Луг уже наполовину был скошен, и я принялась высматривать издали барьер, который должен был оказаться в ещё высокой траве. Вот мелькнул, проклятый, я хорошо разглядела знакомую бело-зеленую окраску. Я так и сжалась, от волнения вся взопрела, но не было того оцепенения, чтобы я не смогла сдержать Патрика. Почему-то я решила как можно медленнее проехать мимо барьера, возможно полагая, что тогда у проклятого будет больше возможности воздействовать на меня. Да, не поскачу, не пущу коня вскачь, проеду шагом, даже и остановлюсь, пожалуй, пусть этот бело-зелёный идол как следует сделает своё дело. И я натянула вожжи…
Дальше ничего не помню. Остановила ли на мгновение экипаж или продолжала медленно тащиться, но, всплыв из чёрной бездны и раскрыв глаза, я вместо лошадиного хвоста увидела перед собой баранку автомашины.
Ещё не веря в своё счастье, я приоткрыла окошечко, вдохнула упоительный запах автострады и пустилась с места в карьер, поспешая за ещё мелькающим далеко впереди «мерседесом». Умница Роман наверняка подождал меня при выезде на автостраду.
Я нажала на газ. Очень мешала пелерина. На ходу сбросила её с плеч и, немного снизив скорость, затолкала себе под ноги, хорошенько умяв, чтобы не мешала, под сиденьем кресла. Что-то не давало смотреть в зеркало заднего обзора. О шляпе забыла! Уже на полном ходу сорвала её с головы и швырнула на заднее сиденье.
Думаю, расстояние между моей машиной и «мерседесом» Романа уменьшилось все-таки потому, что мешало движение на автостраде, хотя я и неслась во всю прыть, словно меня преследовала стая голодных волков. Машину я вела автоматически, голова целиком была занята мыслями о предстоящей встрече с любимым. Вот встретимся, брошусь к нему, прильну пиявкой и уже ничто не сможет меня от него оторвать! Расскажу о нашем будущем ребёнке…
Занятая этими мыслями, я не обратила внимания на какую-то темно-зеленую машину, вдруг появившуюся сразу за машиной Романа. Только спустя какое-то время до меня дошло — ведь не было её, откуда взялась?
Нас уже не разделяли машины, потому и обратила внимание. Передо мной та машина не ехала, я бы заметила. Значит, стояла на шоссе и ждала? А сейчас поворот на шоссе, которое ведёт в аэропорт. Роман предупреждал — здесь могут возникнуть трудности. Мне повезло, видимо уже схлынула основная масса машин, кончился «час пик», я ждала недолго.
За это время Роман удалился на порядочное расстояние, за ним, не отставая, следовала темно-зелёная машина. Тут уж я стала специально к ней присматриваться и совсем уверилась в том, что она следит за Романом, когда тот вдруг съехал на обочину и остановился. Подозрительная машина сделала то же. Это произошло совсем перед Янками, где снова возрос поток машин.
Я сумела перестроиться с левого ряда в правый, удивляясь, зачем Роману пришлось останавливаться, и желая убедиться в своих подозрениях относительно незнакомой машины. Долгое время мне пришлось тащиться за какой-то машиной с прицепом, обогнать которую мешала непрерывная череда машин слева, а потом увидела машину Романа и Сивинскую, для чего-то ненадолго вышедшую из машины и вроде что-то на себе поправляющую. Потом она села в машину, и Роман продолжил путь. И сразу за ними двинулся и подозрительный преследователь. А поскольку я почти с ним поравнялась, сумела разглядеть водителя. Так и есть, Арман…
Я уже столько раз из-за него напереживалась, что, боюсь, теперь встревожилась меньше, чем должна бы. Выходит, Арман следит за Романом. А может, и за мной? Увидел в машине рядом с Романом женщину и принял её за меня. А если понял, что это не я, мог предположить, что Сивинская выйдет где-то по дороге, и Роман за Гастоном поедет один, или что…
Тысяча предположений относительно того, что мог думать Арман, пронеслось в голове, пока я не сообразила — надо позвонить другу, предупредить! Дура, не могла раньше догадаться. Вытащив свой мобильный телефон, который я все же не забыла прихватить из прошлого века, я воспользовалась моментом, когда пришлось остановиться перед светофором, и позвонила.
Роман сразу отозвался.
— Господин Гийом едет следом за вами! — быстро сказала я. — Похоже, следит. Большая темно-зелёная машина. Надо что-то предпринять…
— Понял, — ответил Роман.
