Умоляю вас…
— Я прошу прощения, — лицо Пенника помрачнело, — что я так неожиданно открыл перед вами мои планы. Но я не мог сопротивляться интересу, написанному на лицах присутствующих джентльменов, и поэтому немного преждевременно кое-что раскрыл. Ради Бога, прошу меня выслушать. Я не хочу, чтобы мисс Кин возвращалась в бюро. Я надеялся, что смогу уговорить ее поехать со мной в Париж.
В первый раз с момента прихода Пенника Сандерс подал голос:
— Прошу вас, уберите руку с ее плеча.
Казалось, в ресторане все замерло: не только в переносном, но и в прямом смысле. Не отдавая себе в этом отчет, Сандерс повысил голос так, что он перекрыл шум разговоров. В глубине зала застыли официанты.
— Слушаю вас?
— Прошу убрать руку с ее плеча, — повторил доктор.
Их голоса были слышны четко. Пенник с грохотом подвинул стул.
— Ах, это же мой друг, доктор Сандерс, — сказал он так, как будто только сейчас заметил его присутствие. — Как поживаете? Вы сидели так тихо, погрузившись в размышления, что я не заметил вас. Это очень бестактно с моей стороны.
— Интересно, можете ли вы догадаться, о чем я размышлял?
— Дорогой доктор, у нас уже были подобные разговоры. Я постоянно опасался, что с вами могут возникнуть трудности. В том числе и в воскресенье утром в гостинице «Черный Лебедь». Но не будем возвращаться к этому… Я только прошу вас, давайте оставим это салонное развлечение. Оно не имеет ни малейшего значения. Я просто хотел обратить на себя внимание…
— Вот именно, — задиристо прервал его Сандерс.
— Могу я узнать, почему вы это сказали?
— Потому, что я с самого начала понял вашу игру.
Вспышка молнии резко отразилась во всех зеркалах и стеклах ресторана, высветив самые мельчайшие детали. В течение доли секунды перед Сандерсом предстало изменившееся до неузнаваемости лицо Пенника. Удар грома постепенно перешел в тяжелый шум дождя.
— Я не совсем понимаю, что вы этим хотите сказать, — медленно процедил Пенник.
— Как же, а история с чтением мыслей? Мастерс узнал от Ларри, что вы старались вытянуть от всех как можно больше информации о каждом из нас. Вы, наверное, неплохо развлекались этим «чтением мыслей, таящихся, в подсознании». Если у кого-либо из нас были серьезные неприятности и вы говорили: «Именно это таилось в вашем подсознании», трудно было бы на это возразить, не правда ли? К тому же вам требовалось знание некоторых интимных подробностей. Остальное — это умная дедукция, опирающаяся на то, что вчера вечером я нашел в книге под названием: «Искусство чтения мыслей»…
Виктория из-за спины Пенника делала ему какие-то отчаянные знаки рукой. Но Сандерс не обращал на это внимания.
— Итак, если вы действительно убили этих двоих людей…
— Если я их убил? — повторил Пенник. — Насколько я понимаю, вы сказали то же самое при других обстоятельствах. Вы бросаете мне вызов?
Доктор с шумом отодвинул чашку с остывшим кофе.
— Да, — сказал он.
Глава шестнадцатая
Казалось, что дождь никогда не прекратится. Когда поезд 17.20 в облаках пара отошел от вокзала Чаринг-Кросс, за окнами ничего не было видно. Зато вагон был почти пустой, и в купе, кроме них, никого не было.
Не прошло и пяти минут, как Г.М. фыркнул со злостью:
— Боже мой, неужели эта гусеница не может ползти быстрее?
— Может быть, поговорить с машинистом? — с сарказмом предложил Мастерс — Предложить ему взятку? К чему эта внезапная спешка, сэр? Вчера вы вообще не появились в Форвейзе, а мы ждали достаточно долго. Так почему мы так торопимся?
Сэр Генри ничего не отвечал. Несколько раз он кулаком стукнул себя по колену и недовольно посмотрел на доктора Джона Сандерса, который сидел на диване около окна.
— Старый осел! — буркнул Г.М.
Этот эпитет привел старшего инспектора в хорошее настроение.
— Как вы себя чувствуете, доктор, — шутливо спросил он. — Сердце колотится? А может быть, выступил холодный пот? Клянусь Богом, давно у меня уже не было такого хорошего настроения! Вы разнесли Пенника вчистую, а то он был просто убежден, что вы будете сидеть тихо!
— Вы оба думаете, что это так весело? — разозлился Г.М. — Замолчите, инспектор, — буркнул он Мастерсу. — А ты, сынок, — обратился он к доктору, — лучше ответь мне на один вопрос. Зачем ты это сделал?
— А что он думает, этот ваш Пенник? Кто он такой? Бог, который указывает людям, кто должен умереть или с кем пойти на ужин? Его знаменитая «Телефорс» — это чушь, и вы об этом знаете так же хорошо, как и я. Что ж: позволим ему действовать. Он же утверждает, что его «мысленные волны» могут убивать! Пусть нажмет на кнопочку в своем мозгу, а мы посмотрим, что из этого выйдет!
