К удивлению Алехандро, де Шальяк тут же переключил на него все внимание, просто источая любезность.
– Ах, господин Фламель, – заливался он, – какая радость, что вы пришли! Я уж начал опасаться, что вас сегодня не будет с нами.
Сбросив плащ на руки слуге, Николас Фламель ответил:
– Извините за задержку, господин лекарь. Ничего не мог поделать. Видите ли, моя жена не любит, когда я оставляю ее одну.
Коротышка преувеличенно низко, неумело поклонился; Алехандро припомнилось, каким неуклюжим он сам поначалу чувствовал себя при дворе Эдуарда и как Кэт, тогда семилетняя, взялась обучать его придворным манерам.
«В те времена она была моим единственным другом», – подумал он.
Фламель продолжал свои объяснения, хотя, судя по выражению лица де Шальяка, тот вполне обошелся бы и без них.
– Прежде чем она отпустила меня, я должен был выполнить некоторые ее требования.
– Понятно, что она рассердилась, лишаясь вашего общества. Чтобы исправить положение, мы ни в коем случае не отпустим вас домой с пустыми руками. Надеюсь, что прекрасные сласти поднимут ей настроение.
– Только если я сам скормлю их ей кусок за куском, – со смешком ответил Фламель.
Очередная ненужная подробность, однако де Шальяка, похоже, это ничуть не раздражало; у Алехандро создалось впечатление, что по какой-то неведомой причине он настойчиво добивается внимания странного коротышки.
– Тогда так и сделайте. – Де Шальяк подмигнул ему. – Одна надежда, что вам и самому это доставит удовольствие. – Он взял Фламеля под руку и подвел его к Алехандро. – Позвольте представить вам еще одного моего коллегу, достопочтенного доктора Эрнандеса, человека, к которому я питаю почти такое же уважение, как и к вам, поскольку он отличается редкостной ученостью и мудростью. Но как может быть иначе? Он ведь когда-то был моим учеником.
– В университете? – задал неожиданный вопрос Фламель.
И, не дав де Шальяку увести разговор в сторону от этой опасной, непредвиденной темы, Алехандро ответил:
– В Авиньоне. В первый год чумы.
На лице Фламеля вспыхнуло любопытство.
– Не были ли вы одним из тех, кого отослали из страны по приказу его святейшества Папы Клемента, да покоится он в мире?
Де Шальяк, казалось, потерял дар речи от ужаса, а Алехандро с улыбкой ответил:
– Да. Я был среди них.
– Удивительно! И к какому двору вас направили?
Алехандро увидел, как кровь отхлынула от лица хозяина дома, и внутренне улыбнулся.
«Твои игры не всегда проходят так, как планируется», – подумал он.
– Я много где побывал. По правде говоря, у меня всегда была склонность к путешествиям.
Услышав, как искусно ушел от ответа Алехандро, де Шальяк, казалось, отчасти успокоился.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы взглянули на рукопись, которую доктор Эрнандес привез с собой, – сказал он Фламелю, – поскольку в ней присутствуют алхимические символы. Уверен, вы будете восхищены.
Лицо Фламеля вспыхнуло от волнения, изо рта полетели брызги.
– Так вот каков сюрприз, о котором вы упомянули в своем приглашении! – Он расплылся в улыбке. – По правде говоря, поначалу я не понял, в чем причина вашей любезности. На такое я и рассчитывать не мог! – На мгновение лицо его приняло задумчивое выражение. – Боже мой… мсье де Шальяк… не смею надеяться… неужели это рукопись некоего Авраама?
С притворно невинным видом де Шальяк посмотрел на Алехандро и вопросительно вскинул бровь.
– Что скажете, коллега?
Сердце у Алехандро упало.
– Да, – только и смог выдавить он.
– Слава тебе, Господи! – почти закричал Фламель. – Я слышал об этой книге. Более того, годами разыскивал ее!
– И сегодня вы ее увидите! – тоном триумфатора заявил де Шальяк. – Когда остальные гости разойдутся. Эта рукопись требует полной сосредоточенности. Сдержите свое нетерпение, пока мы отобедаем и посмотрим выступление, и потом мы вместе займемся ею.
– Тогда вам придется хорошенько снабдить меня сладостями для жены, – почти игриво ответил Фламель.
– Насчет этого не беспокойтесь.
Между тем прибывали новые гости, однако де Шальяк уделял им значительно меньше внимания, хотя и вел себя как любезный хозяин дома. Атмосфера праздника невольно увлекла Алехандро, он почти начал получать от нее удовольствие, но тут в двери возник стройный молодой человек, которого правильнее было бы назвать мальчиком.
Одетый как паж или лакей, он стоял с пергаментом в руке, оглядываясь по сторонам, смотрелся здесь ужасно неуместно, даже больше, чем раболепный Фламель, и явно нервничал.
