Нет, теперь уже впереди!
Я увидела его: настоящая английская усадьба. Чтобы иметь такие
лужайки, нужно стадо овец и четыре столетия.
- Вон то, да? - уточнил Зебадия. - Направляюсь прямо туда по
пушечному прицелу.
- Это, именно это, сэр! Дити, мне бы и правда хотелось сделать
снимок.
- Я постараюсь.
- Внимание, - произнесла Ая. - Напоминание для генерала
Смайз-Карстейрза: "Поеду, поеду, - подумала мама, - и буду к обеду назад".
- Тетя Хильда, Берти, у нас есть небольшой запас времени, я
позаботилась. Будем снимать! Зебадия, спустись как можно ближе, потом
прыгай вверх, но предупреди меня. Хочу снять крупным планом.
- Пора, Дити! - Я нажала на затвор, и Зебадия поднял нас в космос.
Берти вдохнул.
- Мой дом... Я уже не надеялся увидеть его снова.
- Я поняла, что это ваш дом, - мягко сказала тетя Хильда. - Потому
что у вас было такое же выражение лица, как у нас, когда мы смотрели на
тот кратер, где раньше было Гнездышко. Но ведь вы еще увидите его
когда-нибудь, разве нет? Когда истекает срок вашей службы на Марсе?
- Все дело в здоровье, - объяснил Берти. - Я имею в виду здоровье
леди Гер... Бетти.
Папа обернулся назад:
- Берти, мы можем попробовать снова. Ну, подумаешь, опоздаем на
несколько минут, зато вы еще раз увидите свое родовое гнездо.
- Берти пока не опаздывает, папа. Можно даже вот что сделать. Та
лужайка очень ровная и просторная в половину плаца перед Имперским
Дворцом. Берти, мы могли бы там приземлиться.
- Готов обеспечить скользящую посадку, - подтвердил Зеб. - Хотя
вообще-то Дити разработала другой метод, еще лучше.
- Нет, - отрывисто вымолвил Берти. - Спасибо, Дити. Спасибо вам всем.
Джейк. Зеб. Капитан Хильда. Я никогда не забуду этот день. Но надо знать
меру. - По его щекам текли слезы, но он не обращал на них внимания.
Тетя Хильда достала из сумочки бумажную салфетку и вытерла ему лицо.
Обхватив левой рукой его шею, она притянула его голову к своей и
поцеловала его. Она не стала интересоваться, видит ли это папа (он видел),
просто поцеловала, и все.
- Дити, дай-ка мне бинокль, - сказал папа.
- Вот он, папа. Ты что-нибудь увидел?
- Хочу, насколько возможно, полюбоваться доброй старой Англией, я-то
уж точно больше ее никогда не увижу. Друзья мои, мы больше не будем
наведываться в Гнездышко, это вредно для нашего здоровья. Пока что пускай
Зеб ведет машину, а вы обе постарайтесь утешить нашего гостя и поднять ему
настроение...
- Только не забудьте потом стереть губную помаду.
- Отставить, Зеб. Ты не наблюдателен: наши девушки не накрашены.
Опоздать не страшно: без Берти все равно не начнут. Но не может же
губернатор появиться на официальном торжестве с опухшими глазами и следами
от слез на воротничке. Мы обязаны вернуть его в таком же отличном
состоянии, в каком получили.
Иногда я бываю просто в восторге от папы.
И от своего мужа тоже.
Я обхватила Берти обеими руками, но в этом не было нужды: он не
собирался убегать от нас. Восстановительная терапия заняла три минуты
сорок три секунды, и я точно знаю, что к концу этих двухсот двадцати трех
секунд Берти уже не тосковал по дому и не сокрушался об утраченных
возможностях: его боевой дух был на высоте. Когда он целовал меня в
последний раз, он без слов дал мне понять, что мне не следовало бы
оставаться с ним наедине, если у меня нет серьезных намерений.
Я мысленно взяла это на заметку. А также решила спросить Хильду, не
получила ли она такое же предупреждение. Но тут же решила не спрашивать.
Во-первых, не было никакого сомнения, что получила, а во-вторых, я же
знаю, что она соврала бы мне, если бы нашла это нужным.
Я все жду, когда Хильдочка попросит меня помочь ей в тайных
проделках. Это будет означать, что ко мне наконец-то относятся не как к
дочурке Джейн, а как относились к самой Джейн, то есть с полным доверием.
И я наконец избавлюсь от последних остатков своей позорной ревности - ведь
я до сих пор страдаю за свою любимую маму Джейн.
Я достала из сумочки зеркальце, посмотрелась в него, убедилась, что
никаких нежелательных следов нет, дождалась, пока они оторвутся друг от
друга - на их лицах тоже не было следов.
