Мы жили в горах и занимались охотой, а охота - ненадежный источник пищи. Бывало, наши охотники не могли найти дичи, и тогда племена жили впроголодь. Кроме того, мы делились на множество кланов и постоянно грызлись между собой. Мы были настоящими дикарями. И остальные народы, населяющие наш мир, относились к нам, как к настоящим дикарям. Это было смутное время. Из всех достижений цивилизации мы знали только огонь и каменные топоры, а это, согласись, даже для нашего мира, отсталого по сравнению с этим, не так уж и много.
- Да, - сказал я. - Это почти ничего.
- Твой предок, основатель Империи, сделал для нас многое. Он собрал вождей всех кланов за единый костер и заставил их договориться о мире между племенами и выбрать единого правителя. Так у орков появились ханы. Орки перестали убивать друг друга, и это уже значило очень много. Хотя все мы понимали, что Лорд использует нас в своих целях, мы принимали его дары. В горах есть несколько небольших долин, и он научил нас обрабатывать землю и выращивать плоды, разводить скот, и орки перестали умирать от голода. Он научил нас работе с металлами, и у орков появилось настоящее оружие, и соседи стали задумываться, прежде чем связаться с нами. Многие мои соплеменники полегли в войнах Империи, но мы все равно благодарны твоей семье, Костя. Вы стали первыми из неорков, кто обращался с нами, как с равными. Вы подарили оркам уважение к себе.
- Насколько я понимаю, моя семья подарила вашему народу еще и смерть.
- Война - это наше любимое занятие, и она была таковой и до прихода твоего предка. Изменились только враги.
- Вас же всех поубивают.
- Всех не поубивают, - возразил Палыч. - Горы большие, и никто не знает их лучше нас.
- Партизанить будете? - спросил я.
- Будем, - сказал он на полном серьезе.
- Понятно. - Кивнул я. - Где граф?
- Отбыл домой на время, - ответил Палыч. - Сказал, что ему необходимо посоветоваться с маркизом Моро.
- Кто такой маркиз Моро?
- Шеф разведки Черной Цитадели.
- Главный шпион?
- Ага, - сказал Палыч. - Главный шпион. Мы с графом разговаривали о событиях этой ночи и пришли к выводу, что Хранители обнаружили тебя слишком быстро и слишком легко. И вычислили твоих приемных родителей тоже слишком быстро. Граф подозревает, что у нас может возникнуть внутренний кризис.
- Утечка информации, - догадался я.
- Кто-то стучит, - подтвердил Палыч. - Хотелось бы знать кто.
- Ты здорово насобачился в местном сленге, - сказал я. - Или у вас тоже есть стукачи?
- Нет, ты не понял, - сказал Палыч. - Кто-то стучит в калитку.
- Хранители? - спросил я.
- Хранители стучат в ворота, - сказал Палыч. - Тараном.
Местного участкового звали Васей.
Именно Васей и никак иначе. И звали его только для того, чтобы выпить.
Мятая форма всегда висела мешком на его угловатой фигуре, фуражка, несмотря на все усилия, постоянно съезжала на затылок, а пистолета с собой он не носил, потому что боялся потерять.
В общем, типичный деревенский мент. Главная Васина беда заключалась в том, что деревня находилась слишком близко к Москве. Начальству было на него наплевать, а дачникам нравилось спаивать представителя закона. Думаю, что через пару лет Васю уволят за профнепригодность. Если только «белочка» не посетит его раньше.
Именно он ломился в мою калитку. И поскольку был уже навеселе, ломиться мог хоть до вечера. Тем более что через щели в заборе он прекрасно мог видеть мою машину и понять, что я на даче.
- Это местный мент, - сказал я Палычу, забыв; что он прожил в этом мире достаточно долго для того, чтобы знать милицейскую форму. - Я с ним поговорю.
- Хорошо, - сказал Палыч.
