На его морщинистом обветренном лице было так много грязи, что издалека казалось, будто он в маске; из-за пояса торчал ручной топорик с зазубренным лезвием.
— Верно, я Уле Фреккесон. А откуда ты знаешь мое имя?
Изорн спешился и шагнул к нему.
— Я Изорн, сын Изгримнура из Элвритсхолла. Твой отец был одним из самых верных товарищей моего отца. Разве ты не помнишь меня, Уле?
Это заявление не вызвало ничего, кроме мимолетного шепота и шелеста сухих веток вокруг поляны. Если Изорн рассчитывал, что сидящие перед ним люди немедленно заключат его в крепкие объятия, его ждало полное разочарование.
— Ты малость подрос с тех пор, как я видел тебя в последний раз, парень, — сказал сын Фрекке. — Но ты и верно похож на старого герцога. — Он внимательно смотрел на Изорна. Казалось, что-то происходит с тихой яростью этого человека. — Твой отец больше не герцог, и все его люди объявлены преступниками. Так чего тебе от нас надо?
— Мы пришли просить вашей помощи. Многие в этой стране оказались бездомными, и вот они стали собираться вместе, чтобы попытаться общими силами вернуть украденное у них. Я привез вам известия от моего отца, законного герцога, и от Джошуа из Эркинланда, который будет сражаться на его стороне против Скали Остроносого.
Удивленный шепот становился все громче, но Уле не обращал на него никакого внимания.
— Это грустная шутка, парнишка. Твой отец погиб в Наглимунде вместе с твоим принцем Джошуа. Нечего морочить нам головы сказками о гоблинах только потому, что тебе захотелось снова управлять послушной кучкой домашних мужиков. Мы теперь вольные люди. — Некоторые из его товарищей громким ревом выразили свое согласие.
— Вольные люди? — В голосе Изорна слышалась еле сдерживаемая ярость. — Да вы посмотрите на себя! Посмотрите вокруг! — Он обвел рукой поляну. Эолер поразился, увидев такую перемену в молодом человеке. — Вы вольны скрываться в лесу, как паршивые собаки, которых хозяин выставил на мороз! Это вы считаете свободой? А куда делись ваши дома, ваши жены и дети? Мой отец жив… — Он помолчал, пытаясь справиться с волнением. Эолер подумал, что последнее утверждение внезапно показалось юноше совсем не таким очевидным, как ему хотелось бы. — Мой отец вернет себе свои земли, и те, кто будет помогать ему, тоже получат свое — и больше того, потому что когда мы разберемся со Скали и его кальдскрикцами, у нас останется много безмужних женщин и необработанных полей. Каждый, кто пойдет за нами, будет хорошо вознагражден.
Грубый хохот прервал его речь, но это был смех удовольствия, а не издевки. Эолер, чья чувствительность была отточена годами придворных переговоров, решил, что чаша весов начинает склоняться в их сторону.
Уле внезапно поднялся с места, обтрепанная меховая одежда придавала его огромному телу еще большее сходство с медведем. Шум вокруг стих.
— А скажи мне тогда, Изорн сын Изгримнура, — прорычал он, — скажи мне, что случилось с моим отцом, который всю жизнь служил твоему отцу? Он тоже ждет меня в конце пути, как и изголодавшиеся по мужчинам вдовы и заброшенные поля, о которых ты тут говорил?
Ясноглазый Изорн не вздрогнул. Он медленно набрал в грудь воздуха.
— Фрекке был в Наглимунде, Уле. Замок пал после долгой осады короля Элиаса. Немногим удалось бежать, и твоего отца не было среди них. Но если он и погиб, то погиб храбро. — Юноша умолк на секунду, вспоминая. — Он всегда был очень добр ко мне.
— Проклятый старик любил тебя как родного внука, — с горечью произннес Уле и, пошатываясь, шагнул вперед. В следующую секунду оглушительной тишины Эолер судорожно нащупывал меч, проклиная свою медлительность; потом Уле сжал Изорна в сокрушающем ребра объятии, чуть не подняв его в воздух.
— Прокляни, Боже, Скали. — Слезы оставляли следы на грязном лице риммера, — Этот проклятый дьяволом убийца! Кровная месть! — Он отпустил Изорна и вытер лицо рукавом. — Остроносый должен умереть. Тогда мой отец будет смеяться на небесах!
Изорн мгновение смотрел на него, потом слезы наполнили глаза молодого человека.
— Мой отец любил Фрекке, Уле, — сказал он. — И я любил его тоже.
— Кровь на древе, неужели в этом проклятом месте не найдется ничего выпить?! — закричал Диннир. Оборванные люди со всех сторон подходили к костру, чтобы приветствовать Изорна, вернувшегося домой.