- Дити, - сказал Берти, - могу я получить эти фотографии на память о
том, какой необыкновенный сегодня был день?
- Разумеется. АЯ, ПЛАЦ. Все три ваши: снимались специально для вас.
Мы успели точно вовремя.
Три часа спустя я сидела по самые сосочки в изумительной ванне,
горячей, пенистой, такой большой, что в ней можно было утонуть, но я не
утонула бы, потому что напротив в той же ванне, только по плечи, сидела
Хильдочка. Мы перебирали события дня и прихорашивались в преддверии ужина.
Ну, по крайней мере чистились.
Хильда сказала:
- Дити, говорю тебе три раза. Бетти страдает заболеванием, которое
легче переносится в условиях Марса.
- То есть при тяготении ноль тридцать восемь "g" она не так сильно
ушибется, если упадет? Да... Что было в том чайнике, к которому больше
никто не притронулся? Шанель номер пять?
- Лекарство. От нервов.
- Па-анятно. Можно было бы и раньше догадаться, но ты же понимаешь:
она приветливая, как щенок, она щедрая, и вообще она хозяйка, а мы
гости... Жаль, конечно, что у нее такая постыдная болезнь, но зато ей
повезло с мужем, он так ее любит, что навсегда расстался с родиной, лишь
бы она могла жить при низком тяготении. Берти настоящий мужчина.
- А что ему светит на родине? У его старшего брата есть сыновья,
титул и поместье Берти унаследовать не может. В армии он больших чинов не
достигнет, а генерал-губернатор - начальник над всеми и каждым, он здесь
представляет государя.
- Я думала, что такое право дается только вице-королям.
- Если верить Скриппи, он и есть самый настоящий вице-король - во
всяком случае, в отношениях с русскими. Но скажи, обратила ты внимание,
какая тут униформа у горничных?
- Я обращала внимание больше на пирожные. Ну, какая: белые передники,
белые наколки, простые платья, темно-синие или черные, на них какие-то
стрелы.
- "Широкие стрелы", Дити.
- Что-что? О чем ты?
- Британское правительственное клеймо. В этой вселенной Австралия
принадлежит голландцам, и британских преступников туда не отправляют.
Держись, а то утонешь: их отправляют сюда. Это не просто колония, это
исправительная колония.
И что это мир стал так часто покачиваться? Мне пришлось подождать,
пока он вновь обретет равновесие. Немного погодя я сказала:
- Может, лучше все-таки колония, чем тюрьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
Я увидела его: настоящая английская усадьба. Чтобы иметь такие
лужайки, нужно стадо овец и четыре столетия.
- Вон то, да? - уточнил Зебадия. - Направляюсь прямо туда по
пушечному прицелу.
- Это, именно это, сэр! Дити, мне бы и правда хотелось сделать
снимок.
- Я постараюсь.
- Внимание, - произнесла Ая. - Напоминание для генерала
Смайз-Карстейрза: "Поеду, поеду, - подумала мама, - и буду к обеду назад".
- Тетя Хильда, Берти, у нас есть небольшой запас времени, я
позаботилась. Будем снимать! Зебадия, спустись как можно ближе, потом
прыгай вверх, но предупреди меня. Хочу снять крупным планом.
- Пора, Дити! - Я нажала на затвор, и Зебадия поднял нас в космос.
Берти вдохнул.
- Мой дом... Я уже не надеялся увидеть его снова.
- Я поняла, что это ваш дом, - мягко сказала тетя Хильда. - Потому
что у вас было такое же выражение лица, как у нас, когда мы смотрели на
тот кратер, где раньше было Гнездышко. Но ведь вы еще увидите его
когда-нибудь, разве нет? Когда истекает срок вашей службы на Марсе?
- Все дело в здоровье, - объяснил Берти. - Я имею в виду здоровье
леди Гер... Бетти.
Папа обернулся назад:
- Берти, мы можем попробовать снова. Ну, подумаешь, опоздаем на
несколько минут, зато вы еще раз увидите свое родовое гнездо.
- Берти пока не опаздывает, папа. Можно даже вот что сделать. Та
лужайка очень ровная и просторная в половину плаца перед Имперским
Дворцом. Берти, мы могли бы там приземлиться.
- Готов обеспечить скользящую посадку, - подтвердил Зеб. - Хотя
вообще-то Дити разработала другой метод, еще лучше.
- Нет, - отрывисто вымолвил Берти. - Спасибо, Дити. Спасибо вам всем.
Джейк. Зеб. Капитан Хильда. Я никогда не забуду этот день. Но надо знать
меру. - По его щекам текли слезы, но он не обращал на них внимания.
Тетя Хильда достала из сумочки бумажную салфетку и вытерла ему лицо.
Обхватив левой рукой его шею, она притянула его голову к своей и
поцеловала его. Она не стала интересоваться, видит ли это папа (он видел),
просто поцеловала, и все.
