Кого нам Бог послал на этот раз? – спросила Роз, усаживаясь на заднее сиденье, пока оба они загружали в багажник ее чемоданы.
– Обычный набор, – равнодушно ответил Джонни, затем, не переводя дыхания: – Зато у мамы теперь есть личный помощник.
– Личный что?
– Помощник – ну, человек, помогающий ей вести папины дела.
– Он мне не папа, – возразила Роз.
Джефф мысленно простонал: «Господи! У нее реакция на Билли, как у собаки Павлова на мясо», но попытался перевести разговор на другую тему.
– Вот подожди, – посоветовал он, – будет у тебя столько отчимов, сколько у меня, – тогда и жалуйся сколько душе угодно.
– Мне и одного достаточно, – отрубила Роз. Но тут не выдержал ее брат:
– Я смотрю, ты ни капельки не меняешься! Как вдолбила себе в голову какую-то несусветную чушь, все пиши пропало! Ничем ее уже оттуда не вышибить. Папа всегда был мне хорошим отцом, не важно, что он отчим! Он и машину эту подарил мне ко дню рождения, так как знал, что мне она очень нравится. И позволяет ездить на ней по всему имению, но с условием, что не буду выезжать на ней в город. Он любит маму, и что-то незаметно, чтобы и ты в чем-либо чувствовала нужду! В мире полным-полно других людей помимо всемогущих Рэндольфов, это тебе не приходило в голову?
Роз окинула его презрительным взглядом.
– Дуралей! Я-то вообще не считаю, что на Рэндольфах начинается и кончается весь свет! Это твой дорогой папочка так считает! Думаешь, стал бы он с тобой цацкаться, если бы ты был каким-нибудь Берни Шванцем? Ты что, до сих пор не уразумел, что он потому твой отчим, что наша мама была Рэндольф до того, как вышла за него замуж? Господи, Джонни, ты хоть когда-нибудь пользуешься своими мозгами, вернее, теми ошметками, что тебя наградил Бог!
– Я вижу, что делается вокруг меня, – упрямо гнул свое Джонни, – и это не то, что видишь ты, в этом я абсолютно уверен. О папе у тебя уже давно сложившееся мнение – и предвзятое. Если бы ты хоть раз вглянула на него другими глазами, увидела бы совершенно другого человека...
– Леопарда хоть сто раз перекрась, пятна у него все равно останутся!
– Ты с самого начала не хотела, чтобы мама вышла за него замуж, потому и возненавидела его! Тебе бы хотелось, чтобы мама жила одна, посвятив свою жизнь только нам, чтобы все сострадали ей, да? А я предпочитаю видеть ее такой, какой вижу сейчас: имеющую любящих мужа и еще двух других детей. Мама живет полнокровной жизнью, а не влачит жалкое существование, как хотелось бы тебе, и если ты думаешь, что она не знает об этом твоем желании, то жестоко ошибаешься!
Роз рванулась было, чтобы разделаться с братом, но тут вмешался Джефф, уже привычный к такого рода выяснениям отношений между ними.
– Эй, ребята, кончайте... последний раз, сколько помнится, вы занимались этим на прошлое Рождество. Поостыньте малость! А то мне и без вас хлопот полон рот с этим идиотским левосторонним движением!
Роз была слишком рада видеть их обоих, чтобы злиться долго.
– А ведь ты прав, – немного поразмыслив, улыбнулась она. – Мы действительно переругались, когда виделись в последний раз. – Она придвинулась ближе к переднему сиденью. – Мир? – спросила она, подняв правую ладонь с оттопыренным мизинцем.
Джонни обхватил его своим левым мизинцем и легонько потряс.
– Мир.
Именно таким манером научила их кончать все распри и ссоры, уже тогда довольно частые, их первая няня-англичанка.
– До следующего раза, – елейным голоском пропела Роз.
Джонни рассмеялся. Мир был восстановлен.
– Снажи-ка лучше, что это за птицу такую, личного помощника, выдумала себе мама, – попросила Роз, сгорая от любопытства. – Да и вообще, на кой ляд ей понадобился помощник? Во всех домах Банкрофтов и так на каждого из нас по меньшей мере по двое слуг.
– О, это нечто, доложу я тебе! Прямо со страниц Вудхауза.
– О Господи! Надеюсь, не копия Берти Вустера?
– Нет... – вмешался Джефф, – больше похож на аристократизированного Дживса.
– Врешь!
– Приедешь – сама увидишь.
– Ну, тогда гони, Джефф, – потребовала Роз. – Умираю, хочу на него посмотреть.
Хотя в этот день хозяин и хозяйка отсутствовали, гости во всю пользовались предоставленными в их распоряжение удобствами. Особенно привлекал всех бассейн, построенный Билли на месте цепочки поросших кувшинками старинных прудов. По всему заасфальтированному его периметру в шезлонгах загорали или просто сидели, беседуя между собой, довольно много людей. На теннисном корте, также построенном Билли, шло настоящее спортивное сражение, то же самое происходило на крокетной площадке.
