Может, действительно из тех, что здесь раньше жили.
— Сколько же ему лет? — засомневался Павлик. — Давай-ка посчитаем. Тридцать пять лет прошло со времён войны… Ему могло быть в то время самое меньшее шестнадцать лет… Если сложить. Слышишь, у меня получается — минимум пятьдесят! Совсем старик!
— Не встречалось нам здесь такого, — сказала Яночка. — Нет, такого старого не попадалось. Нет здесь такого.
— Ему и не обязательно быть. Мог своим сообщникам рассказать, чтобы искали в могиле с надгробной плитой.
— И знаешь, что я тебе скажу? — заметила девочка. — Глупые они какие-то, несообразительные. Ведь и сами могли бы сообразить — тот, кто спрятал какую-то вещь в могиле, наверняка выбрал с плитой. Ведь там проще прятать. Прибежал на кладбище, отвалил в сторону плиту, закопал что надо, потом плиту на место положил, и дело с концом. Никакого следа…
Павлик подхватил:
— А если бы прятал в такой, где нет плиты, слишком много дополнительной работы. Землю разрыть, что-то спрятать, опять закопать, хорошенько разрыхлить и снова траву посеять или цветочки какие посадить. Тот, кто копался в таких могилах, совсем ничего не соображал!
— Вот и я говорю. А теперь ещё и нас с толку сбил, дурак! Но ничего, теперь-то мы уже знаем — только с плитами. Сколько их осталось? Погоди-ка… Подсчитали. Нетронутых могил, прикрытых надгробными плитами, осталось семнадцать. Две из них располагались в самой старой части кладбища и были намертво пригвождены к земле выросшими из них деревьями.
Яночка вдруг сделала ещё одно ценное наблюдение.
— Смотри, и с гробами что-то не то. Из свежих всего один гроб извлекли, а когда раньше разрывали — выволакивали все гробы! Что бы это значило?
Обследовав несколько недавно разрытых ям, Павлик заявил:
— Похоже, там, откуда извлекли гроб, покойника захоронили не на дне ямы, а, наоборот, сверху. Гляди, гроб извлекли, а глубина ямы такая же, как и во всех. Погоди, кажется, я понял.
Нахмурившись, мальчик уставился на полуразвалившийся гроб, из которого высыпались кости покойного. Яночка не мешала брату думать, с интересом ожидая конца размышлений.
Наконец Павлик заговорил,
— Тот, первый, что копался здесь, ну, та самая, гиена… он докапывался до покойников и их вытряхивал. Наверное, считал, что прятали в гробу. Вспомни, он ведь и в костях копался…
— Помню, — подтвердила сестра. — Наверное, думал, что это самое прятали вместе с покойником в гробу. Наверное, что-то маленькое, может, шпионские микрофильмы, вот он и копался, искал, не завалились ли где.
— А теперь гробокопатели уже знают — в гробах искать не надо! Поэтому раскапывают лишь сверху, под плитой…
— А зачем же этого выволокли? — не поняла девочка.
— Не знаю, — вздохнул Павлик. — Были у них какие-то соображения, что-то заставило.
— Семнадцать, — сказала Яночка. — Осталось искать всего в семнадцати могилах… Павлик тяжело вздохнул.
— Тоже работки немало.
— Ты за них переживаешь?
— Да нет, я подумал — а что, если бы самим найти? Но для этого потребовался бы слон или ещё лучше бульдозер. Или знаешь что? Можно ведь не отваливать плиту, а просто сбоку подобраться.
— Никак спятил! — возмутилась сестра. — Не хватало ещё и нам раскапывать могилы! Да ты в своём уме?
— Да я так просто сболтнул, — оправдывался Павлик. — За кого ты меня принимаешь? Да и не дурак я, соображаю — тогда бы нам никакие особые заслуги не помогли… Пошутить нельзя? Пофантазировать? Раз уж мы заговорили о поисках.
— Ну ладно, успокойся. Давай что-то решать.
Павлик опять оглядел доступную взгляду часть кладбища, теперь уже ond утлом зрения расследовательской деятельности. За злоумышленниками надо усилить наблюдение, им уже немного осталось, того и гляди найдут то, что ищут. Сделать так, чтобы их победа обернулась поражением, отобрать у них трофей! Выбрать подходящее место для засады, спрятаться, а в нужный момент…
— Удивляюсь, почему их сейчас здесь нет, — сказала вдруг Яночка, тоже внимательно осматриваясь. — Пусто, вокруг ни души, могли бы докопаться хоть до Новой Зеландии, никто не помешает. И вчера не работали…
— Ты ещё недовольна? И хорошо, что не работали.
— Оно, конечно, хорошо, но странно… Вот я и удивляюсь…
А Павлик, осматривая окрестности, вдруг подумал о другом. Вон там, в северо-западной части кладбища, на рубеже старого кладбища и упомянутых выше непроходимых дебрей, склон холма круто обрывался в пропасть, дна которой не было видно. И эта пропасть, так же, как и склон, густо поросла непроходимой чащей колючего кустарника.
