.. – Вздохнув, она зло заметила: – Как много времени выброшено зря... – А потом сказала, довольная: – Но зато в последние месяцы мы ведь и вправду лучше узнали друг друга, да? Стали наконец настоящими матерью и дочерью, хотя раньше даже не знали, как это сделать?
Розалинда утвердительно кивнула, говорить она не могла, так как в горле ее застрял ком. Тонкими пальцами Ливи смахнула слезы с длинных ресниц своей дочери:
– Не печалься обо мне. Борись за меня. Сделай так, чтобы восторжествовала справедливость. Я позволила ему управлять своей жизнью, не дай ему управлять моей смертью.
И вот теперь, держа холодеющую руку матери, Розалинда молча повторила данное ей обещание. Взглянув на маленькие, из горного хрусталя часики у изголовья постели, она увидела, что вот-вот должен прибыть Джонни. Она вызвала его, как только врач сказал, что конец уже близок, и, словно чувствуя, что любимый сын уже в пути, Ливи цепко держалась за жизнь. Не успела Роз подумать о Джонни, как он, тяжело дыша, словно от быстрого бега, почти вбежал в спальню. Роз встала ему навстречу, брат и сестра обнялись, затем Роз отстранилась, чтобы он мог нагнуться к матери.
– Ма? Это я, Джонни.
Он взял ее руку в свои и приложил к щеке. Веки Ливи затрепетали и медленно раскрылись, словно тепло его ладоней придало ей новые силы. Когда она увидела, кто это, глубоко запавшие глаза ее просияли и она улыбнулась ему, ласково и с любовью. Губы ее шевельнулись, но ничего нельзя было разобрать. Джонни приложил ухо прямо к ее губам, внимательно слушая и что-то говоря ей в ответ, отчего она вновь просияла и даже попыталась ему кивнуть, но веки ее закрылись – на этот раз навсегда.
Он все еще не выпускал ее руки из своей, пока не почувствовал, что рука эта тонкая, как птичья лапка, стала другой. Тогда он сказал:
– Она умерла.
Билли бросил вопросительный взгляд на сиделку, поспешившую к постели из глубины комнаты, чтобы пощупать пульс на руке, которую все еще держал Джонни.
– Леди Банкрофт скончалась, – подтвердила сиделка.
Диана без чувств сползла со своего стула на пол. Брукс поднял ее на руки и вынес из комнаты. Джонни поднес руку матери к своим губам, затем поцеловал ее в обе щеки. Розалинда и Дэвид сделали то же самое. Потом все они вышли, оставив Билли наедине с умершей.
Внизу Роз повела своих братьев в библиотеку. Она распорядилась разжечь там камин, но не потому, что было холодно, а потому что в мокрый сентябрьский день пламя его хоть как-то обогревало душу.
Дэвид как потерянный остановился посреди комнаты, словно погруженный в тяжелые мысли, затем сказал:
– Не верится, что ее уже нет. Конечно, все эти месяцы я понимал, что рано или поздно это должно случится – все мы это понимали, – но все равно не могу принять, что ее уже нет с нами. – Неожиданно он попросил: – Я бы хотел выпить. – И обернулся к своему единоутробному брату: – А ты, Джонни?
– Нет, спасибо.
– Роз?
Роз отрицательно качнула головой. Дэвид налил себе двойную порцию виски и залпом выпил.
– Бедный па, – вздохнул он, глядя в пустой стакан. – Как же он теперь будет без мамы?
Произнеся это, Дэвид искоса взглянул на Роз, но та безмолвно уставилась на огонь. Они молчали, пока в библиотеку, ведомый под руки Дианой и Бруксом, не вошел Билли. У Роз мелькнула мысль, что означает этот жест – клятву верности или он действительно не стоит на ногах?
Шел он медленно и тяжело, как глубокий старик, каким, в сущности, и был. Лицо его, заметно осунувшееся, походило на обтянутую кожей маску, и только сейчас Роз обратила внимание на то, как сильно он похудел. Как и сын, он с трудом верил, что в конце концов случилось непоправимое. Дэвид подошел к отцу, отец и сын молча и крепко обнялись. Первые слова отца были повторением слов сына:
– Не верится, что ее уже нет.
Оба они одинаково отказывались принять то, чего не признавали: смерть не испугалась могущественных Банкрофтов.
– Может быть, нам взять на себя все необходимые организационные приготовления? – как всегда стремясь услужить своему тестю, предложил Брукс. – Чтобы снять с вас хоть какую-то толику вашей тяжкой ноши.
