— А у вас ещё гость? Кажется, родственник? Приготовить ему одну из комнат для гостей?
У меня потемнело в глазах. Этот негодяй времени зря не теряет, едва вошёл, а уже успел сказать прислуге о самом главном. По-польски плохо говорит, а вот сумел же, холера! И что теперь мне делать? Роман при лошадях, там ещё три, кроме Звёздочки, возможно, в данный момент объезжает одну из них. И на кой черт мне столько лошадей? Арман наверняка намылился остановиться в моем доме, только вчера я радовалась — я одна в нем, больше ни души, теперь он лишит меня души. Ну да ещё далеко до вечера, в случае чего оставлю Романа на ночь в собственной спальне!
Тут мелькнула надежда на предприимчивость Моники, уж; прежняя пани Танская сумела бы не выпустить добычу из своих когтей, не знаю, как эта, современная. С другой стороны, в прежние времена воспитание не позволяло кавалеру не выполнить желания дамы, теперь же с такими глупостями не считаются. Нет, нельзя рассчитывать на это, имея дело с Арманом Гийомом, с его беспринципностью, одержимого желанием прикончить меня во что бы то ни стало.
Я попросила Сивинскую, во-первых, как можно скорее позвать Романа, во-вторых, вместе с мужем остаться попозже в моем доме. Пусть поужинают, потом посмотрят передачи по телевидению — в кабинете, во второй гостиной, где хотят, только бы не уходили из моего дома, пока я не освобожу их. Такая вот у меня просьба.
Сивинская согласилась охотно, поскольку мои телевизоры лучше. Подойдя к окну кухни, она крикнула работающему неподалёку мужу, чтобы позвал ко мне Романа. Наверняка женщина заметила моё волнение, но, возможно, приписала его горячим чувствам по отношению к прибывшему кузену…
Мне все равно, пусть думает что хочет, лишь бы сделала то, о чем я её просила.
Вернувшись, я застала гостей в милой беседе. Арман, извинившись, вышел, чтобы «вымыть руки». Я воспользовалась случаем и отчаянно прошептала Монике:
— Умоляю, захвати его с собой! Иначе мне от него не избавиться. Одна надежда на тебя!
— Ты серьёзно? — изумилась Моника. — Неужели не хочешь его?
— Не хочу! Ни за что на свете!
— Удивляюсь я тебе, ну да твоё дело. Я бы охотно, но не знаю, получится ли. К тому же мы оба на машинах…
— Ну так что?
— А то — предлога нет. Не могу же я так просто, сразу тащить его к себе в постель. Тем более не он меня охмуряет, а я его. И уже поняла — не так это просто, придётся потрудиться. Но я попытаюсь, обещаю тебе.
— А пока посиди у меня как можно дольше! Хоть до утра!
— Да что с тобой? — заинтересовалась Моника. — Красивый парень, чем объяснить такую антипатию? Что он тебе сделал?
Я в полном отчаянии уже собралась ей все выложить — и что Арман давно пытается меня убить, не говоря уже о компрометации, хотя какое значение имеет в эти времена какая-то глупая компрометация? Но хорошо — вернулся Арман, и я не успела проболтаться.
Тут в столовую заглянул Роман и скрылся, не произнеся ни слова. Я не успела опять отчаяться, как он вернулся, неся в руках папку.
И поздоровавшись, обратился ко мне:
— Прошу прощения, что мешаю, но пани забыла у меня в машине эту папку с копией завещания…
Тут сделал вид, что только теперь заметил Армана, и удивился:
— О, какой сюрприз! С приездом, господин Гийом!
— Завещания? — подхватила Моника, спасибо ей. — Какого завещания?
— Здравствуйте, господин шофёр! — язвительно пробурчал в ответ Арман, окидывая двусмысленным взглядом меня и Романа. И, такой наглец, позволил себе довольно громко пробормотать: — Любовник леди Чаттерлей! Моника, разумеется, услышала и с заблестевшими глазами тоже внимательно посмотрела на нас обоих. Господи, да этот Арман не человек, а просто какой-то ядовитый скорпион! Нет, не выдержу и сама прикончу негодяя!
Скрыв гнев, я как ни в чем не бывало ответила на вопрос Моники:
— Это моё завещание, сегодня я подписала его у нотариуса. Спасибо, Роман, положите папку на стол.
Моника опять изумилась.
— Ты написала сегодня завещание? А зачем? Впрочем, извини, глупый вопрос. Интересно, кому же ты оставляешь свои богатства?
— Все отписала церкви.
— Церкви? Да ты сошла с ума! Костёл и без того самое богатое в мире учреждение, зачем ему ещё твои деньги?
— Ах, дорогая, да ведь я выполняю волю бабушки. Это она, умирая, взяла с меня клятву, что все своё состояние я оставлю церкви. Её желание для меня закон.
— Тогда почему же она сама не отдала все церкви?