Вглядевшись, Алехандро буквально не поверил своим глазам: плащ пажа украшала эмблема Плантагенетов. Он встревожился еще больше, когда паж заговорил с охранником по-французски с вполне определенным акцентом.
«Английский акцент!»
Де Шальяк выступил вперед и протянул руку.
– Надо полагать, это сообщение для меня?
– Да, если вы, как выразился мой патрон, «знаменитый, замечательный лекарь господин де Шальяк».
Де Шальяк просиял.
– И, судя по вашему плащу, вы посланы знаменитым, замечательным принцем Лайонелом, юный паж.
Алехандро затрепетал и потихоньку оглянулся, ища, где бы укрыться. Нет, это бессмысленно; здесь полно охранников и гостей, которые, конечно, не оставят без внимания его попытку спрятаться, поскольку такое поведение покажется им странным и любопытным.
«Лайонел! Младший брат Изабеллы!»
– Джеффри Чосер, к вашим услугам, – снова заговорил юноша, – о, знаменитый, замечательный доктор. Мне строго наказано передать вам от принца самые сердечные пожелания приятного вечера.
«Старший сводный брат Кэт!»
– Позвольте спросить, юный Чосер, почему принц не прибыл сюда лично по моему приглашению?
– Принц умоляет о снисхождении, сэр, и выражает сожаление, что не смог быть здесь сегодня вечером.
Алехандро почувствовал, как охвативший его ужас медленно рассеивается.
– А вчера он обещал, что будет! – разочарованно воскликнул де Шальяк. – Я огорчен и обижен!
Паж опустился на одно колено и разыграл самоуничижительный спектакль, защищая своего господина.
– Пожалейте его, милорд! Он лежит в постели с приступом подагры, сильно страдает от боли и клянется, что не в состоянии подняться с постели.
– Ох, дорогой мой, скажите, может, с ним плохо обращаются?
– Нет, сэр, что вы, – ответил паж. – Правда, дофин сделал все, чтобы Лайонел чувствовал себя достаточно стесненно, как и все остальные… люди не королевского происхождения. Никакой роскоши, и тем не менее в целом все устроено вполне удовлетворительно.
Де Шальяк жестом велел пажу встать, явно довольный тем, как многословно тот извинялся перед ним и молил о прощении – разумеется, по указанию принца.
– Хорошо, вы меня успокоили. Мы, французы, склонны обращаться со своими пленниками с нежностью и заботой, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147
– Ах, господин Фламель, – заливался он, – какая радость, что вы пришли! Я уж начал опасаться, что вас сегодня не будет с нами.
Сбросив плащ на руки слуге, Николас Фламель ответил:
– Извините за задержку, господин лекарь. Ничего не мог поделать. Видите ли, моя жена не любит, когда я оставляю ее одну.
Коротышка преувеличенно низко, неумело поклонился; Алехандро припомнилось, каким неуклюжим он сам поначалу чувствовал себя при дворе Эдуарда и как Кэт, тогда семилетняя, взялась обучать его придворным манерам.
«В те времена она была моим единственным другом», – подумал он.
Фламель продолжал свои объяснения, хотя, судя по выражению лица де Шальяка, тот вполне обошелся бы и без них.
– Прежде чем она отпустила меня, я должен был выполнить некоторые ее требования.
– Понятно, что она рассердилась, лишаясь вашего общества. Чтобы исправить положение, мы ни в коем случае не отпустим вас домой с пустыми руками. Надеюсь, что прекрасные сласти поднимут ей настроение.
– Только если я сам скормлю их ей кусок за куском, – со смешком ответил Фламель.
Очередная ненужная подробность, однако де Шальяка, похоже, это ничуть не раздражало; у Алехандро создалось впечатление, что по какой-то неведомой причине он настойчиво добивается внимания странного коротышки.
– Тогда так и сделайте. – Де Шальяк подмигнул ему. – Одна надежда, что вам и самому это доставит удовольствие. – Он взял Фламеля под руку и подвел его к Алехандро. – Позвольте представить вам еще одного моего коллегу, достопочтенного доктора Эрнандеса, человека, к которому я питаю почти такое же уважение, как и к вам, поскольку он отличается редкостной ученостью и мудростью. Но как может быть иначе? Он ведь когда-то был моим учеником.
– В университете? – задал неожиданный вопрос Фламель.
И, не дав де Шальяку увести разговор в сторону от этой опасной, непредвиденной темы, Алехандро ответил:
– В Авиньоне. В первый год чумы.
На лице Фламеля вспыхнуло любопытство.
– Не были ли вы одним из тех, кого отослали из страны по приказу его святейшества Папы Клемента, да покоится он в мире?
Де Шальяк, казалось, потерял дар речи от ужаса, а Алехандро с улыбкой ответил:
– Да. Я был среди них.