Если он и говорил ещё что-то, я уже не слушала, потому что не научилась пока говорить по телефону, когда веду машину. Пришлось бросить его и схватиться за баранку обеими руками.
До аэропорта оставалось совсем немного. Я была здесь, когда провожала Гастона, а поскольку у меня хорошая зрительная память, не сомневалась: сумею проехать правильно. А ставить машину на платные стоянки и покупать в автоматах билеты Роман научил меня ещё во Франции.
Ну и была жестоко наказана за самоуверенность, благодарив судьбу за то, что выехала пораньше. Шесть раз окружила я аэропорт в тщетной попытке въехать и каждый раз попадала на полосу, по которой машины выезжают из аэропорта, и лишь чудом отыскала нужный уровень и нужную полосу. Когда же наконец оставила машину на стоянке и вбежала в громадное застеклённое здание, первым делом пришлось разыскивать дамский туалет, потому что пот с меня лил ручьями и требовалось привести себя в порядок, встречая любимого мужчину. А потом подумала — надо все-таки запомнить, где именно я бросила машину, чтобы потом вывести Гастона и носильщика с вещами прямо к ней, нечего им путаться по залам и стоянкам. И сама запуталась, глянула на часы и бросилась к выходу, откуда будут появляться прибывшие из Парижа пассажиры.
Да, самостоятельность женщины в двадцатом веке — дело хорошее, но иногда и она имеет свои тёмные стороны.
Но вот потянулись парижские пассажиры, и вскоре я уже оказалась в объятиях Гастона.
* * *
На обратном пути я молчала, слова не могла вымолвить и тряслась как в лихорадке. Охотно уступила место за рулём Гастону, сама же оцепенела в ожидании ужасного. Ведь мы будем опять проезжать мимо проклятого барьера времени, кто знает, что случится. Встревоженный Гастон пытался меня расспрашивать, но я отделывалась нечленораздельным мычанием сквозь судорожно стиснутые зубы. Глазам не поверила, когда мы подъехали нормально к моему дому и Роман, прибывший раньше нас, вышел, чтобы помочь внести багаж Гастона. Какой там багаж, один лёгкий чемоданчик!
И только тогда я перевела дыхание и разжала зубы.
Хотя уже совсем стемнело, я затащила Гастона в садовую беседку, где нас никто не мог услышать. В моем саду были установлены очень вычурные садовые светильники, освещая дорожки и зелень, которая в их свете казалась красивее, чем была в действительности. Рядом шумел фонтанчик. Хорош в жаркие дни, сейчас, в сентябрьскую ночь, совсем ненужный, но настроение создавал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Дальше ничего не помню. Остановила ли на мгновение экипаж или продолжала медленно тащиться, но, всплыв из чёрной бездны и раскрыв глаза, я вместо лошадиного хвоста увидела перед собой баранку автомашины.
Ещё не веря в своё счастье, я приоткрыла окошечко, вдохнула упоительный запах автострады и пустилась с места в карьер, поспешая за ещё мелькающим далеко впереди «мерседесом». Умница Роман наверняка подождал меня при выезде на автостраду.
Я нажала на газ. Очень мешала пелерина. На ходу сбросила её с плеч и, немного снизив скорость, затолкала себе под ноги, хорошенько умяв, чтобы не мешала, под сиденьем кресла. Что-то не давало смотреть в зеркало заднего обзора. О шляпе забыла! Уже на полном ходу сорвала её с головы и швырнула на заднее сиденье.
Думаю, расстояние между моей машиной и «мерседесом» Романа уменьшилось все-таки потому, что мешало движение на автостраде, хотя я и неслась во всю прыть, словно меня преследовала стая голодных волков. Машину я вела автоматически, голова целиком была занята мыслями о предстоящей встрече с любимым. Вот встретимся, брошусь к нему, прильну пиявкой и уже ничто не сможет меня от него оторвать! Расскажу о нашем будущем ребёнке…
Занятая этими мыслями, я не обратила внимания на какую-то темно-зеленую машину, вдруг появившуюся сразу за машиной Романа. Только спустя какое-то время до меня дошло — ведь не было её, откуда взялась?
Нас уже не разделяли машины, потому и обратила внимание. Передо мной та машина не ехала, я бы заметила. Значит, стояла на шоссе и ждала? А сейчас поворот на шоссе, которое ведёт в аэропорт. Роман предупреждал — здесь могут возникнуть трудности. Мне повезло, видимо уже схлынула основная масса машин, кончился «час пик», я ждала недолго.