— Смотри! — показал туда Павлик сестре. — Может, это и есть та самая чаща, в которой живут кабаны? На мой взгляд, самое подходящее для них место. Немного похоже на то, где я спугнул их, споткнувшись, помнишь? Только тут намного удобнее для них, вон сколько места и совершенно непролазная пропасть.
Подобравшись на четвереньках к краю обрыва, Яночка попыталась разглядеть что-то внизу. Безнадёжное дело, разве что увидишь?
— Вот интересно, а как кабаны оттуда выбираются? — подумала она вслух.
— Или по склону карабкаются, им колючки не страшны, — предположил Павлик, — или у них есть какой другой путь. Надо бы разведать… Яночка поддержала брата.
— Пошли обойдём холм с другой стороны, посмотрим что там. Может, и в самом деле имеет смысл устроить здесь засаду? Пан Любанский тоже говорил — там больше кабанов, чем людей. Но сюда обязательно вернёмся, ведь мы так ничего и не решили.
Вниз спустились по пологому склону холма. Осмотренное подножие у крутого обрыва оказалось ужасным и решительно ни для чего не пригодным. Глубокие и опасные ямы поросли высоченной травой, так что свались туда — и костей не соберёшь; Нагромождения сухих веток образовали непроходимые засеки. А что уж говорить о плотной стене жутко колючего кустарника, через него продраться могли разве что одни кабаны. Очень может быть, там, внизу, в этой непроходимой чаще и гнездились эти самые кабаны, но они были совершенно недоступны. Даже Хабр отступился, сделав несколько неудачных попыток пробиться сквозь чащу.
— Если кабаны где-то здесь и вылезают из оврага, — сказала Яночка, подводя итоги осмотру новой местности, — нам это ничего не даст. Засаду здесь устраивать не имеет смысла. В такой гущине ничего не разглядишь, особенно ночью, а вот мы сами очень даже можем пострадать. Гляди опять какая ямища! .
— С чего мы пострадаем?
— А вдруг придётся бежать! — пояснила девочка. — Да мало ли что.
— От кабанов не убегают! — возразил Павлик.
— А что делают? Топают на них ногами и кричат: «Брысь! Пошли вон»?
— Да нет, сидят тихо и наблюдают. Не раздражают их…
— А если они выскочат на нас уже раздражённые?
— Но ведь мы же залезем на дерево! Кабаны по деревьям не умеют лазать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Сколько же ему лет? — засомневался Павлик. — Давай-ка посчитаем. Тридцать пять лет прошло со времён войны… Ему могло быть в то время самое меньшее шестнадцать лет… Если сложить. Слышишь, у меня получается — минимум пятьдесят! Совсем старик!
— Не встречалось нам здесь такого, — сказала Яночка. — Нет, такого старого не попадалось. Нет здесь такого.
— Ему и не обязательно быть. Мог своим сообщникам рассказать, чтобы искали в могиле с надгробной плитой.
— И знаешь, что я тебе скажу? — заметила девочка. — Глупые они какие-то, несообразительные. Ведь и сами могли бы сообразить — тот, кто спрятал какую-то вещь в могиле, наверняка выбрал с плитой. Ведь там проще прятать. Прибежал на кладбище, отвалил в сторону плиту, закопал что надо, потом плиту на место положил, и дело с концом. Никакого следа…
Павлик подхватил:
— А если бы прятал в такой, где нет плиты, слишком много дополнительной работы. Землю разрыть, что-то спрятать, опять закопать, хорошенько разрыхлить и снова траву посеять или цветочки какие посадить. Тот, кто копался в таких могилах, совсем ничего не соображал!
— Вот и я говорю. А теперь ещё и нас с толку сбил, дурак! Но ничего, теперь-то мы уже знаем — только с плитами. Сколько их осталось? Погоди-ка… Подсчитали. Нетронутых могил, прикрытых надгробными плитами, осталось семнадцать. Две из них располагались в самой старой части кладбища и были намертво пригвождены к земле выросшими из них деревьями.
Яночка вдруг сделала ещё одно ценное наблюдение.
— Смотри, и с гробами что-то не то. Из свежих всего один гроб извлекли, а когда раньше разрывали — выволакивали все гробы! Что бы это значило?
Обследовав несколько недавно разрытых ям, Павлик заявил:
— Похоже, там, откуда извлекли гроб, покойника захоронили не на дне ямы, а, наоборот, сверху. Гляди, гроб извлекли, а глубина ямы такая же, как и во всех. Погоди, кажется, я понял.
Нахмурившись, мальчик уставился на полуразвалившийся гроб, из которого высыпались кости покойного. Яночка не мешала брату думать, с интересом ожидая конца размышлений.
