Он хотел подняться, но ноги словно отнялись. Теперь он весь превратился в глаза. Мысли вспыхивали в голове, как звезды в пленяюще гладком небе, на которое он еще так недавно завороженно смотрел. Нет, это было бесконечно давно, еще тогда, когда оставалось небо и дивные звезды, когда хоть что-то можно было разглядеть в непроглядной тьме. Ужас охватил его.
Спаси меня, Святой Узирис! Неужели явился Король Бурь? Неужели навечно воцарился мрак? Господи, верни, обратно свет и надежду!
И словно в ответ на его мольбу слабые огоньки зажглись во мраке. Это были не звезды, как сперва решил Саймон, а факелы, капельки яркого света, медленно растущие, как будто они приближались издалека. Пятнышко мерцающих огоньков превратилось в ручей, ручей — в поток, плавными витками текущий к Обсерватории. Процессия из двух десятков факелов поднималась в гору по той же узкой, петляющей тропке, которой когда-то воспользовался Саймон.
Он не мог разглядеть смутные темные фигуры; они двигались совершенно бесшумно, в идеальном порядке.
Я на Дороге снов, внезапно осознал Саймон. Амерасу говорила, что я замкнут и легче других могу попасть сюда.
Что же происходит?!
Люди с факелами достигли ровной площадки в центре и разбрелись по ней, так что свет факелов разлился вокруг. Они поднялись на вершину Сесуадры, но в свете факелов холм оказался совершенно не таким, каким его знал Саймон, Окружавшие его руины исчезли, повсюду возвышались невредимые здания. Неужели из глубины веков поднялось далекое прошлое, когда на этом месте еще стояла Скала прощания? Или, может быть, это зловещее будущее, которое придет когда-нибудь? Может быть так будет, когда Король Бурь захватит Светлый Ард?
Несколько фигур подошли к тому месту, в котором изумленный Саймон узнал Сад Огня. Они воткнули свои факелы в трещины между плитами, и тотчас море дрожащего, струящегося света разлилось по площадке. Плясали языки раздутого ветром пламени, дождь искр взметнулся в воздух.
Что-то подхватило Саймона и понесло к Дому Расставания. Вспышки факелов сливались в непрерывные линии, он летел по каменным коридорам и наконец оказался в ярко освещенном вытянутом зале с высоким сводчатым потолком. Фигуры, окружавшие его, казались призраками, мир стал полупрозрачным скопищем теней, да и сам Саймон чувствовал себя вне тела. Он попытался закрыть глаза, но не смог, продолжая видеть все, что творилось в зале.
Вокруг огромного стола расположились несколько фигур. Над факелами, установленными на стенах, клубились разноцветные огненные шары. Ярко-красные, голубые и желтые языки пламени отбрасывали на камни жуткие пляшущие тени. Самую длинную тень отбрасывал странный предмет, стоящий на столе. Это была конструкция из гигантских сфер, чем-то напоминавшая ту, которую Саймон собственноручно тщательно полировал в кабинете у доктора Моргенса, но вместо меди и дерева эта целиком состояла из струй сверкающего огня, словно кто-то нарисовал ее, используя вместо красок жидкий свет. Окружавшие стол существа были едва видны, но Саймон не сомневался, что это ситхи — эти птичьи движения и горделивую грацию ни с чем нельзя было перепутать.
Девушка-ситхи в небесно-голубом платье склонилась над столом и, легонько касаясь конструкции кончиками пальцев, вплетала в нее новые струи пламени. Ее пышные волосы были чернее ночи над Сесудрой и казались пушистым облачком над ее головой. На мгновение Саймону показалось, что это юная Амерасу; но слишком многое вокруг него напоминало сейчас о Праматери.
Рядом с ней стоял белобородый старец в малиновых одеждах, спадающих свободными складками. На лбу у него было что-то, похожее на рога, и это сразу напомнило Саймону другой, куда более неприятный сон. Старец тоже склонился над столом и что-то говорил девушке. Она повернулась и добавила еще один огненный отросток к своему произведению. Саймон не мог разглядеть ее смуглого лица, зато ясно видел другую стройную фигуру, стоящую перед ней. Лицо ее скрывала серебряная маска, тело драпировали изящные складки белоснежной ткани. Словно отвечая черноволосой девушке, королева норнов (ибо это была она) тонкой рукой рассекла огненные нити и набросила на сияющее сооружение едва различимую для человеческого глаза тонкую сетку из тусклого света. Высокий мужчина, стоявший за спиной королевы, внимательно следил за каждым ее движением. Он был красив, хорошо сложен и с ног до головы закован в доспехи из черного обсидиана. На лице его не было маски, но черты казались стертыми или смазанными.
