) ванной
комнате. Я прокралась обратно в ванную, достала их и положила поверх
вечернего костюмы моего возлюбленного, чтобы они непременно попались ему
на глаза.
Потом я вышла, закрыв за собой две звуконепроницаемые двери. Теперь
можно было не бояться наделать шуму. Кстати, в этом доме ничто не
болтается, не хлопает и не скрипит: чуть что не так, папа тут же своими
руками приводит все в порядок. Степень бакалавра у него по техническим
наукам, степень магистра - по физике, докторская - по математике. Не
существует ничего, что он не сумел бы спроектировать и построить. Второй
Леонардо да Винчи - или Поль Дирак.
В общей комнате никого не было. В кухонный отсек я решила пока не
ходить - лучше займусь зарядкой, покуда все спят. Сегодня я, пожалуй,
обойдусь без особых нагрузок, потеть мне ни к чему - так, несколько
дозированных упражнений. Вытянуться как можно выше, руки вверх, ноги на
цыпочках; теперь достать ладонями до пола, не сгибая колен, десяти раз
достаточно.
Я отгибалась назад, когда услышала голос:
- Какой ужас. Юная новобрачная зверски замучена. Дити, прекрати
немедленно.
Я сделала кувырок назад, встала на ноги: передо мной стояла папина
невеста.
- Доброе утро, тетя Хильдочка. - Я поцеловала и обняла ее. - Почему
это зверски замучена? Злодейски захвачена - это еще куда ни шло. Но ведь в
обмен на равноценный товар.
- Замучена, замучена, - повторила она, зевнув. - Откуда у тебя такие
синяки? Кто тебя так, наверняка муженек твой, как там его зовут?
- Нет у меня никаких синяков, и ты прекрасно знаешь, как его зовут,
ты с ним раньше меня познакомилась. А вот отчего у тебя такие мешки под
глазами?
- От беспокойства, Дити. Твой отец серьезно болен.
- Что?! Чем?
- Сатириазом. Необузданной похотью. Неизлечимо, надеюсь.
Я облегченно вздохнула.
- Ну и змея же ты, тетя Хильда.
- Не змея, моя милая, а коза. Которую всю ночь разделывал козел, и не
какой-нибудь, а самый отменный на ранчо. При том, что ему за пятьдесят, а
мне всего двадцать девять. Просто диву даешься.
- Папе сорок девять, тебе сорок два. И ты еще жалуешься?
- Что ты! Знай я двадцать четыре года назад то, что знаю теперь, я бы
ни за что на свете не дала Джейн положить на него глаз.
- То, что ты знаешь теперь? Смотри-ка: а вчера ты заявляла, что
забиралась к нему в постель, причем неоднократно. Одно с другим не
вяжется, тетя Козочка.
- В те разы все было наскоро, - снова зевнула она. - По-настоящему я
его не испытала.
- Тетя, ты врешь и не краснеешь. Ты вообще ни разу не была у него в
постели до вчерашней ночи.
- Откуда тебе это знать, милочка? Разве что ты сама там была все
время? Кровосмесительство, да?
- Чем, скажи пожалуйста, тебе не нравится кровосмесительство, козища
ты похабная? Сама не пробовала, так хоть другим не запрещай.
- А ты, значит, пробовала-таки? Ну-ка, ну-ка, детка, расскажи тете!
- Говорю честно все как есть: папа ни разу в жизни меня не тронул. Но
если бы тронул... Я бы не устояла. Я без ума от него.
Хильда подошла и поцеловала меня, гораздо нежнее, чем прежде.
- Я тоже, девочка моя. Молодец, что ты так говоришь. Я бы тоже ему не
отказала. Но у нас ничего с ним не было. До вчерашней ночи. А теперь я
самая счастливая женщина в Америке.
- Не-а. Не самая. Самая счастливая - вот она, перед тобой.
- Ну-ну, это как сказать. Значит, мой шалопай оказался на высоте?
- Видишь ли, он хотя и куклуксклановец...
- Да ты что, милая! Зебби не из таких!
- ...но он великий маг под простыней.
Тетя Хильда недоуменно взглянула на меня, потом расхохоталась:
- Сдаюсь. Мы обе самые счастливые женщины во всем мире.
- И самые везучие. Тетя Козочка, тебе будет жарко в этом папином
халате. Давай я тебе подыщу что-нибудь из своего. Хочешь безразмерное
бикини?
- Спасибо, лапочка, но ты разбудишь Зебби.
Тетя Хильда распахнула папин халат и принялась обмахиваться его
краями, как веером. Я поглядела на нее: вот это да! Три, не то четыре раза
замужем - на срок по контракту. Не рожала. В ее сорок два мордашка у нее
как у тридцатипятилетней, а от ключиц и ниже ей можно дать и восемнадцать.
Сиси маленькие, крепенькие - у меня были крупнее в двенадцать лет. Плоский
живот, прелестные ножки. Просто фарфоровая статуэтка - я себя рядом с ней
чувствовала просто великаншей.
- Если бы не твой муж, - добавила она, - я бы так и ходила в этой
старой натуральной шкуре. Действительно жарко.
