Отсутствию линейной связи фрагментов на синтаксическом уровне, их тематической разноплановости и раскованности соответствует их достаточно строгая последовательность во времени. Характер же пространственно-временных указаний и их позиция вызывают ассоциации со стихом: фрагмент уподобляется лирическому стихотворению.
Система указаний дополняется внутритекстовыми комментариями, которые также оформляются как вставные конструкции и часто объединяются в один ряд с пространственно-временными конкретизаторами: Как «матерый волк» он наелся русской крови и сытый отвалился в могилу (О Щедрине, вагон).
Внутритекстовые комментарии в отличие от указаний, обычно моделирующих автокоммуникацию и имитирующих беседу автора с самим собой, воссоздают коммуникативную ситуацию «общения» автора с читателем. Они называют тему текстового фрагмента, обозначают объект оценки и восстанавливают пропущенное в неполном предложении имя субъекта: ...И она меркла, меркла неудержимо... (за нумизматикой, о Башкирцевой); Вечно мечтает, и всегда одна мысль: — как бы уклониться от работы (русские).
Внутритекстовые комментарии, как и указания на место и время, располагаются обычно в конце фрагмента, маркируя его границу, и выступают как квазивставки. Исключение составляют выделения темы, связанной с «другом»: ряд фрагментов «Уединенного» имеет заглавие «Ваша мама» и содержит указание на конкретного адресата, например: Ваша мама (Детям); И мы прожили тихо, день за днем, многие годы. И это была лучшая часть моей жизни. (25 февраля 1911 г.).
Озаглавленные фрагменты текста посвящены В.Д.Рудневой. Использование для них особой системы оформления — знак их лирической выделенности в произведении. Повтор заглавия устанавливает внутритекстовые связи между фрагментами, развивающими сквозную в «Уединенном» тему «друга», и выделяет одного из возможных адресатов произведения (см. форму притяжательного местоимения Ваша), в результате подчеркивается множественность адресатов текста: сам автор, внешний адресат — читатель, дети, «друг» и др.
Тема фрагмента в «Уединенном», как мы видим, часто определяется не в его рамках, а в попутном комментарии, которым обычно завершается эта часть текста.
Построение любого высказывания основано на связи темы и ремы, а коммуникативная организация текста предполагает повтор или смену тем, их развертывание и трансформацию в ремы соседних предложений. Текст же «Уединенного» — это текст, состоящий из фрагментов, в которых тема ведущего высказывания часто опускается; текст, таким образом, носит подчеркнуто рематический характер. Этим он близок к разговорной речи, в которой в ситуации непосредственного общения в ситуативно обусловленном диалоге тема может быть опущена к внутренней речи и дневниковым записям, предназначенным только для их автора.
Синтаксис «Уединенного» отражает две контрастные авторские установки: установку на автокоммуникацию и установку на активный диалог с читателем. Первая, как уже отмечалось, проявляетсяв широком использовании разговорных синтаксических I структур и резкой смене функциональных и эмоциональных типов предложений, вторая — в обращении к вопросительным предложениям, создающим своеобразную драматизацию текста, к побудительным конструкциям:
Знаете ли вы, что религия самое важное, самое первое, самое нужное?
Живи каждый день так, как бы ты жил всю жизнь именно для этого дня.
Созидайте дух, созидайте дух! Смотрите, он весь рассыпался...
Особенно часто используются в тексте вопросительные предложения. Они, однако, неоднородны. В «Уединенном» представлены и вопросо-ответные комплексы, и собственно вопросы, и эмотивные вопросительные конструкции, и риторические вопросы, когда автор не утверждает категорически свою точку зрения, а апеллирует к мнению адресата, хотя уже предполагает искомый ответ: Кто с чистою душою сходит на землю? О, как нужно нам очищение (зима — 1911 г.). Да, может быть, и неверен «план здания»: но уже оно бережет нас от дождя, от грязи: и как начать рубить его? (вагон; о церкви).
Вопросительные предложения различаются и по характеру адресата. Наряду с вопросами, адресованными читателю, последовательно используются вопросы, непосредственно обращенные автором к самому себе, например: Пишу ли я «для читателя» ? Нет, пишешь для себя... Что же ты любишь, чудак? Мечту свою.
Таким образом, и в использовании вопросительных конструкций проявляется характерное для текста «Уединенного» в целом взаимодействие автокоммуникации и диалогизации. Степень диалогизации увеличивается за счет включения в текст:
1) цитируемых диалогов с конкретным собеседником;
2) воображаемых диалогов, специально моделируемых автором;
3) условных диалогов персонифицированных абстрактных начал, ср.:
1) «Что ты все думаешь о себе. Ты бы подумал о людях».