– Что? Ах... да... похороны. – Прямо у них на глазах, сделав над собой видимое усилие, Билли вновь превратился в того человека, каким его знали все. В лорда Банкрофта, крупнейшего дельца-миллиардера. Его ждали неотложные дела, необходимо было организовать похороны, распоряжаться, указывать людям что делать. Предстояло целое зрелище, которым он должен руководить. Голос его вновь обрел спокойствие и уверенность, когда он, отстранясь от сына, вежливо, но непреклонно сказал: – Спасибо, Брукс, за вашу заботу и участие, но только я знаю, как все необходимо устроить. Дело в том, что некоторое время назад я уже предпринял кой-какие шаги по организации похорон. Остается только отдать необходимые распоряжения.
Пора! – подумала Роз, затем спокойно и непринужденно, как об обыденном факте, сказала:
– А ничего и не надо организовывать. Все уже давно организовано. Мама сама позаботилась о похоронах, тщательно их продумав.
Все головы повернулись к ней. Роз почувствовала, как под ногами у нее дрогнула земля. Но никто этого не увидел.
– Никому ничего не надо делать. Она все продумала до мельчайших подробностей. Вы же знаете маму: все должно быть сделано по высшему разряду.
Все молча смотрели на Роз. Подземные толчки сделались ощутимее.
– Как это она продумала до мельчайших подробностей? – наконец нарушил молчание Билли, и в голосе его прозвучала угроза. – Ливи вообще была не в состоянии что-либо продумывать...
– Я имею в виду не последние месяцы. О похоронах она начала думать, как только узнала, что ее болезнь неизлечима. Она точно их обрисовала: и то, какого рода похороны ей бы хотелось, и, – тут Роз выдержала паузу, – где ей быть похороненной.
– Что ты имеешь в виду под «и где ей быть похороненной»? – с нескрываемой ненавистью спросила Диана. – Маму положат в мавзолей Банкрофтов.
– Нет. – Розалинда всеми силами стремилась сбить пламя разгоравшегося пожара. – Согласно ее желанию, она должна быть похоронена в Вирджинии. В «Кингз гифте». Рядом с моим отцом.
Наступило оглушительное молчание.
– Что-о-о? – разорвал тишину визг Дианы. – Я этому не верю! Мама никогда бы не поступила так гадко!
Роз пропустила ее тираду мимо ушей. Билли же протянула длинный, коричневого цвета официальный конверт, вынув его из сейфа, находившегося в гостиной за картиной Кантена Латура «Цветы».
– Тут все сказано. Это копия, которую она заказала специально для вас.
Билли даже не сдвинулся с места, чтобы взять конверт из ее рук, и Брукс, его верный оруженосец, сделал это вместо него.
– Что ты имеешь в виду под «копией, заказанной специально для меня»? – поинтересовался Билли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Розалинда утвердительно кивнула, говорить она не могла, так как в горле ее застрял ком. Тонкими пальцами Ливи смахнула слезы с длинных ресниц своей дочери:
– Не печалься обо мне. Борись за меня. Сделай так, чтобы восторжествовала справедливость. Я позволила ему управлять своей жизнью, не дай ему управлять моей смертью.
И вот теперь, держа холодеющую руку матери, Розалинда молча повторила данное ей обещание. Взглянув на маленькие, из горного хрусталя часики у изголовья постели, она увидела, что вот-вот должен прибыть Джонни. Она вызвала его, как только врач сказал, что конец уже близок, и, словно чувствуя, что любимый сын уже в пути, Ливи цепко держалась за жизнь. Не успела Роз подумать о Джонни, как он, тяжело дыша, словно от быстрого бега, почти вбежал в спальню. Роз встала ему навстречу, брат и сестра обнялись, затем Роз отстранилась, чтобы он мог нагнуться к матери.
– Ма? Это я, Джонни.
Он взял ее руку в свои и приложил к щеке. Веки Ливи затрепетали и медленно раскрылись, словно тепло его ладоней придало ей новые силы. Когда она увидела, кто это, глубоко запавшие глаза ее просияли и она улыбнулась ему, ласково и с любовью. Губы ее шевельнулись, но ничего нельзя было разобрать. Джонни приложил ухо прямо к ее губам, внимательно слушая и что-то говоря ей в ответ, отчего она вновь просияла и даже попыталась ему кивнуть, но веки ее закрылись – на этот раз навсегда.
Он все еще не выпускал ее руки из своей, пока не почувствовал, что рука эта тонкая, как птичья лапка, стала другой. Тогда он сказал:
– Она умерла.
Билли бросил вопросительный взгляд на сиделку, поспешившую к постели из глубины комнаты, чтобы пощупать пульс на руке, которую все еще держал Джонни.
– Леди Банкрофт скончалась, – подтвердила сиделка.
Диана без чувств сползла со своего стула на пол. Брукс поднял ее на руки и вынес из комнаты. Джонни поднес руку матери к своим губам, затем поцеловал ее в обе щеки. Розалинда и Дэвид сделали то же самое. Потом все они вышли, оставив Билли наедине с умершей.
