Я подумал только: «Привет, вот я и дома», вот и все. Поскольку я уже сидел на диване и мне не хотелось двигаться, я решил просто улечься на нем и поспать.
Сейчас мне кажется, что я не сразу заснул. Лежа там, я что-то увидел, по-моему, я оглянулся и увидел это. Коридор был ярко освещен лунным светом, в конце коридора есть окно, выходящее на южную сторону, а к тому времени луна поднялась уже высоко. Не знаю, как я его заметил, но я увидел его в углу, недалеко от двери в Голубую комнату.
Я бы описал его как человека среднего роста, одетого в униформу, которую можно увидеть в солидных гостиницах вроде «Королевского багрянца» или «Королевского пурпура». Это была темно-синяя куртка с высоким воротником и серебристыми или медными пуговицами. В лунном свете не очень разглядел их цвет. По-моему, обшлага куртки были отделаны тесьмой. Темно-красной тесьмой. У него в руках было что-то вроде подноса, и сначала он просто стоял там в углу и не двигался.
Вопрос: А его лицо?
Ответ: Лицо я не разглядел, потому что там, где у него должны быть глаза, была тень или словно дыра.
Затем он вышел из угла и пошел дальше, так что я уже не мог его видеть. По его походке я тоже подумал, что он какой-то служащий отеля.
Вопрос: Куда он направился?
Ответ: Я не знаю.
Вопрос: И вы не удивились, увидев в доме среди ночи расхаживающего по коридору служащего гостиницы с подносом в руках?
Ответ: Нет. Насколько я сейчас вспоминаю, я не стал об этом задумываться. Я перевернулся на бок и заснул. Во всяком случае, больше я ничего не помню. Кроме того, у него в руках был не поднос для еды, а такой, знаете, маленький подносик для писем и визитных карточек».
— И это, — Хэдли с досадой хлестнул отчетом по столу, — делает все еще более бессмысленным. Поднос для писем и визитных карточек, представляете?! Черт побери, Фелл, это или горячечный бред, или предвидение, или правда! Подносик для чего? Чтобы нести орудие? Не могу утверждать, что Беллоуз виновен. Между нами, я не думаю, что это он. Но если его показания — правда и если служащий отеля — не тот же самый тип, что и призрак с блестящими пуговицами, то что мы имеем?
— Что ж, это я могу вам сказать, — скромно ответил доктор Фелл. Он поднял свою трость и прицелился в Хэдли, словно это было ружье. — Вспомните, этот ваш пьяница — тот самый человек, которому достаточно раз взглянуть, чтобы безошибочно перечислить все предметы в витрине магазина. Советую вам еще раз побеседовать с Ричи Беллоузом, который сейчас изнывает в кутузке. И тщательно изучить его заявление. Выяснить, что он действительно видел… или только думал, что видел. Тогда, возможно, мы увидим проблеск истины.
Хэдли задумался.
— Конечно, — наконец произнес он, — есть версия, что первое из этих двух убийств совершил Беллоуз в состоянии опьянения. А кто-то просто повторил этот способ убийства, используя его рассказ о призраке служащего гостиницы, чтобы убить миссис Кент в отеле «Королевский багрянец»…
— Вы сами в это верите?
— Откровенно говоря, нет.
— И на том спасибо! — Доктор Фелл тяжело дышал, но смотрел на Хэдли с невероятным достоинством. — Эти два убийства совершены одним человеком. Предположить иное, мой мальчик, — непростительная ошибка. И у меня неприятное ощущение, что на заднем плане некто виртуозно подтасовывает факты. — Некоторое время он задумчиво созерцал свои ладони, сложенные на набалдашнике трости. — Гм-м… Возьмите этот случай в «Королевском багрянце». Я понимаю, там опять присутствовали все члены компании Рипера?
— Мне известно только то, — ответил Хэдли, — что сообщил мне по телефону Беттс. Да, все. И сэр Гэй тоже был с ними. Таким образом, их снова было шестеро, как и в «Четырех входах».
— Гэй приехал с ними в гостиницу? Зачем?
— Думаю, просто хотел быть в компании, ведь Гэй и Рипер закадычные друзья.
Доктор Фелл с любопытством посмотрел на Хэдли, словно удивленный подобной характеристикой. Но обернулся к Кенту.
— Вряд ли визит в мой дом, — извинительным тоном пробормотал доктор, — ассоциируется у вас со старым добрым английским гостеприимством. Я так ждал встречи с вами! Мне не терпелось обсудить с вами несколько моментов, касающихся непридуманных историй. Но, честно говоря, сейчас я хотел бы задать вам несколько вопросов. Например, ваших друзей я не видел и хочу, чтобы вы мне их описали. Нет, боже сохрани, никаких сложных историй. Просто скажите мне одно слово или одну фразу — первое, что приходит вам на ум. Хорошо?