— Потому что у неё были дети. Если бы они были у меня, я бы тоже так не поступила, но поскольку их нет — выполняю бабушкину волю.
— А если у тебя дети появятся?
— Ну, не знаю… может, тогда изменю духовную.
Арман слушал все это спокойно, глазом не моргнул. Небось думал — я ещё не оформила духовной, все это выдумала, равно как и волю бабушки. Тем более что она умерла, когда мне было всего четыре года, так что никаких предсмертных поручений она не могла мне давать. И все равно спасибо Роману. Разумеется, не забывала я папки в машине, она спокойно лежала на столе в кабинете, и он, увидев в моем доме Армана, решил таким образом поставить его в известность о свершившемся факте.
Мы продолжали сидеть за столиком в столовой. Моника, выполняя мою просьбу и наверняка повинуясь зову сердца, домой не спешила, Арман явно собирался у меня навеки поселиться. По его лицу было видно — напряжённо над чем-то размышляет. Ясно над чем. Ведь я не сомневалась: ко мне явился с твёрдым намерением меня убить, уже небось в подробностях все обдумал, а тут ситуация внезапно изменилась. Значит, с несчастного случая придётся переключиться на другую тактику, скажем, охмурения меня, чтобы жениться и уже потом подстраивать мне несчастный случай. Охмурять же меня в данный момент весьма мешала Моника. Такую стряхнуть с себя не так-то просто. Да и понравилась она ему, сразу видно, и общий язык эти двое как-то слишком быстро нашли. Наверняка не решится её обижать прямым переключением на меня, зачем отталкивать красивую женщину, ещё пригодится… Все эти мысли я отчётливо читала на лице Армана и злорадствовала. Он даже не смог поддерживать прежний фривольный разговор с Моникой, глаза уставились в одну точку, весь напрягся.
Однако это длилось недолго. Расслабился и улыбнулся, значит, мерзавец, что-то придумал. Явно наметил дорогу к цели, а времени у него для этого достаточно, не только один сегодняшний вечер. Сначала закрепит свои успехи у Моники, потом за меня примется, никуда я от него не уйду, особенно теперь, при отсутствии конкурента в лице Гастона.
И вот когда Моника поинтересовалась, в какой гостинице он остановился, а тот собрался ответить — пока ещё ни в какой, зазвонил телефон. Я вскочила — может, Гастон? Весь день не звонил.
И в самом деле это оказался Гастон.
— Ну, вот я и здесь! — услышала я любимый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
У меня потемнело в глазах. Этот негодяй времени зря не теряет, едва вошёл, а уже успел сказать прислуге о самом главном. По-польски плохо говорит, а вот сумел же, холера! И что теперь мне делать? Роман при лошадях, там ещё три, кроме Звёздочки, возможно, в данный момент объезжает одну из них. И на кой черт мне столько лошадей? Арман наверняка намылился остановиться в моем доме, только вчера я радовалась — я одна в нем, больше ни души, теперь он лишит меня души. Ну да ещё далеко до вечера, в случае чего оставлю Романа на ночь в собственной спальне!
Тут мелькнула надежда на предприимчивость Моники, уж; прежняя пани Танская сумела бы не выпустить добычу из своих когтей, не знаю, как эта, современная. С другой стороны, в прежние времена воспитание не позволяло кавалеру не выполнить желания дамы, теперь же с такими глупостями не считаются. Нет, нельзя рассчитывать на это, имея дело с Арманом Гийомом, с его беспринципностью, одержимого желанием прикончить меня во что бы то ни стало.
Я попросила Сивинскую, во-первых, как можно скорее позвать Романа, во-вторых, вместе с мужем остаться попозже в моем доме. Пусть поужинают, потом посмотрят передачи по телевидению — в кабинете, во второй гостиной, где хотят, только бы не уходили из моего дома, пока я не освобожу их. Такая вот у меня просьба.
Сивинская согласилась охотно, поскольку мои телевизоры лучше. Подойдя к окну кухни, она крикнула работающему неподалёку мужу, чтобы позвал ко мне Романа. Наверняка женщина заметила моё волнение, но, возможно, приписала его горячим чувствам по отношению к прибывшему кузену…
Мне все равно, пусть думает что хочет, лишь бы сделала то, о чем я её просила.
Вернувшись, я застала гостей в милой беседе. Арман, извинившись, вышел, чтобы «вымыть руки». Я воспользовалась случаем и отчаянно прошептала Монике:
— Умоляю, захвати его с собой! Иначе мне от него не избавиться. Одна надежда на тебя!
— Ты серьёзно? — изумилась Моника. — Неужели не хочешь его?
— Не хочу! Ни за что на свете!
— Удивляюсь я тебе, ну да твоё дело. Я бы охотно, но не знаю, получится ли. К тому же мы оба на машинах…
— Ну так что?
