Сереброву он ответил бы и среди ночи, ответил бы и лежа на верхней полке в парилке.
– У меня есть чем тебя порадовать. Презентация, на которой будут все три фигуранта с женами, вскоре все же состоится.
– Вот и отлично. В таком случае похороны Николая должны состояться завтра, максимум – послезавтра.
– Николая? – попытался припомнить Геннадий Павлович.
– Того самого парня, которого выловили из мелиоративного канала по моей наводке.
– А, – вспомнил бывший советник президента, – это не в моей компетенции. Во-первых, упрется следствие, они стараются продержать у себя труп как можно дольше, чтобы потом не заниматься эксгумацией, во-вторых, упрутся родственники, им решать, где и когда похоронят человека.
– Вы, Геннадий Павлович, солидный человек, способный горы перевернуть, если захотите, а рассказываете мне вещи банальные и понятные, будто я малый ребенок, еще не усвоивший, кто и на что имеет право. Еще раз повторюсь, мне надо, чтобы похороны состоялись до презентации, и это не моя прихоть, а условие выполнения нашего договора. – Что же я могу сделать?
– Ваши проблемы. Хотя я бы посоветовал поступить как в старом анекдоте…
– Кто из нас зять, а кто из нас теща? Кому из нас не терпится упокоиться в кремлевской стене?
– Как хотите, но похороны завтра, – засмеялся Серебров. – Это, конечно, в том случае, если вы заинтересованы в благополучном исходе дела.
– Придется напрячься. Как только получится, сообщу.
– Не сомневаюсь.
Покончив с телефонным разговором, Серебров открыл дверки огромного платяного шкафа и принялся перебирать одежду.
Наконец ему пришлось признать, что у нормального человека одежды, подобной той, которую любил покойный Николай, в гардеробе не отыщется и ее придется покупать. Время еще позволяло.
«Если на машине, то за час до закрытия можно объехать несколько магазинов».
Продавцы в бутиках обычно вышколены по первому разряду, никогда не позволят себе возмутиться поведением клиента, пусть даже сразу сообразят, что он покупать ничего не собирается. На работу в торговом зале принимают людей со вкусом, тех, кто умеет подобрать галстук, пиджак, предложить рубашку нужного оттенка.
Молодая девушка подозрительно покосилась на Сереброва, когда тот входил в полуподвальное помещение, оформленное в ковбойском духе. Джинсы, клетчатые рубахи, свитера грубой вязки, ботинки на толстых рифленых подошвах, высокие стеллажи из грубых досок – вот что составляло убранство заведения. Сперва девушка подумала, что мужчина в строгом костюме, который сидел на нем словно влитой, забежал навестить подружку, но девушек, работавших вместе с ней, она знала не первый год, о крутом приятеле они бы наверняка успели проговориться.
– Добрый вечер, – ласково произнесла она. – Наверное, для сына решили присмотреть? – предположила она. – У нас есть хорошие молодежные модели.
Серебров улыбнулся мягко и приветливо:
– У меня нет сына. И знаете почему?
– Тяжело делать выводы, не зная человека.
– У меня нет жены, поэтому одежду я покупаю только для себя или для женщин, которые мне нравятся.
Лишь выдержка, привитая девушке двухлетней работой в магазине, не позволила ей выказать удивление. Мужчины, подобные Сереброву, – нарасхват, всегда отыщется проходимка, сумевшая захомутать состоятельного красивого мужика.
– Я умею бывать всяким, – предупредил Серебров, – и пусть вас не смущает мой строгий костюм.
Он остановил девушку взмахом руки и, подойдя к полке, пробежался пальцами по стопкам с джинсами.
– Вот эти, эти и эти, – выбрал он три пары, – занесите, пожалуйста, в примерочную.
Выбор сорочки занял много времени, но Серебров оставался недоволен.
– У вас нет чего-нибудь эдакого? – он щелкнул пальцами. – С придурью.., даже с идиотизмом? Чтобы посмотрели на меня и сразу поняли: у мужика не все в порядке с головой.
Десять минут продавщица наблюдала, как колышется занавеска в кабинке для переодевания. На белой полотняной портьере с эмблемами джинсовых фирм то возникала, то исчезала тень хорошо сложенного мужчины.
«Ну и мерзость! – подумал Серебров, разглядывая свое отражение в зеркале. Его прическа абсолютно не совпадала с нарядом. – Встреть я подобного субъекта на улице, дорогу ему уступать бы не стал», – подытожил Сергей, откладывая комплект одежды и ставя наверх пару ботинок.
– Эти, – сказал он, – упакуйте, пожалуйста. Если несложно, то выпишите, пожалуйста, копию чека.
С бумажным мешком под мышкой Серебров выбежал на улицу.
«Я успею и в парикмахерскую», – взглянул он на часы.
