Чай все не приносят, лорд Уайдаболот тоже не слишком торопится разгромить фашистов, поэтому Уотерхауз обходит комнату, делая вид, что интересуется картинами. На самой большой побитые-порубленные римляне несолоно хлебавши выбираются на негостеприимный скалистый берег, а море швыряет им вслед останки разбитых кораблей. На переднем плане - римлянин, не утративший благородства, несмотря на полученную головомойку. Он устало сидит на высоком камне, держа ослабелой рукой сломанный меч, взгляд его устремлен за бурный пролив на сияющий райский остров. Остров густо покрыт высокими деревьями, цветущими лугами и зелеными пастбищами, тем не менее по Трем Схрам в нем угадывается Внешний Йглм. Склоны венчают грозные замки; на светлом, почти карибском берегу реют пестрые знамена защитников, которые (надо полагать) только что хорошенько всыпали римлянам. Уотерхауз не утруждается взглянуть на табличку, он и так знает сюжет: неудачная и, вероятно, апокрифическая попытка Юлия Цезаря распространить власть Рима на Йглмский архипелаг, самая дальняя в географическом смысле и самая опрометчивая из его затей. Сказать, что йглмцы не забыли этого эпизода - все равно что назвать немцев малость обидчивыми.
- Где Цезарь не прошел, чего искать Гитлеру?
Уотерхауз оборачивается на голос и видит невысокого роста Найджела Сент-Джона Глумторпби, лорда Уайдаболота, герцога Йглмского. Уотерхауз вприпрыжку одолевает ковер, чтобы пожать ему руку. Хотя полковник Чаттан и объяснил, как обращаться к герцогу, Уотерхауз сейчас так же не в силах вспомнить все эти светлости и милости, как и воспроизвести на память график герцогского родства. Он решает строить фразы таким образом, чтобы не обращаться по имени и не употреблять местоимений. Это будет занятная игра. Поможет убить время.
- Грандиозная картина, - говорит Уотерхауз. - Впечатляет.
- Вы найдете сами острова не менее замечательными и по той же самой причине, - уклончиво молвит герцог.
Следующий раз Уотерхауз возвращается к действительности уже у герцога в кабинете. Видимо, по дороге происходит рутинный обмен любезностями, но такие вещи не обязательно пропускать через мозг. Предлагают чай. Уотерхауз во второй или третий раз говорит «да», но чай так и не материализуется.
- Полковник Чаттан в Средиземном море, - объясняет Уотерхауз, - и меня прислали вместо него, чтобы я, не теряя времени на обсуждение технических деталей, выразил признательность за щедрое предложение разместиться в замке.
Вот! Ни одного местоимения, ни одной оплошности.
- Не стоит благодарности! - Герцог воспринимает эти слова как оскорбление своему великодушию. Он говорит неторопливым, важным распевом, как человек, который мысленно листает немецко-английский словарь. - Даже не касаясь... моего собственного... патриотического долга... это уже почти... жутко модно... отдавать бравым ребятам... свою буфетную.
- Многие знатные британские семьи внесли вклад в победу над врагом, - соглашается Уотерхауз.
- Располагайтесь... на здоровье! - говорит герцог. - Чувствуйте себя... как дома! Без всякого... стеснения! Устраивайте там... что вам надо! Замок выдержал... тысячи йглмских зим, выдержит... и вас.
- Мы надеемся очень скоро разместить там небольшое подразделение, - любезно сообщает Уотерхауз.
- Можно ли... узнать... чтобы удовлетворить мое собственное... любопытство... какого рода? - Герцог недоговаривает фразу.
Уотерхауз готов к вопросу - готов настолько, что даже делает небольшую паузу, якобы размышляя, можно ли это сказать.
- Вэ-Че-Эр-Пе.
- Простите?
- ВЧРП. Высокочастотная радиопеленгация. Метод, позволяющий засечь удаленную радиостанцию при помощи триангуляции с нескольких точек.
- Я думал... что вам известно... где расположены... все немецкие радиостанции...
- Да, за исключением движущихся.
- Движущихся?! - Герцог сильно морщит лоб, воображая исполинскую станцию - здание, башню и все прочее, - нагруженную на четыре железнодорожных платформы, как Большая Берта, и влекомую по степи украинскими бурлаками.
- Вспомните про подводные лодки, - деликатно говорит Уотерхауз.
- А! - восклицает герцог. - А! - Он откидывается в скрипучем кожаном кресле и мысленно представляет совершенно новую картину. - Они... всплывают и посылают... радиограммы, верно?
- Да.
- А вы... перехватываете и читаете?
- Если бы так! - вздыхает Уотерхауз. - Увы, немцы направили весь свой прославленный математический гений на создание абсолютно невскрываемых шифров. Мы не знаем, что они передают. Однако при помощи радиопеленгации мы можем узнать, откуда они ведут передачу и соответственно проложить курс наших конвоев.
- А.
- Так что мы предполагаем установить на крыше замка большие вращающиеся антенны и разместить там специалистов по радиопеленгации.
Герцог хмурится.
- Предусмотрена ли... надежная защита... от молний?
- Естественно.
- Вы в курсе... что уже в августе... можно ожидать... пургу?
- Сообщения Королевской Йглмской метеостанции дают вполне ясную картину.
- Вот и отлично! - восклицает герцог, расчувствовавшись. - Располагайтесь! И задайте им... перцу!
«ЭЛЕКТРИКАЛ ТИЛЛ КОРПОРЕЙШН»
Судя по всему, союзники намерены уничтожить страны Оси, раздавив их грудой промышленных товаров. Подтверждение этому - пирс в Сиднее, на котором громоздятся ящики и стальные бочки, доставленные морем из Америки, Британии, Индии и гниющие здесь, потому что Австралия еще не придумала, как их переварить. Это не единственный пирс в Сиднейском порту, заставленный до отказа. Однако, поскольку именно он ни на что другое не годен, штабеля здесь громоздятся выше, а сами они старше, ржавее, сильнее изъедены крысами, гуще покрыты коркой морской соли и чаячьего помета.
Между штабелями идет человек, стараясь не перепачкаться в птичьем дерьме. Он в форме майора американской армии, с тяжелым портфелем в руке. Его фамилия Комсток.
В портфеле различные удостоверения личности, документы и письмо из штаба генерала Макартура в Брисбене. Все вышеперечисленное Комстоку пришлось показывать австралийским часовым. Часовые, с винтовками и в пробковых шлемах, попадаются на каждом шагу и, несмотря на дряхлые лета, производят странно внушительное впечатление. Они не понимают ни одного из знакомых майору диалектов английского языка, он не понимает их, но все они могут прочесть то, что написано в бумагах.
Садится солнце, и просыпаются крысы. Майор провел в доках весь день. Он уже насмотрелся на войну и вояк, поэтому знает, что нужное окажется на последнем пирсе, то есть как раз на этом. Если бы он начал с этого конца, оно оказалось бы на противоположном, и наоборот. Тем больше оснований быть внимательным. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что рядом нет текущих бочек с авиационным топливом, он закуривает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135