– Господи Боже, Саманта, что стряслось? – Голос был далеко не такой радостный, как раньше; скорее, озабоченный. Меня пробрал холодок. – Мы знаем. Поняла? Знаем про «Третий Юнион-банк». Нам позвонил Чарльз Конвей. Потом Кеттерман нашел ту бумажку на твоем столе. Ты должна вернуться в офис. Сейчас же. Перезвони мне.
Я не могла пошевелиться. Меня обуял животный ужас.
Они знают. Все знают.
Перед глазами вновь замелькали черные точки. Меня стало подташнивать. Всем сотрудникам «Картер Спинк» известно, что я натворила. Они будут звонить друг другу. Слать письма по электронной почте. Ужасаться и злорадствовать. «Вы слыхали …»
Внезапно что-то привлекло мое внимание. В толпе мелькнуло знакомое лицо. Я повернулась, прищурилась, пытаясь вспомнить, что это за мужчина, – и едва устояла на ногах от шока.
Грег Паркер, один из старших партнеров! Он шагал вдоль вестибюля в своем роскошном костюме и разговаривал по мобильному. Брови сдвинуты, вид недовольный…
– И где она? – услышала я его голос.
Провалиться бы сквозь землю! Не дай Бог попасться ему на глаза! Надо спрятаться! Я постаралась укрыться за какой-то толстухой в бежевом пальто. Но она не стояла на месте, так что мне пришлось тащиться следом.
– Что вам нужно? Вы просите подаяния? – Она вдруг повернулась ко мне и окинула меня подозрительным взглядом.
– Нет! – воскликнула я. – Я… э…
Не могу же я сказать: «Я за вами прячусь!»
– Тогда оставьте меня в покое! – Она нахмурилась и двинулась в сторону кофейни. Сердце колотилось так, словно готово было выскочить из груди. Я оказалась в гордом одиночестве посреди вестибюля. Грег Паркер остановился. Он стоял в пятидесяти ярдах от меня, продолжая разговаривать по мобильному.
Если я пошевелюсь, он заметит меня. Если останусь на месте, он тоже меня заметит…
Неожиданно по электронному табло «Отправление» побежали строчки – обновлялась информация. Кучка людей, стоявших под табло, подхватила свои сумки и двинулась к платформе девять.
Не тратя времени на раздумья, я присоединилась к ним. Постаралась ввинтиться поглубже, чтобы меня не было видно. Вместе со всеми поднялась в поезд и пошла по вагону.
Поезд тронулся. Я опустилась в кресло напротив семейства в футболках с эмблемой лондонского зоопарка. Они улыбнулись мне – и я как-то сумела улыбнуться в ответ. Все казалось таким нереальным…
– Закуски, напитки! – Седовласый мужчина толкал по проходу тележку. – Горячие и холодные сэндвичи, чай, кофе, газированная вода, алкоголь…
– Мне последнего, пожалуйста. – Надеюсь, мой голос достаточно ровный. – Двойную порцию. Чего угодно.
Никто не рвался проверить мой билет. Никто меня не беспокоил. Поезд оказался экспрессом дальнего следования. Пригороды сменились полями, а он продолжал себе катить. Я выпила три маленьких бутылочки джина, апельсиновый сок, томатный сок и шоколадный йогурт. Ледяная хватка паники понемногу слабела. Я чувствовала себя диковинным образом отдалившейся от всего на свете.
Я совершила величайшую ошибку в своей жизни. Почти наверняка потеряла работу. Мне никогда не стать партнером.
И все из-за единственной дурацкой ошибки.
Семейство напротив захрустело чипсами, предложило мне угощаться, пригласило поиграть в «города». Мать семейства даже поинтересовалась, путешествую я просто так или по делу.
Я отмолчалась. Не смогла заставить себя раскрыть рот.
Сердце уже не частило, зато голова раскалывалась от пульсирующей боли. Я приложила руку к глазам, заслоняясь от света.
– Леди и джентльмены, – прохрипел динамик под потолком. – К сожалению… дорожные работы… воспользоваться альтернативным транспортом…
Я не разобрала, что именно сказал машинист. Я понятия не имела, куда мы едем. Я всего-навсего ждала следующей остановки, чтобы сойти и наконец сориентироваться.
– «Чернослив» пишется не так, – объясняла мать семейства одному из своих отпрысков. И тут поезд начал тормозить. Я посмотрела в окно: мы подъезжали к станции. Лоуэр-Эбери. Пассажиры принялись собираться.
Когда все двинулись к выходу, я пошла за ними, как автомат. Следом за своими соседями я вышла на свежий воздух и огляделась. Мы стояли на площади перед крохотной станцией, через дорогу виднелся паб «Колокол». От площади в обе стороны уходила дорога, вдалеке виднелись поля. На обочине стоял автобус; все пассажиры устремились к нему.
Моя соседка помахала мне рукой.
– Идите сюда! – позвала она. – Этот автобус идет в Глостер. Там можно будет пересесть.
От одной мысли о том, чтобы забраться в автобус, мне стало дурно. Не хочу я никаких автобусов! Мне нужно болеутоляющее. Голова вот-вот расколется надвое…
– Спасибо. Я останусь здесь. – Я постаралась улыбнуться как можно убедительнее и, прежде чем она успела что-либо сказать, двинулась по дороге, прочь от автобуса.
Не имею понятия, куда меня занесло. Ни малейшего.
В кармане внезапно завибрировал телефон. Я вынула его. Снова Гай. Звонит, должно быть, раз в тридцатый. И всякий раз оставляет сообщение с просьбой перезвонить и интересуется, прочла ли я его е-мейл.
Ничего я не прочла. Я так разнервничалась, что оставила наладонник на столе. Телефон – все, что у меня осталось. Аппарат вновь завибрировал. Я пристально посмотрела на него. Потом, сжав нервы в кулак, откинула флип и поднесла телефон к уху.
– Слушаю. – Какой хриплый у меня голос. – Это… это я.
– Саманта?! – Гай едва не оглушил меня своим воплем. – Это ты? Где ты?
– Не знаю. Я убежала… Я… была в шоке…
– Саманта, ты получала мои сообщения? – Он помедлил. – Все уже знают…
– Знаю. – Я прислонилась к стене старинного дома и крепко зажмурилась, пытаясь хотя бы таким образом победить головную боль. – Знаю.
– Как это могло произойти? – Судя по голосу, Гай был шокирован не меньше меня. – Черт возьми, как ты могла совершить такую элементарную ошибку? Саманта, ты понимаешь…
– Не знаю, – пробормотала я. – Я просто… не заметила… Это была ошибка…
– Ты же никогда не ошибаешься!
– Неужели? – На глаза навернулись слезы, и я яростно смахнула их. – Как… как обстановка?
– Не слишком благоприятная, – признал он. – Кеттерман ведет переговоры с юристами «Глейзербрукс», общается с банком… и со страховщиками, разумеется.
Страховщики. Наше высокопрофессиональное страховое отделение. Во мне вдруг вспыхнула надежда. Если страховщики покроют ущерб без лишнего шума, ситуация, быть может, не столь критичная, как мне казалось.
Впрочем, в глубине души я понимала, что хватаюсь за соломинку, что я – словно тот отчаявшийся путник, которому грезится мираж в знойном мареве пустыни. Страховщики ни при каких условиях не покроют всей суммы кредита. Порой они вообще ничего не платят. Порой платят, но обставляют свою помощь совершенно немыслимыми условиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88