Из двух парикмахерш, которым Серебров мог рискнуть доверить собственную голову, на месте оказалась лишь Тамара, а Валентина ушла в кинотеатр на показ модного фильма.
– Вы же совсем недавно стриглись! – изумилась девушка.
– Милая моя, – Серебров бросил быстрый взгляд на стройные ноги мастерицы ножниц и расчески, – у тебя появился непрофессиональный подход. Ты должна радоваться любому посетителю.
– Вам не понравилась прежняя прическа?
– Я от нее без ума. Но женщины, Тома, капризны, что нравится мне, не всегда нравится им.
– У вас новая пассия?
– Кто тебе сказал?
– Вы сами.., только что, – изумилась Тамара, обертывая Сереброва в простыню.
– Что ж, назовем ее новой пассией, – Серебров высвободил из-под простыни руку и приподнял волосы, закрывавшие лоб. – Подними их вверх так, чтобы переливались, словно крутая волна, морская, океаническая, такая, на которой хочется прокатиться на доске для серфинга.
– Это не ваш стиль.
– Ты уверена?
– На все сто процентов.
– Тебя ввел в заблуждение мой костюм. Забудь о нем, он под простыней. У моей возлюбленной завелся ухажер, молодой бездельник и разгильдяй, я хотел бы выглядеть круче, чем он.
– Принесли бы фотографию, я бы постаралась.
– Нет, нет, работать следует на уровне ощущений. Он в меру распущен, в меру соблазнителен… Элвис Пресли российского розлива… Теперь уже представила?
Незаметно для самой себя Тамара втягивалась в странную игру. Она уже не только слушала Сереброва, но и сама подбрасывала возможные варианты.
– Ножницами особо не щелкай.
– Ваше ухо останется в целости и сохранности.
– Нет, мне волос жаль. Я не собираюсь навечно превращаться в лоха.
– Постараюсь.
И Тамара в самом деле постаралась для постоянного клиента на славу. То, что могли бы сделать ножницы, она совершила при помощи геля и лака.
– Тебе бы в женском зале работать.
– Женщины слишком капризны, они никогда не знают, чего хотят.
– Можно подумать, я знал, чего хочу?
– Но теперь-то мы оба знаем.
– Ты, Тома, – настоящая профессионалка. Когда ты меня стригла, то шесть раз прижималась к моему плечу грудью и пять раз припадала животом к локтю, но даже не замечала этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– У меня есть чем тебя порадовать. Презентация, на которой будут все три фигуранта с женами, вскоре все же состоится.
– Вот и отлично. В таком случае похороны Николая должны состояться завтра, максимум – послезавтра.
– Николая? – попытался припомнить Геннадий Павлович.
– Того самого парня, которого выловили из мелиоративного канала по моей наводке.
– А, – вспомнил бывший советник президента, – это не в моей компетенции. Во-первых, упрется следствие, они стараются продержать у себя труп как можно дольше, чтобы потом не заниматься эксгумацией, во-вторых, упрутся родственники, им решать, где и когда похоронят человека.
– Вы, Геннадий Павлович, солидный человек, способный горы перевернуть, если захотите, а рассказываете мне вещи банальные и понятные, будто я малый ребенок, еще не усвоивший, кто и на что имеет право. Еще раз повторюсь, мне надо, чтобы похороны состоялись до презентации, и это не моя прихоть, а условие выполнения нашего договора. – Что же я могу сделать?
– Ваши проблемы. Хотя я бы посоветовал поступить как в старом анекдоте…
– Кто из нас зять, а кто из нас теща? Кому из нас не терпится упокоиться в кремлевской стене?
– Как хотите, но похороны завтра, – засмеялся Серебров. – Это, конечно, в том случае, если вы заинтересованы в благополучном исходе дела.
– Придется напрячься. Как только получится, сообщу.
– Не сомневаюсь.
Покончив с телефонным разговором, Серебров открыл дверки огромного платяного шкафа и принялся перебирать одежду.
Наконец ему пришлось признать, что у нормального человека одежды, подобной той, которую любил покойный Николай, в гардеробе не отыщется и ее придется покупать. Время еще позволяло.
«Если на машине, то за час до закрытия можно объехать несколько магазинов».
Продавцы в бутиках обычно вышколены по первому разряду, никогда не позволят себе возмутиться поведением клиента, пусть даже сразу сообразят, что он покупать ничего не собирается. На работу в торговом зале принимают людей со вкусом, тех, кто умеет подобрать галстук, пиджак, предложить рубашку нужного оттенка.