— Хм-м… — проворчал Г.М., почесывая подбородок. — Что, поджилки трясутся?
— Немного, — честно признался Сандерс.
— Тогда зачем ты это сделал?
Почему не сказать? Почему не признаться, что это голубые глаза Вики, ее улыбка, ее облик, не оставляющий его воображения, привели его к этому… Там, где в игру входила ее особа, он и Пенник вели себя, как два кобеля в присутствии суки. Это сравнение не было ни легким, ни приятным, и Сандерс чувствовал к себе отвращение за то, что оно пришло ему в голову в связи с Викторией, но если быть искренним по отношению к самому себе, то это сравнение только называло все своими именами. С другой стороны, Пенник не принадлежал к благородным поклонникам, страдающим молча. Наоборот, если бы он только смог, он убил бы его, не моргнув глазом. Он вспомнил сцену в ресторане, когда Пенник вежливо поклонился, взял шляпу, плащ и спокойно вышел на улицу, залитую дождем. И — если принять во внимание прежнее его поведение — это был красный сигнал опасности. Сандерс поднял голову:
— Вы не знаете, почему я это сделал?
— Я? — задумался Г.М. — Разумеется, знаю. Во мне достаточно проницательности, если в этом случае она вообще требовалась, но я не в состоянии помешать чудовищным глупостям, которые делают другие люди, хотя и неоднократно предупреждаемые. Пенник только ждал случая. Ты не заметил этого? О, нет! Перчатка брошена, и ты гордишься собой. Вопреки всем предупреждениям, которые ты получил в течение пяти дней…
— Но…
— …ты остался к ним глух, как пень. А зачем дочь Джо Кина встречается с этим типом и обходится с ним, как с яйцом? Для того, чтобы помешать тому, что сегодня произошло. Для того, чтобы ты не стал объектом нападения Пенника.
Колеса поезда громко стучали.
— Вы так думаете? — быстро спросил Сандерс.
— О, сынок, думаю ли я так? Разумеется. Я знаю об этом. Надо иметь бельмо на глазах, чтобы не заметить, что Пенник хочет избавиться от тебя. Он ждал только принципиального оправдания… да… принципиального оправдания, чтобы показать свои коготки. В этом-то вся проблема. В определенном смысле Пенник очень честный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Я прошу прощения, — лицо Пенника помрачнело, — что я так неожиданно открыл перед вами мои планы. Но я не мог сопротивляться интересу, написанному на лицах присутствующих джентльменов, и поэтому немного преждевременно кое-что раскрыл. Ради Бога, прошу меня выслушать. Я не хочу, чтобы мисс Кин возвращалась в бюро. Я надеялся, что смогу уговорить ее поехать со мной в Париж.
В первый раз с момента прихода Пенника Сандерс подал голос:
— Прошу вас, уберите руку с ее плеча.
Казалось, в ресторане все замерло: не только в переносном, но и в прямом смысле. Не отдавая себе в этом отчет, Сандерс повысил голос так, что он перекрыл шум разговоров. В глубине зала застыли официанты.
— Слушаю вас?
— Прошу убрать руку с ее плеча, — повторил доктор.
Их голоса были слышны четко. Пенник с грохотом подвинул стул.
— Ах, это же мой друг, доктор Сандерс, — сказал он так, как будто только сейчас заметил его присутствие. — Как поживаете? Вы сидели так тихо, погрузившись в размышления, что я не заметил вас. Это очень бестактно с моей стороны.
— Интересно, можете ли вы догадаться, о чем я размышлял?
— Дорогой доктор, у нас уже были подобные разговоры. Я постоянно опасался, что с вами могут возникнуть трудности. В том числе и в воскресенье утром в гостинице «Черный Лебедь». Но не будем возвращаться к этому… Я только прошу вас, давайте оставим это салонное развлечение. Оно не имеет ни малейшего значения. Я просто хотел обратить на себя внимание…
— Вот именно, — задиристо прервал его Сандерс.
— Могу я узнать, почему вы это сказали?
— Потому, что я с самого начала понял вашу игру.
Вспышка молнии резко отразилась во всех зеркалах и стеклах ресторана, высветив самые мельчайшие детали. В течение доли секунды перед Сандерсом предстало изменившееся до неузнаваемости лицо Пенника. Удар грома постепенно перешел в тяжелый шум дождя.
— Я не совсем понимаю, что вы этим хотите сказать, — медленно процедил Пенник.
