел чего-нибудь или просто меня проведать приехал?
- Хотел, - сказал я. - Не знаю, как бы тебе это объяснить, но… Короче, история долгая. Может быть, в дом зайдем?
- Давай, - согласился Серега, спрыгивая с кольца. - Посидим, о делах наших скорбных покалякаем.
Одно дело, когда ты участвуешь в чем-то непонятном, невероятном, во что очень трудно поверить. Поскольку ты во всем этом участвуешь сам, то рано или поздно тебя либо увезут в психушку, либо ты найдешь происходящему какое-то логичное объяснение. Ну пусть даже не слишком логичное. Главное, что оно тебя удовлетворяет.
И совсем другое дело, когда ты эту историю рассказываешь человеку, в ней не участвующему. Например, Сереге.
Мы сидели на кухне, где посреди грязной посуды, пустых упаковок быстрорастворимой лапши, бутылок пива, сигаретных пачек, дрелей, перфораторов и шуруповертов стоял новенький Серегин ноутбук, и я смотрел на лицо писателя-землекопа. Оно было непроницаемо, никаких эмоций не выражало и только и делало, что курило во всю ивановскую.
- Это прямо сюжет для романа, - высказался Серега когда я закончил свой рассказ решением обратиться к нему за помощью. - Ты продашь мне идею или выступишь на литературном поприще собственноручно?
- Ты мне веришь? - спросил я.
- Нет, - сказал Серега.
- Почему? - спросил я. - Ты же писатель, человек с развитым воображением и безграничным полетом фантазии.
- Сюжет слишком дешевый, - сказал Серега. - Типичное городское фэнтези с совершенно типичным для этого вида литературы изобилием заглавных букв. А также вампиры, орки, эльфы, герои с мечами и прочие магические побрякушки.
- Значит, не веришь?
- Нет.
- Ты думаешь, что я псих?
- Нет.
- А если я не псих и ты не веришь в то, что я тебе рассказал, то что ты вообще об этом думаешь? - спросил я. - У тебя же должно быть какое-то свое объяснение моему рассказу.
- Должно, - сказал Серега. - Но нету. Что ты от меня хочешь? Чтобы я вскочил на коня, схватил шашку и побежал рубать направо-налево воинов Тьмы?
- Воинов Света, - поправил я. - Единственный выживший в этой ситуации представитель Тьмы сидит перед тобой.
- Уже можно рубить? - спросил Серега.
- Руби, - сказал я. - Только должен предупредить, что без наличия специального снаряжения занятие это беспонтовое.
- Костя, - сказал Серега, - ты мне друг. Я не буду говорить громких и банальных слов, потому что обычно я ими пишу, но ты мне друг. Так скажи мне, друг, ты хочешь, чтобы я для тебя кого-то убил? Я убью. Только дай мне достойный мотив. Дай мне нормальное основание.
- Ты думаешь, я тебя разыгрываю?
- А что, это не так?
- Понятно, - сказал я.
Наверное, были и более разумные способы, чтобы его убедить, но в тот момент я их не видел.
Я взял со стола кухонный нож, проверил пальцем остроту его лезвия и, признав ее удовлетворительной, воткнул нож себе в живот.
Предварительно расстегнув рубашку и тщательно прицелившись.
Надо сказать, испытывая при этом не самые приятные чувства. А вдруг на этот раз магия не сработает, и я окажусь самым экстравагантным исполнителем харакири на текущей педеле?
Серега было дернулся ко мне, но замер на полпути, и челюсть у него отвисла. Впрочем, стоит отдать представителю землекопающей интеллигенции должное - челюсть быстро вернулась на место, а Серега сбавил обороты и подошел ко мне вполне спокойной походкой. И снова с полным безразличием на лице.
Он потрогал деревянную ручку ножа двумя пальцами, почесал в затылке и вернулся на свой стул.
- Больной, у вас в организме избыток тяжелых металлов, - сказал он, - Вас это каким-то образом беспокоит?
- Видите ли, доктор, на самом деле я не больной, - сказал я. - На самом деле, я - Бэтмен.