Внизу Роз повела своих братьев в библиотеку. Она распорядилась разжечь там камин, но не потому, что было холодно, а потому что в мокрый сентябрьский день пламя его хоть как-то обогревало душу.
Дэвид как потерянный остановился посреди комнаты, словно погруженный в тяжелые мысли, затем сказал:
– Не верится, что ее уже нет. Конечно, все эти месяцы я понимал, что рано или поздно это должно случится – все мы это понимали, – но все равно не могу принять, что ее уже нет с нами. – Неожиданно он попросил: – Я бы хотел выпить. – И обернулся к своему единоутробному брату: – А ты, Джонни?
– Нет, спасибо.
– Роз?
Роз отрицательно качнула головой. Дэвид налил себе двойную порцию виски и залпом выпил.
– Бедный па, – вздохнул он, глядя в пустой стакан. – Как же он теперь будет без мамы?
Произнеся это, Дэвид искоса взглянул на Роз, но та безмолвно уставилась на огонь. Они молчали, пока в библиотеку, ведомый под руки Дианой и Бруксом, не вошел Билли. У Роз мелькнула мысль, что означает этот жест – клятву верности или он действительно не стоит на ногах?
Шел он медленно и тяжело, как глубокий старик, каким, в сущности, и был. Лицо его, заметно осунувшееся, походило на обтянутую кожей маску, и только сейчас Роз обратила внимание на то, как сильно он похудел. Как и сын, он с трудом верил, что в конце концов случилось непоправимое. Дэвид подошел к отцу, отец и сын молча и крепко обнялись. Первые слова отца были повторением слов сына:
– Не верится, что ее уже нет.
Оба они одинаково отказывались принять то, чего не признавали: смерть не испугалась могущественных Банкрофтов.
– Может быть, нам взять на себя все необходимые организационные приготовления? – как всегда стремясь услужить своему тестю, предложил Брукс. – Чтобы снять с вас хоть какую-то толику вашей тяжкой ноши.
– Что? Ах... да... похороны. – Прямо у них на глазах, сделав над собой видимое усилие, Билли вновь превратился в того человека, каким его знали все. В лорда Банкрофта, крупнейшего дельца-миллиардера. Его ждали неотложные дела, необходимо было организовать похороны, распоряжаться, указывать людям что делать. Предстояло целое зрелище, которым он должен руководить. Голос его вновь обрел спокойствие и уверенность, когда он, отстранясь от сына, вежливо, но непреклонно сказал: – Спасибо, Брукс, за вашу заботу и участие, но только я знаю, как все необходимо устроить. Дело в том, что некоторое время назад я уже предпринял кой-какие шаги по организации похорон. Остается только отдать необходимые распоряжения.
Пора! – подумала Роз, затем спокойно и непринужденно, как об обыденном факте, сказала:
– А ничего и не надо организовывать. Все уже давно организовано. Мама сама позаботилась о похоронах, тщательно их продумав.
Все головы повернулись к ней. Роз почувствовала, как под ногами у нее дрогнула земля. Но никто этого не увидел.
– Никому ничего не надо делать. Она все продумала до мельчайших подробностей. Вы же знаете маму: все должно быть сделано по высшему разряду.
Все молча смотрели на Роз. Подземные толчки сделались ощутимее.
– Как это она продумала до мельчайших подробностей? – наконец нарушил молчание Билли, и в голосе его прозвучала угроза. – Ливи вообще была не в состоянии что-либо продумывать...
– Я имею в виду не последние месяцы. О похоронах она начала думать, как только узнала, что ее болезнь неизлечима. Она точно их обрисовала: и то, какого рода похороны ей бы хотелось, и, – тут Роз выдержала паузу, – где ей быть похороненной.
– Что ты имеешь в виду под «и где ей быть похороненной»? – с нескрываемой ненавистью спросила Диана. – Маму положат в мавзолей Банкрофтов.
– Нет. – Розалинда всеми силами стремилась сбить пламя разгоравшегося пожара. – Согласно ее желанию, она должна быть похоронена в Вирджинии. В «Кингз гифте». Рядом с моим отцом.
Наступило оглушительное молчание.
– Что-о-о? – разорвал тишину визг Дианы. – Я этому не верю! Мама никогда бы не поступила так гадко!
Роз пропустила ее тираду мимо ушей. Билли же протянула длинный, коричневого цвета официальный конверт, вынув его из сейфа, находившегося в гостиной за картиной Кантена Латура «Цветы».
– Тут все сказано. Это копия, которую она заказала специально для вас.
Билли даже не сдвинулся с места, чтобы взять конверт из ее рук, и Брукс, его верный оруженосец, сделал это вместо него.
– Что ты имеешь в виду под «копией, заказанной специально для меня»? – поинтересовался Билли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107