Он проводил меня до веранды, достал из-под стола большую спортивную сумку, которую, очевидно, привез с собой ночью, и вытащил из нее тяжелый топор. Причем не плотницкий или, скажем, для колки дров, а обоюдоострый боевой топор, предназначенный для проламывания чужих голов и отсечения конечностей. Я присвистнул.
- Прикрою, - пояснил Палыч, устраиваясь около двери.
- Ну-ну, - сказал я и пошел открывать калитку. Из-за нее так пахнуло перегаром, что мне захотелось закусить.
- О, - воскликнул Вася, - Костик! Ты здесь?
- Здесь.
- Выпить есть?
- Нету.
- А полтинник до зарплаты?
- Это пожалуйста, - сказал я и полез в карман. Если дать ему выпить, он никогда не уйдет, а если дать ему денег, то сразу же свалит в магазин.
- Спасибо. - Полтинник сразу же исчез в пустой кобуре. - Ты меня фактически спас.
- Ага. - Согласно кивнул я в ответ.
- Я отдам, не сомневайся.
Я и не сомневался. Вася, сколь бы пьяным ни был, всегда помнил, сколько и у кого брал, и исправно возвращал долги. Это всех настолько удивляло, что одалживали Васе охотно. Наверное, ждали, когда его память наконец-то даст осечку.
- Ладно, - сказал я. - Бывай, Вася.
- Не, - сказал он, - постой. Чего-то я еще хотел.
- Да ну?
- Точно, хотел. Только забыл.
- Так заходи, когда вспомнишь, - сказал я и попытался закрыть калитку, но в щель тут же вклинилась Васина нога в неуставной кроссовке.
- Убери ногу, - сказал я, опасаясь, как бы Палыч не счел эту выходку за угрозу и не отчекрыжил бы Васе вышеупомянутую нижнюю конечность. Или еще чего-нибудь не менее ценное.
- Я вспомнил, - сказал Вася. - Мне звонили.
- Очень рад.
- Из Москвы, - сказал он, как будто мы находились не в двадцати километрах от города, а где-нибудь на Чукотке.
- Рад вдвойне.
- Из убойного отдела, - сказал Вася. - У них есть к тебе вопросы. Кого ты убил?
- Это их вопрос или лично ты интересуешься?
- Это лично я, - сказал Вася. - Меня просили узнать, нет ли тебя на даче. А я шел мимо, смотрю, тачка твоя стоит. Вот и узнал.
- Топай, звони в свой отдел, - сказал я.
- И потопаю, - сказал Вася. - И позвоню. Только это не мой отдел, а убойный. Костик, ты что, пьяный?
- Нет.
- А чего тогда тупишь?
- Я не туплю.
- Тупишь. Кого ты грохнул?
- Никого.
- Опять тупишь. Если ты никого не грохнул, с какой радости убойный тебя ищет?
- Тебе чего от меня надо, Вася? Ты меня арестовывать пришел?
- Не, - сказал Вася. - Ты опять тупишь. Я пришел узнать, здесь ли ты.
- Узнал?
- Узнал.
- Так и вали отсюда.
- Грубо, - сказал Вася.
- Разве это грубо? - спросил я. - Вот сейчас будет грубо. Пошел к черту.
Я толкнул его в грудь, и, видимо, это спасло нас обоих.
Я почувствовал жжение в правой руке в том месте, где ее охватывал Браслет, что-то сиреневое пронеслось рядом с моей головой и прожгло дыру в калитке. Если бы я не дернулся, такая дыра могла бы быть в моем черепе. Впрочем, если судить по ее размерам, черепа бы у меня просто не было вообще.
Палыч крутанулся на крыльце, и топор тяжелой хищной птицей покинул его руку и отправился в полет. Он легко пробил трухлявые доски забора и исчез на улице. Судя по хрусту и последовавшему вскрику, он во что-то попал.
Второй сгусток энергии должен был проделать дыру в моей груди, но к тому моменту, как он достиг места, где я стоял, я уже лежал в высоких сорняках и соображал, что делать дальше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90