За это время Роман удалился на порядочное расстояние, за ним, не отставая, следовала темно-зелёная машина. Тут уж я стала специально к ней присматриваться и совсем уверилась в том, что она следит за Романом, когда тот вдруг съехал на обочину и остановился. Подозрительная машина сделала то же. Это произошло совсем перед Янками, где снова возрос поток машин.
Я сумела перестроиться с левого ряда в правый, удивляясь, зачем Роману пришлось останавливаться, и желая убедиться в своих подозрениях относительно незнакомой машины. Долгое время мне пришлось тащиться за какой-то машиной с прицепом, обогнать которую мешала непрерывная череда машин слева, а потом увидела машину Романа и Сивинскую, для чего-то ненадолго вышедшую из машины и вроде что-то на себе поправляющую. Потом она села в машину, и Роман продолжил путь. И сразу за ними двинулся и подозрительный преследователь. А поскольку я почти с ним поравнялась, сумела разглядеть водителя. Так и есть, Арман…
Я уже столько раз из-за него напереживалась, что, боюсь, теперь встревожилась меньше, чем должна бы. Выходит, Арман следит за Романом. А может, и за мной? Увидел в машине рядом с Романом женщину и принял её за меня. А если понял, что это не я, мог предположить, что Сивинская выйдет где-то по дороге, и Роман за Гастоном поедет один, или что…
Тысяча предположений относительно того, что мог думать Арман, пронеслось в голове, пока я не сообразила — надо позвонить другу, предупредить! Дура, не могла раньше догадаться. Вытащив свой мобильный телефон, который я все же не забыла прихватить из прошлого века, я воспользовалась моментом, когда пришлось остановиться перед светофором, и позвонила.
Роман сразу отозвался.
— Господин Гийом едет следом за вами! — быстро сказала я. — Похоже, следит. Большая темно-зелёная машина. Надо что-то предпринять…
— Понял, — ответил Роман.
Если он и говорил ещё что-то, я уже не слушала, потому что не научилась пока говорить по телефону, когда веду машину. Пришлось бросить его и схватиться за баранку обеими руками.
До аэропорта оставалось совсем немного. Я была здесь, когда провожала Гастона, а поскольку у меня хорошая зрительная память, не сомневалась: сумею проехать правильно. А ставить машину на платные стоянки и покупать в автоматах билеты Роман научил меня ещё во Франции.
Ну и была жестоко наказана за самоуверенность, благодарив судьбу за то, что выехала пораньше. Шесть раз окружила я аэропорт в тщетной попытке въехать и каждый раз попадала на полосу, по которой машины выезжают из аэропорта, и лишь чудом отыскала нужный уровень и нужную полосу. Когда же наконец оставила машину на стоянке и вбежала в громадное застеклённое здание, первым делом пришлось разыскивать дамский туалет, потому что пот с меня лил ручьями и требовалось привести себя в порядок, встречая любимого мужчину. А потом подумала — надо все-таки запомнить, где именно я бросила машину, чтобы потом вывести Гастона и носильщика с вещами прямо к ней, нечего им путаться по залам и стоянкам. И сама запуталась, глянула на часы и бросилась к выходу, откуда будут появляться прибывшие из Парижа пассажиры.
Да, самостоятельность женщины в двадцатом веке — дело хорошее, но иногда и она имеет свои тёмные стороны.
Но вот потянулись парижские пассажиры, и вскоре я уже оказалась в объятиях Гастона.
* * *
На обратном пути я молчала, слова не могла вымолвить и тряслась как в лихорадке. Охотно уступила место за рулём Гастону, сама же оцепенела в ожидании ужасного. Ведь мы будем опять проезжать мимо проклятого барьера времени, кто знает, что случится. Встревоженный Гастон пытался меня расспрашивать, но я отделывалась нечленораздельным мычанием сквозь судорожно стиснутые зубы. Глазам не поверила, когда мы подъехали нормально к моему дому и Роман, прибывший раньше нас, вышел, чтобы помочь внести багаж Гастона. Какой там багаж, один лёгкий чемоданчик!
И только тогда я перевела дыхание и разжала зубы.
Хотя уже совсем стемнело, я затащила Гастона в садовую беседку, где нас никто не мог услышать. В моем саду были установлены очень вычурные садовые светильники, освещая дорожки и зелень, которая в их свете казалась красивее, чем была в действительности. Рядом шумел фонтанчик. Хорош в жаркие дни, сейчас, в сентябрьскую ночь, совсем ненужный, но настроение создавал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106