Она бы отдала это на растерзание
журналистам, а те разорвали бы тебя в клочья.
- Выпустите меня отсюда!
- Никоим образом.
- Подождите! Что вы хотели знать? Насчет дочери? Но она была бы
отправлена в сумасшедший дом. Никто не обратил бы на ее слова никакого
внимания.
- Почему это в сумасшедший дом?
- Эмоциональные проблемы. Эта история с ее поисками стабильности... Я
сделал так, чтобы она была... доведена до нужного состояния. Ее муж...
словом, он все сделает.
- Ты столковался с Говардом Бриндлем?
- Помогите мне. Пожалуйста.
- Ты, чертов ублюдок, хочешь знать, сколько лопат надо на то, чтобы
заткнуть тебе рот?
- Да что же вы от меня хотите наконец?
- Говард не мог иметь с тобой никакого дела. Даже в могиле, даже в
собственной могиле ты бесстыдно врешь! Говард - превосходный парень.
Спроси кого хочешь.
- Бриндль - мой баг! Шпионящее устройство! Он работает на меня! Любой
законник, если он общается с криминальными делами, знает, что такое живой
баг! Через пять минут разговора с ним о смерти Фреда Харрона, я знал, что
его убил он!
- Говард не способен обидеть и мухи!
- Да черт бы вас побрал, он сам признался мне в этом! Он сидел у меня
в кабинете, и булькал, и вздыхал, и заламывал руки. Он, видите ли, не
хотел его убивать! Просто так получилось. И что это с ним впервые в жизни.
Что на самом деле он очень хороший. Глядя на него, этому даже можно
поверить. Но за ним целая гора трупов! Он не хотел признаваться, не хотел
даже после того, как я несколько раз поймал его на лжи. Но потом он понял,
что я пущу в ход историю с Харроном, если он не сознается. Так что он в
конце концов сознался, и был очень недоволен, когда я прокрутил ему
запись. Не тогда же, конечно, потому что я не был уверен, что он не унесет
кассету, оставив меня на полу с проломленным черепом. И я сказал ему, что
это дубликат, и что оригинал хранится у меня. Никто раньше не мог так
подловить его. Я знал, что он сделает все так, как я скажу, и пэтому
пользовался я этим очень осторожно. Я велел ему остаться на побережье и не
терять со мной связи. У меня были различные планы на его счет, но тут
погиб Левеллен. И я придумал превосходный план, один из самых лучших. Я
велел ему жениться на ней.
- И вы думали, он сможет?
- Тут полно воды. И она все прибывает.
- Так поплавайте немного.
- У меня сердце вот-вот выскочит из груди.
- Ничего, скоро оно отдохнет на славу.
- Вы еще хуже Бриндля! Вы - жестокий убийца! У вас нет сердца. Просто
нет сердца... Да, я велел ему жениться на ней и он женился на ней! Он
ошивался вокруг. Был у нее на побегушках. Делал всю неприятную работу. Он
всегда бал при ней. А она была одна. Он всем казался таким славным парнем.
Я сказал ему, что круиз - превосходная идея. Почему бы инет? Яхта и деньги
- что еще нужно человеку для круиза? Я велел ему использовать любую
мелочь, чтобы она поверила в свое безумие. А когда начинаешь верить, что
ты свихнулся, ты в очень скором времени свихнешься на самом деле.
Начинаешь делать непонятные глупости. А раз оказавшись внутри такой
клетки, выбраться очень нелегко, особенно если рядом есть человек, который
следит за этим.
- Вы сказали, что он - убийца. Так что ж вы не велели ему убить и ее?
- Она стоит слишком дорого для такого риска. Было бы много шума,
кто-нибудь непременно начал бы выяснять, откуда у нее взялось такое
наследство. Могли начать потрошить Бриндля, всплыли бы его прошлые дела. Я
сказал ему, что если он убьет ее, Я изжарю его на медленном огне.
Послушайте, Мак-Ги, я могу записать это все для вас, если хотите.
- Так вы думаете, он не убьет ее.
- Я не знаю. Такие, как Бриндль, непредсказуемы. Если он сможет
придумать, как сделать это, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения,
что произошел несчастный случай, он это сделает. Или покончит с собой
из-за какого-нибудь внезапного порыва. Такие люди пытаются так или иначе
надуть окружающих всю свою жизнь. Они думают, что все остальные - круглые
идиоты. Они думают, что все так же скучны и пусты изнутри, как и они сами.
Я знал, что иду на риск. Но с другой стороны, я точно знал, что у нее не
будет возможности поднимать скандал. Мертвая или сумасшедшая, она в любом
случае выходит из игры. Поверьте мне, Мак-Ги, миллионы стоят такого риска.
Вы никогда не получите больше подобного шанса, даже если проживете еще
столько же.
- Да, наверное, - сказал я тихо. - Думаю, да.