— То, что я собираюсь сказать вам, будет звучать весьма странно, — сказала Мегвин. Волнуясь больше, чем ей хотелось бы, она стала расправлять складки своего старого черного платья, стараясь оттянуть неизбежное начало. — Но я дочь короля Лута, и я люблю Эрнистир больше собственной жизни. Я скорее вырву свое сердце, чем смогу солгать вам.
Ее люди, собравшиеся в самой большой пещере под Грианспогом — громадном зале с высоким потолком, в котором вершилось правосудие и раздавалась пища — внимательно слушали. То, что собиралась сказать Мегвин, могло и в самом деле оказаться странным, но они были намерены выслушать ее. Что могло быть настолько странным, чтобы нельзя было в это поверить, когда мир, в котором они оказались, полон такого безумия?
Мегвин оглянулась на Диавен, стоявшую у нее за спиной. Предсказательница, чьи глаза лучились каким-то личным счастьем, одобрительно улыбнулась.
— Скажи им! — прошептала она.
— Вы знаете, что Боги приходили в мои сны и говорили со мной, — громко сказала Мегвин, — они вложили в мою голову песню древних дней и научили привести вас сюда, в каменные пещеры, где мы в безопасности. Потом Куам Земляная Собака, бог глубин, повел меня в тайное место, которого никто не видел со времен Тестейна — место, где боги приготовили подарок для нас. Ты! — Она указала на одного из писцов, которые вместе с Эолером спускались в Мезуту'а, чтобы скопировать карты дворров. — Встань и расскажи людям, что ты видел.
Старик встал, пошатываясь, для поддержки опираясь на руку одного из своих молодых учеников.
— Это действительно был город богов, — проговорил он дребезжащим голосом. — Глубоко в земле был город — больше, чем весь Эрнисадарк и шире, чем залив в Краннире. — Он развел в стороны тощие руки в бессмысленной попытке показать величину подземного города. — Ив том месте были существа, каких я никогда не видел, шепчущие в тенях. — Теперь он воздел руки к небу, и многие в толпе поспешно начертали в воздухе знаки, отгоняющие зло. — Но они не причинили нам вреда, а только отвели нас в потайные места, где мы сделали то, о чем просила нас принцесса.
Мегвин велела писцу сесть и продолжила:
— Боги показали мне этот город, и в нем мы нашли вещи, которые помогут нам переломить ход битвы со Скали из Кальдскрика и его хозяином, Элиасом из Эркинланда. Эолер отвез их нашим союзникам — вы все видели, как он уезжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
— Верно, я Уле Фреккесон. А откуда ты знаешь мое имя?
Изорн спешился и шагнул к нему.
— Я Изорн, сын Изгримнура из Элвритсхолла. Твой отец был одним из самых верных товарищей моего отца. Разве ты не помнишь меня, Уле?
Это заявление не вызвало ничего, кроме мимолетного шепота и шелеста сухих веток вокруг поляны. Если Изорн рассчитывал, что сидящие перед ним люди немедленно заключат его в крепкие объятия, его ждало полное разочарование.
— Ты малость подрос с тех пор, как я видел тебя в последний раз, парень, — сказал сын Фрекке. — Но ты и верно похож на старого герцога. — Он внимательно смотрел на Изорна. Казалось, что-то происходит с тихой яростью этого человека. — Твой отец больше не герцог, и все его люди объявлены преступниками. Так чего тебе от нас надо?
— Мы пришли просить вашей помощи. Многие в этой стране оказались бездомными, и вот они стали собираться вместе, чтобы попытаться общими силами вернуть украденное у них. Я привез вам известия от моего отца, законного герцога, и от Джошуа из Эркинланда, который будет сражаться на его стороне против Скали Остроносого.
Удивленный шепот становился все громче, но Уле не обращал на него никакого внимания.
— Это грустная шутка, парнишка. Твой отец погиб в Наглимунде вместе с твоим принцем Джошуа. Нечего морочить нам головы сказками о гоблинах только потому, что тебе захотелось снова управлять послушной кучкой домашних мужиков. Мы теперь вольные люди. — Некоторые из его товарищей громким ревом выразили свое согласие.
— Вольные люди? — В голосе Изорна слышалась еле сдерживаемая ярость. — Да вы посмотрите на себя! Посмотрите вокруг! — Он обвел рукой поляну. Эолер поразился, увидев такую перемену в молодом человеке. — Вы вольны скрываться в лесу, как паршивые собаки, которых хозяин выставил на мороз! Это вы считаете свободой? А куда делись ваши дома, ваши жены и дети? Мой отец жив… — Он помолчал, пытаясь справиться с волнением. Эолер подумал, что последнее утверждение внезапно показалось юноше совсем не таким очевидным, как ему хотелось бы. — Мой отец вернет себе свои земли, и те, кто будет помогать ему, тоже получат свое — и больше того, потому что когда мы разберемся со Скали и его кальдскрикцами, у нас останется много безмужних женщин и необработанных полей. Каждый, кто пойдет за нами, будет хорошо вознагражден.