— Хорошо, — кивнул Кент, — хотя я все-таки думаю…
— Итак. Дэниел Рипер?
— Разговоры и поступки, — мгновенно ответил Кент.
— Мелитта Рипер?
— Одни разговоры.
— Франсин Форбс?
— Женственность, — после легкой паузы произнес Кент.
Хэдли бесстрастно заметил:
— Из разговора с мистером Рипером я понял, что эта леди очень вас интересует.
— Так оно и есть, — чистосердечно признался Кент. — Но мы с ней не очень ладим. Уж очень она увлекается политикой и самыми разными новыми теориями. Она настоящий справочник по социализму, капитализму, советизму и так далее. Я не такой. В политике я, подобно Эндрю Лэнгу, не захожу дальше того, чтобы быть якобитом. И я думаю, что если у человека достаточно практической сметки, чтобы сколотить состояние, то пусть он этим и занимается. Поэтому Франсин смотрит на меня как на упрямого тори и реакционера. Одной из причин, по которой я принял это пари, было желание доказать ей…
— Хе-хе-хе! Понятно! — прервал его доктор Фелл. — Следующий по списку — Гарви Рейберн.
— Акробат.
— В самом деле? — удивился доктор. — Это интересно, Хэдли. Вы помните О'Рурке в случае с Пустотелым Человеком?
— Он не акробат в буквальном смысле слова, — откликнулся Хэдли. — Но я понимаю, на что вы намекаете. — Он внимательно посмотрел на Кента. — Очень гибкий парень, Фелл. Стоит о чем-нибудь упомянуть, как оказывается, что он об этом или много читал, или имел какой-то личный опыт в этой связи. Он до головокружения забалтывал меня своими рассуждениями о преступлениях и поражал энциклопедическими знаниями о психологии преступника. Но, кажется, он нормальный и, — добавил Хэдли с обычной своей осторожностью утверждать подобное о ком-либо, — довольно честный малый.
— Да, это так, — согласился Кент.
— Это все члены нашей компании. А сейчас я не стал бы много говорить, прежде чем мы получим все факты. Но, бог ты мой, более стерильного, более безобидного общества в смысле возбуждения подозрений мне еще не встречалось. Мы проверили прошлое всех этих людей. Я допрашивал их до тошноты. В этой компании никто не испытывает друг к другу ненависти или антипатии. Нет даже намека на какие-нибудь амурные дела с женами друг друга. Кажется, не существует абсолютно никаких причин, почему двое обычных молодых людей, чья смерть никому не принесет ни выгоды, ни удовольствия, выслежены и убиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Сейчас мне кажется, что я не сразу заснул. Лежа там, я что-то увидел, по-моему, я оглянулся и увидел это. Коридор был ярко освещен лунным светом, в конце коридора есть окно, выходящее на южную сторону, а к тому времени луна поднялась уже высоко. Не знаю, как я его заметил, но я увидел его в углу, недалеко от двери в Голубую комнату.
Я бы описал его как человека среднего роста, одетого в униформу, которую можно увидеть в солидных гостиницах вроде «Королевского багрянца» или «Королевского пурпура». Это была темно-синяя куртка с высоким воротником и серебристыми или медными пуговицами. В лунном свете не очень разглядел их цвет. По-моему, обшлага куртки были отделаны тесьмой. Темно-красной тесьмой. У него в руках было что-то вроде подноса, и сначала он просто стоял там в углу и не двигался.
Вопрос: А его лицо?
Ответ: Лицо я не разглядел, потому что там, где у него должны быть глаза, была тень или словно дыра.
Затем он вышел из угла и пошел дальше, так что я уже не мог его видеть. По его походке я тоже подумал, что он какой-то служащий отеля.
Вопрос: Куда он направился?
Ответ: Я не знаю.
Вопрос: И вы не удивились, увидев в доме среди ночи расхаживающего по коридору служащего гостиницы с подносом в руках?
Ответ: Нет. Насколько я сейчас вспоминаю, я не стал об этом задумываться. Я перевернулся на бок и заснул. Во всяком случае, больше я ничего не помню. Кроме того, у него в руках был не поднос для еды, а такой, знаете, маленький подносик для писем и визитных карточек».
— И это, — Хэдли с досадой хлестнул отчетом по столу, — делает все еще более бессмысленным. Поднос для писем и визитных карточек, представляете?! Черт побери, Фелл, это или горячечный бред, или предвидение, или правда! Подносик для чего? Чтобы нести орудие? Не могу утверждать, что Беллоуз виновен. Между нами, я не думаю, что это он. Но если его показания — правда и если служащий отеля — не тот же самый тип, что и призрак с блестящими пуговицами, то что мы имеем?