Эта мокрица извивалась на дне грязной ямы, вода лилась ему на уши. А
Тед, наверное даже не подозевал подвоха. Пожалуйста, помогите мне
разобраться в этом вопросе, мистер Коллайр. Я хочу, чтобы моя дочь была в
безопасностри, если со мной вдруг что-нибудь случится.
И Коллайр позаботился о его дочурке на славу. У него на посылках был
веселый услужливый сопиопат, он только и дожидался самой странной, самой
необычной работы. Позаботься о Тедовой дочке. О моей девочке. Подари ее
старому доброму Говарду Биндлю.
Белый холодный свет заливал могилу, вокруг лампы велись мотыльки,
задевая мохнатыми крылышками могилу Тома Коллайра. Он издал какой-то
странный звук и, наклонившись поближе, я увидел, что он плачет. Нижняя
губа его кривилась и дрожала. Бедный Том. Ладно, час потехи прошел. Все
долги заплачены. Пусть теперь кто-нибудь другой нанимает убийц, сводит с
ума, торгует обманом оптом и в розницу и вообще всячески забавляется.
Я сжал древко заступа с такой силой, что мои натруженнные ладни свело
от боли. Дикое, жестокое желание подавил я в себе: взять сейчас лопату и
быстрыми четкими ударами закопать яму вмес те с содержимым, от ног до
скривившегося лица, разровнять место, заложить срезанным дерном и забыт
сюда дорогу. Хихиканье, доносившееся из могилы, напоминало кваканье
лягушек в канале.
Я достал из кармана нож, прыгнул в яму, надрезал несколько петель,
стягивающих ему руки. Остальное пусть распутывает сам. Прихватив обе
длинных лампы и взяв заступ подмышку, я аправился к машине. Я шел еле-еле,
словно нехотя, словно кто-то дергал мое мое ватное, непослушное тело за
веревочки. Мне так хотелось убить его, почему же я этого не сделал,
повторял я про себя, шатаясь, как пьяный. Я едва разыскал огни фар
"Агнессы" в темноте. Бездумно свалив весь принесенный скарб в ящик, я
уселся за руль, и только там меня, наконец, отпустило. Постепенно я пришел
в себя, почти сразу развернулся, выехал из развалившихся ворот, берегом
канала выехал на дорогу у моста, по ней единым духом домчался до
автострады - и, уже совершенно успокоившись, отправился домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
журналистам, а те разорвали бы тебя в клочья.
- Выпустите меня отсюда!
- Никоим образом.
- Подождите! Что вы хотели знать? Насчет дочери? Но она была бы
отправлена в сумасшедший дом. Никто не обратил бы на ее слова никакого
внимания.
- Почему это в сумасшедший дом?
- Эмоциональные проблемы. Эта история с ее поисками стабильности... Я
сделал так, чтобы она была... доведена до нужного состояния. Ее муж...
словом, он все сделает.
- Ты столковался с Говардом Бриндлем?
- Помогите мне. Пожалуйста.
- Ты, чертов ублюдок, хочешь знать, сколько лопат надо на то, чтобы
заткнуть тебе рот?
- Да что же вы от меня хотите наконец?
- Говард не мог иметь с тобой никакого дела. Даже в могиле, даже в
собственной могиле ты бесстыдно врешь! Говард - превосходный парень.
Спроси кого хочешь.
- Бриндль - мой баг! Шпионящее устройство! Он работает на меня! Любой
законник, если он общается с криминальными делами, знает, что такое живой
баг! Через пять минут разговора с ним о смерти Фреда Харрона, я знал, что
его убил он!
- Говард не способен обидеть и мухи!
- Да черт бы вас побрал, он сам признался мне в этом! Он сидел у меня
в кабинете, и булькал, и вздыхал, и заламывал руки. Он, видите ли, не
хотел его убивать! Просто так получилось. И что это с ним впервые в жизни.
Что на самом деле он очень хороший. Глядя на него, этому даже можно
поверить. Но за ним целая гора трупов! Он не хотел признаваться, не хотел
даже после того, как я несколько раз поймал его на лжи. Но потом он понял,
что я пущу в ход историю с Харроном, если он не сознается. Так что он в
конце концов сознался, и был очень недоволен, когда я прокрутил ему
запись. Не тогда же, конечно, потому что я не был уверен, что он не унесет
кассету, оставив меня на полу с проломленным черепом. И я сказал ему, что
это дубликат, и что оригинал хранится у меня. Никто раньше не мог так
подловить его. Я знал, что он сделает все так, как я скажу, и пэтому
пользовался я этим очень осторожно. Я велел ему остаться на побережье и не
терять со мной связи. У меня были различные планы на его счет, но тут
погиб Левеллен. И я придумал превосходный план, один из самых лучших. Я
велел ему жениться на ней.
