Последнего он нашел на третьем этаже ветхого дома, над складом импортера ковров. Халаль крепко спал, в комнате витал резкий запах гашиша.
«Господи, это и есть мой связник с Джога-Джонгом?!»
Сам Халаль был небритым и потасканным, его комната – завалена старыми газетами, кассетами с пленкой в наклейках и конвертами с пачками голографических фотографий. По всей видимости, она служила не только конторой, но и спальней, так как даже ширма не могла скрыть гору сваленной в углу одежды и обуви. Тем не менее…
Дональд не без труда его добудился. Вырванный из сна Халаль с трудом сфокусировал взгляд и уставился на него с недоумением, которое вскоре сменилось испугом. С трудом поднявшись поскорей на ноги, он сказал:
– Хазур! Ваша честь ведь репортер, американский репортер?
– Верно.
Халаль облизнул губы.
– Хазур, простите меня, я не ожидал, что вы вот так запросто ко мне придете. Мне сказали… – Он взял в себя в руки и, метнувшись к двери, осторожно выглянул наружу.
Удостоверившись, что никто не подслушивает, он все равно продолжил шепотом: – Я думал, вашей чести не полагается выходить со мной на связь до много более позднего времени, до…
– Более позднего времени не будет, – отрезал Дональд. – Садись и слушай внимательно.
Он вкратце обрисовал, что и когда ему нужно, а Халаль в ответ закатил глаза.
– Хазур! Это рискованно, это трудно, это дорого!
– Да мне-то какое дело? Ты это можешь устроить? – Вынув свернутые в трубочку пятидесятиталовые банкноты, он перелистнул их большим пальцем.
– Ваша честь, – залебезил Халаль, привлеченный видом денег. – Я сделаю все, что смогу! Могилой мамы клянусь!
Дональду стало немного страшно. Сколько бы Делаганти ни ручался за этого пакистанца, внешне Халаль никак не походил на надежного агента, да и вел себя несообразно. Тем не менее другого в Гонгилунге не было. Приходилось вверить себя в руки Халаля или, чтобы пересечь пролив, придется самому украсть лодку.
Надеясь нагнать на пакистанца страху, Дональд грубо сказал:
– Мне не нужно, чтобы ты сделал все, что можешь. Я хочу, чтобы ты сделал как сказано, понял? Если ты меня подведешь… Ну, ты слышал, как я завалил того мокера в университете?
Рот Халаля открылся от изумления.
– Так это правда? Я думал, это базарные россказни!
– Голыми руками, – сказал Дональд. – И если ты меня подведешь, я выжму из тебя кровь, как воду из половой тряпки. В этом я тебе клянусь могилой моей мамы.
Час спустя он вернулся в базарный квартал, где утром его таксист избавился от преследователей. Оставалось позаботиться еще об одном, пока город не проснулся от своей сиесты и нет нужды в спешке.
Он долго пробирался между рядов лавчонок и киосков, закрытых, пока их владельцы спали, и наконец в маленьком проулке нашел незаметную с улицы телефонную будку. Кто-то опустошил на полу свой кишечник, но это было лишь досадной неприятностью. Составляя два сообщения на коммуникомплекте, он внимательно оглядывался по сторонам, а в руке прятал газовый пистолет. Он ясно, более чем ясно сознавал, что, стоит ему запросить связь с ближайшим спутником «АССТ», найдется полицейский, который догадается, кто это звонит.
Но ему казалось, что удача на его стороне, пока, собрав свое снаряжение и уже готовясь толкнуть дверь будки, он узнал Тотилунг, стоящую под стеной дома напротив.
ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (23)
БЕГИ И ОРАКУЛ
Однажды Беги пришел в селение, где люди верили в приметы, предзнаменования и знаки. Он их спросил:
– Зачем вам это? Они сказали:
– Мы платим одной старухе, и она говорит нам, какой день лучше всего, чтобы охотиться, или чтобы ухаживать за женой, или строить новый дом, или хоронить мертвецов, чтобы их призраки не вернулись на старое место.
– Как она это делает? – спросил Беги. Они сказали:
– Она очень старая и очень мудрая, и, наверное, она права, раз стала такой богатой.
Поэтому Беги пошел к дому мудрой женщины и сказал:
– Я завтра пойду на охоту. Скажи, будет ли этот день удачным.
Женщина сказала:
– Пообещай мне половину всего, что ты принесешь домой.
Беги пообещал, и старуха взяла в руки кости и бросила их на землю. А еще она разожгла небольшой костер из перьев и трав.
– Завтра будет удачный день для охоты, – сказала она.
На следующий день Беги пошел в лес, взяв с собой шит и копье, а также немного мяса и тыквы, пальмового вина и пригоршню вареного риса, завернутого в большой лист, а на себя надел свою лучшую леопардовую шкуру. Вечером он вернулся назад голый, без еды и добычи и пошел в дом мудрой женщины.
