Задержи дыхание. Мои ноги сгибают в
коленях, колени подтягивают к животу. Большая ладонь резко надавливает
прямо на середину груди. Теперь можешь беспомощно бить по воде. О'кей.
Выпусти немного воздуха, чтобы он мог полюбоваться, как большие пузыри,
принявшие твое последнее дыхание, поднимаются со дна ванны. Помни, что над
тобой должно быть никак не меньше фута воды, а то он засомневается, и все
начнется по новой. Закрой заднюю часть гортани, удержи остатки воздуха и
приоткрой рот. Приоткрой глаза. Вот так. Посмотри на это сосредоточенное
бронзовое лицо, склонившееся над тобой. Большая ладонь отпускает твою
грудь, можешь немного расслабиться. Загорелая фигура выпрямляется.
Кажется, он еще не совсем уверен. Вспомни, Мак-Ги, ты удерживал дыхание по
три минуты, а то и больше. Ты просто должен удержать его. Терпи. Ты -
мертвец. У мертвецов грудь не вздрагмвает в конвульсиях, когда они
начинают задыхаться.
И в самый последний момент, когда я был уже готов пробкой выскочить
из воды, он быстро обернулся и вышел из ванны. Я мгновенно оказался у
поверхности. Выставив из воды нос и рот, я глотал, захлебывался, упивался
восхитительным, прекрасным, свежайшим воздухом. Снаружи доносился какой-то
шум и я осмелел настолько, что приподнял голову, не забывая при этом
глубоко и сильно дышать. Я услышал его голос: "Ему уже гораздо лучше,
благодарю вас. Да, все хорошо. Я передам, что вы его спрашивали". Мой
спасительный посетитель что-то ответил, за этим последовал звук
закрываемой двери, и я замер в том же положении, в котором он меня
оставил, готовый снова, если потребуется, держать дыхание три минуты.
Я не думаю, чтобы проверка заняла больше десяти секунд. Но на всякий
случай я и дальше изображал труп. Быстрым движением прихватив еще немного
воздуха, я снова опустился на дно. Мне вовсе не хотелось оказаться в ванне
сразу после очередного салюта в глазах от удара бронзового кулака. Играй
старательно, Мак-Ги, иначе медведица захочет убедиться в том, что ты не
играешь.
Мне понадобилось большое количество и времени, и мужества, чтобы
вылезти наконец из ванной. Он ушел. Я прошлепал к двери, запер ее и в
изнеможении опустился на кровать. Я даже прилег. Голова уже начала
кружиться и болеть, и только теперь я вспомнил, что левому виску досталось
трижды: два раза от Говарда и один раз от каменного пола террасы.
"...Когда я уходил от него, с ним уже было все в порядке. Конечно,
мне надо было остаться с ним. Я должен был догадаться, что он захочет
принять ванну, чтобы окончательно придти в себя. Вот он и... Никогда себе
не прощу. Я думал, с ним и в самом деле в порядке..."
Спонтанное побуждение и противостояние. Медведица могла заломать меня
на месте, но не воспользовалась этим.
Ну, герой, черт бы тебя побрал, что у нас следующим номером? Спасти
принцессу. Как? И захочет ли еще принцесса быть спасенной, несмотря на то,
что ее перекинули грубо впереди себя через седло, и теперь всадник и его
ноша исчезают в закатном зареве?
Вставай! Почему? Да потому, что ему может выпасть еще один шанс без
помех убрать тебя, идиот!
18
В пять минут первого я окончательно выяснил, что Бриндли отбыли, что
их нет во всем отеле. И все участливо спрашивали меня, как я себя
чувствую. Я говорил, что отвратительно. Я говорил, что для меня это было
самое длинное утро в жизни.
У отеля стояли, приткнувшись в тенечке, две машины, водители которых
еще лелеяли смутную надежду заполучить пассажиров в час сиесты. Я спросил
у них, не выходил ли при них из отеля высокий молодой человек
атлетического сложения с длинными белыми волосами?
Блестящий доллар освежил память одного из водителей, и он сказал, что
они взяли такси. Да, и оно свернуло налево сразу за подъездной аллеей
отеля.
Другой водитель, откашлявшись, указал прямо в небо большим пальцем и
сказал:
- Может, поехали на тележке.
Это случалось прежде. Это случается время от времени со всеми нами.
