«Если ты решил, что я за тобой бегаю, ты сильно ошибаешься».
– Решил заглянуть, проверить, не надо ли помочь. – Он оглядел кухню, задержался взглядом на нетронутых тарелках. – Что стряслось?
– Они не стали есть. Укатили в ресторан.
Натаниель посмотрел на меня, потом прикрыл веки и покачал головой.
– А вы целый день для них готовили?
– Это их еда. И их дом. Они вольны вести себя, как им угодно.
Я пыталась говорить беззаботно, хотя на душе скребли кошки. Натаниель положил рюкзак на пол, подошел к плите и принюхался к рыбе.
– Пахнет неплохо.
– Зато выглядит как пережаренный полуфабрикат, – проворчала я.
– Мое любимое блюдо. – Он усмехнулся, но я не собиралась разделять его веселье.
– Тогда угощайтесь. – Я махнула рукой. – Все равно больше есть некому.
– Ну не выбрасывать же. – Он положил себе всего, так что в итоге на тарелке образовалась гора еды, потом налил вина и уселся за стол напротив меня.
Наступила пауза. Я старалась не смотреть на Натаниеля.
– За вас, Саманта. – Он поднял бокал. – Поздравляю.
– Большое спасибо.
– Я серьезно. – Он подождал, пока я повернусь к нему лицом. – Бог с ними, с Гейгерами! Главное – что вы сами это приготовили. – Он хмыкнул. – Помните прошлый раз?
Я неохотно улыбнулась.
– Такой кошмар не скоро забудешь.
– Мне больше всего запомнился горох. – Он съел кусочек рыбы, недоверчиво покрутил головой. – Вкусно, честное слово!
Я словно воочию увидела крохотные обугленные горошины и себя саму, мечущуюся в панике по кухне, и меренги на полу… Меня вдруг разобрал смех. Подумать только, скольким вещам я уже научилась с тех пор!
– Знаете, – сурово заявила я, – в тот вечер я бы со всем справилась, если бы кое-кто не взялся мне помогать. Пока вы не вмешались, у меня все было под контролем.
Натаниель отложил вилку и, не переставая жевать, уставился на меня. В его голубых глазах было нечто… завораживающее, что ли. Почувствовав, что кожу заливает румянец, я опустила глаза – и увидела, что мои руки лежат на столе ладонями кверху .
Еще я с ужасом поняла, что непроизвольно подалась вперед. А зрачки мои, должно быть, диаметром в половину мили каждый. В общем, яснее некуда, осталось только написать на лбу «Я тебя люблю».
Я поспешно убрала руки со стола, выпрямилась и попыталась придать лицу безразличное выражение. Утреннего унижения с меня вполне достаточно. Кстати, надо бы ему растолковать…
– Зна… – начала было я в тот самый миг, когда Натаниель тоже заговорил.
Мы посмотрели друг на друга, потом он махнул рукой.
– Давайте вы. – И вновь взялся за рыбу.
– Что ж… – Я прокашлялась. – После нашего разговора этим утром… я просто хотела сказать, что вы абсолютно правы. Конечно, мне слишком рано затевать… новые отношения. Или даже задумываться о них.
Вот так! Съел? Не уверена, что была убедительна, зато польстила своему израненному самолюбию.
– А вы что собирались сказать? – спросила я, подливая ему вина.
– Собирался пригласить вас на прогулку, – ответил Натаниель, и я чуть не пролила вино на пол.
Он что?
Или на него подействовал язык моего тела?
– Не беспокойтесь. – Он пригубил вино. – Я все понимаю.
Как бы мне отступить, по-быстрому и так, чтобы он не заподозрил, что я отступаю?..
А, плевать! Буду непоследовательной, женщинам это простительно.
– Натаниель, – я заставила себя говорить спокойно, – я с радостью составлю вам компанию.
– Отлично, – хладнокровно кивнул он. – Как насчет вечера пятницы?
– Подходит.
Я усмехнулась – и внезапно поняла, что проголодалась. Пододвинула к себе блюдо с рыбой, схватила нож и вилку и взялась за еду.
14
До пятницы особых происшествий не случилось. Во всяком случае, таких, о которых узнали бы Гейгеры.
Да, во вторник случилась катастрофа с ризотто, но я исхитрилась в последний момент найти ему замену. Хвала небесам за рестораны быстрого питания с доставкой! Еще был светло-бежевый жакет, который, по здравом размышлении, следовало гладить при более низкой температуре. Еще ваза, которую я разбила, попытавшись собрать с нее пыль пылесосом. Но никто как будто не заметил ее исчезновения. А уже завтра должны привезти новую.
Пока неделя обошлась мне всего в двести фунтов – существенный прогресс по сравнению с предыдущей. Глядишь, такими темпами я скоро начну оставаться в плюсе.
Я развешивала после стирки белье Эдди, старательно отводя глаза, когда меня позвала Триш.
– Саманта! Где вы? – Голос у Триш был недовольный. Что именно она обнаружила? – Мне надоело, как вы ходите, – заявила она, остановившись в дверях и скорбно качая головой.