Он сломал о стену копье, а острием разрубил напополам щит, который там был, и роздал людям половину мяса и половину риса, которые у нее были, и вылил на землю половину ее пальмового вина.
Старуха сказала:
Это мое! Что ты делаешь?
Я отдаю тебе половину того, что принес с охоты, – сказал Беги.
Потом он оторвал половину мантии старухи, накинул ее себе на плечи и ушел.
С тех пор люди жили своим умом и ничего старухе не платили.
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (32)
ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА
Заспанный, поскольку его вытащили из постели, Норман уставился на лицо в экране телефона. Принадлежало оно Э. Просперу Рэнкину, секретарю корпорации «ДжТ».
– Норман, я решил, что будет лучше позвонить тебе сразу и рассказать новости прежде, чем они появятся на телевидении. Тебе, возможно, придется срочно принять кое-какие меры предосторожности. У Старушки ДжТ случилось кровоизлияние в мозг, и врачи считают, что до вечера она не протянет.
Из-за совпадения инициалов создателя и созданного перед мысленным взором Нормана на несколько секунд возникла картина: схлопываясь, обрушиваются верхние этажи небоскреба «ДжТ», из окон льется темно-красная кровь…
– Ну и что нам делать тут? – помолчав, спросил он. – Сбавить темп?
– Как раз наоборот, – хмыкнул Рэнкин. Из его манеры следовало, что он не ожидает от Нормана обычных сожалений или соболезнований. Всю свою жизнь Джорджетта Толлон Бакфэст вызывала восхищение, но не любовь. – Первым следствием неизбежно будет волна паники и падение цен, когда все начнут сбрасывать акции «ДжТ» и ее дочерних компаний. По нашим оценкам, что бы мы ни предприняли, за сегодняшний день мы потеряем от тридцати до сорока миллионов. Нам отчаянно требуется что-то, что снова подтолкнуло бы акции вверх, и как можно скорее.
– И вы рассчитываете, что Бенинский проект способен дать такой обратный эффект. – Норман нахмурился. – А впрочем, почему бы и нет? Вчера, точно по графику, мы получили ратификацию парламента, и доктор Рам Ибуса как раз готовится вылететь вместе со мной в Нью-Йорк, чтобы от имени правительства подписать контракт.
– Не вижу причин, почему бы и нет, – мрачно отозвался Рэнкин. – Только я вам еще не сказал, что доконало Старушку ДжТ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170
«Господи, это и есть мой связник с Джога-Джонгом?!»
Сам Халаль был небритым и потасканным, его комната – завалена старыми газетами, кассетами с пленкой в наклейках и конвертами с пачками голографических фотографий. По всей видимости, она служила не только конторой, но и спальней, так как даже ширма не могла скрыть гору сваленной в углу одежды и обуви. Тем не менее…
Дональд не без труда его добудился. Вырванный из сна Халаль с трудом сфокусировал взгляд и уставился на него с недоумением, которое вскоре сменилось испугом. С трудом поднявшись поскорей на ноги, он сказал:
– Хазур! Ваша честь ведь репортер, американский репортер?
– Верно.
Халаль облизнул губы.
– Хазур, простите меня, я не ожидал, что вы вот так запросто ко мне придете. Мне сказали… – Он взял в себя в руки и, метнувшись к двери, осторожно выглянул наружу.
Удостоверившись, что никто не подслушивает, он все равно продолжил шепотом: – Я думал, вашей чести не полагается выходить со мной на связь до много более позднего времени, до…
– Более позднего времени не будет, – отрезал Дональд. – Садись и слушай внимательно.
Он вкратце обрисовал, что и когда ему нужно, а Халаль в ответ закатил глаза.
– Хазур! Это рискованно, это трудно, это дорого!
– Да мне-то какое дело? Ты это можешь устроить? – Вынув свернутые в трубочку пятидесятиталовые банкноты, он перелистнул их большим пальцем.
– Ваша честь, – залебезил Халаль, привлеченный видом денег. – Я сделаю все, что смогу! Могилой мамы клянусь!
Дональду стало немного страшно. Сколько бы Делаганти ни ручался за этого пакистанца, внешне Халаль никак не походил на надежного агента, да и вел себя несообразно. Тем не менее другого в Гонгилунге не было. Приходилось вверить себя в руки Халаля или, чтобы пересечь пролив, придется самому украсть лодку.
Надеясь нагнать на пакистанца страху, Дональд грубо сказал:
– Мне не нужно, чтобы ты сделал все, что можешь. Я хочу, чтобы ты сделал как сказано, понял? Если ты меня подведешь… Ну, ты слышал, как я завалил того мокера в университете?
Рот Халаля открылся от изумления.
– Так это правда? Я думал, это базарные россказни!