Что они делали? Может быть на его глазах был заключен Договор о Разлуке, о котором Саймон так много слышал? Иначе зачем бы ситхи и королева норнов собрались вместе на Сесуадре?
Разговор становился все более оживленным. Саймону казалось, что они спорят. Наблюдатели, тихо стоявшие вокруг, подошли ближе к договаривающейся четверке, возмущенно жестикулируя и что-то выкрикивая. Саймон не мог разобрать ни слова: их речь больше напоминала шум ветра или журчание вод. Огненные шары на столе вспыхнули и затрепетали, словно костер на ветру. Саймон подался вперед, чтобы лучше видеть… Но… Куда все исчезло? Просочилось сквозь камни? Скрылось под землей? Взмыло в воздух? Или все это было просто сном, навеянным тихой ночью, лунным светом, мерцанием звезд и песнями, которые он слышал в Джао э-Тинукай? Что-то говорило ему, что это не так. Все было слишком реально, слишком осязаемо. Ему надо было только встать, подойти к ним и дотронуться.
Звон в ушах прекратился. Яркий свет факелов и огненных сфер погас. Саймон огляделся. Он сидел, как и прежде, на каменной вершине Обсерватории. Ситхи исчезли. Пропали и разноцветные факелы в Саду Огня. Вокруг не было ни души, если не считать двух часовых, сидевших у сторожевого костра внизу в лагере. Саймон поежился, безнадежно пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он никак не мог понять, стал ли он свидетелем какого-то колдовского действа, или все это был только мираж, обман больного воображения. Юноша спустился вниз по лестнице и закутался в одеяло. После бесплодных попыток понять виденное голова отяжелела. С каждой минутой думать становилось все труднее. Он глотнул из фляги. От холодной родниковой воды, пахнущей травами и полевыми цветами, заныли зубы. Саймон сделал еще глоток и поудобнее устроился на камне. Он решил восстановить в памяти слова, которым научил его Деорнот. Вечером он множество раз повторял их вслух и про себя, но сейчас они ускользали легко, как только что пойманная рыба. Ему никак не удавалось сосредоточиться, он размышлял о тех странных приключениях, которые произошли с ним после бегства из Хейхолта. Впрочем, вряд ли все это можно было назвать приключениями — слишком уж легкомысленное слово для тех ужасов, которые ему пришлось пережить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Спаси меня, Святой Узирис! Неужели явился Король Бурь? Неужели навечно воцарился мрак? Господи, верни, обратно свет и надежду!
И словно в ответ на его мольбу слабые огоньки зажглись во мраке. Это были не звезды, как сперва решил Саймон, а факелы, капельки яркого света, медленно растущие, как будто они приближались издалека. Пятнышко мерцающих огоньков превратилось в ручей, ручей — в поток, плавными витками текущий к Обсерватории. Процессия из двух десятков факелов поднималась в гору по той же узкой, петляющей тропке, которой когда-то воспользовался Саймон.
Он не мог разглядеть смутные темные фигуры; они двигались совершенно бесшумно, в идеальном порядке.
Я на Дороге снов, внезапно осознал Саймон. Амерасу говорила, что я замкнут и легче других могу попасть сюда.
Что же происходит?!
Люди с факелами достигли ровной площадки в центре и разбрелись по ней, так что свет факелов разлился вокруг. Они поднялись на вершину Сесуадры, но в свете факелов холм оказался совершенно не таким, каким его знал Саймон, Окружавшие его руины исчезли, повсюду возвышались невредимые здания. Неужели из глубины веков поднялось далекое прошлое, когда на этом месте еще стояла Скала прощания? Или, может быть, это зловещее будущее, которое придет когда-нибудь? Может быть так будет, когда Король Бурь захватит Светлый Ард?
Несколько фигур подошли к тому месту, в котором изумленный Саймон узнал Сад Огня. Они воткнули свои факелы в трещины между плитами, и тотчас море дрожащего, струящегося света разлилось по площадке. Плясали языки раздутого ветром пламени, дождь искр взметнулся в воздух.
Что-то подхватило Саймона и понесло к Дому Расставания. Вспышки факелов сливались в непрерывные линии, он летел по каменным коридорам и наконец оказался в ярко освещенном вытянутом зале с высоким сводчатым потолком. Фигуры, окружавшие его, казались призраками, мир стал полупрозрачным скопищем теней, да и сам Саймон чувствовал себя вне тела. Он попытался закрыть глаза, но не смог, продолжая видеть все, что творилось в зале.