Что-то проворачивается внутри человеческой черепной коробке и происходит
чудо: сотни кусочков и осколков, до тех пор мельтешившие как попало,
внезапно замирают четкой и ясной картиной. Здесь был тот самый край земли,
о котором рассказывают американским детям няньки. Самая далекая от Америки
точка на всем земном шаре. Любое происшествие в любой из других стран
должно было неминуемо повлечь за собой бесконечные проверки, экспертизы,
следствие. А эта земля еще именовалась частью Соединенных Штатов, хотя
свои законы и свое правительство в лице Департамента Внутренних Дел. То
есть огромной и вполне американской бюрократической машины, которая
создает видимость непрестанной деятельности просто перегоняя бумаги со
стола на стол.
Гуля шла из рук в руки. Дело было обставлено первокласно.
Существовали два врача на Гавайях и врач в Самоа, которые при случае могли
засвидетельствовать наличие психических отклонений и депрессии.
Существовал док вокруг их "Лани", месяц простоявший в Гонолулу, где все ло
единого были наслышаны о семейных проблемах Бриндлей. Все это Коллайр
сможет потом проверить, если возникнет необходимость. Судя по всему, здесь
предполагалось разыграть последнее децствие этого спектакля. Некий подъем,
после которого депрессия возвращается с новой силой, влоть до отказа жить
дальше. И вот полубезумная наследница несметных сокровищ ненароком
спрыгивает с горы в Полинезии. При учете того, что первая попытка суицида
уже была засвидетельствована врачом.
Я помахал пятидолларовой банкнотой перед носом шофера и спросил,
может ли он единым духом довезти меня до станции на Соло Хилл. Захлопывая
дверцу я уже на ходу, предупреждая, что времени у меня в обрез. Водитель
оказался славным и рисковым малым. Несмотря на то, что вел машину по
"серпантину" в гору, он не сбавил скорости ни разу и не потерял ни
секунды. Я выскочил из такси под последний взвизг проходящего сквозь
колеса поворота троса. На этом отрезке темно-красный трамвайчик не
остнавливался перед поворотом. Я сощурился на полуденное солнце, пытаясь
по тросу проследить кабину, и не мог обнаружить ни единой движущейся точки
ни на фоне моря, ни на фоне зеленой стены склона.
Мой знакомый хитрец взял у меня пять долларов и дал два сдачи, и
завел было свою обычную шарманку "нет мелочи", но я оборвал его.
- Я думаю, там наверху сейчас мои друзья.
- Да?
- Очень широкоплечий человек. Моего роста, но гораздо массивнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
коленях, колени подтягивают к животу. Большая ладонь резко надавливает
прямо на середину груди. Теперь можешь беспомощно бить по воде. О'кей.
Выпусти немного воздуха, чтобы он мог полюбоваться, как большие пузыри,
принявшие твое последнее дыхание, поднимаются со дна ванны. Помни, что над
тобой должно быть никак не меньше фута воды, а то он засомневается, и все
начнется по новой. Закрой заднюю часть гортани, удержи остатки воздуха и
приоткрой рот. Приоткрой глаза. Вот так. Посмотри на это сосредоточенное
бронзовое лицо, склонившееся над тобой. Большая ладонь отпускает твою
грудь, можешь немного расслабиться. Загорелая фигура выпрямляется.
Кажется, он еще не совсем уверен. Вспомни, Мак-Ги, ты удерживал дыхание по
три минуты, а то и больше. Ты просто должен удержать его. Терпи. Ты -
мертвец. У мертвецов грудь не вздрагмвает в конвульсиях, когда они
начинают задыхаться.
И в самый последний момент, когда я был уже готов пробкой выскочить
из воды, он быстро обернулся и вышел из ванны. Я мгновенно оказался у
поверхности. Выставив из воды нос и рот, я глотал, захлебывался, упивался
восхитительным, прекрасным, свежайшим воздухом. Снаружи доносился какой-то
шум и я осмелел настолько, что приподнял голову, не забывая при этом
глубоко и сильно дышать. Я услышал его голос: "Ему уже гораздо лучше,
благодарю вас. Да, все хорошо. Я передам, что вы его спрашивали". Мой
спасительный посетитель что-то ответил, за этим последовал звук
закрываемой двери, и я замер в том же положении, в котором он меня
оставил, готовый снова, если потребуется, держать дыхание три минуты.
Я не думаю, чтобы проверка заняла больше десяти секунд. Но на всякий
случай я и дальше изображал труп. Быстрым движением прихватив еще немного
воздуха, я снова опустился на дно. Мне вовсе не хотелось оказаться в ванне
сразу после очередного салюта в глазах от удара бронзового кулака. Играй
старательно, Мак-Ги, иначе медведица захочет убедиться в том, что ты не
играешь.
