– Тогда можно будет, компанию я тебе составлю, Григорий Викторович.
– Да и я подключусь, – бросил Скворцов, аккуратно вытирая перепачканные губы и швыряя салфетку на стол.
Три машины уже стояли у дома, когда мужчины, довольные собой, пожимали руки, стоя во внутреннем дворике.
– Я на тебя надеюсь.
– Правильно делаешь, – сказал генералу бизнесмен. – Но сам не плошай. И не надо о женщинах говорить свысока, не следует их унижать.
– Дуры они, – махнул, рубанув воздух ладонью, генерал.
Скворцов и Нестеров переглянулись. На твердолобого генерала не действовали никакие уговоры, переубедить его было практически невозможно. Слава Богу, что он хоть согласился работать с компроматом и озвучить то, что ему подсунут Скворцов с Нестеровым.
Когда генеральская «Волга» уехала, Скворцов на пару минут задержался и, куря сигарету, посмотрел вслед генеральской машине:
– Тяжелый он, конечно, человек, но служить будет верно.
– Хотелось бы верить.
– Как поживает Горбатенко?
– Скоро никак поживать не будет, – сказал Нестеров, – таких Горбатенок от Москвы до Смоленска на каждый столб хватит. Все они одинаковые. Когда был при должности, таких, как я, душил, деньги вымогал, а теперь задницу лизать готов, шнурки завязывать на моих ботинках.
– Он ласковый только до выборов. Потом за старое возьмется. Всех на хрен пошлет. На него ни в коем случае ставку делать нельзя – неуправляемый.
– Знаю.
– Кассету изготовить надо. Не ожидал я, что Кабанов такой хитрый финт предложит, сам я до него не додумался бы.
– Кассету сделаем, и не такое проворачивать приходилось.
– Только смотри, – предупредил Нестерова Скворцов, – поосторожней с этим делом. Людей бери проверенных.
– Ты меня учишь?
– Советую, – тихо произнес Скворцов. – На этом обжечься в два счета можно, хуже, чем с налоговой полицией дело иметь. За порнушку по голове не погладят, уж поверь.
– Я постараюсь все обтяпать так, чтобы комар носа не подточил.
Скворцов и Нестеров пожали друг другу руки.
– Я здесь еще задержусь на полчаса, а потом в город.
Проводив Скворцова, Нестеров вернулся в дом. Он вертел в руках трубку мобильного телефона, словно она была резиновой и он тренировал пальцы, пытаясь придать им ловкость. Иногда трубка напоминала колоду карт, которую Нестеров решил раскинуть веером на столе. Иногда он тихо постукивал ею о ладонь другой руки.
«Это лишь на первый взгляд приготовление компромата – дело плевое, но от задумки до реализации путь довольно длинный. И плохо то, что слишком много людей участвует в подобном деле».
Нестеров ходил у бассейна, глядя на ярко-голубую воду, и, шевеля губами, произносил фамилии, имена, словно пробовал их на вкус.
«Этот – мерзавец, эта – просто дура, дешевая стерва, а эта слишком много возомнит о себе. С этими лучше не связываться, они могут стукнуть в ФСБ, а вот этот человечек мне, пожалуй, поможет, подойдет лучше некуда. Тем более он мне должен деньги, и деньги немалые, я ему предложу отработать долг».
* * *
Звонок Нестерова Максима Корытина испугал. Режиссер даже не сразу нашелся, что ответить. Он стоял в трусах и майке, голова трещала от невыносимой боли. Единственное, что Корытин мог произносить четко, так это односложные слова: «да», «нет», «ага».
Именно этими словами он и отвечал на вопросы бизнесмена.
Когда в телефонной трубке зазвучали гудки, Корытин стоял, морщась от головной боли.
«У меня два часа, я должен успеть привести себя в порядок».
Два года назад Максима Корытина с треском вышвырнули с ОРТ за то, что он вымогал деньги у тех, кого снимал. И последнее время Максим Максимович перебивался случайными заказами. Квалификации пока еще не утратил, но взять его в какое-нибудь серьезное дело, в новый большой проект никто из коллег не решался. На Корытина ставить было рискованно: он мог запить, пропасть на неделю или две, мог прийти выпившим на съемку и все испортить.
Нестерову Корытин задолжал три тысячи долларов. Два года назад отдать такие деньги для Максима Максимовича Корытина было делом пустяковым.
Но это два года тому, а сейчас он погряз в долгах.
Когда звонил телефон, Корытин вздрагивал, боясь, что это очередной кредитор или жена. Все требовали деньги, а денег у Максима Максимовича не было совершенно.
Он забрался в ванну, включил холодную воду и стал приводить себя в порядок. Он менял холодную воду на горячую, взвизгивал, вскрикивал, но терпел.
Наконец сознание прояснилось. Корытин понемногу приобретал прежний вид. Он тщательно тупым лезвием выбрился, дважды порезав подбородок. Остатком одеколона обильно смочил лицо, расчесал редкие волосы. Порылся в шкафу, отыскал свежую рубашку, более или менее пристойные джинсы. Титаническими усилиями из тюбика выдавил на щетку остатки пасты, почистил зубы.
Режиссер посмотрел на себя в зеркало, грязное, мутное, будто заплеванное, и даже приятно удивился.
Выглядел он сносно, да и голова соображала, то ли от страха перед Нестеровым, то ли от ледяной воды.
«Ничего – вид спереди. Если еще сесть так, чтобы свет не падал прямо на лицо, буду выглядеть неплохо», Машина, присланная Нестеровым, приехала вовремя, минута в минуту. Корытин накинул на плечи легкую серую куртку, уселся на заднее сиденье и вновь, как несколько лет назад, почувствовал себя важным человеком, необходимым обществу. Когда Корытина доставили в офис к Нестерову, он поначалу сник, опасаясь крутой расправы, но скоро понял, что его страхи напрасны. Нестеров был сама любезность, вернуть деньги не требовал.
– Максим Максимович, сколько лет, сколько зим!
Выглядишь как старая добрая стодолларовая банкнота, – Корытин хихикнул, понимая, что Нестеров его подкалывает. – Присаживайся. Чайку? Кофейку?
Минералки? Чего изволишь?
Корытину на какое-то мгновение даже показалось, что все это ему снится, что сейчас лицо Нестерова изменится, станет суровым. Но бизнесмен продолжал улыбаться.
– Я бы граммов сто коньяка, если, конечно, можно…
– Почему нельзя, – сказал Нестеров, – естественно, можно. Только давай, Максим Максимович, не сейчас, а потом. Как твое здоровье? Хотя вижу – неплохо. Как ты думаешь, зачем я тебя позвал?
– Денег у меня, Виктор Николаевич, пока нет.
С этим туго. Поднимусь – верну.
– С чего ты взял, Феллини, что я с тебя деньги требовать стану? Я, может, наоборот, дать тебе денег хочу.
– Как дать? – не поверил Корытин.
– Очень даже просто. Ты сделаешь для меня одну работу, а я дам тебе денег. И еще хочу сообщить тебе приятную новость: я забуду прежний долг, забуду проценты, которые натикали за два года. Я ведь поставил тебя на счетчик, Максим Максимович. Могу квартиру твою забрать. Кстати, я навел справки, она пока чиста, не успел ты еще ее никому втюхать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76