- И когда, вы говорите, по вашу душу явится Джек Николсон?
- С минуты на минуту, - сказал я.
Теперь я понимаю, что с моей стороны это был эгоизм чистой воды. Люди вокруг меня в последнее время и так не страдали особо продолжительными сроками жизни, даже те, которых я толком и не знал, а я еще втянув в это дело своего друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
- Септиком.
- Это новый вид сексуальных извращений?
- Типа того. Пива хочешь?
- Нет.
- Это хорошо. А то всего две бутылки осталось. Зато минералки полно. Хочешь минералки?
- Хочу.
- На веранде стоит холодильник.
Холодная минералка - это хорошо. Конечно, холодное пиво было бы куда приятнее, но я предпочитал быть трезвым. Неизвестно, когда Грегор в следующий раз заявится.
- Ты тут что-то роешь? - спросил я.
- Потрясающая наблюдательность, - сказал Серега. - Ты знаешь, сколько существует разновидностей такого, казалось бы, примитивного инструмента, как лопата? Есть лопата штыковая, лопата совковая, лопатка саперная, есть лопата для уборки снега, наконец…
- Эк тебя плющит, - сказал я. - Так чего роешь-то?
- Септик.
- Слушай, я и в первый раз так услышал. А это что?
- Ты не знаешь, что такое септик? - спросил он.
- Не знаю.
- Считай, что тебе повезло.
- Слово какое-то нерусское. Септик. Это как-то связано с антисептиками?
- Ага. Септик против антисептика. Септик, друг мой Костя, это - большая яма в земле.
- Зачем?
- Фиг знает, - сказал Серега. - Слушай, давай не будем об этом. Я на прошлой неделе тоже ничего о септиках не знал и был от этого совершенно счастлив. Теперь я могу читать лекции на тему канализации, чего я, кстати, сегодня и сделал, завоевав уважение всех соседей, но довольным жизнью меня теперь не назовешь.
- Ты эти кольца, что ли, закапываешь?
- Ага.
- Они же тяжеленные. Неужели в одну рожу?
- Нет, - сказал Серега, - В две. Теоретически мы тут вдвоем работаем - я и сосед. Но он только кольца опускать помогает и землю выкидывать. А вниз не лезет, говорит, у него на глубине голова кружится.
- Типичный приступ клаустрофобии.
- Черта с два. Типичный приступ алкоголизма.
- Ничего, один покопаешь. Тебе полезно.
- Кто тебе сказал? - насторожился Серега.
- Хемингуэй, - сказал я. - Говорил, что лучшим занятием для писателя, когда он не пишет, является тяжелый физический труд.
- Хемингуэй жрал круассаны в Париже, любовался корридой в Испании и стрелял львов в Африке, - сказал Серега. - Кроме того, старина Хэм не копал септиков и пустил себе пулю в голову в солнечном Ки-Уэст, штат Флорида.
- Еще он говорил, что лучшей жизненной школой для писателя является тяжелое детство.
- Тут мне повезло.
- Так зачем ты роешь?
- За деньги.
- А как же твои авторские гонорары?
Серега вздохнул.
- Они имеют нехорошее свойство заканчиваться. А чувство голода никогда не уходит насовсем.
- Писателям так мало платят? - ужаснулся я.
- Смотря каким, - сказал Серега. - Хотя вам, потомственному олигарху, нас, бедную творческую интеллигенцию, никогда не понять.
- Опять все пропил?
- Нет, - гордо сказал Серега. - Не все. Большую часть проиграл в казино.
- Орел.
- А то, - сказал Серега. - Кстати, а ты хотел чего-нибудь или просто меня проведать приехал?
- Хотел, - сказал я. - Не знаю, как бы тебе это объяснить, но… Короче, история долгая. Может быть, в дом зайдем?
- Давай, - согласился Серега, спрыгивая с кольца. - Посидим, о делах наших скорбных покалякаем.
