Была установлена дата переселения в новостройки.
Возражения могли вноситься в согласии с законом.
Если число возражений превысило бы тридцать три процента,
Министр по делам жилищного строительства назначил бы публичное слушание.
В списки забыли включить одну женщину по имени Грейс Роули.
В соответствии с инструкциями избирательный компьютер,
На протяжении трех лет ни разу не регистрировавший ее бюллетень,
Пометил ее как «непроживающую», предположительно переехавшую или умершую.
Однако на всякий случай он послал извещение и ей.
До назначенной даты ответ зафиксирован не был.
Случилось это утром ее семьдесят седьмого дня рождения.
Она проснулась от шума, какого никогда в жизни не слышала.
Под грохот оползней и рычание моторов.
Когда, перепуганная, она встала и натянула свой сальный капот
На нестиранное белье, в котором всегда спала,
У себя в гостиной она увидела двух незнакомых мужчин.
С годами ее гостиная заполнилась сувенирами прожитых лет:
Туфли, бывшие в моде, когда она была хорошенькой девушкой,
Подарок мужчины, за которого, часто о том жалея, она не вышла замуж,
Первое издание книги, которая после разошлась миллионным тиражом,
Треснувшая гитара, под которую она когда-то пела о любви,
Пластинка Пиаф, купленная в ту пору, когда певица была в зените славы.
Мужской голос сказал: «Господи, Чарли, это же стоит целое состояние».
Обернутая вокруг безделушки газета сообщила ему
Про победный успех первой высадки на Луну.
Голос сказал: «Господи, Чарли, ты когда-нибудь видел такой хлам?»
Повсюду – мелькающие на телеканалах имена: Дилан, Брассенс, Олдис,
Хаксли, Раушенберг, Бетховен, Форстер, Майлер, Палестрина…
Как ил, рекой времени нанесенный тинистыми слоями,
Из слякотного наследия поколений ушедшей моды
Складывался контакт мисс Роули с ее миром.
И однажды… от напряжения… от старости… контакт оборвался.
Подняв головы и внезапно увидев, что на них смотрит хозяйка,
Двое молодых мужчин подумали: «О Боже.
О Господи Боже».
Властью демократически избранного комитета
Грейс Роули увезли и поместили в Дом.
Властью демократически избранного комитета
Ее имущество, помимо одежды, продали с аукциона,
И состоятельные антиквары купили кое-что
И продали с огромной прибылью в частные коллекции или даже в музеи.
Когда потом возник вопрос об излишних издержках на содержание,
Совет по размещению престарелых граждан
Разъяснил, что имущество мисс Роули, будучи продано,
С лихвой возместило затраты на ее размещение,
Потому что она прожила всего один месяц, и к тому же,
Отдав труп в медицинское училище, сэкономили на похоронах.

РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (28)
СО ДНА НА САМЫЙ ВЕРХ
Кто-то принес шприц для подкожных инъекций и ввел дозу через корку крови, засохшей на запястье Дональда, преждевременно пожелав ему доброй ночи. Когда он очнулся, была настоящая ночь: к окнам комнаты, в которой он лежал, льнула тьма, такая черная, словно неведомое колдовство превратило стекло в эбонитовое зеркало. Его порезанные руки были перевязаны, синяки покрыты слоем мази, чтобы унять тупую боль. Из-под тусклой световой панели на стене на него смотрела крохотного роста девушка в белом комбинезоне медсестры и стерильной маске.
Снова шел дождь. Он слышал глухое шарканье капель по стенам, словно кто-то бил в барабан, на котором просела кожа. Пошевелив руками, он испытал острую боль от многочисленных порезов, которые нанес себе сам, глаза ему застила пелена цвета свежей крови, и он застонал.
Заранее приготовленным шприцем девушка снова сделала ему укол – в мышцу ненакрытого простыней предплечья. Вероятно, ввела какой-то транк. После транка осталась только тупая ноющая боль, но мучительный страх утратил силу, стих до вполне сносного кошмара. Пока транк делал свое дело, она измерила ему пульс, а он лежал безучастно, чувствуя биение крови под кончиками ее пальцев. Когда число ударов упало до (как он сам прикинул) приблизительно семидесяти с чем-то, она встала и вышла за дверь.
Из-за двери доносились резкие сердитые голоса: спорили мужчина и женщина. Мужчина говорил, что хочет войти, а женщина отвечала, что, кто бы он ни был, ему придется подождать. Наконец женщина одержала верх и широким шагом вошла в палату.
Для ятакангки она была крупной, почти пять футов семь дюймов ростом, и плотной и одета была не в саронг, а в мужской френч, штаны и сапоги, тяжело протопавшие по пластиковому полу. Волосы у нее были коротко стриженные, в руке она держала диктофон с рукоятью как у пистолета. Следом за ней вошли два полицейских в рыжих формах, которые закрыли дверь, отрезав и медсестру, и невидимого мужчину.
– Вам лучше? – спросила женщина. Дональд кивнул.
– Хорошо. Медицинское обслуживание у нас, разумеется, на высочайшем уровне. – Она жестом приказала полицейскому принести стул и поставить его так, чтобы она могла сесть лицом к кровати. – Я суперинтендант государственной полиции Тотилунг. Мне необходимо задать вам несколько вопросов.
– Прежде чем предъявить мне обвинение в убийстве, надо думать, – сказал Дональд.
– Если это американская шутка, пожалуйста, заметьте, что я не могу терять время на светскую болтовню.
Уместив свой объемистый крепкий зад на узком сиденье, Тотилунг нацелила на него диктофон, словно дуло обреза с раструбом.
– Кто он был? – спросил вдруг Дональд.
– Что?
– Человек, которого я убил… кто он был? Тотилунг проглотила резкий ответ, который, вероятно, по плану звучал бы приблизительно так: «Здесь я задаю вопросы!», и нелюбезно сказала:
– Переутомившийся студент. Говорят, семья возлагала на него слишком большие надежды.
«Ничего другого я и не ждал». Костяшками перевязанных пальцев Дональд помассировал виски.
– Валяйте, суперинтендант, – вздохнул он. – Что я мог бы рассказать такого, чего уже не рассказали свидетели? На нас уйма народу смотрело.
– Верно. И среди них констебль Сонг. – Она жестом указала на одного из пришедших с ней полицейских. – Но скопление людей помешало ему прицелиться в человека, который впал в амок.
– Помню, – сказал Дональд. – Я мельком видел, как он пытался протолкаться вдоль дорожки. – Благодаря транку он мог контролировать голос – иначе, наверное, закричал бы.
«Мне незачем было его убивать. Он уже был без сознания!»
– Все это потеря времени, – сказала Тотилунг. – К делу! Вы – Дональд Хоган, репортер, работающий на «Англоязычную Службу Спутниковой Трансляции»?
– Э… да.
– Вы явились в Университет патриотизма якобы для того, чтобы подвергнуться обязательной для иностранцев операции по стерилизации? – И не ожидая ответа, прибавила: – Кстати, об этом позаботились.
Рука Дональда непроизвольно скользнула к гениталиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170