Наконец Павлик заговорил,
— Тот, первый, что копался здесь, ну, та самая, гиена… он докапывался до покойников и их вытряхивал. Наверное, считал, что прятали в гробу. Вспомни, он ведь и в костях копался…
— Помню, — подтвердила сестра. — Наверное, думал, что это самое прятали вместе с покойником в гробу. Наверное, что-то маленькое, может, шпионские микрофильмы, вот он и копался, искал, не завалились ли где.
— А теперь гробокопатели уже знают — в гробах искать не надо! Поэтому раскапывают лишь сверху, под плитой…
— А зачем же этого выволокли? — не поняла девочка.
— Не знаю, — вздохнул Павлик. — Были у них какие-то соображения, что-то заставило.
— Семнадцать, — сказала Яночка. — Осталось искать всего в семнадцати могилах… Павлик тяжело вздохнул.
— Тоже работки немало.
— Ты за них переживаешь?
— Да нет, я подумал — а что, если бы самим найти? Но для этого потребовался бы слон или ещё лучше бульдозер. Или знаешь что? Можно ведь не отваливать плиту, а просто сбоку подобраться.
— Никак спятил! — возмутилась сестра. — Не хватало ещё и нам раскапывать могилы! Да ты в своём уме?
— Да я так просто сболтнул, — оправдывался Павлик. — За кого ты меня принимаешь? Да и не дурак я, соображаю — тогда бы нам никакие особые заслуги не помогли… Пошутить нельзя? Пофантазировать? Раз уж мы заговорили о поисках.
— Ну ладно, успокойся. Давай что-то решать.
Павлик опять оглядел доступную взгляду часть кладбища, теперь уже ond утлом зрения расследовательской деятельности. За злоумышленниками надо усилить наблюдение, им уже немного осталось, того и гляди найдут то, что ищут. Сделать так, чтобы их победа обернулась поражением, отобрать у них трофей! Выбрать подходящее место для засады, спрятаться, а в нужный момент…
— Удивляюсь, почему их сейчас здесь нет, — сказала вдруг Яночка, тоже внимательно осматриваясь. — Пусто, вокруг ни души, могли бы докопаться хоть до Новой Зеландии, никто не помешает. И вчера не работали…
— Ты ещё недовольна? И хорошо, что не работали.
— Оно, конечно, хорошо, но странно… Вот я и удивляюсь…
А Павлик, осматривая окрестности, вдруг подумал о другом. Вон там, в северо-западной части кладбища, на рубеже старого кладбища и упомянутых выше непроходимых дебрей, склон холма круто обрывался в пропасть, дна которой не было видно. И эта пропасть, так же, как и склон, густо поросла непроходимой чащей колючего кустарника.
— Смотри! — показал туда Павлик сестре. — Может, это и есть та самая чаща, в которой живут кабаны? На мой взгляд, самое подходящее для них место. Немного похоже на то, где я спугнул их, споткнувшись, помнишь? Только тут намного удобнее для них, вон сколько места и совершенно непролазная пропасть.
Подобравшись на четвереньках к краю обрыва, Яночка попыталась разглядеть что-то внизу. Безнадёжное дело, разве что увидишь?
— Вот интересно, а как кабаны оттуда выбираются? — подумала она вслух.
— Или по склону карабкаются, им колючки не страшны, — предположил Павлик, — или у них есть какой другой путь. Надо бы разведать… Яночка поддержала брата.
— Пошли обойдём холм с другой стороны, посмотрим что там. Может, и в самом деле имеет смысл устроить здесь засаду? Пан Любанский тоже говорил — там больше кабанов, чем людей. Но сюда обязательно вернёмся, ведь мы так ничего и не решили.
Вниз спустились по пологому склону холма. Осмотренное подножие у крутого обрыва оказалось ужасным и решительно ни для чего не пригодным. Глубокие и опасные ямы поросли высоченной травой, так что свались туда — и костей не соберёшь; Нагромождения сухих веток образовали непроходимые засеки. А что уж говорить о плотной стене жутко колючего кустарника, через него продраться могли разве что одни кабаны. Очень может быть, там, внизу, в этой непроходимой чаще и гнездились эти самые кабаны, но они были совершенно недоступны. Даже Хабр отступился, сделав несколько неудачных попыток пробиться сквозь чащу.
— Если кабаны где-то здесь и вылезают из оврага, — сказала Яночка, подводя итоги осмотру новой местности, — нам это ничего не даст. Засаду здесь устраивать не имеет смысла. В такой гущине ничего не разглядишь, особенно ночью, а вот мы сами очень даже можем пострадать. Гляди опять какая ямища! .
— С чего мы пострадаем?
— А вдруг придётся бежать! — пояснила девочка. — Да мало ли что.
— От кабанов не убегают! — возразил Павлик.
— А что делают? Топают на них ногами и кричат: «Брысь! Пошли вон»?
— Да нет, сидят тихо и наблюдают. Не раздражают их…
— А если они выскочат на нас уже раздражённые?
— Но ведь мы же залезем на дерево! Кабаны по деревьям не умеют лазать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71