– Господи! Сколько же их тут? – поразилась Роз, узнавая одни и не узнавая другие лица. В домах Банкрофтов бывало много народу, правда, только с разрешения хозяина. Провинившегося в чем-либо человека или не отвечавшего его запросам больше уже никогда не приглашали.
– Из постоянных здесь только четыре супружеские пары, но многие понаехали на уик-энд.
– Боже правый, значит, за обедом придется, как Иисусу, несколькими хлебами накормить несметное множество страждущих. – Вдруг она шумно втянула в себя воздух. – Нет, только не она.
– Кто?
– Да эта, Пенелопа Как-ее-там. Все еще надеется закадрить кого-нибудь себе в мужья, особенно тех, кто уже женат. Непонятно, как ее терпит мама.
– Она в очень хороших отношениях с Джеймзом – маминым личным помощником. Они то ли двоюродные, то ли троюродные брат и сестра. Ты же знаешь, как здесь водится. Все состоят в родстве со всеми.
– Какие-то дикие кровосмесительные нравы, – возмущенно фыркнула Роз. – Ладно, побегу переоденусь, а потом заскочу к Роб Рою.
Роб Рой был ее личной лошадью, подаренной ей Ливи в последний день рождения после неоднократных просьб с ее стороны.
Чемоданы Роз уже были отнесены в ее комнату, и приставленная к ней прислуга распаковывала их.
– Привет, Смитти, – радостно окликнула ее Роз. – Как жизнь?
– Грех жаловаться, мисс, хотя дом снова полон народу.
Они обменялись понимающим взглядом. Мэри Смит начала служить у Ливи почти с первых дней ее пребывания в Англии и уже привыкла к жизни, которую вели Банкрофты. К Роз она всегда хорошо относилась, таскала ей разные лакомые кусочки, когда в наказание ей запрещали выходить из комнаты, бинтовала коленки, оцарапанные во время какой-нибудь буйной игры, запрещаемой матерью, покрывала ее, когда она куда-либо сбегала, в то время как должна была находиться в постели и спать.
– Я слышала, у нас в доме пополнение, – сказала Роз, стаскивая джинсы и рубашку и входя в ванную комнату, чтобы принять душ.
– Господин Латтрелл-Ли, – одобрительно заметила Смитти. – Такой услужливый. Взвалил на себя большую часть ноши, которую тащит ваша мама. Знает почти всех, кто на уик-энде. И ни капельки не смущается, когда говорит им, что здесь он не в гостях, а на службе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
– Обычный набор, – равнодушно ответил Джонни, затем, не переводя дыхания: – Зато у мамы теперь есть личный помощник.
– Личный что?
– Помощник – ну, человек, помогающий ей вести папины дела.
– Он мне не папа, – возразила Роз.
Джефф мысленно простонал: «Господи! У нее реакция на Билли, как у собаки Павлова на мясо», но попытался перевести разговор на другую тему.
– Вот подожди, – посоветовал он, – будет у тебя столько отчимов, сколько у меня, – тогда и жалуйся сколько душе угодно.
– Мне и одного достаточно, – отрубила Роз. Но тут не выдержал ее брат:
– Я смотрю, ты ни капельки не меняешься! Как вдолбила себе в голову какую-то несусветную чушь, все пиши пропало! Ничем ее уже оттуда не вышибить. Папа всегда был мне хорошим отцом, не важно, что он отчим! Он и машину эту подарил мне ко дню рождения, так как знал, что мне она очень нравится. И позволяет ездить на ней по всему имению, но с условием, что не буду выезжать на ней в город. Он любит маму, и что-то незаметно, чтобы и ты в чем-либо чувствовала нужду! В мире полным-полно других людей помимо всемогущих Рэндольфов, это тебе не приходило в голову?
Роз окинула его презрительным взглядом.
– Дуралей! Я-то вообще не считаю, что на Рэндольфах начинается и кончается весь свет! Это твой дорогой папочка так считает! Думаешь, стал бы он с тобой цацкаться, если бы ты был каким-нибудь Берни Шванцем? Ты что, до сих пор не уразумел, что он потому твой отчим, что наша мама была Рэндольф до того, как вышла за него замуж? Господи, Джонни, ты хоть когда-нибудь пользуешься своими мозгами, вернее, теми ошметками, что тебя наградил Бог!
– Я вижу, что делается вокруг меня, – упрямо гнул свое Джонни, – и это не то, что видишь ты, в этом я абсолютно уверен. О папе у тебя уже давно сложившееся мнение – и предвзятое. Если бы ты хоть раз вглянула на него другими глазами, увидела бы совершенно другого человека...
– Леопарда хоть сто раз перекрась, пятна у него все равно останутся!
