.. Мудреная вещь высшая математика, чем глубже в нее вгрызаешься, тем больше возникает новых вопросов. Недаром когда-то они с Лубенцовым говорили про математику образов. Интересно было бы на такую хоть одним глазом взглянуть... Но для этого нужно иметь особую силу воображения и дерзость. Вот так однажды скромный, никому не известный студент Казанского университета (к слову сказать, во времени учения с Лениным они разминулись совсем не на много) взял и позволил себе роскошь допустить, что параллельные линии где-то в бесконечности все-таки сходятся, а сумма двух прямых углов не равна ста восьмидесяти градусам. И попробовал с такими мерками и представлениями подойти к обычной Эвклидовой геометрии. Особенного ничего, конечно, не произошло, если не считать, что на основе идей Лобачевского возникла совсем новая геометрия, над многими тайнами которой еще и до сих пор бьются ученые...
Взглянул на Ларису и улыбнулся. Сняв тапочки и подобрав под себя ноги, девушка сладко спала, уютно устроившись в кресле. Длинные золотистые ресницы прикрыли темно-карие глаза.
Осторожно поднялся, укрыл девушку одеялом, она даже не пошевельнулась. Пусть спит. Демида охватило удивительное настроение радостного покоя. Неужели от того, что в его комнате так доверчиво и сладко уснула девушка? Ну, что-то подобное можно было ощутить, если бы это была его любимая, а то ведь Лариска, девчонка. О какой любви здесь можно говорить? Просто смешно, а все-таки душу охватывает неведомая прежде нежность и хочется, чтобы ничто нигде не стукнуло, не потревожило ее покой.
Не на то ты обращаешь свое внимание, Демид, на страницы с формулами математического анализа надо тебе смотреть, а не на девичьи ресницы!
Переход к математическому анализу дался ему без особого напряжения, он лишь взглянул на разрумянившееся лицо девушки, чтобы уверовать в то, что Лариса как была для него подругой детства, так и осталась. А отголосок нежности в душе звучал тихо, мягко, и поймал Демид себя на том, что страницы учебника перевертывает особенно осторожно и бесшумно.
— Интересно,— вдруг прозвучал за спиной ничуть не сонный, даже будто бы раздосадованный голос Ларисы,— если бы я сейчас не проснулась, ты бы не разбудил меня до утра?
Часы с длинными стрелками показывали половину второго.
— конечно,— просто сказал Демид.
— Ну, выходит, жаль, что я проснулась, хорошо у тебя, тихо, спокойно. Теперь уж ничего не поделаешь, придется идти домой. Проводишь меня?
— А как же, какой бы я был хозяин? Может, еще чаю хочешь?
— Нет, спасибо, — надевая сапожки и вязаную красную шапочку, сказала Лариса,— пойдем. Я поняла, ем ты мне нравишься: не расспрашиваешь, что у нас творится дама.
— Чего расспрашивать, я и без того знаю.
— О, ты далеко не все знаешь. Пойдем.
В передней надела шубку, кожаным ремешком с металлической пряжкой и сказала:
— Хороший был вечер. Я давно такого не припомню.
— А Лиля? Она не испортила тебе настроения?
— А что Лиля? Она только лишний раз подтвердила, какой это был чудесный вечер. Ну, побежали!
На улице встретил их мороз, градусов двадцать пять, не меньше, даже ноздри слипались, если посильнее вдохнуть колкий, будто похрустывающий воздух, а они бежали, весело и беспричинно смеясь, и Демиду подумалось: «Жаль, что Лариса живет так близко».
Около подъезда остановились и разошлись сразу, не медля, ведь они не какие-нибудь влюбленные, которые часами целуются, не в силах расстаться, они просто друзья.
— Спокойной ночи!
— Спокойной ночи!
Демид вернулся домой, одеяло на кресле еще сохраняло тепло Ларисы. Хорошая и несчастная девчонка! И нужно было, чтобы именно у нее отец оказался пьяницей. А если бы это случилось с кем-то другим, было бы легче? Неужели она действительно знает три языка?
Взял одеяло, с сожалением сложил его, бросил на тахту. Ему еще с часок надо посидеть, поработать, не такая это штука — матанализ, чтобы одолеть его с налета, тут думать надо.
Глава двадцать первая
Утром в цехе Павлов спросил:
— Ты, случаем, не заболел? Глаза что-то красные?
— Нет. Матанализ доконал.
— А, старый знакомый. Ничего, не горюй, казак, атаманом будешь, все равно пятерка тебе обеспечена на экзаменах. Меня к начальнику цеха вызывают на полчаса, потом мы с тобой примемся за будущую машину. Из отдела укомплектования вроде бы передали все, да надо проверить. Вот тебе список агрегатов, тэзов, канальных соединений — одним словом, всего, из чего состоит машина. Проверь, не напутали ли они чего.
— Ясно.
Павлов ушел, а Демид принялся за работу, только забрала она не полчаса, а куда больше, потому что выяснилось, как многого недодали комплектовалыцики. Когда он закончил, подоспел уже обеденный перерыв.
Павлов пришел от начальника цеха веселым.
— Хорошо идут у нас дела, и премия приличная будет за январь. Ну, все укомплектовал?
— Все.
— Смотрю я на тебя, Демид, и в голове моей рождаются некоторые идеи относительно твоего ближайшего будущего. Например, мне хочется, чтобы ты сейчас пошел домой, хорошенько выспался, а где-то часов в одиннадцать, в начале третьей смены, появился бы в цехе.
— Зачем?
— Образно выражаясь, для свидания с таинственной незнакомкой.
— Действительно сказано образно. Что-то я не вижу таинственных незнакомок в нашем цехе. Девушки как девушки, я их давно знаю.
— Я имею в виду другую незнакомку, смотри — вот она.— Павлов указал на хорошо отлаженную машину М-4030, стоявшую в центре участка и находящуюся сейчас в работе: она помогала отлаживать другие машины. Ей, например, с помощью соответствующей программы одним нажатием кнопки можно приказать: «Проверь, пожалуйста, точность работы оперативной памяти». И вскоре начинает трещать алфавитно-цифровое печатающее устройство (АЦПУ), на широкой ленте бумаги крупными буквами написано: «Тест завершен, сбоев ООО, ошибок ООО, непроверенной информации ООО, коррекции 004». И это означает, что оперативная память теперь в норме, а машина сама выдала четыре рекомендации по коррекции работы системы триггеров.
Показывая машину, Семен Александрович Павлов поглядывал на нее так, словно и в самом деле организовывал Демиду любовное свидание.
— Ты только не улыбайся,— сказал он,— у нас с тобой серьезный разговор. Ты уже порядочно работаешь в цехе, к людям и машинам пригляделся, и люди к тебе пригляделись. В электронике ты свой человек, это бесспорно. И машину эту теоретически знаешь, как свои пять пальцев...
— Можете проверить.
— Не сомневаюсь. А теперь я хочу тебе устроить с ней свидание, как говорится, с глазу на глаз. Так, будто ты с девушкой много раз встречался в компании, и вот вы решили встретиться впервые наедине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92