– Голыми руками, – сказал Дональд. – И если ты меня подведешь, я выжму из тебя кровь, как воду из половой тряпки. В этом я тебе клянусь могилой моей мамы.
Час спустя он вернулся в базарный квартал, где утром его таксист избавился от преследователей. Оставалось позаботиться еще об одном, пока город не проснулся от своей сиесты и нет нужды в спешке.
Он долго пробирался между рядов лавчонок и киосков, закрытых, пока их владельцы спали, и наконец в маленьком проулке нашел незаметную с улицы телефонную будку. Кто-то опустошил на полу свой кишечник, но это было лишь досадной неприятностью. Составляя два сообщения на коммуникомплекте, он внимательно оглядывался по сторонам, а в руке прятал газовый пистолет. Он ясно, более чем ясно сознавал, что, стоит ему запросить связь с ближайшим спутником «АССТ», найдется полицейский, который догадается, кто это звонит.
Но ему казалось, что удача на его стороне, пока, собрав свое снаряжение и уже готовясь толкнуть дверь будки, он узнал Тотилунг, стоящую под стеной дома напротив.
ПРОСЛЕЖИВАЯ КРУПНЫМ ПЛАНОМ (23)
БЕГИ И ОРАКУЛ
Однажды Беги пришел в селение, где люди верили в приметы, предзнаменования и знаки. Он их спросил:
– Зачем вам это? Они сказали:
– Мы платим одной старухе, и она говорит нам, какой день лучше всего, чтобы охотиться, или чтобы ухаживать за женой, или строить новый дом, или хоронить мертвецов, чтобы их призраки не вернулись на старое место.
– Как она это делает? – спросил Беги. Они сказали:
– Она очень старая и очень мудрая, и, наверное, она права, раз стала такой богатой.
Поэтому Беги пошел к дому мудрой женщины и сказал:
– Я завтра пойду на охоту. Скажи, будет ли этот день удачным.
Женщина сказала:
– Пообещай мне половину всего, что ты принесешь домой.
Беги пообещал, и старуха взяла в руки кости и бросила их на землю. А еще она разожгла небольшой костер из перьев и трав.
– Завтра будет удачный день для охоты, – сказала она.
На следующий день Беги пошел в лес, взяв с собой шит и копье, а также немного мяса и тыквы, пальмового вина и пригоршню вареного риса, завернутого в большой лист, а на себя надел свою лучшую леопардовую шкуру. Вечером он вернулся назад голый, без еды и добычи и пошел в дом мудрой женщины.
Он сломал о стену копье, а острием разрубил напополам щит, который там был, и роздал людям половину мяса и половину риса, которые у нее были, и вылил на землю половину ее пальмового вина.
Старуха сказала:
Это мое! Что ты делаешь?
Я отдаю тебе половину того, что принес с охоты, – сказал Беги.
Потом он оторвал половину мантии старухи, накинул ее себе на плечи и ушел.
С тех пор люди жили своим умом и ничего старухе не платили.
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (32)
ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА
Заспанный, поскольку его вытащили из постели, Норман уставился на лицо в экране телефона. Принадлежало оно Э. Просперу Рэнкину, секретарю корпорации «ДжТ».
– Норман, я решил, что будет лучше позвонить тебе сразу и рассказать новости прежде, чем они появятся на телевидении. Тебе, возможно, придется срочно принять кое-какие меры предосторожности. У Старушки ДжТ случилось кровоизлияние в мозг, и врачи считают, что до вечера она не протянет.
Из-за совпадения инициалов создателя и созданного перед мысленным взором Нормана на несколько секунд возникла картина: схлопываясь, обрушиваются верхние этажи небоскреба «ДжТ», из окон льется темно-красная кровь…
– Ну и что нам делать тут? – помолчав, спросил он. – Сбавить темп?
– Как раз наоборот, – хмыкнул Рэнкин. Из его манеры следовало, что он не ожидает от Нормана обычных сожалений или соболезнований. Всю свою жизнь Джорджетта Толлон Бакфэст вызывала восхищение, но не любовь. – Первым следствием неизбежно будет волна паники и падение цен, когда все начнут сбрасывать акции «ДжТ» и ее дочерних компаний. По нашим оценкам, что бы мы ни предприняли, за сегодняшний день мы потеряем от тридцати до сорока миллионов. Нам отчаянно требуется что-то, что снова подтолкнуло бы акции вверх, и как можно скорее.
– И вы рассчитываете, что Бенинский проект способен дать такой обратный эффект. – Норман нахмурился. – А впрочем, почему бы и нет? Вчера, точно по графику, мы получили ратификацию парламента, и доктор Рам Ибуса как раз готовится вылететь вместе со мной в Нью-Йорк, чтобы от имени правительства подписать контракт.
– Не вижу причин, почему бы и нет, – мрачно отозвался Рэнкин. – Только я вам еще не сказал, что доконало Старушку ДжТ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170