Мне понадобилось большое количество и времени, и мужества, чтобы
вылезти наконец из ванной. Он ушел. Я прошлепал к двери, запер ее и в
изнеможении опустился на кровать. Я даже прилег. Голова уже начала
кружиться и болеть, и только теперь я вспомнил, что левому виску досталось
трижды: два раза от Говарда и один раз от каменного пола террасы.
"...Когда я уходил от него, с ним уже было все в порядке. Конечно,
мне надо было остаться с ним. Я должен был догадаться, что он захочет
принять ванну, чтобы окончательно придти в себя. Вот он и... Никогда себе
не прощу. Я думал, с ним и в самом деле в порядке..."
Спонтанное побуждение и противостояние. Медведица могла заломать меня
на месте, но не воспользовалась этим.
Ну, герой, черт бы тебя побрал, что у нас следующим номером? Спасти
принцессу. Как? И захочет ли еще принцесса быть спасенной, несмотря на то,
что ее перекинули грубо впереди себя через седло, и теперь всадник и его
ноша исчезают в закатном зареве?
Вставай! Почему? Да потому, что ему может выпасть еще один шанс без
помех убрать тебя, идиот!
18
В пять минут первого я окончательно выяснил, что Бриндли отбыли, что
их нет во всем отеле. И все участливо спрашивали меня, как я себя
чувствую. Я говорил, что отвратительно. Я говорил, что для меня это было
самое длинное утро в жизни.
У отеля стояли, приткнувшись в тенечке, две машины, водители которых
еще лелеяли смутную надежду заполучить пассажиров в час сиесты. Я спросил
у них, не выходил ли при них из отеля высокий молодой человек
атлетического сложения с длинными белыми волосами?
Блестящий доллар освежил память одного из водителей, и он сказал, что
они взяли такси. Да, и оно свернуло налево сразу за подъездной аллеей
отеля.
Другой водитель, откашлявшись, указал прямо в небо большим пальцем и
сказал:
- Может, поехали на тележке.
Это случалось прежде. Это случается время от времени со всеми нами.
Что-то проворачивается внутри человеческой черепной коробке и происходит
чудо: сотни кусочков и осколков, до тех пор мельтешившие как попало,
внезапно замирают четкой и ясной картиной. Здесь был тот самый край земли,
о котором рассказывают американским детям няньки. Самая далекая от Америки
точка на всем земном шаре. Любое происшествие в любой из других стран
должно было неминуемо повлечь за собой бесконечные проверки, экспертизы,
следствие. А эта земля еще именовалась частью Соединенных Штатов, хотя
свои законы и свое правительство в лице Департамента Внутренних Дел. То
есть огромной и вполне американской бюрократической машины, которая
создает видимость непрестанной деятельности просто перегоняя бумаги со
стола на стол.
Гуля шла из рук в руки. Дело было обставлено первокласно.
Существовали два врача на Гавайях и врач в Самоа, которые при случае могли
засвидетельствовать наличие психических отклонений и депрессии.
Существовал док вокруг их "Лани", месяц простоявший в Гонолулу, где все ло
единого были наслышаны о семейных проблемах Бриндлей. Все это Коллайр
сможет потом проверить, если возникнет необходимость. Судя по всему, здесь
предполагалось разыграть последнее децствие этого спектакля. Некий подъем,
после которого депрессия возвращается с новой силой, влоть до отказа жить
дальше. И вот полубезумная наследница несметных сокровищ ненароком
спрыгивает с горы в Полинезии. При учете того, что первая попытка суицида
уже была засвидетельствована врачом.
Я помахал пятидолларовой банкнотой перед носом шофера и спросил,
может ли он единым духом довезти меня до станции на Соло Хилл. Захлопывая
дверцу я уже на ходу, предупреждая, что времени у меня в обрез. Водитель
оказался славным и рисковым малым. Несмотря на то, что вел машину по
"серпантину" в гору, он не сбавил скорости ни разу и не потерял ни
секунды. Я выскочил из такси под последний взвизг проходящего сквозь
колеса поворота троса. На этом отрезке темно-красный трамвайчик не
остнавливался перед поворотом. Я сощурился на полуденное солнце, пытаясь
по тросу проследить кабину, и не мог обнаружить ни единой движущейся точки
ни на фоне моря, ни на фоне зеленой стены склона.
Мой знакомый хитрец взял у меня пять долларов и дал два сдачи, и
завел было свою обычную шарманку "нет мелочи", но я оборвал его.
- Я думаю, там наверху сейчас мои друзья.
- Да?
- Очень широкоплечий человек. Моего роста, но гораздо массивнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71