— А то — предлога нет. Не могу же я так просто, сразу тащить его к себе в постель. Тем более не он меня охмуряет, а я его. И уже поняла — не так это просто, придётся потрудиться. Но я попытаюсь, обещаю тебе.
— А пока посиди у меня как можно дольше! Хоть до утра!
— Да что с тобой? — заинтересовалась Моника. — Красивый парень, чем объяснить такую антипатию? Что он тебе сделал?
Я в полном отчаянии уже собралась ей все выложить — и что Арман давно пытается меня убить, не говоря уже о компрометации, хотя какое значение имеет в эти времена какая-то глупая компрометация? Но хорошо — вернулся Арман, и я не успела проболтаться.
Тут в столовую заглянул Роман и скрылся, не произнеся ни слова. Я не успела опять отчаяться, как он вернулся, неся в руках папку.
И поздоровавшись, обратился ко мне:
— Прошу прощения, что мешаю, но пани забыла у меня в машине эту папку с копией завещания…
Тут сделал вид, что только теперь заметил Армана, и удивился:
— О, какой сюрприз! С приездом, господин Гийом!
— Завещания? — подхватила Моника, спасибо ей. — Какого завещания?
— Здравствуйте, господин шофёр! — язвительно пробурчал в ответ Арман, окидывая двусмысленным взглядом меня и Романа. И, такой наглец, позволил себе довольно громко пробормотать: — Любовник леди Чаттерлей! Моника, разумеется, услышала и с заблестевшими глазами тоже внимательно посмотрела на нас обоих. Господи, да этот Арман не человек, а просто какой-то ядовитый скорпион! Нет, не выдержу и сама прикончу негодяя!
Скрыв гнев, я как ни в чем не бывало ответила на вопрос Моники:
— Это моё завещание, сегодня я подписала его у нотариуса. Спасибо, Роман, положите папку на стол.
Моника опять изумилась.
— Ты написала сегодня завещание? А зачем? Впрочем, извини, глупый вопрос. Интересно, кому же ты оставляешь свои богатства?
— Все отписала церкви.
— Церкви? Да ты сошла с ума! Костёл и без того самое богатое в мире учреждение, зачем ему ещё твои деньги?
— Ах, дорогая, да ведь я выполняю волю бабушки. Это она, умирая, взяла с меня клятву, что все своё состояние я оставлю церкви. Её желание для меня закон.
— Тогда почему же она сама не отдала все церкви?
— Потому что у неё были дети. Если бы они были у меня, я бы тоже так не поступила, но поскольку их нет — выполняю бабушкину волю.
— А если у тебя дети появятся?
— Ну, не знаю… может, тогда изменю духовную.
Арман слушал все это спокойно, глазом не моргнул. Небось думал — я ещё не оформила духовной, все это выдумала, равно как и волю бабушки. Тем более что она умерла, когда мне было всего четыре года, так что никаких предсмертных поручений она не могла мне давать. И все равно спасибо Роману. Разумеется, не забывала я папки в машине, она спокойно лежала на столе в кабинете, и он, увидев в моем доме Армана, решил таким образом поставить его в известность о свершившемся факте.
Мы продолжали сидеть за столиком в столовой. Моника, выполняя мою просьбу и наверняка повинуясь зову сердца, домой не спешила, Арман явно собирался у меня навеки поселиться. По его лицу было видно — напряжённо над чем-то размышляет. Ясно над чем. Ведь я не сомневалась: ко мне явился с твёрдым намерением меня убить, уже небось в подробностях все обдумал, а тут ситуация внезапно изменилась. Значит, с несчастного случая придётся переключиться на другую тактику, скажем, охмурения меня, чтобы жениться и уже потом подстраивать мне несчастный случай. Охмурять же меня в данный момент весьма мешала Моника. Такую стряхнуть с себя не так-то просто. Да и понравилась она ему, сразу видно, и общий язык эти двое как-то слишком быстро нашли. Наверняка не решится её обижать прямым переключением на меня, зачем отталкивать красивую женщину, ещё пригодится… Все эти мысли я отчётливо читала на лице Армана и злорадствовала. Он даже не смог поддерживать прежний фривольный разговор с Моникой, глаза уставились в одну точку, весь напрягся.
Однако это длилось недолго. Расслабился и улыбнулся, значит, мерзавец, что-то придумал. Явно наметил дорогу к цели, а времени у него для этого достаточно, не только один сегодняшний вечер. Сначала закрепит свои успехи у Моники, потом за меня примется, никуда я от него не уйду, особенно теперь, при отсутствии конкурента в лице Гастона.
И вот когда Моника поинтересовалась, в какой гостинице он остановился, а тот собрался ответить — пока ещё ни в какой, зазвонил телефон. Я вскочила — может, Гастон? Весь день не звонил.
И в самом деле это оказался Гастон.
— Ну, вот я и здесь! — услышала я любимый голос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106