Первый раз в жизни с того времени, когда меня ребенком посылали в наказание в темную комнату, я боюсь. Я нисколько не шучу, Джон! Мне нужен кто-то, кто будет со мной, поможет мне. Скажи, ты поможешь мне? Поможешь мне?
— Ты знаешь, что можешь рассчитывать на меня, Вики.
В этот момент их прервали. Тонкая полоска света пересекла холл. В темноте они услышали шарканье ног, звук удара, проклятье и оглушительный шум упавшей вместе с кадкой пальмы.
— Если бы вы немного потрудились и нашли выключатель, сэр! — проворчал кто-то. — Прошу прощения, но зачем вам нужно куда-то ходить и переворачивать все вверх ногами?
— По-вашему, я сова? — рявкнул в ответ гораздо более разъяренный голос. — Черт побери, инспектор, если вы думаете, что в темноте видно так же, как при дневном свете, то поищите его сами. А я знаю, что делаю. Ага! Вот он!
Щелкнул выключатель, весь холл и лестницу залил свет, при вспышке Вики и Сандерс вскочили на ноги с неясным ощущением вины. Сэр Генри Мерривейл и старший инспектор молча вглядывались в их лица, которые еще не успели принять безразличное выражение.
— Угу, — буркнул Г.М., воздерживаясь от дальнейших комментариев. Он стал тяжело подниматься по лестнице. — Добрый вечер. Вы дочь Джо Кина?
Она молча кивнула головой.
— Я был знаком с вашим отцом много лет тому назад. Старина Джо был хорошим человеком, — сказал Г.М., шмыгнув носом. — Что-то я хотел сказать, ага, старший инспектор хотел вам задать несколько вопросов. Может быть, вы спуститесь к нам? Нет, сынок, — коснулся он руки Сандерса. — Ты пойдешь со мной. Прошу представить меня миссис Констебль.
Вики холодно кивнула головой.
— Охотно, — ответила она, посмотрев на часы. — Но я надеюсь, это не займет много времени. Я должна приготовить ужин.
Она легко сбежала по ступеням в направлении Мастерса, лицо которого успело стать суровым и важным. В этот момент в холл выглянул Чейз, окинул взглядом представшую перед ним сцену и начал насвистывать сквозь стиснутые зубы. Сандерс пошел наверх с сэром Генри. Последний не произнес ни одного слова.
Мина в коричневом платье стояла на пороге комнаты. Она уже полностью взяла себя в руки.
— Я как раз собиралась спуститься вниз, — пояснила она, закрывая за ним дверь. — Но, наверное, будет лучше, если мы поговорим здесь. Прошу садиться. Мы можем сразу же приступить к делу.
— Уважаемая миссис Констебль, — сказал Г.М. с грациозностью слона, попавшего в посудную лавку, которая производила такое же ошеломляющее впечатление, как и его вспышки бешенства. — Уважаемая миссис Констебль, я не испытываю никакого счастья, находясь сейчас здесь.
— А я очень рада, что вы находитесь с нами, — усмехнулась Мина, отряхивая пальцем пудру с шеи. Глаза ее подозрительно заблестели. — Я только хотела бы, чтобы вы оказались здесь гораздо раньше. Вы поживете у нас?
Это прозвучало несколько комично, но Г.М. только отрицательно покачал головой.
— Нет, уважаемая миссис Констебль. Я могу задержаться только на один день. Но, — осторожно уселся он в кресло, положив руки на подлокотники, — мне сказали, что вы хотели поговорить со мной. Я подумал, что есть несколько вопросов, на которые вам будет легче ответить мне, нежели Мастерсу. Это довольно неприятные вопросы, дорогая миссис Констебль.
— Спрашивайте обо всем, что вам необходимо знать.
— Хм-м… да. Правда ли, что ваш супруг с некоторого времени подозревал, что вы хотите его убить?
— Кто вам это сказал? Ларри Чейз?
Сэр Генри сделал рукой неопределенный жест.
— Именно этого он нам не говорил. Это само всплыло наверх, как масло. Это правда?
В комнате горела только маленькая лампа на ночном столике, бросающая приглушенный свет на темные волосы Мины. Но даже в полумраке было видно, что она старается сдержать смех.
— Нет, нет, нет! Это настолько абсурдно, что… что просто смешно. Но почему Ларри так сказал? Он же все прекрасно знает. Вряд ли он говорил серьезно. Это была шутка бедного Сэма.
— Он выбрал достаточно мрачную тему для шуток.
Мина ловко парировала удары. Сандерс, наблюдая за ней, пришел к выводу, что в этом поединке она владела (или ей только казалось) более острой шпагой.
— Да нет, — чуть улыбнулась она. — Видите ли, я — писательница.
— Я знаю.
— О-о, это хорошо! Впрочем, я написала только один детективный роман, который был безжалостно разруган, но и в остальные мои книги я почти всегда включаю какую-нибудь таинственную или неожиданную смерть. Сэм, — она спокойно и открыто смотрела прямо в глаза своему собеседнику, — Сэм утверждал, что у меня преступные наклонности. Я считаю, что напротив, преступные наклонности существуют у людей, которые подавляют их в себе. Это была его постоянная шутка, что я когда-нибудь убью его…
— Вас это беспокоило?
— Нет, никогда, — она выглядела удивленной самим этим предположением.
— Я как раз размышлял… откуда вы берете материалы для всех этих запутанных и таинственных смертей?
— О, мне много рассказывают люди. Много материала можно найти в древнеегипетских и средневековых документах. Ну а кроме того, разумеется, я составила альбом газетных вырезок. И назвала его «Новые способы совершения убийств».
Даже Г.М. не удержался и моргнул. С давних пор его партнеры по игре в покер в клубе «Диоген» поняли, что любая попытка прочитать его мысли по лицу кончается полным фиаско, но в этот момент на его лице застыло очень странное и хитрое выражение. Он сложил руки на животе и начал перебирать пальцами.
— Да-а-а? Альбом? Это интересно было бы прочесть.
— Возможно, но сейчас уже поздно, — сказала Мина, судорожно сжимая руки. — Я сожгла его вчера. Со всем этим я покончила и никогда больше не буду об этом писать.
Она наклонилась вперед.
— Сэр Генри, не знаю, сказали ли вам, почему я так хотела с вами познакомиться. Я от всего сердца восхищаюсь вами. Правда — это не комплимент. Я знаю обо всех ваших делах, начиная от истории Даворта в 1930 году, убийства кинозвезды на Рождество 1931 года и удивительного дела об «отравленной» комнате в доме лорда Матлинга. Я считаю, что вас недостаточно ценят. Я часто говорила, что вам давно должны были дать титул лорда.
Лицо Г.М. стало темно-пурпурным.
— Что мне больше всего нравится в вас, — продолжала Мина, не понимающая, какое впечатление произвели на него ее последние слова, — это легкость, с какой вы справляетесь с нагромождением трудностей и обращаете страшных призраков в невинные души, какими они и являются в действительности. Именно это здесь и необходимо! И поэтому я обращаюсь к вам с мольбой о помощи. Я хочу, чтобы вы разоблачили Германа Пенника. Чтобы маска свалилась с него и он получил то, что заслуживает: виселицу, если это возможно. Вы уже познакомились с Пенником?
Сэр Генри с огромным трудом втянул в себя воздух, но держался до сих пор с большим достоинством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64