Не хочется. (СПб. — Киев, вагон).
2) Народы, хотите ли я вам скажу громовую истину, какой вам не говорил ни один из пророков...
— Ну?.. Ну?.. Хх...
— Это — что частная жизнь выше всего.
— Хе-хе-хе!.. Ха-ха-ха!.. Ха-ха!
— Да, да! Никто этого не говорил, я — первый... Просто, сидеть дома и хотя бы ковырять в носу и смотря на закат солнца...
3) «Счастье в усилии», говорит молодость. «Счастье в покое», говорит смерть.
«Все преодолеть», говорит молодость.
«Да, но все кончится», говорит смерть. (Эйдкунен — Берлин, вагон).
Текст Розанова вступает в диалог и с другими текстами. Для структуры произведения характерны развернутые цепочки межтекстовых связей, образуемых прежде всего цитатами и реминисценциями. Неатрибутированные цитаты часто свободно ассимилируются авторским словом, а «точечные цитаты» (имена литературных персонажей) служат формой обобщения и способом образной характеристики: ...Второй был «Тентетников», просто гревший на солнце брюшко...; Я вечный Обломов.
Отличительным признаком структуры «Уединенного», как и других произведений Розанова, является полицитатность: цитаты не столько отсылают этот текст к отдельным «чужим» произведениям, сколько соотносят его с типологическими особенностями Целых художественных систем (например, русского классицизма, Некрасова, Салтыкова-Щедрина) и нехудожественных текстов русской словесности в целом (включая и «тексты» биографии, поведения писателей). Эта форма межтекстовых связей в дальнейшем получит развитие в русской литературе, особенно в конце XX в.
Диалогизированный и экспрессивно расчлененный текст «Уединенного» характеризуется стилистической оппозицией. Это противопоставление разговорных конструкций книжным. С одной стороны, в тексте, как уже отмечалось, используются разговорные синтаксические построения. Это, например, предложения с постпозитивной частицей то, полипредикативные конструкции с ослабленными синтаксическими связями и размытыми отношениями, предложения, включающие в свой состав субстантивированные глагольные формы или сочетания и, следовательно, характеризующиеся ненормативной сочетаемостью, неполные предложения с опущенным предикатом, ср.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Система указаний дополняется внутритекстовыми комментариями, которые также оформляются как вставные конструкции и часто объединяются в один ряд с пространственно-временными конкретизаторами: Как «матерый волк» он наелся русской крови и сытый отвалился в могилу (О Щедрине, вагон).
Внутритекстовые комментарии в отличие от указаний, обычно моделирующих автокоммуникацию и имитирующих беседу автора с самим собой, воссоздают коммуникативную ситуацию «общения» автора с читателем. Они называют тему текстового фрагмента, обозначают объект оценки и восстанавливают пропущенное в неполном предложении имя субъекта: ...И она меркла, меркла неудержимо... (за нумизматикой, о Башкирцевой); Вечно мечтает, и всегда одна мысль: — как бы уклониться от работы (русские).
Внутритекстовые комментарии, как и указания на место и время, располагаются обычно в конце фрагмента, маркируя его границу, и выступают как квазивставки. Исключение составляют выделения темы, связанной с «другом»: ряд фрагментов «Уединенного» имеет заглавие «Ваша мама» и содержит указание на конкретного адресата, например: Ваша мама (Детям); И мы прожили тихо, день за днем, многие годы. И это была лучшая часть моей жизни. (25 февраля 1911 г.).
Озаглавленные фрагменты текста посвящены В.Д.Рудневой. Использование для них особой системы оформления — знак их лирической выделенности в произведении. Повтор заглавия устанавливает внутритекстовые связи между фрагментами, развивающими сквозную в «Уединенном» тему «друга», и выделяет одного из возможных адресатов произведения (см. форму притяжательного местоимения Ваша), в результате подчеркивается множественность адресатов текста: сам автор, внешний адресат — читатель, дети, «друг» и др.
Тема фрагмента в «Уединенном», как мы видим, часто определяется не в его рамках, а в попутном комментарии, которым обычно завершается эта часть текста.