- И вы думали, он сможет?
- Тут полно воды. И она все прибывает.
- Так поплавайте немного.
- У меня сердце вот-вот выскочит из груди.
- Ничего, скоро оно отдохнет на славу.
- Вы еще хуже Бриндля! Вы - жестокий убийца! У вас нет сердца. Просто
нет сердца... Да, я велел ему жениться на ней и он женился на ней! Он
ошивался вокруг. Был у нее на побегушках. Делал всю неприятную работу. Он
всегда бал при ней. А она была одна. Он всем казался таким славным парнем.
Я сказал ему, что круиз - превосходная идея. Почему бы инет? Яхта и деньги
- что еще нужно человеку для круиза? Я велел ему использовать любую
мелочь, чтобы она поверила в свое безумие. А когда начинаешь верить, что
ты свихнулся, ты в очень скором времени свихнешься на самом деле.
Начинаешь делать непонятные глупости. А раз оказавшись внутри такой
клетки, выбраться очень нелегко, особенно если рядом есть человек, который
следит за этим.
- Вы сказали, что он - убийца. Так что ж вы не велели ему убить и ее?
- Она стоит слишком дорого для такого риска. Было бы много шума,
кто-нибудь непременно начал бы выяснять, откуда у нее взялось такое
наследство. Могли начать потрошить Бриндля, всплыли бы его прошлые дела. Я
сказал ему, что если он убьет ее, Я изжарю его на медленном огне.
Послушайте, Мак-Ги, я могу записать это все для вас, если хотите.
- Так вы думаете, он не убьет ее.
- Я не знаю. Такие, как Бриндль, непредсказуемы. Если он сможет
придумать, как сделать это, чтобы ни у кого не возникло и тени сомнения,
что произошел несчастный случай, он это сделает. Или покончит с собой
из-за какого-нибудь внезапного порыва. Такие люди пытаются так или иначе
надуть окружающих всю свою жизнь. Они думают, что все остальные - круглые
идиоты. Они думают, что все так же скучны и пусты изнутри, как и они сами.
Я знал, что иду на риск. Но с другой стороны, я точно знал, что у нее не
будет возможности поднимать скандал. Мертвая или сумасшедшая, она в любом
случае выходит из игры. Поверьте мне, Мак-Ги, миллионы стоят такого риска.
Вы никогда не получите больше подобного шанса, даже если проживете еще
столько же.
- Да, наверное, - сказал я тихо. - Думаю, да.
Эта мокрица извивалась на дне грязной ямы, вода лилась ему на уши. А
Тед, наверное даже не подозевал подвоха. Пожалуйста, помогите мне
разобраться в этом вопросе, мистер Коллайр. Я хочу, чтобы моя дочь была в
безопасностри, если со мной вдруг что-нибудь случится.
И Коллайр позаботился о его дочурке на славу. У него на посылках был
веселый услужливый сопиопат, он только и дожидался самой странной, самой
необычной работы. Позаботься о Тедовой дочке. О моей девочке. Подари ее
старому доброму Говарду Биндлю.
Белый холодный свет заливал могилу, вокруг лампы велись мотыльки,
задевая мохнатыми крылышками могилу Тома Коллайра. Он издал какой-то
странный звук и, наклонившись поближе, я увидел, что он плачет. Нижняя
губа его кривилась и дрожала. Бедный Том. Ладно, час потехи прошел. Все
долги заплачены. Пусть теперь кто-нибудь другой нанимает убийц, сводит с
ума, торгует обманом оптом и в розницу и вообще всячески забавляется.
Я сжал древко заступа с такой силой, что мои натруженнные ладни свело
от боли. Дикое, жестокое желание подавил я в себе: взять сейчас лопату и
быстрыми четкими ударами закопать яму вмес те с содержимым, от ног до
скривившегося лица, разровнять место, заложить срезанным дерном и забыт
сюда дорогу. Хихиканье, доносившееся из могилы, напоминало кваканье
лягушек в канале.
Я достал из кармана нож, прыгнул в яму, надрезал несколько петель,
стягивающих ему руки. Остальное пусть распутывает сам. Прихватив обе
длинных лампы и взяв заступ подмышку, я аправился к машине. Я шел еле-еле,
словно нехотя, словно кто-то дергал мое мое ватное, непослушное тело за
веревочки. Мне так хотелось убить его, почему же я этого не сделал,
повторял я про себя, шатаясь, как пьяный. Я едва разыскал огни фар
"Агнессы" в темноте. Бездумно свалив весь принесенный скарб в ящик, я
уселся за руль, и только там меня, наконец, отпустило. Постепенно я пришел
в себя, почти сразу развернулся, выехал из развалившихся ворот, берегом
канала выехал на дорогу у моста, по ней единым духом домчался до
автострады - и, уже совершенно успокоившись, отправился домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71