Молодая девушка подозрительно покосилась на Сереброва, когда тот входил в полуподвальное помещение, оформленное в ковбойском духе. Джинсы, клетчатые рубахи, свитера грубой вязки, ботинки на толстых рифленых подошвах, высокие стеллажи из грубых досок – вот что составляло убранство заведения. Сперва девушка подумала, что мужчина в строгом костюме, который сидел на нем словно влитой, забежал навестить подружку, но девушек, работавших вместе с ней, она знала не первый год, о крутом приятеле они бы наверняка успели проговориться.
– Добрый вечер, – ласково произнесла она. – Наверное, для сына решили присмотреть? – предположила она. – У нас есть хорошие молодежные модели.
Серебров улыбнулся мягко и приветливо:
– У меня нет сына. И знаете почему?
– Тяжело делать выводы, не зная человека.
– У меня нет жены, поэтому одежду я покупаю только для себя или для женщин, которые мне нравятся.
Лишь выдержка, привитая девушке двухлетней работой в магазине, не позволила ей выказать удивление. Мужчины, подобные Сереброву, – нарасхват, всегда отыщется проходимка, сумевшая захомутать состоятельного красивого мужика.
– Я умею бывать всяким, – предупредил Серебров, – и пусть вас не смущает мой строгий костюм.
Он остановил девушку взмахом руки и, подойдя к полке, пробежался пальцами по стопкам с джинсами.
– Вот эти, эти и эти, – выбрал он три пары, – занесите, пожалуйста, в примерочную.
Выбор сорочки занял много времени, но Серебров оставался недоволен.
– У вас нет чего-нибудь эдакого? – он щелкнул пальцами. – С придурью.., даже с идиотизмом? Чтобы посмотрели на меня и сразу поняли: у мужика не все в порядке с головой.
Десять минут продавщица наблюдала, как колышется занавеска в кабинке для переодевания. На белой полотняной портьере с эмблемами джинсовых фирм то возникала, то исчезала тень хорошо сложенного мужчины.
«Ну и мерзость! – подумал Серебров, разглядывая свое отражение в зеркале. Его прическа абсолютно не совпадала с нарядом. – Встреть я подобного субъекта на улице, дорогу ему уступать бы не стал», – подытожил Сергей, откладывая комплект одежды и ставя наверх пару ботинок.
– Эти, – сказал он, – упакуйте, пожалуйста. Если несложно, то выпишите, пожалуйста, копию чека.
С бумажным мешком под мышкой Серебров выбежал на улицу.
«Я успею и в парикмахерскую», – взглянул он на часы.
Из двух парикмахерш, которым Серебров мог рискнуть доверить собственную голову, на месте оказалась лишь Тамара, а Валентина ушла в кинотеатр на показ модного фильма.
– Вы же совсем недавно стриглись! – изумилась девушка.
– Милая моя, – Серебров бросил быстрый взгляд на стройные ноги мастерицы ножниц и расчески, – у тебя появился непрофессиональный подход. Ты должна радоваться любому посетителю.
– Вам не понравилась прежняя прическа?
– Я от нее без ума. Но женщины, Тома, капризны, что нравится мне, не всегда нравится им.
– У вас новая пассия?
– Кто тебе сказал?
– Вы сами.., только что, – изумилась Тамара, обертывая Сереброва в простыню.
– Что ж, назовем ее новой пассией, – Серебров высвободил из-под простыни руку и приподнял волосы, закрывавшие лоб. – Подними их вверх так, чтобы переливались, словно крутая волна, морская, океаническая, такая, на которой хочется прокатиться на доске для серфинга.
– Это не ваш стиль.
– Ты уверена?
– На все сто процентов.
– Тебя ввел в заблуждение мой костюм. Забудь о нем, он под простыней. У моей возлюбленной завелся ухажер, молодой бездельник и разгильдяй, я хотел бы выглядеть круче, чем он.
– Принесли бы фотографию, я бы постаралась.
– Нет, нет, работать следует на уровне ощущений. Он в меру распущен, в меру соблазнителен… Элвис Пресли российского розлива… Теперь уже представила?
Незаметно для самой себя Тамара втягивалась в странную игру. Она уже не только слушала Сереброва, но и сама подбрасывала возможные варианты.
– Ножницами особо не щелкай.
– Ваше ухо останется в целости и сохранности.
– Нет, мне волос жаль. Я не собираюсь навечно превращаться в лоха.
– Постараюсь.
И Тамара в самом деле постаралась для постоянного клиента на славу. То, что могли бы сделать ножницы, она совершила при помощи геля и лака.
– Тебе бы в женском зале работать.
– Женщины слишком капризны, они никогда не знают, чего хотят.
– Можно подумать, я знал, чего хочу?
– Но теперь-то мы оба знаем.
– Ты, Тома, – настоящая профессионалка. Когда ты меня стригла, то шесть раз прижималась к моему плечу грудью и пять раз припадала животом к локтю, но даже не замечала этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76