— Как же, а история с чтением мыслей? Мастерс узнал от Ларри, что вы старались вытянуть от всех как можно больше информации о каждом из нас. Вы, наверное, неплохо развлекались этим «чтением мыслей, таящихся, в подсознании». Если у кого-либо из нас были серьезные неприятности и вы говорили: «Именно это таилось в вашем подсознании», трудно было бы на это возразить, не правда ли? К тому же вам требовалось знание некоторых интимных подробностей. Остальное — это умная дедукция, опирающаяся на то, что вчера вечером я нашел в книге под названием: «Искусство чтения мыслей»…
Виктория из-за спины Пенника делала ему какие-то отчаянные знаки рукой. Но Сандерс не обращал на это внимания.
— Итак, если вы действительно убили этих двоих людей…
— Если я их убил? — повторил Пенник. — Насколько я понимаю, вы сказали то же самое при других обстоятельствах. Вы бросаете мне вызов?
Доктор с шумом отодвинул чашку с остывшим кофе.
— Да, — сказал он.
Глава шестнадцатая
Казалось, что дождь никогда не прекратится. Когда поезд 17.20 в облаках пара отошел от вокзала Чаринг-Кросс, за окнами ничего не было видно. Зато вагон был почти пустой, и в купе, кроме них, никого не было.
Не прошло и пяти минут, как Г.М. фыркнул со злостью:
— Боже мой, неужели эта гусеница не может ползти быстрее?
— Может быть, поговорить с машинистом? — с сарказмом предложил Мастерс — Предложить ему взятку? К чему эта внезапная спешка, сэр? Вчера вы вообще не появились в Форвейзе, а мы ждали достаточно долго. Так почему мы так торопимся?
Сэр Генри ничего не отвечал. Несколько раз он кулаком стукнул себя по колену и недовольно посмотрел на доктора Джона Сандерса, который сидел на диване около окна.
— Старый осел! — буркнул Г.М.
Этот эпитет привел старшего инспектора в хорошее настроение.
— Как вы себя чувствуете, доктор, — шутливо спросил он. — Сердце колотится? А может быть, выступил холодный пот? Клянусь Богом, давно у меня уже не было такого хорошего настроения! Вы разнесли Пенника вчистую, а то он был просто убежден, что вы будете сидеть тихо!
— Вы оба думаете, что это так весело? — разозлился Г.М. — Замолчите, инспектор, — буркнул он Мастерсу. — А ты, сынок, — обратился он к доктору, — лучше ответь мне на один вопрос. Зачем ты это сделал?
— А что он думает, этот ваш Пенник? Кто он такой? Бог, который указывает людям, кто должен умереть или с кем пойти на ужин? Его знаменитая «Телефорс» — это чушь, и вы об этом знаете так же хорошо, как и я. Что ж: позволим ему действовать. Он же утверждает, что его «мысленные волны» могут убивать! Пусть нажмет на кнопочку в своем мозгу, а мы посмотрим, что из этого выйдет!
— Хм-м… — проворчал Г.М., почесывая подбородок. — Что, поджилки трясутся?
— Немного, — честно признался Сандерс.
— Тогда зачем ты это сделал?
Почему не сказать? Почему не признаться, что это голубые глаза Вики, ее улыбка, ее облик, не оставляющий его воображения, привели его к этому… Там, где в игру входила ее особа, он и Пенник вели себя, как два кобеля в присутствии суки. Это сравнение не было ни легким, ни приятным, и Сандерс чувствовал к себе отвращение за то, что оно пришло ему в голову в связи с Викторией, но если быть искренним по отношению к самому себе, то это сравнение только называло все своими именами. С другой стороны, Пенник не принадлежал к благородным поклонникам, страдающим молча. Наоборот, если бы он только смог, он убил бы его, не моргнув глазом. Он вспомнил сцену в ресторане, когда Пенник вежливо поклонился, взял шляпу, плащ и спокойно вышел на улицу, залитую дождем. И — если принять во внимание прежнее его поведение — это был красный сигнал опасности. Сандерс поднял голову:
— Вы не знаете, почему я это сделал?
— Я? — задумался Г.М. — Разумеется, знаю. Во мне достаточно проницательности, если в этом случае она вообще требовалась, но я не в состоянии помешать чудовищным глупостям, которые делают другие люди, хотя и неоднократно предупреждаемые. Пенник только ждал случая. Ты не заметил этого? О, нет! Перчатка брошена, и ты гордишься собой. Вопреки всем предупреждениям, которые ты получил в течение пяти дней…
— Но…
— …ты остался к ним глух, как пень. А зачем дочь Джо Кина встречается с этим типом и обходится с ним, как с яйцом? Для того, чтобы помешать тому, что сегодня произошло. Для того, чтобы ты не стал объектом нападения Пенника.
Колеса поезда громко стучали.
— Вы так думаете? — быстро спросил Сандерс.
— О, сынок, думаю ли я так? Разумеется. Я знаю об этом. Надо иметь бельмо на глазах, чтобы не заметить, что Пенник хочет избавиться от тебя. Он ждал только принципиального оправдания… да… принципиального оправдания, чтобы показать свои коготки. В этом-то вся проблема. В определенном смысле Пенник очень честный человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64