Вокруг огромного стола расположились несколько фигур. Над факелами, установленными на стенах, клубились разноцветные огненные шары. Ярко-красные, голубые и желтые языки пламени отбрасывали на камни жуткие пляшущие тени. Самую длинную тень отбрасывал странный предмет, стоящий на столе. Это была конструкция из гигантских сфер, чем-то напоминавшая ту, которую Саймон собственноручно тщательно полировал в кабинете у доктора Моргенса, но вместо меди и дерева эта целиком состояла из струй сверкающего огня, словно кто-то нарисовал ее, используя вместо красок жидкий свет. Окружавшие стол существа были едва видны, но Саймон не сомневался, что это ситхи — эти птичьи движения и горделивую грацию ни с чем нельзя было перепутать.
Девушка-ситхи в небесно-голубом платье склонилась над столом и, легонько касаясь конструкции кончиками пальцев, вплетала в нее новые струи пламени. Ее пышные волосы были чернее ночи над Сесудрой и казались пушистым облачком над ее головой. На мгновение Саймону показалось, что это юная Амерасу; но слишком многое вокруг него напоминало сейчас о Праматери.
Рядом с ней стоял белобородый старец в малиновых одеждах, спадающих свободными складками. На лбу у него было что-то, похожее на рога, и это сразу напомнило Саймону другой, куда более неприятный сон. Старец тоже склонился над столом и что-то говорил девушке. Она повернулась и добавила еще один огненный отросток к своему произведению. Саймон не мог разглядеть ее смуглого лица, зато ясно видел другую стройную фигуру, стоящую перед ней. Лицо ее скрывала серебряная маска, тело драпировали изящные складки белоснежной ткани. Словно отвечая черноволосой девушке, королева норнов (ибо это была она) тонкой рукой рассекла огненные нити и набросила на сияющее сооружение едва различимую для человеческого глаза тонкую сетку из тусклого света. Высокий мужчина, стоявший за спиной королевы, внимательно следил за каждым ее движением. Он был красив, хорошо сложен и с ног до головы закован в доспехи из черного обсидиана. На лице его не было маски, но черты казались стертыми или смазанными.
Что они делали? Может быть на его глазах был заключен Договор о Разлуке, о котором Саймон так много слышал? Иначе зачем бы ситхи и королева норнов собрались вместе на Сесуадре?
Разговор становился все более оживленным. Саймону казалось, что они спорят. Наблюдатели, тихо стоявшие вокруг, подошли ближе к договаривающейся четверке, возмущенно жестикулируя и что-то выкрикивая. Саймон не мог разобрать ни слова: их речь больше напоминала шум ветра или журчание вод. Огненные шары на столе вспыхнули и затрепетали, словно костер на ветру. Саймон подался вперед, чтобы лучше видеть… Но… Куда все исчезло? Просочилось сквозь камни? Скрылось под землей? Взмыло в воздух? Или все это было просто сном, навеянным тихой ночью, лунным светом, мерцанием звезд и песнями, которые он слышал в Джао э-Тинукай? Что-то говорило ему, что это не так. Все было слишком реально, слишком осязаемо. Ему надо было только встать, подойти к ним и дотронуться.
Звон в ушах прекратился. Яркий свет факелов и огненных сфер погас. Саймон огляделся. Он сидел, как и прежде, на каменной вершине Обсерватории. Ситхи исчезли. Пропали и разноцветные факелы в Саду Огня. Вокруг не было ни души, если не считать двух часовых, сидевших у сторожевого костра внизу в лагере. Саймон поежился, безнадежно пытаясь разобраться в своих ощущениях. Он никак не мог понять, стал ли он свидетелем какого-то колдовского действа, или все это был только мираж, обман больного воображения. Юноша спустился вниз по лестнице и закутался в одеяло. После бесплодных попыток понять виденное голова отяжелела. С каждой минутой думать становилось все труднее. Он глотнул из фляги. От холодной родниковой воды, пахнущей травами и полевыми цветами, заныли зубы. Саймон сделал еще глоток и поудобнее устроился на камне. Он решил восстановить в памяти слова, которым научил его Деорнот. Вечером он множество раз повторял их вслух и про себя, но сейчас они ускользали легко, как только что пойманная рыба. Ему никак не удавалось сосредоточиться, он размышлял о тех странных приключениях, которые произошли с ним после бегства из Хейхолта. Впрочем, вряд ли все это можно было назвать приключениями — слишком уж легкомысленное слово для тех ужасов, которые ему пришлось пережить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136