Грубый хохот прервал его речь, но это был смех удовольствия, а не издевки. Эолер, чья чувствительность была отточена годами придворных переговоров, решил, что чаша весов начинает склоняться в их сторону.
Уле внезапно поднялся с места, обтрепанная меховая одежда придавала его огромному телу еще большее сходство с медведем. Шум вокруг стих.
— А скажи мне тогда, Изорн сын Изгримнура, — прорычал он, — скажи мне, что случилось с моим отцом, который всю жизнь служил твоему отцу? Он тоже ждет меня в конце пути, как и изголодавшиеся по мужчинам вдовы и заброшенные поля, о которых ты тут говорил?
Ясноглазый Изорн не вздрогнул. Он медленно набрал в грудь воздуха.
— Фрекке был в Наглимунде, Уле. Замок пал после долгой осады короля Элиаса. Немногим удалось бежать, и твоего отца не было среди них. Но если он и погиб, то погиб храбро. — Юноша умолк на секунду, вспоминая. — Он всегда был очень добр ко мне.
— Проклятый старик любил тебя как родного внука, — с горечью произннес Уле и, пошатываясь, шагнул вперед. В следующую секунду оглушительной тишины Эолер судорожно нащупывал меч, проклиная свою медлительность; потом Уле сжал Изорна в сокрушающем ребра объятии, чуть не подняв его в воздух.
— Прокляни, Боже, Скали. — Слезы оставляли следы на грязном лице риммера, — Этот проклятый дьяволом убийца! Кровная месть! — Он отпустил Изорна и вытер лицо рукавом. — Остроносый должен умереть. Тогда мой отец будет смеяться на небесах!
Изорн мгновение смотрел на него, потом слезы наполнили глаза молодого человека.
— Мой отец любил Фрекке, Уле, — сказал он. — И я любил его тоже.
— Кровь на древе, неужели в этом проклятом месте не найдется ничего выпить?! — закричал Диннир. Оборванные люди со всех сторон подходили к костру, чтобы приветствовать Изорна, вернувшегося домой.
— То, что я собираюсь сказать вам, будет звучать весьма странно, — сказала Мегвин. Волнуясь больше, чем ей хотелось бы, она стала расправлять складки своего старого черного платья, стараясь оттянуть неизбежное начало. — Но я дочь короля Лута, и я люблю Эрнистир больше собственной жизни. Я скорее вырву свое сердце, чем смогу солгать вам.
Ее люди, собравшиеся в самой большой пещере под Грианспогом — громадном зале с высоким потолком, в котором вершилось правосудие и раздавалась пища — внимательно слушали. То, что собиралась сказать Мегвин, могло и в самом деле оказаться странным, но они были намерены выслушать ее. Что могло быть настолько странным, чтобы нельзя было в это поверить, когда мир, в котором они оказались, полон такого безумия?
Мегвин оглянулась на Диавен, стоявшую у нее за спиной. Предсказательница, чьи глаза лучились каким-то личным счастьем, одобрительно улыбнулась.
— Скажи им! — прошептала она.
— Вы знаете, что Боги приходили в мои сны и говорили со мной, — громко сказала Мегвин, — они вложили в мою голову песню древних дней и научили привести вас сюда, в каменные пещеры, где мы в безопасности. Потом Куам Земляная Собака, бог глубин, повел меня в тайное место, которого никто не видел со времен Тестейна — место, где боги приготовили подарок для нас. Ты! — Она указала на одного из писцов, которые вместе с Эолером спускались в Мезуту'а, чтобы скопировать карты дворров. — Встань и расскажи людям, что ты видел.
Старик встал, пошатываясь, для поддержки опираясь на руку одного из своих молодых учеников.
— Это действительно был город богов, — проговорил он дребезжащим голосом. — Глубоко в земле был город — больше, чем весь Эрнисадарк и шире, чем залив в Краннире. — Он развел в стороны тощие руки в бессмысленной попытке показать величину подземного города. — Ив том месте были существа, каких я никогда не видел, шепчущие в тенях. — Теперь он воздел руки к небу, и многие в толпе поспешно начертали в воздухе знаки, отгоняющие зло. — Но они не причинили нам вреда, а только отвели нас в потайные места, где мы сделали то, о чем просила нас принцесса.
Мегвин велела писцу сесть и продолжила:
— Боги показали мне этот город, и в нем мы нашли вещи, которые помогут нам переломить ход битвы со Скали из Кальдскрика и его хозяином, Элиасом из Эркинланда. Эолер отвез их нашим союзникам — вы все видели, как он уезжал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136