- Дити, дай-ка мне бинокль, - сказал папа.
- Вот он, папа. Ты что-нибудь увидел?
- Хочу, насколько возможно, полюбоваться доброй старой Англией, я-то
уж точно больше ее никогда не увижу. Друзья мои, мы больше не будем
наведываться в Гнездышко, это вредно для нашего здоровья. Пока что пускай
Зеб ведет машину, а вы обе постарайтесь утешить нашего гостя и поднять ему
настроение...
- Только не забудьте потом стереть губную помаду.
- Отставить, Зеб. Ты не наблюдателен: наши девушки не накрашены.
Опоздать не страшно: без Берти все равно не начнут. Но не может же
губернатор появиться на официальном торжестве с опухшими глазами и следами
от слез на воротничке. Мы обязаны вернуть его в таком же отличном
состоянии, в каком получили.
Иногда я бываю просто в восторге от папы.
И от своего мужа тоже.
Я обхватила Берти обеими руками, но в этом не было нужды: он не
собирался убегать от нас. Восстановительная терапия заняла три минуты
сорок три секунды, и я точно знаю, что к концу этих двухсот двадцати трех
секунд Берти уже не тосковал по дому и не сокрушался об утраченных
возможностях: его боевой дух был на высоте. Когда он целовал меня в
последний раз, он без слов дал мне понять, что мне не следовало бы
оставаться с ним наедине, если у меня нет серьезных намерений.
Я мысленно взяла это на заметку. А также решила спросить Хильду, не
получила ли она такое же предупреждение. Но тут же решила не спрашивать.
Во-первых, не было никакого сомнения, что получила, а во-вторых, я же
знаю, что она соврала бы мне, если бы нашла это нужным.
Я все жду, когда Хильдочка попросит меня помочь ей в тайных
проделках. Это будет означать, что ко мне наконец-то относятся не как к
дочурке Джейн, а как относились к самой Джейн, то есть с полным доверием.
И я наконец избавлюсь от последних остатков своей позорной ревности - ведь
я до сих пор страдаю за свою любимую маму Джейн.
Я достала из сумочки зеркальце, посмотрелась в него, убедилась, что
никаких нежелательных следов нет, дождалась, пока они оторвутся друг от
друга - на их лицах тоже не было следов.
- Дити, - сказал Берти, - могу я получить эти фотографии на память о
том, какой необыкновенный сегодня был день?
- Разумеется. АЯ, ПЛАЦ. Все три ваши: снимались специально для вас.
Мы успели точно вовремя.
Три часа спустя я сидела по самые сосочки в изумительной ванне,
горячей, пенистой, такой большой, что в ней можно было утонуть, но я не
утонула бы, потому что напротив в той же ванне, только по плечи, сидела
Хильдочка. Мы перебирали события дня и прихорашивались в преддверии ужина.
Ну, по крайней мере чистились.
Хильда сказала:
- Дити, говорю тебе три раза. Бетти страдает заболеванием, которое
легче переносится в условиях Марса.
- То есть при тяготении ноль тридцать восемь "g" она не так сильно
ушибется, если упадет? Да... Что было в том чайнике, к которому больше
никто не притронулся? Шанель номер пять?
- Лекарство. От нервов.
- Па-анятно. Можно было бы и раньше догадаться, но ты же понимаешь:
она приветливая, как щенок, она щедрая, и вообще она хозяйка, а мы
гости... Жаль, конечно, что у нее такая постыдная болезнь, но зато ей
повезло с мужем, он так ее любит, что навсегда расстался с родиной, лишь
бы она могла жить при низком тяготении. Берти настоящий мужчина.
- А что ему светит на родине? У его старшего брата есть сыновья,
титул и поместье Берти унаследовать не может. В армии он больших чинов не
достигнет, а генерал-губернатор - начальник над всеми и каждым, он здесь
представляет государя.
- Я думала, что такое право дается только вице-королям.
- Если верить Скриппи, он и есть самый настоящий вице-король - во
всяком случае, в отношениях с русскими. Но скажи, обратила ты внимание,
какая тут униформа у горничных?
- Я обращала внимание больше на пирожные. Ну, какая: белые передники,
белые наколки, простые платья, темно-синие или черные, на них какие-то
стрелы.
- "Широкие стрелы", Дити.
- Что-что? О чем ты?
- Британское правительственное клеймо. В этой вселенной Австралия
принадлежит голландцам, и британских преступников туда не отправляют.
Держись, а то утонешь: их отправляют сюда. Это не просто колония, это
исправительная колония.
И что это мир стал так часто покачиваться? Мне пришлось подождать,
пока он вновь обретет равновесие. Немного погодя я сказала:
- Может, лучше все-таки колония, чем тюрьма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189