– Извините? – недоуменно переспросила я.
– Ваши волосы. – Она состроила гримасу.
– А, нуда. – Я брезгливо прикоснулась к выбеленной пряди. – Я собиралась заняться ими в выходные…
– Мы займемся ими немедленно, – перебила Триш. – Парикмахер ждет.
– Парикмахер? – Я развела руками. – Но… Мне же надо пылесосить…
– Саманта, сколько можно пугать своим видом окружающих?! Убраться вы сможете и потом. Стоимость услуги я вычту из вашего жалования. Идемте, Аннабел ждет.
Похоже, у меня нет выбора. Я развесила на сушилке последнюю пару белья и покорно последовала за Триш.
– Кстати, – сурово проговорила Триш, когда мы ступили на лестницу, – вы не знаете, что случилось с моим кашемировым кардиганом? С кремовым?
Черт. Черт. Она заметила, что я его подменила. Ну конечно, заметила. Глупо было предполагать, что она окажется настолько невнимательной…
– Не знаю, что вы с ним сделали, – Триш выпустила клуб дыма и распахнула дверь спальни, – но выглядит он просто превосходно. Чернильное пятнышко внизу исчезло без следа. Он как будто новый.
– Э… – Я с облегчением вздохнула. – Это… ну… я старалась.
В спальне Триш нас поджидала худощавая и пышноволосая блондинка в белых джинсах с поясом из позолоченных металлических колец. Посреди спальни стоял стул.
– Здравствуйте. – Она помахала рукой, зажав между пальцев сигарету. Лет шестьдесят, не меньше. – Ах, Саманта, я столько о вас слышала!
Голос скрипучий, в уголках рта морщинки – должно быть, от пристрастия к сигаретам, макияж кажется приклеенным. Очень похожа на постаревшую Триш. Она подалась вперед, оценивающе оглядела мои волосы и нахмурилась.
– Что это такое? Решили заделаться пеструшкой? – Она хрипло рассмеялась собственной шутке.
– Это… ну, отбеливатель…
– Отбеливатель? – Аннабел провела ладонью по моим волосам и прицокнула языком. – Что ж, это мы исправим. Сделаем из вас симпатичную блондинку. Вы ведь не имеете ничего против блондинок, а, милочка?
Блондинку?
– Я никогда не была блондинкой, – забеспокоилась я. – Не знаю, стоит ли…
– У вас подходящий оригинальный цвет. – Она откинула мои волосы назад.
– Только, пожалуйста, не слишком ярко, – попросила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– Решил заглянуть, проверить, не надо ли помочь. – Он оглядел кухню, задержался взглядом на нетронутых тарелках. – Что стряслось?
– Они не стали есть. Укатили в ресторан.
Натаниель посмотрел на меня, потом прикрыл веки и покачал головой.
– А вы целый день для них готовили?
– Это их еда. И их дом. Они вольны вести себя, как им угодно.
Я пыталась говорить беззаботно, хотя на душе скребли кошки. Натаниель положил рюкзак на пол, подошел к плите и принюхался к рыбе.
– Пахнет неплохо.
– Зато выглядит как пережаренный полуфабрикат, – проворчала я.
– Мое любимое блюдо. – Он усмехнулся, но я не собиралась разделять его веселье.
– Тогда угощайтесь. – Я махнула рукой. – Все равно больше есть некому.
– Ну не выбрасывать же. – Он положил себе всего, так что в итоге на тарелке образовалась гора еды, потом налил вина и уселся за стол напротив меня.
Наступила пауза. Я старалась не смотреть на Натаниеля.
– За вас, Саманта. – Он поднял бокал. – Поздравляю.
– Большое спасибо.
– Я серьезно. – Он подождал, пока я повернусь к нему лицом. – Бог с ними, с Гейгерами! Главное – что вы сами это приготовили. – Он хмыкнул. – Помните прошлый раз?
Я неохотно улыбнулась.
– Такой кошмар не скоро забудешь.
– Мне больше всего запомнился горох. – Он съел кусочек рыбы, недоверчиво покрутил головой. – Вкусно, честное слово!
Я словно воочию увидела крохотные обугленные горошины и себя саму, мечущуюся в панике по кухне, и меренги на полу… Меня вдруг разобрал смех. Подумать только, скольким вещам я уже научилась с тех пор!
– Знаете, – сурово заявила я, – в тот вечер я бы со всем справилась, если бы кое-кто не взялся мне помогать. Пока вы не вмешались, у меня все было под контролем.
Натаниель отложил вилку и, не переставая жевать, уставился на меня. В его голубых глазах было нечто… завораживающее, что ли. Почувствовав, что кожу заливает румянец, я опустила глаза – и увидела, что мои руки лежат на столе ладонями кверху .
Еще я с ужасом поняла, что непроизвольно подалась вперед. А зрачки мои, должно быть, диаметром в половину мили каждый. В общем, яснее некуда, осталось только написать на лбу «Я тебя люблю».
