Он стал бочком пробираться к дальнему концу платформы, стараясь держаться так, чтобы между ним и четверкой парней в блестящих крокодиловках было как можно больше тел. Поначалу ему показалось, что трюк удался. А потом, когда наконец подъехал вагон, он почувствовал, как его толкнули в спину, и, оглянувшись, увидел, что обидчики до него добрались и теперь зажали по двое с обеих сторон.
С неискренней улыбкой вожак кивнул ему проходить первым, и он, содрогнувшись, подчинился.
Разумеется, вагон был переполнен. Пришлось стоять. Только те счастливцы, кто входил на первой станции, могли наслаждаться поездкой сидя. Но из-за шума можно было вести приватную беседу – если, конечно, говорящий придвигался к уху слушающего, и именно за это и взялись чудо-парни.
– Ты Эрик Эллерман, – сказал один из них, и со словами на щеку Эрика упали несколько брызг слюны.
– Ты работаешь в «ХапкаСпелости».
– Ты живешь в квартире 2704, вон в том блоке.
– Ты женат на телке по имени Ариадна.
– И боевиков у тебя слишком много, верно? «Боевики»? Охваченный ужасом ум Эрика отказывался переваривать это выражение, но наконец Эрик все же сообразил: это исковерканное шумом «бэбиков». Иными словами, «детей».
– Я Жер Лукас.
– Много кто может рассказать тебе о Жере. Люди, которые научились делать, как он просит, и горя не знали, – сказали с другой стороны.
– А это мой запаска Цинк. Он крутой чувак. Он зло.
– Поэтому слушай внимательно, милый Эрик. Ты нам кое-что достанешь.
– А если нет, уж мы позаботимся, чтобы все твою подноготную узнали.
– Например, что у тебя есть и другие щенки. В твоем родном городе, в Пасифик-Палисадес. От другой терки.
– И что на самом деле у тебя их не трое, а пятеро… или шестеро.
– Ох как тебя будут за это любить. Просто обожать!
– А еще всем будет приятно узнать, что ты тайком ходишь на мессу к правым католикам, правда?
– И что у тебя особая индульгенция от папы Энглантина в Мадриде на покупку «Бюллетеня НасеЛимита»…
– И вообще у тебя не такой чистый генотип, как ты всем раструбил, но один законспирированный правый католик в комитете по евгенике за взятку изменил твои данные…
– И когда вырастут, твои щенки скорее всего будут шизофрениками…
– Или их щенки ими станут…
– Чего вам надо! – выдавил Эрик. – Оставьте меня в покое… Оставьте меня в покое!
– Ну конечно, конечно, – умиротворяюще сказал Жер. – Будешь следовать нашей программе, и мы оставим тебя в покое, честно-пречестно. Но… э… ты работаешь в «ХапкаСпелости», а у «ХапкаСпелости» есть кое-что, что нам нужно.
– Штамм «Полный улет», – сказал из-за другого его плеча Цинк.
– Один крохотный пакетик с семенами, – сказал Жер. – Всего на корабль. И все.
– Но… но это же нелепо!
– Ну же… – примирительно. – Чего тут нелепого?
– Но она не растет напрямую из семян! И на всех стадиях роста ей нужны особые химикаты… и, Господи помилуй, ее нельзя посадить в ящик за окном!
– А ведь Бог твой дружок, правда? Ты то и дело снабжаешь его новыми рекрутами для небесного хора. Ты плодишься, как он вам заповедал, а, правый католик?
– Придержи язык, Цинк. Из чего же ее выращивают? Из черенков?
– Д-да.
– Черенки подойдут. Платить три с половиной бакса за пачку из десяти косяков – это уж слишком. Но надо при знать, славная трава. Так вот, милый, программа такова: один кисет плодоносящих черенков… и не забудь дать нам инструкции, как ее выращивать. А мы расщедримся и сохраним твою тайну. Насчет твоих щенков в Пасифик-Палисадес.
Монорельсовый замедлялся перед следующей остановкой.
– Но это невозможно! – в отчаянии сказал Эрик. – Служба безопасности… охранники глаз с нее не спускают!
– Кого еще к ней подпустят, как не генетиков, которые ее вывели? – ответил Жер, и четверка чудо-мальчиков двинулась к двери, остальные пассажиры, боязливо рассматривавшие жутковатые «крокодиловки» банды, расступились.
– Подождите! Не могу же я…
Но двери открылись, и четверка растворилась в мельтешении тел на платформе.
КОНТЕКСТ (8)
ИЗОЛЯЦИЯ
«На поверку человечеству как биологическому виду идеализм подходит как корове седло. Наилучшее тому доказательство – неспособность ни одной из сторон, увязших в неразрешимом конфликте на Тихом океане, воплотить поставленные цели, а ведь идеалы и той, и другой сформулированы так просто, понятно и привлекательно, что беспристрастный наблюдатель не может не удивляться, почему за декларациями намерений не последовало – с непреложностью рассвета по окончании ночи – перехода к последовательным действиям.
«Отдайте богатства тем, кто их создал!» Вот идеал, способный отправить в крестовый поход всех, кто понимает его как экспроприацию собственности у землевладельцев, раздачу земли, чтобы каждая семья могла получать разумное пропитание, и отказ от выплаты долгов кредиторам, дававшим под грабительские проценты. Отталкиваясь от этого, китайцы ринулись вперед – только вот сами себя перехитрили, замахнувшись на слишком многое. Они утратили способность различать между злом, на которое ополчились, и влиятельными традициями, которые – буквально – лежали в основе образа жизни тех людей, которых они надеялись привлечь под свое знамя. Вскоре они попали в ту же яму, что и их соперники, которые десятилетиями игнорировали тот простой очевидный факт, что для умирающего с голоду «свобода» подразумевает миску риса или – если воображение у него богатое – здорового быка, который тащил бы его плуг, и ровным счетом никакого отношения не имеет к голосованию за депутата от той или иной партии.
Аналогично солдаты царской армии во время Первой мировой войны дезертировали en masse не под влиянием большевиков, а потому что им надоело воевать и они хотели работать на своих фермах, к тому же до этих рьяных поборников красного знамени дошло, что, пока они умирали за границей, дома разваливалось то, что они желали охранять. Поэтому они все побросали. Китай, как до него Россия, обнаружил, что окружен целым роем наследников мантии покойного маршала Тито, причем немало таких нашлось на территории самого Китая.
Однако к тому времени вследствие неумелости, расовых предрассудков против белых, ведения правых войн неправедными средствами и скверной организации дела оппозиции (или если хотите «нашей стороны», хотя у меня язык не поворачивается назвать эту кучку неумех «нашей стороной») были настолько плохи, что одномоментный захват значительной территории только восстановил приблизительное равновесие в этом противостоянии, которое и по продолжительности, и по безрезультатности вполне способно переплюнуть Столетнюю войну, а вовсе не склонил чашу весов в ее пользу.
Мы не можем даже со всей честностью утверждать, что этот захват стал плодом предвидения и планирования:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170