- Я бы тоже, если бы не твой муж.
- Джейкоб? Дити, он же тебе пеленки менял. Джейн тебя как учила?
Соблюдать истинное приличие - значит не соблюдать ложных приличий.
- Конечно, тетя Хильда. Но не сегодня. Сегодня все по-другому.
- Да, конечно. Ты всегда была умницей, Дити. Женщины знают, как надо
поступать, а мужчины нет: мы должны их наставлять и уберегать...
притворяясь, будто мы беззащитные, чтобы не ранить их беззащитное
самолюбие. Впрочем, мне это никогда не удавалось. Я люблю играть со
спичками.
- Тетя Хильда, тебе это удается, еще как удается - по-своему. Я
уверена, мама знает, что ты сделала для папы, она дала на это
благословение и рада за папу. За всех нас - за всех пятерых.
- Да ну тебя, Дити, я сейчас заплачу. Давай-ка выжмем апельсиновый
сок, а то наши мужчины того и гляди продерут глаза. Первейшее правило
жизни с мужчиной: накорми его сразу же, как проснется.
- Я знаю.
- Да, действительно. Еще бы, конечно, знаешь. С того дня, как не
стало Джейн. Зебби-то хоть понимает, как ему повезло?
- Говорит, что понимает. Я уж постараюсь его не разочаровывать.
5. "...ОБРУЧАЛЬНОЕ КОЛЬЦО - ЭТО НЕ КОЛЬЦО В НОСУ...". ДЖЕЙК:
Я проснулся с чувством беспричинного блаженства, потом осознал, что
лежу в постели в нашем загородном доме, который моя дочь называет
Гнездышком... потом проснулся окончательно и уставился на соседнюю подушку
- точнее, на вмятину в подушке. Значит, это был не сон! Значит, блаженство
не беспричинное, и может ли быть причина прекраснее!
Хильды поблизости не было. Я закрыл глаза и притворился спящим, так
как мне необходимо было сделать кое-что важное.
"Джейн!" - позвал я мысленно.
"Я слышу тебя, милый. Слышу и благословляю. Теперь мы счастливы все
вместе".
"Не могла же Дити скиснуть в старых девах только ради того, чтобы ее
папашка-старикашка не остался без присмотра. А этот молодой человек, он
ничего. Даже очень, просто в энной степени. Я это сразу почувствовал, и
Хильда подтверждает."
"Я знаю. Не волнуйся, Джейкоб. Наша Дити никак не может скиснуть, а
ты никогда не превратишься в старикашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189
комнате. Я прокралась обратно в ванную, достала их и положила поверх
вечернего костюмы моего возлюбленного, чтобы они непременно попались ему
на глаза.
Потом я вышла, закрыв за собой две звуконепроницаемые двери. Теперь
можно было не бояться наделать шуму. Кстати, в этом доме ничто не
болтается, не хлопает и не скрипит: чуть что не так, папа тут же своими
руками приводит все в порядок. Степень бакалавра у него по техническим
наукам, степень магистра - по физике, докторская - по математике. Не
существует ничего, что он не сумел бы спроектировать и построить. Второй
Леонардо да Винчи - или Поль Дирак.
В общей комнате никого не было. В кухонный отсек я решила пока не
ходить - лучше займусь зарядкой, покуда все спят. Сегодня я, пожалуй,
обойдусь без особых нагрузок, потеть мне ни к чему - так, несколько
дозированных упражнений. Вытянуться как можно выше, руки вверх, ноги на
цыпочках; теперь достать ладонями до пола, не сгибая колен, десяти раз
достаточно.
Я отгибалась назад, когда услышала голос:
- Какой ужас. Юная новобрачная зверски замучена. Дити, прекрати
немедленно.
Я сделала кувырок назад, встала на ноги: передо мной стояла папина
невеста.
- Доброе утро, тетя Хильдочка. - Я поцеловала и обняла ее. - Почему
это зверски замучена? Злодейски захвачена - это еще куда ни шло. Но ведь в
обмен на равноценный товар.
- Замучена, замучена, - повторила она, зевнув. - Откуда у тебя такие
синяки? Кто тебя так, наверняка муженек твой, как там его зовут?
- Нет у меня никаких синяков, и ты прекрасно знаешь, как его зовут,
ты с ним раньше меня познакомилась. А вот отчего у тебя такие мешки под
глазами?
- От беспокойства, Дити. Твой отец серьезно болен.
- Что?! Чем?
- Сатириазом. Необузданной похотью. Неизлечимо, надеюсь.
Я облегченно вздохнула.
- Ну и змея же ты, тетя Хильда.
- Не змея, моя милая, а коза. Которую всю ночь разделывал козел, и не
какой-нибудь, а самый отменный на ранчо. При том, что ему за пятьдесят, а
мне всего двадцать девять. Просто диву даешься.
- Папе сорок девять, тебе сорок два. И ты еще жалуешься?
- Что ты! Знай я двадцать четыре года назад то, что знаю теперь, я бы
ни за что на свете не дала Джейн положить на него глаз.