Одно дело, когда ты участвуешь в чем-то непонятном, невероятном, во что очень трудно поверить. Поскольку ты во всем этом участвуешь сам, то рано или поздно тебя либо увезут в психушку, либо ты найдешь происходящему какое-то логичное объяснение. Ну пусть даже не слишком логичное. Главное, что оно тебя удовлетворяет.
И совсем другое дело, когда ты эту историю рассказываешь человеку, в ней не участвующему. Например, Сереге.
Мы сидели на кухне, где посреди грязной посуды, пустых упаковок быстрорастворимой лапши, бутылок пива, сигаретных пачек, дрелей, перфораторов и шуруповертов стоял новенький Серегин ноутбук, и я смотрел на лицо писателя-землекопа. Оно было непроницаемо, никаких эмоций не выражало и только и делало, что курило во всю ивановскую.
- Это прямо сюжет для романа, - высказался Серега когда я закончил свой рассказ решением обратиться к нему за помощью. - Ты продашь мне идею или выступишь на литературном поприще собственноручно?
- Ты мне веришь? - спросил я.
- Нет, - сказал Серега.
- Почему? - спросил я. - Ты же писатель, человек с развитым воображением и безграничным полетом фантазии.
- Сюжет слишком дешевый, - сказал Серега. - Типичное городское фэнтези с совершенно типичным для этого вида литературы изобилием заглавных букв. А также вампиры, орки, эльфы, герои с мечами и прочие магические побрякушки.
- Значит, не веришь?
- Нет.
- Ты думаешь, что я псих?
- Нет.
- А если я не псих и ты не веришь в то, что я тебе рассказал, то что ты вообще об этом думаешь? - спросил я. - У тебя же должно быть какое-то свое объяснение моему рассказу.
- Должно, - сказал Серега. - Но нету. Что ты от меня хочешь? Чтобы я вскочил на коня, схватил шашку и побежал рубать направо-налево воинов Тьмы?
- Воинов Света, - поправил я. - Единственный выживший в этой ситуации представитель Тьмы сидит перед тобой.
- Уже можно рубить? - спросил Серега.
- Руби, - сказал я. - Только должен предупредить, что без наличия специального снаряжения занятие это беспонтовое.
- Костя, - сказал Серега, - ты мне друг. Я не буду говорить громких и банальных слов, потому что обычно я ими пишу, но ты мне друг. Так скажи мне, друг, ты хочешь, чтобы я для тебя кого-то убил? Я убью. Только дай мне достойный мотив. Дай мне нормальное основание.
- Ты думаешь, я тебя разыгрываю?
- А что, это не так?
- Понятно, - сказал я.
Наверное, были и более разумные способы, чтобы его убедить, но в тот момент я их не видел.
Я взял со стола кухонный нож, проверил пальцем остроту его лезвия и, признав ее удовлетворительной, воткнул нож себе в живот.
Предварительно расстегнув рубашку и тщательно прицелившись.
Надо сказать, испытывая при этом не самые приятные чувства. А вдруг на этот раз магия не сработает, и я окажусь самым экстравагантным исполнителем харакири на текущей педеле?
Серега было дернулся ко мне, но замер на полпути, и челюсть у него отвисла. Впрочем, стоит отдать представителю землекопающей интеллигенции должное - челюсть быстро вернулась на место, а Серега сбавил обороты и подошел ко мне вполне спокойной походкой. И снова с полным безразличием на лице.
Он потрогал деревянную ручку ножа двумя пальцами, почесал в затылке и вернулся на свой стул.
- Больной, у вас в организме избыток тяжелых металлов, - сказал он, - Вас это каким-то образом беспокоит?
- Видите ли, доктор, на самом деле я не больной, - сказал я. - На самом деле, я - Бэтмен.
- И когда, вы говорите, по вашу душу явится Джек Николсон?
- С минуты на минуту, - сказал я.
Теперь я понимаю, что с моей стороны это был эгоизм чистой воды. Люди вокруг меня в последнее время и так не страдали особо продолжительными сроками жизни, даже те, которых я толком и не знал, а я еще втянув в это дело своего друга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90