Построение любого высказывания основано на связи темы и ремы, а коммуникативная организация текста предполагает повтор или смену тем, их развертывание и трансформацию в ремы соседних предложений. Текст же «Уединенного» — это текст, состоящий из фрагментов, в которых тема ведущего высказывания часто опускается; текст, таким образом, носит подчеркнуто рематический характер. Этим он близок к разговорной речи, в которой в ситуации непосредственного общения в ситуативно обусловленном диалоге тема может быть опущена к внутренней речи и дневниковым записям, предназначенным только для их автора.
Синтаксис «Уединенного» отражает две контрастные авторские установки: установку на автокоммуникацию и установку на активный диалог с читателем. Первая, как уже отмечалось, проявляетсяв широком использовании разговорных синтаксических I структур и резкой смене функциональных и эмоциональных типов предложений, вторая — в обращении к вопросительным предложениям, создающим своеобразную драматизацию текста, к побудительным конструкциям:
Знаете ли вы, что религия самое важное, самое первое, самое нужное?
Живи каждый день так, как бы ты жил всю жизнь именно для этого дня.
Созидайте дух, созидайте дух! Смотрите, он весь рассыпался...
Особенно часто используются в тексте вопросительные предложения. Они, однако, неоднородны. В «Уединенном» представлены и вопросо-ответные комплексы, и собственно вопросы, и эмотивные вопросительные конструкции, и риторические вопросы, когда автор не утверждает категорически свою точку зрения, а апеллирует к мнению адресата, хотя уже предполагает искомый ответ: Кто с чистою душою сходит на землю? О, как нужно нам очищение (зима — 1911 г.). Да, может быть, и неверен «план здания»: но уже оно бережет нас от дождя, от грязи: и как начать рубить его? (вагон; о церкви).
Вопросительные предложения различаются и по характеру адресата. Наряду с вопросами, адресованными читателю, последовательно используются вопросы, непосредственно обращенные автором к самому себе, например: Пишу ли я «для читателя» ? Нет, пишешь для себя... Что же ты любишь, чудак? Мечту свою.
Таким образом, и в использовании вопросительных конструкций проявляется характерное для текста «Уединенного» в целом взаимодействие автокоммуникации и диалогизации. Степень диалогизации увеличивается за счет включения в текст:
1) цитируемых диалогов с конкретным собеседником;
2) воображаемых диалогов, специально моделируемых автором;
3) условных диалогов персонифицированных абстрактных начал, ср.:
1) «Что ты все думаешь о себе. Ты бы подумал о людях».
Не хочется. (СПб. — Киев, вагон).
2) Народы, хотите ли я вам скажу громовую истину, какой вам не говорил ни один из пророков...
— Ну?.. Ну?.. Хх...
— Это — что частная жизнь выше всего.
— Хе-хе-хе!.. Ха-ха-ха!.. Ха-ха!
— Да, да! Никто этого не говорил, я — первый... Просто, сидеть дома и хотя бы ковырять в носу и смотря на закат солнца...
3) «Счастье в усилии», говорит молодость. «Счастье в покое», говорит смерть.
«Все преодолеть», говорит молодость.
«Да, но все кончится», говорит смерть. (Эйдкунен — Берлин, вагон).
Текст Розанова вступает в диалог и с другими текстами. Для структуры произведения характерны развернутые цепочки межтекстовых связей, образуемых прежде всего цитатами и реминисценциями. Неатрибутированные цитаты часто свободно ассимилируются авторским словом, а «точечные цитаты» (имена литературных персонажей) служат формой обобщения и способом образной характеристики: ...Второй был «Тентетников», просто гревший на солнце брюшко...; Я вечный Обломов.
Отличительным признаком структуры «Уединенного», как и других произведений Розанова, является полицитатность: цитаты не столько отсылают этот текст к отдельным «чужим» произведениям, сколько соотносят его с типологическими особенностями Целых художественных систем (например, русского классицизма, Некрасова, Салтыкова-Щедрина) и нехудожественных текстов русской словесности в целом (включая и «тексты» биографии, поведения писателей). Эта форма межтекстовых связей в дальнейшем получит развитие в русской литературе, особенно в конце XX в.
Диалогизированный и экспрессивно расчлененный текст «Уединенного» характеризуется стилистической оппозицией. Это противопоставление разговорных конструкций книжным. С одной стороны, в тексте, как уже отмечалось, используются разговорные синтаксические построения. Это, например, предложения с постпозитивной частицей то, полипредикативные конструкции с ослабленными синтаксическими связями и размытыми отношениями, предложения, включающие в свой состав субстантивированные глагольные формы или сочетания и, следовательно, характеризующиеся ненормативной сочетаемостью, неполные предложения с опущенным предикатом, ср.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96