«Сосуществование разных точек зрения ведет к появлению двойных или многократных описаний одного и того же персонажа»[168]. Так, Дымов изображен не только с точки зрения повествователя, но и с точки зрения Егорушки, Васи, Пантелея. Однако передача 1 точки зрения других персонажей носит ограниченный характер: «Видит степь до конца только один Егорушка. Его степь художественно достоверна, ему, ребенку, Чехов передал видение, у остальных видение отрезано, скручено окружением Варламова»[169].
Расширение точки зрения персонажа в структуре повествования, усиление в тексте его субъектно-речевого плана — процесс, характерный как для прозы А.П. Чехова, так и для всей русской литературы на рубеже XIX—XX вв., однако повесть «Степь» занимает особое место в творчестве Чехова. В ней средства передачи точки зрения персонажа взаимодействуют с разнообразными средствами выражения авторской позиции. В тексте повести выделяются фрагменты, в которых ведущей является именно авторская точка зрения: это не только нейтральные описания или формы повествования, но и авторские сентенции и, наконец, отступления (главы II, IV и VI), в которых прямо выражаются авторские оценки и наблюдается концентрация речевых средств лирической экспрессии (повторы, синтаксический план настоящего, прямые авторские оценки, параллелизм построений, обращение к градации, тенденция к ритмизации). Для этих отступлений характерно употребление глагольных форм в обобщенно-личном значении:
Едешь час-другой... Попадается на пути молчаливый старик-курган или каменная баба, поставленная бог ведает кем и когда, бесшумно пролетит над землею ночная птица, мало-помалу на память приходят степные легенды, рассказы встречных, сказки няньки-степнячки и все то, что сам сумел увидеть и постичь душою. И тогда в трескотне насекомых, в подозрительных фигурах и курганах, в голубом небе, в лунном свете, в полете ночной птицы, во всем, что видишь и слышишь, начинают чудиться торжество красоты, молодость, расцвет сил и страстная жажда жизни; душа дает отклик прекрасной, суровой родине, и хочется лететь над степью вместе с ночной птицей. И в торжестве красоты, в избытке счастья чувствуешь напряжение и тоску, как будто степь сознает, что она одинока, что богатство ее и вдохновение гибнут даром для мира, никем не воспетые и никому не нужные, и сквозь радостный гул слышишь ее тоскливый, безнадежный призыв: певца! певца!
Таким образом, авторская речь в повести «Степь» характеризуется открытой субъективностью, в то же время точка зрения повествователя постоянно взаимодействует с точкой зрения персонажа. Она то накладывается на нее и совмещается с ней:
Егорушка оглядывался и не понимал, откуда эта странная песня; потом же, когда он прислушался, ему стало казаться, что это пела трава; в своей песне она, полумертвая, уже погибшая, без слов, но жалобно и искренно убеждала кого-то, что она ни в чем не виновата...;
то отчуждается от точки зрения героя и противопоставляется ей:
Русский человек любит вспоминать, но не любит жить; Егорушка еще не знал этого, и прежде чем каша была съедена, он уже глубоко верил, что вокруг котла сидят люди, оскорбленные и обиженные судьбой.
Взаимодействие субъектных планов повествователя и героя находит выражение в использовании в них общих речевых средств (повторы сравнений, слов тоска, скука, одинокий, лексических единиц, содержащих сему ‘невоплощенность’ развивающийся обоих субъектно-речевых планах мотив песни и др.). Расхождение же точек зрения и размежевание субъектных планов повествователя и персонажа связаны с элементами проспекции в тексте. Позиция Егорушки оказывается расщепленной на внутреннюю точку зрения, связанную с временем, изображенным в произведении, и точку зрения, отнесенную к более позднему времени за пределами текста, к «будущему» героя. Ср.: Теперь Егорушка всё: принимал за чистую монету и верил каждому слову, впоследствии же ему казалось странным, что человек, изъездивший на своем веку, всю Русь... обесценил свою богатую жизнь до того, что всякий раз,; сидя у костра, или молчал, или же говорил о том, чего не было.
Таким образом, повествование в «Степи» носит объемный характер, в основе его организации — взаимодействие и переплетение разных субъектных планов, доминирующими среди которых являются план повествователя и план Егорушки. Соотношение этих планов, их взаимопереходы во многом определяют своеобразие композиционно-речевой организации этой «бессюжетной» повести.
Вопросы и задания
1. Выделите все номинации главного героя в тексте рассказа А.П. Чехова «Ионыч» (1898): доктор Старцев, Дмитрий Ионыч, Старцев и т.п.: Как строится в тексте цепочка этих наименований? С чьей точки зрени они даются? Какие номинации героя являются доминирующими в рассказе? Чем обусловлена смена номинаций в тексте произведения?
2. Рассмотрите реплики и монологи Старцева. Как эволюция геро отражается в его речи?
3. Сопоставьте описания семьи Туркиных в главах I, IV и V. Выделит повторы, встречающиеся в этих описаниях, определите их функцию тексте. Чем различаются данные описания? С чем связаны эти различия Выделите другие типы повторов, определите их функции.
4. По мнению З. Паперного, «парадоксальность» рассказа в том, что «отталкиваясь от Туркиных», герой «опускается гораздо ниже Туркиных»[170]; Докажите, что в главе рассказа Туркины увидены повествователем Ионычем по-разному. Какие речевые средства указывают на позиции героя, как выражается при этом точка зрения автора?
5. Найдите в рассказе контексты, содержащие внутреннюю речь героя Какими средствами она передается, как она организована?
6. Выделите несобственно-прямую речь героя. Какие средства несобственно-прямой речи используются в рассказе?
7. Проанализируйте текст главы II. Какие описания в ней даны с точки зрения главного героя? Выделите речевые средства, указывающие на угол зрения Ионыча. Как средства выражения точки зрения героя взаимодействуют с авторской речью?
8. В тексте рассказа представлены разные формы передачи субъектно-речевого плана героя (прямая, косвенная, внутренняя, несобственно-прямая речь). Как распределяются они в тексте произведения? Каково соотношение этих форм и их развитие в рассказе?
9. Какие «голоса» других персонажей представлены в речевой структуре рассказа? Какие способы передачи чужой речи при этом используются?
«Лето Господне» И.С. Шмелева: контаминированная структура повествования
«Лето Господне» (1927—1948) И.С. Шмелева, «книга трепетная и молитвенная, поющая и благоухающая»[171], занимает особое место в русской автобиографической прозе XX в.: это произведение не только по-новому освещает тему детства, но и открывает новые для этого жанра повествовательные формы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96