— Что ж, это я могу вам сказать, — скромно ответил доктор Фелл. Он поднял свою трость и прицелился в Хэдли, словно это было ружье. — Вспомните, этот ваш пьяница — тот самый человек, которому достаточно раз взглянуть, чтобы безошибочно перечислить все предметы в витрине магазина. Советую вам еще раз побеседовать с Ричи Беллоузом, который сейчас изнывает в кутузке. И тщательно изучить его заявление. Выяснить, что он действительно видел… или только думал, что видел. Тогда, возможно, мы увидим проблеск истины.
Хэдли задумался.
— Конечно, — наконец произнес он, — есть версия, что первое из этих двух убийств совершил Беллоуз в состоянии опьянения. А кто-то просто повторил этот способ убийства, используя его рассказ о призраке служащего гостиницы, чтобы убить миссис Кент в отеле «Королевский багрянец»…
— Вы сами в это верите?
— Откровенно говоря, нет.
— И на том спасибо! — Доктор Фелл тяжело дышал, но смотрел на Хэдли с невероятным достоинством. — Эти два убийства совершены одним человеком. Предположить иное, мой мальчик, — непростительная ошибка. И у меня неприятное ощущение, что на заднем плане некто виртуозно подтасовывает факты. — Некоторое время он задумчиво созерцал свои ладони, сложенные на набалдашнике трости. — Гм-м… Возьмите этот случай в «Королевском багрянце». Я понимаю, там опять присутствовали все члены компании Рипера?
— Мне известно только то, — ответил Хэдли, — что сообщил мне по телефону Беттс. Да, все. И сэр Гэй тоже был с ними. Таким образом, их снова было шестеро, как и в «Четырех входах».
— Гэй приехал с ними в гостиницу? Зачем?
— Думаю, просто хотел быть в компании, ведь Гэй и Рипер закадычные друзья.
Доктор Фелл с любопытством посмотрел на Хэдли, словно удивленный подобной характеристикой. Но обернулся к Кенту.
— Вряд ли визит в мой дом, — извинительным тоном пробормотал доктор, — ассоциируется у вас со старым добрым английским гостеприимством. Я так ждал встречи с вами! Мне не терпелось обсудить с вами несколько моментов, касающихся непридуманных историй. Но, честно говоря, сейчас я хотел бы задать вам несколько вопросов. Например, ваших друзей я не видел и хочу, чтобы вы мне их описали. Нет, боже сохрани, никаких сложных историй. Просто скажите мне одно слово или одну фразу — первое, что приходит вам на ум. Хорошо?
— Хорошо, — кивнул Кент, — хотя я все-таки думаю…
— Итак. Дэниел Рипер?
— Разговоры и поступки, — мгновенно ответил Кент.
— Мелитта Рипер?
— Одни разговоры.
— Франсин Форбс?
— Женственность, — после легкой паузы произнес Кент.
Хэдли бесстрастно заметил:
— Из разговора с мистером Рипером я понял, что эта леди очень вас интересует.
— Так оно и есть, — чистосердечно признался Кент. — Но мы с ней не очень ладим. Уж очень она увлекается политикой и самыми разными новыми теориями. Она настоящий справочник по социализму, капитализму, советизму и так далее. Я не такой. В политике я, подобно Эндрю Лэнгу, не захожу дальше того, чтобы быть якобитом. И я думаю, что если у человека достаточно практической сметки, чтобы сколотить состояние, то пусть он этим и занимается. Поэтому Франсин смотрит на меня как на упрямого тори и реакционера. Одной из причин, по которой я принял это пари, было желание доказать ей…
— Хе-хе-хе! Понятно! — прервал его доктор Фелл. — Следующий по списку — Гарви Рейберн.
— Акробат.
— В самом деле? — удивился доктор. — Это интересно, Хэдли. Вы помните О'Рурке в случае с Пустотелым Человеком?
— Он не акробат в буквальном смысле слова, — откликнулся Хэдли. — Но я понимаю, на что вы намекаете. — Он внимательно посмотрел на Кента. — Очень гибкий парень, Фелл. Стоит о чем-нибудь упомянуть, как оказывается, что он об этом или много читал, или имел какой-то личный опыт в этой связи. Он до головокружения забалтывал меня своими рассуждениями о преступлениях и поражал энциклопедическими знаниями о психологии преступника. Но, кажется, он нормальный и, — добавил Хэдли с обычной своей осторожностью утверждать подобное о ком-либо, — довольно честный малый.
— Да, это так, — согласился Кент.
— Это все члены нашей компании. А сейчас я не стал бы много говорить, прежде чем мы получим все факты. Но, бог ты мой, более стерильного, более безобидного общества в смысле возбуждения подозрений мне еще не встречалось. Мы проверили прошлое всех этих людей. Я допрашивал их до тошноты. В этой компании никто не испытывает друг к другу ненависти или антипатии. Нет даже намека на какие-нибудь амурные дела с женами друг друга. Кажется, не существует абсолютно никаких причин, почему двое обычных молодых людей, чья смерть никому не принесет ни выгоды, ни удовольствия, выслежены и убиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62