Я поспешно убрала руки со стола, выпрямилась и попыталась придать лицу безразличное выражение. Утреннего унижения с меня вполне достаточно. Кстати, надо бы ему растолковать…
– Зна… – начала было я в тот самый миг, когда Натаниель тоже заговорил.
Мы посмотрели друг на друга, потом он махнул рукой.
– Давайте вы. – И вновь взялся за рыбу.
– Что ж… – Я прокашлялась. – После нашего разговора этим утром… я просто хотела сказать, что вы абсолютно правы. Конечно, мне слишком рано затевать… новые отношения. Или даже задумываться о них.
Вот так! Съел? Не уверена, что была убедительна, зато польстила своему израненному самолюбию.
– А вы что собирались сказать? – спросила я, подливая ему вина.
– Собирался пригласить вас на прогулку, – ответил Натаниель, и я чуть не пролила вино на пол.
Он что?
Или на него подействовал язык моего тела?
– Не беспокойтесь. – Он пригубил вино. – Я все понимаю.
Как бы мне отступить, по-быстрому и так, чтобы он не заподозрил, что я отступаю?..
А, плевать! Буду непоследовательной, женщинам это простительно.
– Натаниель, – я заставила себя говорить спокойно, – я с радостью составлю вам компанию.
– Отлично, – хладнокровно кивнул он. – Как насчет вечера пятницы?
– Подходит.
Я усмехнулась – и внезапно поняла, что проголодалась. Пододвинула к себе блюдо с рыбой, схватила нож и вилку и взялась за еду.
14
До пятницы особых происшествий не случилось. Во всяком случае, таких, о которых узнали бы Гейгеры.
Да, во вторник случилась катастрофа с ризотто, но я исхитрилась в последний момент найти ему замену. Хвала небесам за рестораны быстрого питания с доставкой! Еще был светло-бежевый жакет, который, по здравом размышлении, следовало гладить при более низкой температуре. Еще ваза, которую я разбила, попытавшись собрать с нее пыль пылесосом. Но никто как будто не заметил ее исчезновения. А уже завтра должны привезти новую.
Пока неделя обошлась мне всего в двести фунтов – существенный прогресс по сравнению с предыдущей. Глядишь, такими темпами я скоро начну оставаться в плюсе.
Я развешивала после стирки белье Эдди, старательно отводя глаза, когда меня позвала Триш.
– Саманта! Где вы? – Голос у Триш был недовольный. Что именно она обнаружила? – Мне надоело, как вы ходите, – заявила она, остановившись в дверях и скорбно качая головой.
– Извините? – недоуменно переспросила я.
– Ваши волосы. – Она состроила гримасу.
– А, нуда. – Я брезгливо прикоснулась к выбеленной пряди. – Я собиралась заняться ими в выходные…
– Мы займемся ими немедленно, – перебила Триш. – Парикмахер ждет.
– Парикмахер? – Я развела руками. – Но… Мне же надо пылесосить…
– Саманта, сколько можно пугать своим видом окружающих?! Убраться вы сможете и потом. Стоимость услуги я вычту из вашего жалования. Идемте, Аннабел ждет.
Похоже, у меня нет выбора. Я развесила на сушилке последнюю пару белья и покорно последовала за Триш.
– Кстати, – сурово проговорила Триш, когда мы ступили на лестницу, – вы не знаете, что случилось с моим кашемировым кардиганом? С кремовым?
Черт. Черт. Она заметила, что я его подменила. Ну конечно, заметила. Глупо было предполагать, что она окажется настолько невнимательной…
– Не знаю, что вы с ним сделали, – Триш выпустила клуб дыма и распахнула дверь спальни, – но выглядит он просто превосходно. Чернильное пятнышко внизу исчезло без следа. Он как будто новый.
– Э… – Я с облегчением вздохнула. – Это… ну… я старалась.
В спальне Триш нас поджидала худощавая и пышноволосая блондинка в белых джинсах с поясом из позолоченных металлических колец. Посреди спальни стоял стул.
– Здравствуйте. – Она помахала рукой, зажав между пальцев сигарету. Лет шестьдесят, не меньше. – Ах, Саманта, я столько о вас слышала!
Голос скрипучий, в уголках рта морщинки – должно быть, от пристрастия к сигаретам, макияж кажется приклеенным. Очень похожа на постаревшую Триш. Она подалась вперед, оценивающе оглядела мои волосы и нахмурилась.
– Что это такое? Решили заделаться пеструшкой? – Она хрипло рассмеялась собственной шутке.
– Это… ну, отбеливатель…
– Отбеливатель? – Аннабел провела ладонью по моим волосам и прицокнула языком. – Что ж, это мы исправим. Сделаем из вас симпатичную блондинку. Вы ведь не имеете ничего против блондинок, а, милочка?
Блондинку?
– Я никогда не была блондинкой, – забеспокоилась я. – Не знаю, стоит ли…
– У вас подходящий оригинальный цвет. – Она откинула мои волосы назад.
– Только, пожалуйста, не слишком ярко, – попросила я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88