– Удивительно! И к какому двору вас направили?
Алехандро увидел, как кровь отхлынула от лица хозяина дома, и внутренне улыбнулся.
«Твои игры не всегда проходят так, как планируется», – подумал он.
– Я много где побывал. По правде говоря, у меня всегда была склонность к путешествиям.
Услышав, как искусно ушел от ответа Алехандро, де Шальяк, казалось, отчасти успокоился.
– Мне бы очень хотелось, чтобы вы взглянули на рукопись, которую доктор Эрнандес привез с собой, – сказал он Фламелю, – поскольку в ней присутствуют алхимические символы. Уверен, вы будете восхищены.
Лицо Фламеля вспыхнуло от волнения, изо рта полетели брызги.
– Так вот каков сюрприз, о котором вы упомянули в своем приглашении! – Он расплылся в улыбке. – По правде говоря, поначалу я не понял, в чем причина вашей любезности. На такое я и рассчитывать не мог! – На мгновение лицо его приняло задумчивое выражение. – Боже мой… мсье де Шальяк… не смею надеяться… неужели это рукопись некоего Авраама?
С притворно невинным видом де Шальяк посмотрел на Алехандро и вопросительно вскинул бровь.
– Что скажете, коллега?
Сердце у Алехандро упало.
– Да, – только и смог выдавить он.
– Слава тебе, Господи! – почти закричал Фламель. – Я слышал об этой книге. Более того, годами разыскивал ее!
– И сегодня вы ее увидите! – тоном триумфатора заявил де Шальяк. – Когда остальные гости разойдутся. Эта рукопись требует полной сосредоточенности. Сдержите свое нетерпение, пока мы отобедаем и посмотрим выступление, и потом мы вместе займемся ею.
– Тогда вам придется хорошенько снабдить меня сладостями для жены, – почти игриво ответил Фламель.
– Насчет этого не беспокойтесь.
Между тем прибывали новые гости, однако де Шальяк уделял им значительно меньше внимания, хотя и вел себя как любезный хозяин дома. Атмосфера праздника невольно увлекла Алехандро, он почти начал получать от нее удовольствие, но тут в двери возник стройный молодой человек, которого правильнее было бы назвать мальчиком.
Одетый как паж или лакей, он стоял с пергаментом в руке, оглядываясь по сторонам, смотрелся здесь ужасно неуместно, даже больше, чем раболепный Фламель, и явно нервничал.
Вглядевшись, Алехандро буквально не поверил своим глазам: плащ пажа украшала эмблема Плантагенетов. Он встревожился еще больше, когда паж заговорил с охранником по-французски с вполне определенным акцентом.
«Английский акцент!»
Де Шальяк выступил вперед и протянул руку.
– Надо полагать, это сообщение для меня?
– Да, если вы, как выразился мой патрон, «знаменитый, замечательный лекарь господин де Шальяк».
Де Шальяк просиял.
– И, судя по вашему плащу, вы посланы знаменитым, замечательным принцем Лайонелом, юный паж.
Алехандро затрепетал и потихоньку оглянулся, ища, где бы укрыться. Нет, это бессмысленно; здесь полно охранников и гостей, которые, конечно, не оставят без внимания его попытку спрятаться, поскольку такое поведение покажется им странным и любопытным.
«Лайонел! Младший брат Изабеллы!»
– Джеффри Чосер, к вашим услугам, – снова заговорил юноша, – о, знаменитый, замечательный доктор. Мне строго наказано передать вам от принца самые сердечные пожелания приятного вечера.
«Старший сводный брат Кэт!»
– Позвольте спросить, юный Чосер, почему принц не прибыл сюда лично по моему приглашению?
– Принц умоляет о снисхождении, сэр, и выражает сожаление, что не смог быть здесь сегодня вечером.
Алехандро почувствовал, как охвативший его ужас медленно рассеивается.
– А вчера он обещал, что будет! – разочарованно воскликнул де Шальяк. – Я огорчен и обижен!
Паж опустился на одно колено и разыграл самоуничижительный спектакль, защищая своего господина.
– Пожалейте его, милорд! Он лежит в постели с приступом подагры, сильно страдает от боли и клянется, что не в состоянии подняться с постели.
– Ох, дорогой мой, скажите, может, с ним плохо обращаются?
– Нет, сэр, что вы, – ответил паж. – Правда, дофин сделал все, чтобы Лайонел чувствовал себя достаточно стесненно, как и все остальные… люди не королевского происхождения. Никакой роскоши, и тем не менее в целом все устроено вполне удовлетворительно.
Де Шальяк жестом велел пажу встать, явно довольный тем, как многословно тот извинялся перед ним и молил о прощении – разумеется, по указанию принца.
– Хорошо, вы меня успокоили. Мы, французы, склонны обращаться со своими пленниками с нежностью и заботой, не правда ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147