- То, что ты знаешь теперь? Смотри-ка: а вчера ты заявляла, что
забиралась к нему в постель, причем неоднократно. Одно с другим не
вяжется, тетя Козочка.
- В те разы все было наскоро, - снова зевнула она. - По-настоящему я
его не испытала.
- Тетя, ты врешь и не краснеешь. Ты вообще ни разу не была у него в
постели до вчерашней ночи.
- Откуда тебе это знать, милочка? Разве что ты сама там была все
время? Кровосмесительство, да?
- Чем, скажи пожалуйста, тебе не нравится кровосмесительство, козища
ты похабная? Сама не пробовала, так хоть другим не запрещай.
- А ты, значит, пробовала-таки? Ну-ка, ну-ка, детка, расскажи тете!
- Говорю честно все как есть: папа ни разу в жизни меня не тронул. Но
если бы тронул... Я бы не устояла. Я без ума от него.
Хильда подошла и поцеловала меня, гораздо нежнее, чем прежде.
- Я тоже, девочка моя. Молодец, что ты так говоришь. Я бы тоже ему не
отказала. Но у нас ничего с ним не было. До вчерашней ночи. А теперь я
самая счастливая женщина в Америке.
- Не-а. Не самая. Самая счастливая - вот она, перед тобой.
- Ну-ну, это как сказать. Значит, мой шалопай оказался на высоте?
- Видишь ли, он хотя и куклуксклановец...
- Да ты что, милая! Зебби не из таких!
- ...но он великий маг под простыней.
Тетя Хильда недоуменно взглянула на меня, потом расхохоталась:
- Сдаюсь. Мы обе самые счастливые женщины во всем мире.
- И самые везучие. Тетя Козочка, тебе будет жарко в этом папином
халате. Давай я тебе подыщу что-нибудь из своего. Хочешь безразмерное
бикини?
- Спасибо, лапочка, но ты разбудишь Зебби.
Тетя Хильда распахнула папин халат и принялась обмахиваться его
краями, как веером. Я поглядела на нее: вот это да! Три, не то четыре раза
замужем - на срок по контракту. Не рожала. В ее сорок два мордашка у нее
как у тридцатипятилетней, а от ключиц и ниже ей можно дать и восемнадцать.
Сиси маленькие, крепенькие - у меня были крупнее в двенадцать лет. Плоский
живот, прелестные ножки. Просто фарфоровая статуэтка - я себя рядом с ней
чувствовала просто великаншей.
- Если бы не твой муж, - добавила она, - я бы так и ходила в этой
старой натуральной шкуре. Действительно жарко.
- Я бы тоже, если бы не твой муж.
- Джейкоб? Дити, он же тебе пеленки менял. Джейн тебя как учила?
Соблюдать истинное приличие - значит не соблюдать ложных приличий.
- Конечно, тетя Хильда. Но не сегодня. Сегодня все по-другому.
- Да, конечно. Ты всегда была умницей, Дити. Женщины знают, как надо
поступать, а мужчины нет: мы должны их наставлять и уберегать...
притворяясь, будто мы беззащитные, чтобы не ранить их беззащитное
самолюбие. Впрочем, мне это никогда не удавалось. Я люблю играть со
спичками.
- Тетя Хильда, тебе это удается, еще как удается - по-своему. Я
уверена, мама знает, что ты сделала для папы, она дала на это
благословение и рада за папу. За всех нас - за всех пятерых.
- Да ну тебя, Дити, я сейчас заплачу. Давай-ка выжмем апельсиновый
сок, а то наши мужчины того и гляди продерут глаза. Первейшее правило
жизни с мужчиной: накорми его сразу же, как проснется.
- Я знаю.
- Да, действительно. Еще бы, конечно, знаешь. С того дня, как не
стало Джейн. Зебби-то хоть понимает, как ему повезло?
- Говорит, что понимает. Я уж постараюсь его не разочаровывать.
5. "...ОБРУЧАЛЬНОЕ КОЛЬЦО - ЭТО НЕ КОЛЬЦО В НОСУ...". ДЖЕЙК:
Я проснулся с чувством беспричинного блаженства, потом осознал, что
лежу в постели в нашем загородном доме, который моя дочь называет
Гнездышком... потом проснулся окончательно и уставился на соседнюю подушку
- точнее, на вмятину в подушке. Значит, это был не сон! Значит, блаженство
не беспричинное, и может ли быть причина прекраснее!
Хильды поблизости не было. Я закрыл глаза и притворился спящим, так
как мне необходимо было сделать кое-что важное.
"Джейн!" - позвал я мысленно.
"Я слышу тебя, милый. Слышу и благословляю. Теперь мы счастливы все
вместе".
"Не могла же Дити скиснуть в старых девах только ради того, чтобы ее
папашка-старикашка не остался без присмотра. А этот молодой человек, он
ничего. Даже очень, просто в энной степени. Я это сразу почувствовал, и
Хильда подтверждает."
"Я знаю. Не волнуйся, Джейкоб. Наша Дити никак не может скиснуть, а
ты никогда не превратишься в старикашку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189