– Ты с самого начала не хотела, чтобы мама вышла за него замуж, потому и возненавидела его! Тебе бы хотелось, чтобы мама жила одна, посвятив свою жизнь только нам, чтобы все сострадали ей, да? А я предпочитаю видеть ее такой, какой вижу сейчас: имеющую любящих мужа и еще двух других детей. Мама живет полнокровной жизнью, а не влачит жалкое существование, как хотелось бы тебе, и если ты думаешь, что она не знает об этом твоем желании, то жестоко ошибаешься!
Роз рванулась было, чтобы разделаться с братом, но тут вмешался Джефф, уже привычный к такого рода выяснениям отношений между ними.
– Эй, ребята, кончайте... последний раз, сколько помнится, вы занимались этим на прошлое Рождество. Поостыньте малость! А то мне и без вас хлопот полон рот с этим идиотским левосторонним движением!
Роз была слишком рада видеть их обоих, чтобы злиться долго.
– А ведь ты прав, – немного поразмыслив, улыбнулась она. – Мы действительно переругались, когда виделись в последний раз. – Она придвинулась ближе к переднему сиденью. – Мир? – спросила она, подняв правую ладонь с оттопыренным мизинцем.
Джонни обхватил его своим левым мизинцем и легонько потряс.
– Мир.
Именно таким манером научила их кончать все распри и ссоры, уже тогда довольно частые, их первая няня-англичанка.
– До следующего раза, – елейным голоском пропела Роз.
Джонни рассмеялся. Мир был восстановлен.
– Снажи-ка лучше, что это за птицу такую, личного помощника, выдумала себе мама, – попросила Роз, сгорая от любопытства. – Да и вообще, на кой ляд ей понадобился помощник? Во всех домах Банкрофтов и так на каждого из нас по меньшей мере по двое слуг.
– О, это нечто, доложу я тебе! Прямо со страниц Вудхауза.
– О Господи! Надеюсь, не копия Берти Вустера?
– Нет... – вмешался Джефф, – больше похож на аристократизированного Дживса.
– Врешь!
– Приедешь – сама увидишь.
– Ну, тогда гони, Джефф, – потребовала Роз. – Умираю, хочу на него посмотреть.
Хотя в этот день хозяин и хозяйка отсутствовали, гости во всю пользовались предоставленными в их распоряжение удобствами. Особенно привлекал всех бассейн, построенный Билли на месте цепочки поросших кувшинками старинных прудов. По всему заасфальтированному его периметру в шезлонгах загорали или просто сидели, беседуя между собой, довольно много людей. На теннисном корте, также построенном Билли, шло настоящее спортивное сражение, то же самое происходило на крокетной площадке.
– Господи! Сколько же их тут? – поразилась Роз, узнавая одни и не узнавая другие лица. В домах Банкрофтов бывало много народу, правда, только с разрешения хозяина. Провинившегося в чем-либо человека или не отвечавшего его запросам больше уже никогда не приглашали.
– Из постоянных здесь только четыре супружеские пары, но многие понаехали на уик-энд.
– Боже правый, значит, за обедом придется, как Иисусу, несколькими хлебами накормить несметное множество страждущих. – Вдруг она шумно втянула в себя воздух. – Нет, только не она.
– Кто?
– Да эта, Пенелопа Как-ее-там. Все еще надеется закадрить кого-нибудь себе в мужья, особенно тех, кто уже женат. Непонятно, как ее терпит мама.
– Она в очень хороших отношениях с Джеймзом – маминым личным помощником. Они то ли двоюродные, то ли троюродные брат и сестра. Ты же знаешь, как здесь водится. Все состоят в родстве со всеми.
– Какие-то дикие кровосмесительные нравы, – возмущенно фыркнула Роз. – Ладно, побегу переоденусь, а потом заскочу к Роб Рою.
Роб Рой был ее личной лошадью, подаренной ей Ливи в последний день рождения после неоднократных просьб с ее стороны.
Чемоданы Роз уже были отнесены в ее комнату, и приставленная к ней прислуга распаковывала их.
– Привет, Смитти, – радостно окликнула ее Роз. – Как жизнь?
– Грех жаловаться, мисс, хотя дом снова полон народу.
Они обменялись понимающим взглядом. Мэри Смит начала служить у Ливи почти с первых дней ее пребывания в Англии и уже привыкла к жизни, которую вели Банкрофты. К Роз она всегда хорошо относилась, таскала ей разные лакомые кусочки, когда в наказание ей запрещали выходить из комнаты, бинтовала коленки, оцарапанные во время какой-нибудь буйной игры, запрещаемой матерью, покрывала ее, когда она куда-либо сбегала, в то время как должна была находиться в постели и спать.
– Я слышала, у нас в доме пополнение, – сказала Роз, стаскивая джинсы и рубашку и входя в ванную комнату, чтобы принять душ.
– Господин Латтрелл-Ли, – одобрительно заметила Смитти. – Такой услужливый. Взвалил на себя большую часть ноши, которую тащит ваша мама. Знает почти всех, кто на уик-энде. И ни капельки не смущается, когда говорит им, что здесь он не в гостях, а на службе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107